Эпилог Гарантированное взаимное уничтожение

Эпилог Гарантированное взаимное уничтожение

Несмотря на прогнозы и дальновидную мудрость военных руководителей государства, физики ощущали глубокую личную ответственность за то, что предложили и поддержали идею разработки ядерного оружия, а затем помогли — сильно помогли — сделать его реальностью. Нам никогда не забыть этого оружия: оно на самом деле было применено и так безжалостно драматизировало всю антигуманную и жестокую природу современных войн. В определенном смысле, который не получится затушевать ни пошлостью, ни юмором, ни преувеличениями, физики познали грех; это знание, которое они уже не могут утратить.

Эти слова Оппенгеймер произнес на лекции в Массачусетском технологическом институте в ноябре 1947 года. Его мысль кажется ясной, но в чем, собственно, заключается тот грех, который познали физики?

Научный путь, ведущий в Хиросиму и Нагасаки, начинается от Фриша и Мейтнер, которые сидели на бревне в Кун- гэльве и искали бумагу, чтобы записать вычисления. Было ли грехом само открытие деления ядра? А доклад Фриша — Пайерлса о критической массе? Открытие плутония? Само- поддерживающаяся ядерная цепная реакция?

Нет. По своей природе научные факты никак не связаны с нравственностью: они не могут быть моральны или аморальны, они не добро и не зло. Они просто существуют, как камень или дерево. Это же касается и научного факта взрывной цепной ядерной реакции. Разумеется, есть люди, правые или неправые в моральном отношении, добрые или злые. И теперь, когда, бесспорно, справедливо сказать, что многие великие физики того поколения оказались вовлечены в проект по созданию самого страшного в мире военного оружия и не имели возможности повернуть назад, нужно сделать весьма необычный логический ход, чтобы признать их открытия и их участие в этих разработках греховными.

Получилось оружие, о котором Фриш правильно сказал в 1940 году — что ему «практически невозможно противостоять». И оно появилось в годы, когда миру угрожало одно из опаснейших зол. Стечение исторических обстоятельств привело к поразительной ситуации, в которой не могла не начаться та цепочка, звеньями которой стали открытие деления ядра, создание атомной бомбы, бомбардировка Японии и разработка советского ядерного оружия.

Научный факт деления ядра, открытый физиками, поставил ученых в один ряд с вершителями судеб мира. Чарльз Перси Сноу писал: «С открытием ядерного распада физики чуть ли не за одну ночь стали практически самым важным военным ресурсом, которым может воспользоваться суверенное государство». Ученые оказались втянуты в процесс принятия политических и военных решений в конце длительной и глубоко аморальной войны, войны, которая запомнилась безжалостным, ни с чем не сравнимым варварством. Из-за того что они обладали научным опытом, физиков вынуждали участвовать в принятии решений, кому жить, а кому умирать. Эти ученые больше привыкли сидеть в лаборатории и спокойно оценивать результаты экспериментов и верность абстрактных научных теорий. Физики приобрели, как выразился Оппенгеймер, «глубокую личную ответственность» за принятие судьбоносных решений (или по крайней мере участвуя в этом) на фоне по определению неоднозначных политических и военных событий. Физики были совсем не готовы к таким решениям.

Сегодня мы вспоминаем об атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки с высоты 60 лет относительного мира, который хоть и нарушают войны, но это войны не тотального, всеохватного масштаба. Многие вспоминают об этих бомбардировках с ужасом или с чувством глубокого стыда. Конечно же, атомные бомбардировки стали трагедиями. Но в те времена слишком очевидны были те проявления жестокости, которыми запятнали себя нацисты и японцы, поэтому сброс на немецкие и японские города зажигательных и атомных бомб представлялся более приемлемым, «меньшим» злом. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки просто попали в череду катастроф в длинном списке других фатальных бедствий и положили конец войне столь выразительно и мощно, что намертво засели в сознании всех, кто жил тогда и кто живет теперь.

Если мы хотим понять, чем оказалась эта катастрофа для обычных горожан, выживавших в течение почти шести лет бойни, уже поставленной на поток, то, пожалуй, было бы правильно спросить об этом маленькую невинную девочку. В апреле 1945 года ей было всего 8 лет. Вот она сидит в полном дыма темном кинозале, у нее на лице — отблеск экрана, на котором показывают кинохронику Pathe[181]:

Наши величайшие страхи окончательно воплотились в середине апреля 1945 года, когда войска Союзников вошли в концентрационные лагеря Бухенвальд и Бельзен. И это была лишь прелюдия кошмара. Здесь бесчеловечное отношение к людям проявлялось так сильно, как нигде и никогда. Для маленькой девочки груды бледных, скрученных трупов казались горами. Когда-то все это были красивые люди.

После победы в Европе было несколько дней праздника — и все. Это была победа, но не конец. Осталась еда по карточкам и дефицит. Слишком много наших солдат еще томились в плену в Японии. Мы смотрели на их фотографии — они напоминали нам об ужасах Бельзена; разница была в том, что они все еще ходили, их по-прежнему били и морили голодом.

6 августа 1945 года американцы сбросили атомную бомбу на японский город Хиросима — и все, кого я знала, были этому рады. Через три дня еще одну бомбу сбросили на Нагасаки. 14 августа война закончилась.

В начале 1970-х Якоб Броновски, уроженец Польши, математик и биолог, приехал в Освенцим и, стоя около отстойника бывшего концентрационного лагеря, перед камерами при съемке документального телевизионного сериала ВВС он сделал официальный призыв. Он повторил слова, некогда произнесенные Оливером Кромвелем: «Я умоляю вас, ради Христа, учитывайте, что и вы можете ошибаться». Для программы ВВС «Возвышение человечества» он написал:

Говорят, что молчание лишает людей всего человеческого, превращает их в статистические данные. Это ложь, трагическая ложь. Посмотрите сами на себя. Это — концентрационный лагерь Освенцим и его крематорий. Здесь люди превращались в статистику. В этот отстойник был спущен прах примерно одного миллиона человек. И их убил не газ. Они погибли из-за чьей-то самонадеянности. Догм. Невежества. Когда люди уверены, что обладают абсолютным знанием, не нуждающимся в проверке реальностью, — вот как они поступают. Вот что делают люди, желающие сравняться в знании с богами.

Однажды Броновски, недавно вернувшийся из Хиросимы, услышал, как кто-то сказал в присутствии Сциларда, что «трагедией ученых стало использование их открытий для разрушения». Сцилард ответил, что это была не трагедия ученых, а «трагедия всего человеческого рода». Возможно, он и был прав, но трагичность триумфа ученых от этого не уменьшается. Помогая победить самонадеянность, невежество и догмы, они выпустили в мир первобытную силу, породившую угрозы, надолго пережившие тех преступников, против которых она была применена. Достижения физиков поставили мир под еще больший риск.

Мир не собирался благодарить их за содеянное.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.