Посылка для полковника

Посылка для полковника

Палестинцы, переходя границу, занимались в Израиле воровством, перерезали телефонные провода, убивали мирных жителей. Потом эти акции приобрели организованный характер. С 1954 года действиями боевиков руководила египетская военная разведка. В марте палестинцы захватили израильский автобус в пустыне Негев и убили одиннадцать пассажиров.

С середины 1955 года организация террористических рейдов в глубь Израиля стала стратегией египетской разведки, которая готовила палестинские боевые группы и финансировала их операции. Постепенно к этому подключились сирийская и иорданская спецслужбы. Израильские границы оставались прозрачными, перейти через них было несложно.

Цель египтян была очевидной – создать внутри Израиля атмосферу страха, подорвать веру людей в способность полиции и армии обеспечить безопасность. Египтяне надеялись, что это отобьет у евреев из разных стран желание переезжать в Палестину. Одновременно успешные операции должны были укрепить моральный и боевой дух египетской армии.

Израильская разведка занялась поиском палестинских баз и выяснением маршрутов движения боевых групп. Было решено не только пресекать боевые акции, но и наносить превентивные удары. Главным источником информации стали арабы, живущие у границы или в лагерях беженцев.

Пока террористические операции носили случайный характер, бороться с боевиками было трудно. Когда египетская разведка взяла их под контроль, израильтянам в определенном смысле стало легче – надо было только понять методы египтян. А схваченные с оружием в руках палестинцы на допросах обычно все рассказывали.

Руководил операциями с территории Египта полковник Мустафа Хафез, который возглавлял египетскую разведку в секторе Газа. Вечером 11 июля 1956 года полковник сидел в саду перед зданием штаба вместе с майором Имру аль-Хариди. Они ждали возвращения своего агента Мохаммеда аль-Талалка. Тот был двойным агентом, работал и на египтян, и на израильтян. Но полковник Мустафа Хафез был уверен, что получает больше, чем израильтяне.

На самом деле израильская военная разведка Талалке не доверяла – после того, как записала его откровенный разговор с родственником, который тоже был двойным агентом. Это у них было семейным способом зарабатывать на жизнь…

На сей раз Талалка вернулся от израильтян в хорошем настроении. Они дали ему книгу, завернутую в коричневую бумагу, которую следовало передать инспектору египетской полиции в Газе. Агент хотел передал книгу полицейскому, но полковника Хафеза одолело любопытство. Он поспешно развернул бумагу, и четыреста граммов взрывчатки рванули у него в руках. Полковник Хафез скончался через несколько часов.

Египетский военный атташе в Иордании подполковник Салах Мустафа оказался еще более беспечным человеком. Он работал вместе с полковником Хафезом, организуя атаки террористов через иорданскую границу.

Подполковник Мустафа уже должен был знать, что произошло с коллегой-полковником. Тем не менее, буквально на следующий день его водитель забрал на центральном почтамте посылку из Восточного (арабского) Иерусалима и привез хозяину. На посылке значился отправитель – штаб-квартира группы наблюдателей ООН. В пакете была биография гитлеровского генерал-фельдмаршала фон Рундштедта.

Египетский атташе взял посылку из рук шофера и раскрыл ее… Подполковник Мустафа умер от последствий взрыва через несколько часов.

Обе посылки были отправлены израильской военной разведкой. Начальник генерального штаба Моше Даян считал, что ответные удары по стране, с территории которой осуществляются террористические акции, должны повлиять на соответствующее правительство. И пока вылазки боевиков не прекратятся, израильская армия будет наносить все новые удары, демонстрируя слабость арабских армий. Зная психологию арабов, он понимал, что потеря лица для них ужаснее всего.

Акции возмездия чаще всего поручались молодому офицеру-десантнику Ариэлю Шарону, которым в армии восхищались. Будущий начальник генерального штаба генерал Рафаэль Эйтан считал, что Шарон рационален и холоден до такой степени, что кровь леденеет в жилах.

Он командовал специальным подразделением № 101, куда направляли лучших солдат. Это подразделение состояло исключительно из добровольцев.

Даян часто говорил, что не знает лучшего полевого командира, чем Арик Шарон.

Когда Даян стал командиром северного военного округа, он обнаружил у себя в штабе двух отличных офицеров: начальника штаба полковника Хаима Бар-Лева и майора Ариэля Шарона, которого все называли Ариком. Первый впоследствии стал начальником генерального штаба и послом в России, второй – министром обороны и главой правительства.

Как только Даян принял командование, он получил приказ генерального штаба взять в плен несколько иорданских солдат, потому что в плену у Иордании было несколько изральских солдат, и иорданцы отказывались их отпустить. Даян поручил это задание Шарону. Не успело солнце сесть, как Шарон уже привел несколько пленных из Арабского легиона.

Премьер-министр Бен-Гурион тоже высоко ценил Шарона. Когда, уже став начальником генерального штаба, Даян часто жаловался премьер-министру на своенравного Шарона, Бен-Гурион всегда становился на защиту своего любимца:

– Да, это он, конечно, нехорошо поступил, но, с другой стороны…

Бен-Гурион питал особую симпатию к трем генералам – Хаиму Ласкову, Ассафу Симхони и Арику. Они ему не просто нравились. Он ими восхищался. Все трое были прекрасными солдатами и соответствовали его образу идеального еврея. Такими же Бен-Гурион хотел видеть всех граждан Израиля – цельные люди, смелые воины, уверенные в себе.

Он презирал то, что две тысячи лет изгнания и преследований сделали с евреями. Он хотел, чтобы израильские евреи вернулись к временам первого храма (это Х-VI века до нашей эры), когда народ жил на своей земле, обрабатывал ее, защищал ее, говорил на своем языке и имел собственную культуру.

Бен-Гурион часто повторял: «Евреи приезжают в Израиль из стран, где их кровь осталась неотмщенной, где разрешалось жестоко обращаться с ними, мучить их и бить. Они всегда были беспомощными жертвами. Мы должны показать им, что у еврейского народа есть государство и армия, которые не допустят, чтобы с ними и впредь обращались так же грубо».

Карательные операции подразделения 101 планировал один из руководителей оперативного управления генштаба Рехвам Зееви. Он родился в Иерусалиме. Его отец был секретарем рабочего совета города. Будущему генералу прочили карьеру раввина, знатока торы. Он закончил сельскохозяйственную школу, а затем поступил в Пальмах – ударную роту еврейской самообороны. В 1948-м его взяли в разведку.

В армии его все называли «Ганди», потому что, работая в киббуце, он носил странное одеяние, напоминающее традиционные одежды индийцев.

Когда он закончил курсы батальонных командиров, начальник курсов Ицхак Рабин (будущий премьер-министр) записал в его характеристике: «Закоренелый индивидуалист. Обладает острым и быстрым умом. Может занимать любую должность».

По складу характера Зееви напоминал Ариэля Шарона, был таким же жестким и решительным, столь же легко пускал в ход оружие и не прятался за чужую спину.

В 1968-м Зееви стал командующим центральным военным округом, который включал большую часть оккупированных территорий. Его главная задача состояла в том, чтобы подавить проникновение террористов с территории Иордании. Зееви начал с того, что приказал взрывать дома террористов, – в результате семья боевика оказывалась на улице. Количество террористических актов резко снизилось.

Генерал Зееви лично участвовал в операциях против диверсантов, доказав, что не потерял боевых навыков за годы, проведенные в штабах. Весной 1969 года вблизи пещеры Махнела, куда приходит много туристов, один палестинский террорист открыл огонь по толпе. Оказавшийся рядом генерал Зееви первым выхватил пистолет и застрелил его…

Во время операции, которую провели две роты израильских десантников под командованием Ариэля Шарона, были убиты тридцать восемь египетских солдат. Это была пощечина Насеру и его генералам.

После нескольких карательных акций, проведенных израильтянами, Египет прекратил засылать палестинских боевиков на территорию Израиля.

Но тогда палестинцы стали делать это сами. А настоящий палестинский терроризм возник после шестидневной войны 1967 года. Под властью Израиля оказался почти миллион палестинцев, потрясенных поражением арабских армий и потерявших всякую надежду.

Моше Даян, который был уже министром обороны, сумел убедить правительство в том, что лояльность арабского населения на оккупированных территориях зависит от продолжительности пребывания израильских войск. То есть выводить армию не надо, арабы, считал министр, постепенно свыкнутся с такой жизнью.

Он же сформулировал израильскую политику на оккупированных территориях. Арабы не обязаны любить израильское военное управление, однако они вполне могут жить под ним. Единственное, что следует сделать, – это заставить их больше бояться израильской армии, чтобы они боялись сотрудничать с террористами.

Даян открыл ворота для привлечения десятков тысяч арабов с оккупированных территорий для работы в сельском хозяйстве и промышленности Израиля. На оккупированных территориях впервые после 1948 года появились еврейские поселенцы. Но они селились только на тех территориях, которые до 1948 года принадлежали британской администрации, а до 1967 года – иорданскому правительству. Палестинских арабов не сгоняли со своей земли. Но очень скоро стало ясно, что палестинцы все равно не хотят жить под управлением израильтян.

До шестидневной войны Израиль противостоял арабским государствам. Теперь его главным противником стали палестинские боевые формирования.

Организация освобождения Палестины была создана как зонтик для множества различных палестинских организаций и групп, которые часто ненавидели друг друга.

Все группировки, которые входят в ООП, сохранили политическую, финансовую и военную независимость. Единой военной структуры и общего командования не было и нет.

Боевые части палестинцев были расположены в одиннадцати различных странах. Правда, в сентябре 1964 года в Египте, Сирии и Ираке были сформированы регулярные силы Палестинской освободительной армии, которая подчинялась исполкому Организации освобождения Палестины и Высшему военному совету палестинской революции.

Но помимо этой армии существовало множество различных боевых групп, которые подчинялись не палестинскому руководству, а руководству тех стран, где они находились.

До шестидневной войны израильская разведка почти не занималась палестинцами, не считая их опасными. Палестинские боевые организации исчезали так же быстро, как и появлялись.

В 1964 году новый начальник военной разведки Аарон Ярив принимал дела у своего предшественника Меира Амита, который переходил в Моссад. Амит небрежно сказал:

– Организация освобождения Палестины никого не беспокоит. Можешь ООП даже не заниматься.

Впервые отдел, который бы специально занимался палестинцами, был создан в военной разведке только в 1965 году, когда начались боевые операции созданной Ясиром Арафатом организации ФАТХ.

До шестидневной войны палестинцы представляли большую опасность для иорданского короля Хусейна, а не для Израиля. Палестинцы составляли большинство населения Иордании и не любили короля.

Король Хусейн не хотел, чтобы палестинцы наносили удары по Израилю с его территории, потому что ответный удар приходился по Иордании. В те времена Иордания неофициально получала от Израиля списки тех, кто помогал палестинским боевикам на Западном берегу, и этих людей арестовывали.

В апреле 1966 года – фактически по просьбе Израиля – иорданцы арестовали сразу двести палестинцев, среди которых была большая часть аппарата представительства ООП в Аммане, которое через два месяца было закрыто.

Израильские спецслужбы не были готовы к необходимости контролировать столь большое арабское население и горели желанием этим заниматься. Они и не предполагали, что оккупированные территории надолго останутся под контролем Израиля.

После шестидневной войны 1067 года все считали, что достаточно быстро удастся заключить мир с арабскими странами, и израильтяне уйдут с оккупированных территорий. Но время шло, а о заключении мира не было и речи. Палестинцами занялась контрразведка Шин-Бет. Коллеги из других спецслужб благоразумно не возражали – это задание лавров не сулило.

– Я доволен, что все эти проблемы взяла на себя Шин-Бет, – говорил начальник военной разведки Аарон Ярив. – У нас и без того много всего на тарелке.

Шин-Бет традиционно занималась арабским населением Израиля. В 50-е годы одно из подразделений Шин-Бет подготовило целую разведывательную сеть для внедрения в арабскую среду.

Агентов подбирали из числа евреев, родившихся в арабских странах. Их учили говорить по-арабски с палестинским акцентом, они штудировали Коран и привыкали вести себя как арабы. От них не ждали повседневных сообщений, они предназначались для длительного вживания.

Несколько агентов очень успешно внедрились в арабское население и даже женились на арабских женщинах. Поскольку их хорошо учили Корану, они даже становились учителями, что было прекрасной крышей для разведывательной работы.

Предполагалось использовать этих агентов в случае волнений среди арабского населения Израиля. Потом это подразделение распустили, а у агентов возникли проблемы.

Некоторые из них немедленно развелись со своими исламскими женами и бросили детей, другие сохранили семьи. Дети от этих браков очень страдали, не зная, кто же они – евреи или арабы. Один из детей от таких смешанных браков сказал, когда он узнал о террористическом акте в Тель-Авиве, устроенном палестинцами, то не знал, радоваться ему или печалиться. В Шин-Бет решили, что этот эксперимент больше не будет повторен…

До войны 1967 года главной заботой Шин-Бет была борьба с советскими и арабскими шпионами. После окончания победоносной войны контрразведчики сказали себе, что они сильно переоценили своих противников. Захватив во время стремительного наступления архивы арабских спецслужб, они обнаружили с удовлетворением, что знали всех, кто работал на арабские страны. Арабская разведывательная сеть была незначительной.

Постепенно главной задачей Шин-Бет стал контроль за арабским населением. Вначале это было не так уж трудно. До шестидневной войны в Израиле жило примерно двести тысяч арабов. Они вели себя почти лояльно.

Первые недели после поражения в войне палестинцы были словно в шоке, потом началось скрытое сопротивление израильтянам.

Премьер-министр Леви Эшкол верил, что более либеральный подход к арабскому населению откроет возможность нормального сосуществования арабов и евреев. Премьер-министр хотел, чтобы ситуацию на оккупированных территориях определяли не прямолинейные военные, а более гибкие люди в штатском, контрразведка.

Леви Эшкол санкционировал увеличение численности Шин-Бет и набор новичков в контрразведку. Все арабисты были мобилизованы для службы на оккупированных территориях. Скоро Шин-Бет стала для палестинцев главной властью, это название палестинцы произносили со страхом и ненавистью.

Но надежда Моссад и военной разведки перевалить все палестинские дела на Шин-Бет оказалось недолгой иллюзией. Очень скоро палестинцы оказались главным противником Израиля. Всем спецслужбам пришлось заняться палестинским движением сопротивления.

Первый самолет палестинцы угнали в июле 1968 года. И с этого, собственно, и начинается история международного терроризма.

Три вооруженных боевика из Народного фронта освобождения Палестины, возглавляемого Жоржем Хаббашем, захватили израильский «Боинг-707», летевший из Рима в Тель-Авив, и приказали пилоту сесть в Алжире. Алжирские власти поддерживали палестинцев.

Пассажиров-иностранцев, всех женщин и детей отпустили через пять дней. Остальных пассажиров освободили в обмен на пятнадцать палестинцев, сидевших в израильских тюрьмах. Это было горькое унижение для Израиля и опасный прецедент.

Мир не был готов к угонам самолетов. Еще не существовали системы безопасности в аэропортах, которые помогали бы обнаруживать оружие и взрывчатку в багаже пассажиров. Два-три террориста превращали сто с лишним пассажиров захваченного самолета в заложников, за освобождение которых можно было требовать все, что угодно.

Угонщики хотели, чтобы правительство Израиля освободило из тюрем их осужденных товарищей. Министр обороны одноглазый Моше Даян был против того, чтобы выполнять их требования. Но премьер-министр Леви Эшкол, мягкий по характеру, к нему не прислушался. Террористы получили то, чего они хотели.

Через год террористы похитили из американского самолета двоих израильтян, их держали в Дамаске. И опять израильское правительство согласилось обменять заложников на двух сбитых сирийских военных летчиков.

Но больше Израиль на уступки не шел. Израильское правительство быстро оправилось от шока и наотрез отказывалось вступать в переговоры с угонщиками.

Когда в следующий раз (это произошло 8 мая 1972 года) палестинцы захватили самолет бельгийской авиакомпании «Сабена» и потребовали освободить триста с лишним заключенных из израильских тюрем, ответом стала военная операция. Она продолжалась всего несколько минут. Израильский спецназ подобрался к самолету под видом техников авиакомпании, пока начальник израильской военной разведки успокаивал террористов сообщениями о том, что осужденных палестинцев уже освобождают из тюрем…

Двое террористов – мужчины – были убиты, две террористки схвачены. Они не успели даже взяться за оружие. Во время боя погиб один пассажир, двое были ранены. Руководил террористами Али Таха Абу Санайна. Он участвовал в захвате первого израильского самолета. Когда израильтяне начали штурм самолета, он спрятался в туалете и закрылся изнутри. Он привык иметь дело с безоружными пассажирами, а увидев вооруженных израильтян, струсил…

Командовал операцией подполковник Эхуд Барак, будущий начальник генерального штаба и премьер-министр, а тогда командир батальона особого назначения при генштабе. В его батальоне рядовым служил будущий премьер-министр Нетаньяху. Он был ранен во время операции.

Правительство истратило большие деньги на системы безопасности, и отныне каждый самолет израильской авиакомпании сопровождал вооруженный охранник.

Тогда в штабе Хаббаша решили нанести удар по союзникам Израиля. Европейцы и американцы, решили палестинские лидеры, перестанут поддерживать Израиль, если им придется рисковать собственными жизнями.

В августе 1969 года боевики Народного фронта освобождения Палестины в первый раз захватили не израильский, а американский самолет и угнали его в Дамаск. Руководила операцией двадцатишестилетняя Лейла Халед. Газеты всего мира охотно печатали снимки молодой женщины с «калашниковым» в руках.

Еще через год Лейла Халед попыталась повторить свой успех. 6 сентября 1970 года она решила захватить израильский самолет, летевший из Амстердама в Лондон. Вместе с ней в самолет сел никарагуанец Патрисио Аргуэльо, о котором в те годы советская печать писала как о герое-революционере, и который был просто террористом на службе у Жоржа Хаббаша.

Захват самолета был частью грандиозного замысла. Палестинцы хотели не только заявить о себе миру, но и взять власть в Иордании. Они организовали одно за другим два покушения на короля Хусейна, но оба неудачно. По всей стране начались стычки между палестинскими боевыми отрядами и правительственными войсками.

Операция по захвату самолетов оказалась более успешной.

Два самолета – американский и швейцарский – были захвачены палестинцами и угнаны в Иорданию, где их посадили на старый аэродром, не использовавшийся со времен Второй мировой войны. Женщинам и детям разрешили сойти на землю. А сто пятьдесят мужчин держали в качестве заложников в самолетах под палящим солнцем пустыни. Они задыхались от духоты.

Самолет компании «Пан-Америкэн» террористы посадили в Каире, отпустили пассажиров, а лайнер взорвали.

Четвертый должна была захватить Халед.

Но израильтяне уже были готовы к отпору. Сотрудники службы безопасности, сидевшие в салоне среди пассажиров, застрелили никарагуанца Аргуэльо, а Лейлу Халед обезоружили и связали ей руки галстуками. Наручников у израильтян не оказалось. Самолет благополучно сел в Лондоне.

Лейлу Халед передали британской полиции. Но суда ей удалось избежать. Через три дня палестинцы захватили еще один британский самолет, летевший из Бомбея в Лондон, и тоже посадили его в Иордании. К ста пятидесяти прибавилось еще сто семнадцать заложников.

Угон самолетов на территорию Иордании переполнил чашу терпения короля Хусейна, который всегда опасался палестинцев. Именно тогда он приказал своей армии атаковать штаб палестинских боевиков.

Американские военные боялись, что локальный конфликт перерастет в настоящую войну, если Советский Союз захочет вмешаться на стороне палестинцев. Американцы уже готовились к переброске армейских частей на Кипр, в Грецию и в Турцию и разворачивали авианосные оперативные группы вблизи ливанского побережья.

Активизировалась советская военная экскадра в Средиземном море, состоявшая из полусотни кораблей; среди них было двенадцать подводных лодок. Советские корабли, оснащенные управляемыми ракетами, неотступно следовали за американскими авианосцами.

Но Соединенным Штатам и Советскому Союзу удалось избежать столкновения из-за палестинских террористов.

Палестинцы, отступая под ударами правительственных войск, взорвали все три захваченных самолета. А пассажиров, несмотря на протесты израильтян, обменяли на Лейлу Халед и других палестинских террористов, отбывавших свой срок в западногерманских и швейцарских тюрьмах…

Король Хусейн сформировал военное правительство и потребовал очистить страну от палестинских боевиков.

Сирийцы пришли на помощь палестинцам, перебросив танки через границы Иордании, но иорданские войска нанесли поражение сирийским войскам, потому что министр обороны Сирии Хафез Асад оставил их без прикрытия с воздуха. Он ловко воспользовался этим эпизодом, чтобы свергнуть тогдашнего главу Сирии Салеха Джедида и занять его место.

В ходе боев между правительственными войсками и палестинцами погибло больше палестинцев, чем за все годы их войны с Израилем. Палестинцы назвали этот кровопролитный месяц «черным сентябрем». Действующая под этим именем палестинская организация помимо израильтян стала убивать и иорданцев.

Последней жертвой Лейлы Халед и ее товарищей стал президент Египта Гамаль Абдель Насер. Он тщетно пытался остановить кровопролитие, помирить короля Хусейна с палестинцами, но скоропостижно скончался от сердечного приступа.

После проведения той операции Лейла Халед сама в террористических акциях больше не участвует. Службы безопасности всего мира знают ее в лицо. Теперь она посылает на смерть других. Она живет в Сирии, неподалеку от Дамаска, в хорошо охраняемом квартале, где находится штаб Народного фронта освобождения Палестины.

Корреспонденты немецкого журнала «Квик» обнаружили в ее доме весьма экзотическую обстановку. В большой комнате на полу, завернувшись в одеяла, спали несколько человек. Рядом с каждым лежали новенькие «калашниковы».

Даже безобидных корреспондентов Лейла Халед принимала в окружении телохранителей.

– Когда я участвовала в вооруженной борьбе, я сражалась во имя революции, во имя Народного фронта освобождения Палестины, во имя масс, – говорила Халед. – Наши акции направлены только против Израиля. Просто вначале нам приходилось делать все, чтобы привлечь к себе внимание всего мира. Но уже в 1970 году мы прекратили эти акции, потому что пришли к выводу, что теряем друзей. А мир уже знал о нас. Мы перенесли борьбу на оккупированные Израилем территории.

Главная идея, которую Лейла Халед пронесла через всю жизнь, – это ненависть к Израилю.

Еврейское государство она считает виновным в том, что ее жизнь не сложилась. В 1948 году, после первой войны, которую арабские страны развязали против Израиля, семья Халед покинула Хайфу – город, в котором Лейла родилась. Горечь, обида, ненависть – эти чувство культивировались в семье.

– Во дворе дома, где мы жили, обосновавшись в Ливане, росло апельсиновое дерево, увешанное спелыми плодами, – рассказывала Лейла Халед журналистам. – Как-то раз мы, дети, пытались сорвать себе по апельсину. Вдруг к нам подошла мама и очень серьезно сказала: «Это не ваши апельсины. Ваши апельсины остались в Палестине. Здесь нам ничего не принадлежит». С тех пор я никогда не ела апельсинов. Когда я просила купить мне новое платье, моя мать всегда говорила, что мы не можем себе этого позволить: у нас нет никаких прав, у нас нет ничего. Это определило всю мою жизнь.

Так Лейла Халед воспитывала сына, надеясь, что он продолжит ее дело:

– Если он просил игрушку, я говорила ему, что все красивые игрушки в Палестине. Если он хотел сорвать цветок, я говорила ему, что наши цветы остались в Палестине…

Такое воспитание со временем и привело к появлению на Ближнем Востоке нового вида терроризма – «живых бомб». В камикадзе арабские террористы берут молодежь, которая с детства усвоила ненависть к Израилю и его союзникам-американцам.

Лейла Халед в апреле 1996 года появилась в Палестине – впервые в ее взрослой жизни. И она ответила «нет» на вопрос, признает ли она теперь право Израиля на существование. Она сказала, что нисколько не сожалеет о содеянном и не намерена мириться с еврейским государством:

– Народ имеет право на вооруженную борьбу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.