Гидрографические изыскания
Гидрографические изыскания
Гидрографические и картографические работы на Азовском море, начатые в петровское время и продолженные в период русско-турецкой войны 1735–1739 годов, особо широкий размах получили во второй половине восемнадцатого столетия. Они стали осуществляться одновременно с возрождением Азовской флотилии и предназначались, в основном, для ее нужд.
Уже в феврале 1769 года по заданию контр-адмирала А. Н. Сенявина было произведено измерение глубин в районе Таганрога и составлен план. Узнав от местных жителей, что в верховьях Миуса имеется уголь и лес, он предлагает сплавлять его плотами до Троицкого (Таганрог), а от него — к устью Дона. Для осмотра лесов и промеров Миуса он посылает лейтенанта Басова. Этой же зимой А. Сенявин организовал исследование глубин и составление описи Дона под руководством штурманов Огищагина и Ташлыкова. В результате ими было составлено 50 карт с изображением всего Дона с притоками.
Одновременно контр-адмирал привлекает всех свободных штурманов и подштурманов во главе с капитаном 1 ранга П. И. Пущиным[89] для промеров донского устья и Таганрогского залива. Но он не ограничивается изучением только северо-восточной части Азовского моря. Несмотря на повседневные опасности, связанные с пребыванием в море турецких судов, посланные им офицеры определяют глубины, изучают и описывают прибрежные косы, подводные отмели и банки, наносят их на карты, используя при этом прежние данные, в частности, атлас Крюйса и карты, изготовленные в 1736–1737 годах. Однако на западе и юге такие работы не проводятся — мешают турки; Сенявин сетует, что ему плохо известен Керченский пролив, хотя в письме графу И. Г. Чернышеву в октябре 1770 года он сообщает сравнительно подробные сведения об этом проливе, полученные им от греков и казаков. Он пишет, что ширина Керченского пролива в узком месте не более 100 саженей, а также подчеркивает тог факт, что турецкий флот при выходе в Азовское море берет в Еникале лоцманов.
Проводимые работы по исследованию Азовского моря позволяют А. Сенявину в своих отчетах в Петербург, наряду с другими сведениями, сообщить, что длина Генического пролива более версты, ширина 50 саженей и глубина 10 футов, а глубина Кубани 3,5 сажени. Очень образно сообщает он о мелководности Таганрогской гавани: «…суда в ней стоят или, лучше сказать, лежат как караси в грязи». Однако, несмотря на это, адмирал считает, что Таганрогская гавань — лучшая из всех, что есть на Азовском море.
В 1771 году русские войска предприняли операции по захвату Крыма. Крупный отряд, предводительствуемый князем Щербатовым, через Арабатскую Стрелку направился к Керченским берегам. Со стороны моря он поддерживался флотом, который перед этим совершил переход из Таганрога к Геничи, а отсюда вдоль Арабатской Стрелки также прошел к Керченскому проливу.
Во время этого похода, по указанию вице-адмирала А. П. Сенявина, проводились разнообразные гидрографические наблюдения, которые явились основой для составления командиром флагманского корабля «Хотин» капитаном первого ранга Я. Ф. Сухотиным «Генеральной карты Азовского моря с частью реки Дон и Черного моря». Очевидно, тогда же была произведена опись и составлена «Специальная карта пролива из Азовского моря в Черное», на которой отмечено значительное количество промеров.
В это же время описные и съемочные работы осуществляются в устьях Дона, вдоль кубанских берегов и берегов Крымского полуострова. Их итогом стали карты Азовского и Черного морей, карты кубанской степи, лежащей между реками Дон и Кубань, и несколько карт Керченского пролива. Одна из них содержит показания глубин, изображает берега Таманского и Крымского полуостровов, с расположенными на них населенными пунктами, а также соляными озерами, источниками и садами. В 1774 году была составлена «Генеральная карта Дона, Азовского и части Черного морей». Пожалуй, это самая первая карта, на которой с такой большой подробностью вычерчены реки Донского бассейна и Керченский пролив со значительным количеством промеров.
На следующий год появилась «Генеральная карта Черного и Азовского морей и реки Дон», при составлении которой использовались описи и карты 1771–1774 годов. На ней очень детально изображен Дон, начиная от истока и кончая устьем. С притоками, но без лимана, показан Миус. Довольно схематично изображены другие реки северного побережья. Главное русло Кубани направлено в Черное море. В сторону Азовского моря от нее отделяется два водотока — река Азаиль и ерик без названия. К северу от них расположено несколько рек, в том числе Бейсула (Бейсуг) и Ея. Вдоль северных берегов, в Таганрогском заливе и самом море по линии Белосарайская коса — Керченский пролив показано значительное количество промеров. Наибольшая глубина в центральной части бассейна составляет 43–48 футов (13–14,6 м). Достаточно точно изображает она Таманский и Керченский полуострова, Арабатскую Стрелку, Сиваш, Ейский лиман и Долгую косу. В целом очертания Азовского моря близки к действительности и мало чем отличаются от современных карт. Съемочные и гидрографические работы на Азовском море усиленно ведутся во второй половине 70-х годов, чему способствовало то обстоятельство, что согласно Кючук-Кайнарджийского мира Россия, помимо свободного плавания по Азовскому и Черному морям, присоединила к себе устья Дона, Азов, Таганрог, Еникале и Керчь.
Азовские моряки, однако, не ограничиваются только описными и съемочными работами. Для безопасности мореплавания производятся очистные и дноуглубительные мероприятия, а также ставятся предостерегающие знаки и ограждения. Значительное внимание в это время уделяется изысканию и строительству новых пристаней и гаваней, восстановлению и реконструкции старых портов.
Наиболее значительные изыскательные и оградительные работы проводятся у северных берегов Азовского моря и в Таганрогском заливе. Так, командир трехмачтового судна «Волик» мичман Дмитрий Анненков в октябре 1776 года в рапорте главнокомандующему Азовской флотилией и Таганрогским портом контр-адмиралу Клокачеву сообщал, что им сделан промер «северному берегу от Петрушиной косы до Кривой косы… и девятифутовая банка вновь описана и промерена…, а бакан с оной снят».
В другом рапорте, представленном в этом же месяце Д. Анненковым, говорится: «По приходе моем в Гейский залив учинен был мною промер, а что же до окончания всего промера Кубанскому берегу за наступлением нынешним осенним временем також и за противными крепкими ветрами оной окончить, было не можно, дабы как судно, також и служители не могли претерпеть, бедствуя, а но время следования моего от оной бумы хотя и надлежало было как судном також и такою чинить промер, но точно по крепости ветра и великого волнения послать шлюпку было опасно, а о том представляется на рассмотрение Вашему превосходительству от меня экстракт (журнал)».
В журнале, который велся Д. Анненковым систематически, отмечаются состояние погоды, направление и скорость течения, характер береговой полосы, состояние бакенов.
Несмотря на плохую погоду, команда «Волика» под командой мичмана Д. Анненкова в полном объеме вела исследования в Ейском заливе, в районе Петрушиной, Ейской, Кривой, Найденовой кос и других местах Таганрогского залива.
Одновременно с «Воликом» гидрографические работы в Таганрогском заливе проводил палубный бот «Карабут», в задачу которого входила также постановка «шпирт-баканов». Такие навигационные знаки были установлены в гирлах Дона, у Песчаных островов, у Золотой, Кривой и Долгой кос.
Обстоятельные работы в Таганрогском заливе проводились и в последующее время. В 1778 году, например, ставил шпирт-баканы, измерял глубины, вел наблюдения за погодой, определяя грунты, направление и скорость течений, парусный бот «Миус», возглавляемый лейтенантом Гавриилом Корякиным. Несколько ранее такие же работы он выполнял в Керченском районе, результатом которых явилась карта пролива.
В этом же году съемочные и описные работы проводятся на Дону, Донце, Миусе, Крынке и западном побережье Азовского моря. По материалам съемок составляются «План местонахождения между реками Доном, Донцом и Кубанью» и «Карта на часть Кутюрьмы, до выхода в Азовское море, сочиненная штурманом Михайловым».
Результаты многих описных и съемочных работ в различных районах Азовского моря, проведенные во второй половине 70-х годов, нашли свое отражение в составленной, по указанию вице-адмирала А. Сенявина, «Карте Азовского моря с проливом и частью Черного моря. 1779 года. М. 8 в.».
По своему качеству она близка к карте Азовского моря 1775 года, хотя по содержанию береговой части уступает ей. Однако, затребованная в 1780 году вместе с картой Кутюрьмы в Адмиралтейств-коллегию, она получила положительную оценку. Такой же оценки удостоилась и карта Кутюрьмы.
Однако через несколько месяцев последовал приказ командующего Азовской флотилией вновь исследовать Кутюрьминский рукав и фарватер в Таганрогском заливе и нанести их на карту. Это задание возлагалось на штурмана чертежной канцелярии в Таганроге Григория Южакова. Ему предписывалось: «…немедленно ради объявленного промера и баканов постановления… на шлюпках отправиться напервее в Рогожские хутора и явясь к находящемуся там командиру взять от него зимовавшую при Щучьей тоне турецкую лодку со служителями в свою команду, на которой и с оными шлюпками отправясь на фарватер, которому и промер между баканов сделать, и глубину поставить в два ряда, а на какой глубине баканы и вехи поставлены будут, то в экспликации показать..; а с подштурманами сделав тому промеру обстоятельную карту…».
В мае 1781 года штурман Южаков докладывал командующему Азовской флотилией генерал-майору П. А. Касливцову, что задание выполнено: промеры сделаны, вехи поставлены, карта составлена.
Гидрографические работы в Азовском море, и на Дону проводились кораблями Азовской флотилии и в дальнейшем. Наиболее полные съемки и промеры в море были выполнены в 1783 году. На основании новых данных в 1783 и 1786 годах выходят две довольно подробные карты Дона, составляется несколько карт Таманского залива и Керченского пролива, «Карта течения реки Миуса, Самбека и побережья Азовского моря с профилями крепостей Таганрогской, Павловской и Семеновской», «Карта, представляющая Кубань», а также очень подробный «План положению места от Ачуева до реки Есени с берегом Азовского моря, с описанием рыбных ловлей и соляных озер, 1785 год. М. 2 в.».
Очевидно в это же время были составлены две карты северо-восточного побережья, из которых одна называется «Карта северного берега Азовского моря от Кальмиуса до Таганрога», а другая — «Топографическая карта части Азовского моря с устьями реки Дона и с показанием между реками — Миуса и Дона ситуации и наших крепостей. М. 2 в.».
Обе карты характеризуются подробностью изображения береговой линии, кос, пересыпей, рек, балок, оврагов, озер и заболоченных участков. Кроме того, они показывают дороги, укрепленные пункты и в отдельных местах пограничные линии. Тщательность и одинаковая подробность, а главное совпадение названий и изображений в районе Миусского полуострова, который имеется на обеих картах, говорят за то, что они основаны на материалах одной и той же описной партии и составлены одновременно.
После продолжительной и кропотливой работы в 1786 году был составлен «Атлас Черного, Азовского и Мраморного морей», включающий значительное число карт, в том числе «Генеральную карту Азовского, Черного и Мраморного морей 1785 год. М. 4 в.», «Карту части Черного, Азовского и Гнилого морей…», «Карту части Азовского моря. М. 3 в.» и «Карту северного берега Черного моря».
Атлас не был напечатан и остался в рукописи. До сих пор о нем не говорилось ни в одном историко-географическом обзоре, а между тем, это ведь первый наиболее полный атлас морей Азово-Черноморского бассейна, составленный из новейших карт, выполненных на основании современных научных данных. Его появление свидетельствует о высокой научно-практической мысли русских моряков и картографов конца восемнадцатого столетия. По замыслу составителей, атлас должен был служить практическим целям мореплавателей, быть для них руководством и путеводителем. Вполне возможно, что хотя нам известен лишь единственный его экземпляр, будучи размножен рукописным способом, он использовался мореходами именно как лоция.
* * *
Период между началом первой русско-турецкой войны и концом второй занимает 23 года. За этот небольшой отрезок времени на юге России произошло очень много событий, которые навсегда вошли в историю нашего Отечества.
В результате побед русских войск и флота Порта признала независимость Крыма, отдала России Большую и Малую Кабарду, Азов, Таганрог, Керчь, Кинбурн, Северное Причерноморье и Азовское море. После многовековой борьбы с турецкой агрессией вновь открылся древнейший и богатейший торговый путь — свободный выход на иностранные рынки через южные моря.
В победе русского оружия в войне с Турцией важную роль сыграла Азовская флотилия, для которой за период с 1769 по 1783 годы было построено свыше 130 боевых и вспомогательных судов. В строительстве кораблей для нее, наряду с воронежскими, донскими и хоперскими верфями, исключительное место занимала восстановленная и реконструированная Таганрогская верфь. Во второй половине описываемого периода она стала основной базой поставки крупных боевых кораблей для Азовского, а затем и Черноморского флотов. Лишь после полного завершения строительства верфей в Херсоне, Севастополе и Николаеве здесь прекратилось строительство боевых кораблей, но постоянно проводился капитальный и текущий ремонт средних и малых военных судов.
Азовской флотилии принадлежит исключительная роль в создании Черноморского флота. Именно ее корабли явились основой, костяком военно-морских сил на Черном море. Вновь рожденный флот получил многие десятки высококвалифицированных морских офицеров, специалистов, прошедших боевую выучку в сражениях с турками как в Азовском, так и в Черном морях. Вместе с ними на Черноморский флот перешли лучшие традиции моряков-азовцев.
Азовская флотилия содействовала организации Лиманной (Дунайской) гребной флотилии, передав для нее часть своих судов, офицеров и матросов.
Во время русско-турецких воин русское военное искусство обогатилось опытом стратегического взаимодействия армии и флота, успешного форсирования крупных водных преград Буга, Днестра, Дуная, Сиваша.
«В ходе многолетней борьбы за выходы к морям, — писал адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков, — Россия сумела создать мощный военно-морской флот и судостроительную промышленность, обладавшую большими потенциальными возможностями. Талант русских офицеров и адмиралов выкристаллизовывался в передовое военно-морское искусство в кораблестроительную науку»[90].
После одержанных побед в русско-турецких войнах неизмеримо вырос международный авторитет русского флота. Своим героизмом и мастерством русские моряки показали, что им под силу выполнение самых сложных боевых задач на море.
«Возрождение морской мощи страны, — пишет адмирал И. М. Капитанец, — началось в 60-е годы XVIII века, когда императрица Екатерина II продолжила борьбу за выход к побережью Черного моря. Русско-турецкая война 1768–1774 годов стала не только новым этапом роста морского могущества России, она явилась первым в отечественной истории примером того, как флот решил самостоятельную стратегическую задачу — открыл новый фронт в Эгейском море, фактически прервав морские коммуникации, связывающие турецкую метрополию с ее богатыми левантийскими и северо-африканскими провинциями»[91].
В период первой русско-турецкой войны и в последующие годы на Азовском и Черном морях были развернуты крупномасштабные геодезические, гидрографические и картографические работы, комплексные мероприятия по обеспечению безопасности как военного, так и гражданского судоходства. Вклад, внесенный Азовской военной флотилией в дело изучения и освоения Азовского моря и прилегающих к нему районов, без сомнения, составляет целую эпоху.
Возрождение Азовской флотилии, ее развитие и становление, укрепление военно-морской базы на Азовском море — Таганрога, бурный рост на юге военного судостроения, огромный комплекс изыскательных работ на Азовском море и его реках стали возможными в результате целенаправленной деятельности императрицы Екатерины II, ее ближайшего сподвижника Г. А. Потемкина и вице-президента Адмиралтейств-коллегий П. Г. Чернышева. В решении этих и других задач огромная заслуга командующих Азовской военной флотилией вице-адмирала А. Н. Сенявина, контр-адмирала Ф. А. Клокачева и генерал-майора П. А. Касливцова.
Азовское море и его флотилия занимают видное место в биографии выдающихся флотоводцев и мореплавателей восемнадцатого столетия Г. А. Спиридова. В. А. Чичагова, Ф. Ф. Ушакова и Д. Н. Сенявина[92].
В Азовской флотилии продолжали совершенствовать воинское мастерство контр-адмиралы А. Ф. Баранов и В. П. Фондезин[93], капитаны 1 и 2 рангов П. И. Пущин, Я. Ф. Сухотин, Я. Г. Кинсберген, П. В. Пустошкин и другие.
Здесь, на Азовском море, проходили начальную морскую школу, набирались морского опыта, закаляли морской характер, вырабатывали выносливость, решительность, смелость десятки молодых офицеров, сотни российских матросов.