Борис Вилькицкий. ИЗ ИСТОРИИ РУССКОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА

Борис Вилькицкий.

ИЗ ИСТОРИИ РУССКОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА

Северный Ледовитый океан, омывающий берега Российской Империи на огромном протяжении, привлекал к себе внимание предприимчивых и смелых людей с давних пор.

Одних соблазняли богатства самого океана и его островов, другие прокладывали торговые пути, соединяющие Россию с Западной Европой, или искали великий северный путь в Индию и в Тихий океан; некоторые, как наши казаки, стремились к неведомым землям; наконец, многие шли обследовать границы русского государства и природу прилежащего моря или стремились к другим научным целям.

История не дает сведений, когда начались плавания у наших северных берегов, но устанавливает, что русские люди намного опередили в этом иностранцев.

Первые известия, дошедшие до нас о пользовании северным путем, говорят о плавании Григория Истомы, посла великого князя Иоанна III, в 1496 году из Белого моря в Данию. За ним этим путем ходил Василий Власий, и подобное же плавание, но в обратном направлении, в 1501 году совершил другой посол — Юрий Траханиот.

Затем в XVI столетии сначала англичане, а после них голландцы ходили к нашим берегам, рассчитывая найти северо-восточный путь в Индию и Китай. Первым из англичан был Гюг Виллоуби, ходивший в 1553 году с экспедицией из трех кораблей. Он зазимовал с двумя судами на Мурмане, где и погиб со всей командой, а третий корабль, под командой Ченслера, вместо Индии попал в Белое море, к месту нынешнего Архангельска. Ченслер был приглашен в Москву, где пользовался большим почетом при дворе Иоанна Грозного, и, вернувшись в Англию, дал толчок для образования особой торговой компании, получившей большие привилегии от английского и русского правительств для установления торговли с Россией северным путем Ченслер через три года повторил этот поход, но на обратном пути разбился и погиб у берегов Шотландии.

Последователи его доходили до Новой Земли, где открывали уже давно установившиеся русские звероловные промыслы и слышали про то, что русские моряки плавают с товарами в Енисей, Таз и Обь.

Так, Стефан Бурро в 1556 году у берегов Вайгача встретил холмогорца Лошака, который ему дал необходимые указания для плавания в Обь, но из-за бурь и льдов Бурро не пошел этим путем, а вернулся в Англию.

Путь, которым в истекшем году прошел Нансен, был тогда уже хорошо известен русским людям, но скоро, по соображениям политическим, был заброшен. В 1620 году было запрещено, «чтобы немцы дорог не узнали», ходить морем в знаменитый город Мангазею. Этот город был основан в 1601 году воеводой князем Кольцовым-Мосальским на берегу реки Таза, на месте, где уже установился товарообмен с инородцами. После того бывали егце плавания в Енисей, но вскоре и они были забыты, а во второй половине XVII века из-за притеснений воевод и лихоимства стражи надолго прекратились плавания русских промышленников даже к Новой Земле.

Что касается англичан, то они из-за частых неудач еще в XVI веке прекратили свои попытки установить торговлю с Россией и искать путь в Индию, а место их заняли голландцы. В 1594 году плавал к русским берегам с четырьмя кораблями Биллем Барентс, имя которого носит море между Мурманом и Новой Землей. Два корабля его дошли до севера Новой Земли, а два прошли мимо Вайгача в Карское море. На самом севере Новой Земли они также наткнулись на следы русских промышленников, видели там дома, обломки судов и гробы.

Плавания голландцев продолжались до конца XVII столетия, когда мысль отыскания пути в Индию была оставлена, и эти воды продолжали посещаться лишь китобоями.

Одновременно с русскими промышленниками и иностранцами большую энергию в разных пунктах нашего побережья проявили казаки. В начале века они плавали из Енисея на север и достигли реки Пясины, спускаясь по Лене, добирались до ее устья, ходили оттуда морем в обе стороны до Оленека и Яны, дошли до устья Колымы, узнали о существовании островов на севере и наконец под предводительством Дежнева в 1650 году обогнули северо-восточную часть Старого Света и из Колымы пришли в Анадырь.

На своих утлых кочах собственной постройки, не зная наук кораблевождения, они спускались по рекам, отваживались на переходы морем, открывали новые места, воевали со встречавшимися инородцами, приводили их к покорности, собирали ясак и двигались все дальше и дальше. Ни гибель судов, ни потери в битвах и борьбе со стихиями не останавливали их стремлений. С научной стороны эти плавания давали весьма мало, так как люди эти не обладали необходимыми познаниями, чтобы наносить открываемые ими земли на карту и составлять их описание.

Как относились к этим богатырям их современники, достаточно ясно из того, что, несмотря на открытие Берингова пролива Дежневым и на его переход из Ледовитого океана в Тихий, через 75 лет после этого понадобилось снаряжение особой экспедиции, чтобы разведать, соединяется ли Америка с Азией. Донесения Дежнева застряли в архивах Сибири, а сказания об его плавании не ушли дальше Якутска, хотя после этого он сам дважды ездил в Москву.

В XVIII столетии началось обследование северных гранил России и Ледовитого океана экспедициями, снаряжавшимися государством в разное время.

Первая экспедиция была отправлена Петром Великим в 1725 году, по просьбе Парижской Академии Наук, членом которой состоял Император. В собственноручной инструкции, написанной Государем за три недели до кончины, предлагалось Берингу отправиться сухим путем, «на Камчатке или в другом там месте сделать один или два бота с палубами», на которых плыть «возле земли, которая идет на норд» и «для того искать, где оная сошлась с Америкою: и чтоб доехать до какого города Европейских владений»…

С большими трудностями экспедиция достигла Охотска. В 1728 году она на построенном боту «Святой Гавриил» доходила до пролива, впоследствии названного именем Беринга, но Америки не видела и на следующий год безуспешно пыталась открыть землю, идя на восток из Усгь-Камчатска. Через два года Беринг вернулся в Петербург и подал Императрице Анне Иоанновне докладную записку о продолжении исследований.

В 1732 году воспоследовал указ Императрицы о снаряжении второй экспедиции, которая при ближайшем участии только что образованной Академии Наук разрослась в колоссальное предприятие. Личный состав состоял почти из 600 человек. Работы начались в 1734 году с нескольких мест сразу и продолжались девять лет.

Одна партия шла из Архангельска до Оби, другая из Оби в Енисей, третья из Лены на Таймыр, четвертая из Лены к Берингову проливу и, наконец, две партии отправились Беринговым морем открывать берег Америки и Охотским — Японии.

Трудности плавания в те времена были велики. Приходилось на месте строить и снабжать корабли, для чего перевозить на огромные расстояния все необходимое. Такие парусные суда были плохих мореходных качеств, лавировать против ветра часто вовсе не могли. Льды очень затрудняли плавание, так как суда большего размера, чем казацкие кочи, не могли на них свободно втаскиваться и не могли, как современные паровые, искать путь между льдинами. Опасность зимовки была весьма велика. Консервов, кроме сухарей и солонины, тогда не знали, и цинга уносила много жертв. На северо-востоке Азии дело еще усложнялось встречами с воинственными и непокорными инородцами.

Подвигалась работа при таких условиях чрезвычайно медленно. Адмиралтейств-Коллегия, уже наслышавшаяся о лихих походах казаков, все время приказывала поспешить с походом, посылала выговор за выговором. Два лейтенанта были разжалованы за «леностные и глупые поступки» в матросы, сам Беринг был лишен прибавочного жалования, но результаты работ все не удовлетворяли правительство, и кабинет Императрицы предлагал Сенату и Адмиралтейств-Коллегий: «рассмотреть о Комчатской экспедиции», как называлось все это великое предприятие, «возможно ль оную в действо привесть, дабы оттого хотя бы впредь напрасных казне Ее Императорского Величества убытков не было». В 1735 году умер от цинги лейтенант Лассиниус, начальник четвертого отряда, и большинство его офицеров и команды. В следующем году погиб от той же болезни начальник третьего отряда, лейтенант Прончищев, а через несколько дней, сопутствовавшая ему молодая жена. Но Адмиралтейств-Коллегия продолжала настаивать на выполнении всех работ, попрекала начальников казаками, плававшими на судах «погибельных», «не зная навигации», и приказывала продолжать работы «с наипрележнейшим старанием не токмо еще в одно, в другое, в третье лето, но буде какая невозможность в третье лето во окончание привести не допустить то и в четвертое».

То суровое время могущества герцога курляндского Бирона не знало пощады, и, несмотря на все невзгоды, в результате девятилетних трудов этой экспедиции был нанесен на карту северный берег России, на огромном расстоянии от Белого моря до реки Колымы.

Затем в царствование Императрицы Екатерины Великой были снаряжены еще две экспедиции. Первая в 1765 и 1766 г. ходила под начальством Чичагова искать путь в Индию на основании плана, разработанного Ломоносовым. Эти плавания не увенчались успехом, так как Ломоносов ошибся, предполагая существование чистой от льда воды в очень больших широтах.

После этого, узнав о плавании знаменитого Кука в 1778 году в Берингов пролив, Великая Императрица приказала пригласить кого-либо из участников его плавания на русскую службу и снарядить экспедицию для изучения северо-восточных окраин Сибири. Был принят на службу Биллингс, ходивший с Куком в должности юнги, и ему была поручена экспедиция, вышедшая в 1787 году на двух судах из Колымы на восток, под командой его и капитана Сарычева. Встретив лед по пути, они вернулись и решили пробовать идти с юга, но в 1791 году, не дойдя до Берингова пролива, стали продолжать работы сухим путем

Екатерина Великая двигала своих слуг на подвиги другими мерами. В это гуманное время в инструкции Ее Биллингсу писалось: «Ее же Императорское Величество, следуя обыкновенному при всех общеполезных высокоматерьних своих начинаниях, побуждению милости и щедрот, сверх столь важной побудительной причины, к большему оказанию вашей всевозможной расторопности и усердия в службе, Всемилостивейше жалует вас в Капитан-Поручики флота»… затем Государыня велела всем членам экспедиции производить двойное жалованье, а «по прибытии вашем со всею командою в город Иркутск… Высоким Ее именем объявить через вас всем обер и унтер-офицерам., повышение в следующие им чины» и «Вам же Всемилостивейше повелевает Ее Императорское Величество Высочайшим Ее именем объявить самого себя флота капитаном второго ранга по исполнении предписанного»… а «когда окончив предписанное… возвратитесь в Охотск… и сядете на суда… тогда Высочайшим Ее Величества именем паки имеете объявить всем под начальством вашим находящимся новые чины… а по прибытии на мыс или кап Святого Ильи, можете объявить самому себе чин флота капитана первого ранга». Затем разрешалось утверждать в должности всех тех, кто заступит место других «волею ли Божиею или по другому какому случаю умерших». После этого писалось о милостях Императрицы к семьям, которые бы остались после померших в экспедиции; им по смерти назначалось половинное жалование погибшего. Всем сибирским властям предписывалось оказывать полное содействие. Но, несмотря на такие меры, результаты экспедиции свелись лишь к изучению края по сухому пути и даже повторить плавание Кука им не удалось, так как льды мешали их слабым судам пройти Берингов пролив и с той, и с другой стороны.

Наряду с правительственными экспедициями в царствование Великой Екатерины ценные сведения о наших северных берегах доставляли предприимчивые русские купцы и промышленники. Купец Шалауров объехал в 1761 — 1762 годах северный берег на большом протяжении и положил его на карту, а затем в 70-х годах купец Ляхов последовательно открыл три острова Ново-Сибирского архипелага. Эти острова, а также открытые в ту же эпоху Медвежьи обследовались специально посылавшимися геодезистами. Один из них, геодезии-сержант Андреев, указывал в 1763 году, что на севере от Медвежьих островов, по словам чукчей, существует Большая земля, но она не была обнаружена позднейшими экспедициями. До сих пор там никто не мог пройти, встречая постоянное скопление льдов. После Ляхова еще купец Санников открыл в начале XIX столетия острова: Столбовой, Фаддеевский, Новую Сибирь, и доносил о землях, которые он видел издалека, к северу от этих островов. Позднее одна из этих земель была открыта де-Лонгом, это остров Беннетта, а существование второй — земли Санникова — не подтвердилось.

Для более точной описи открытых островов в царствование Императора Александра I посылались отдельные партии, а в 20-х годах прошлого века предпринимались новые экспедиции, находившиеся под начальством лейтенантов, впоследствии адмиралов, Анжу и барона Врангеля. Работы их велись главным образом на севаках по льду. Между прочим, Врангель делал попытки достигнуть острова, о существовании которого ему говорили чукчи, впоследствии открытого американцами и названного по его имени островом Врангеля.

В эти же годы был ряд плаваний капитана Литке к Новой Земле и на Мурман для описи их, а на востоке начали ходить в Берингов пролив наши клипера для наблюдения за иностранными судами, занимающимися хищнической торговлей. Затем в западной части производились работы разных лиц, посылавшихся то для описи определенного района, то для отыскания забытого пути в Обь и Енисей. Между ними особенно примечательны работы двадцатых и тридцатых годов поручика Пахтусова, проведшего там несколько лет, и в шестидесятых годах плавания Крузенштерна.

Во второй половине прошлого века началась энергичная деятельность купца Сидорова, благодаря стараниям которого появился целый ряд плаваний в Карское море. Норвежские китобои заходили в это море вокруг Новой Земли, один из них, Иогансен, в 1878 году дошел до Таймырского берега и на обратном пути открыл остров Уединения, ближайший из известных с запада к земле Императора Николая II. Благодаря поддержке наших купцов: Сидорова, Сибирякова и других, — начался ряд плаваний англичанина Виггинса к устьям Оби и Енисея, воскресивший путь в Мангазею. Туда же ходил Норденшельд, собравший много данных о природе Карского моря. После этого в 1878 году Норденшельд на средства шведского короля Оскара II, русского купца Сибирякова и норвежского Диксона, разделивших поровну расходы, снарядил свою знаменитую экспедицию на «Веге», которая, впервые перезимовав у Колочинской губы, прошла из Атлантического океана в Тихий, обогнув Азию с севера.

В 1879 году вышел навстречу Норденшельду американец де-Лонг на яхте «Жаннета». У острова Врангеля он попал во льды, из которых уже не мог вывести своего судна. Два года его яхту постоянно несло к северу, по дороге он открыл острова Генриетту и Жаннету, а у третьего острова, названного Беннеттом, яхта была раздавлена льдами. Люди с огромными трудностями на трех шлюпках достигли устья Лены. Там одна треть команды, и в том числе сам де-Лонг, умерли с голоду, другая пропала без вести на шлюпке во время шторма, а третья, с механиком Мельвилем, впоследствии адмиралом американского флота, благополучно достигла населенных мест.

Опуская менее значительные работы и плавания, следует еще упомянуть о сыгравшем важную роль в изучении Ледовитого океана плавании Нансена на «Фраме». Пройдя в 1893 г. мыс Челюскин, Нансен вошел во льды у Ново-Сибирских островов. Отсюда начался его знаменитый дрейф со льдами к северу, при котором он рассчитывал дойти до полюса.

В 1901 г. была отправлена Императорской Академией Наук экспедиция барона Толля на яхте «Заря», имевшая целью обследовать остров Беннетта и землю Санникова. Перезимовав один раз у Таймыра, второй — на Ново-Сибирских островах, весной 1902 г. барон Толль покинул «Зарю». Сопутствуемый астрономом Зеебергом и двумя якутами, барон Толль пошел с четырьмя байдарками на остров Беннетта и благополучно достиг его в начале лета. «Заре» барон Толль отдал распоряжение снять его с наступлением осени, но яхта тщетно старалась подойти к острову с разных сторон, льды ее не подпускали близко. Когда запасы угля остались едва достаточные для того, чтобы достигнуть берега, яхта пошла в устье Лены, где и стоит по сие время. Оттуда люди благополучно прибыли в Якутск, а барон Толль, не дождавшись выручки, решил отправиться обратно тем же способом, как пришел, и погиб со своими спутниками в полярной пучине. Эти грустные вести привез лейтенант Колчак, который в 1903 г. совершил лихой поход на вельботе от устьев Лены на остров Беннетта и обратно в поисках своего начальника, но нашел лишь две его записки и собранные коллекции.

Последние годы прошлого века ознаменовались началом подробного гидрографического обследования Ледовитого океана. Возобновившиеся плавания в Обь и Енисей требовали лучших карт и лоций. И вот в 1893 г. был послан лейтенант Жданко, ныне начальник Главного Гидрографического Управления, определить ряд астрономических пунктов для согласования съемок разных мест, а с 1894 г., под начальством подполковника Вилькицкого, началось систематическое обследование устьев рек Енисея и Оби, а затем Карского моря и прилегающей части Баренцева. Через восемь лет начальствование этой экспедицией перешло к капитану 2-го ранга Варнеку, а еще через год — к полковнику Дриженко, который в чине генерал-лейтенанта и по сие время работает в Баренцевом море.

В настоящее время в результате этих работ путь в Обь и Енисей достаточно изучен и даже оборудован станциями беспроволочного телеграфа. Безопасность плавания, при надлежащем распределении его, блестяще доказана походом целой флотилии Министерства путей сообщения, прошедшей из Германии в Енисей еще в 1905 г. и состоявшей из 22-х судов, большею частью речных пароходов с баржами на буксире.

В последние годы, наряду с оживлением нашей восточной Сибири, понадобилась более точная съемка ее северных берегов и подробное изучение прилегающего моря.

Для выполнения части этой задачи в 1909 г. была послана экспедиция геолога Толмачева, которая со съемкой объехала по сухому пути берег от Берингова пролива до реки Колымы, а затем была учреждена гидрографическая экспедиция, ходившая три последних года летом из Владивостока в Ледовитый океан и постепенно продвигавшаяся с работами к западу. В 1911 г. эта экспедиция, состоявшая из двух транспортов — «Таймыр» и «Вайгач», сделала промер и описала берега от Берингова пролива до реки Колымы, в следующем году — промер от Колымы до Таймырского полуострова, а в последнем году дошла с работами до мыса Челюскина. Подойдя у этого мыса к сплошному ледяному полю, экспедиция, пытаясь его обогнуть и пройти на запад, совсем близко от берегов Сибири открыла большую группу островов, которые получили название «Земли Императора Николая II» и острова «Цесаревича Алексея».

В настоящее время в Ледовитом океане, как известно, находятся три экспедиции, а именно: старшего лейтенанта Седова, отправившаяся с Новой Земли на Землю Франца-Иосифа, имея дальнейшей целью достижение Северного полюса, коммерческая экспедиция лейтенанта Брусилова, ушедшая с товарами из Петербурга северным путем в Лену, и, наконец, научно-промысловая Русанова, которая, по последним сведениям, пошла вокруг Новой Земли на восток. Вести об этих мореплавателях тревожные: есть основания предполагать, что все они, вследствие недостаточного оборудования, находятся в настоящее время в бедственном положении.

В текущем году еще должна была начать свои работы на нашем русском Крайнем Севере германская экспедиция Шредер-Странца, имевшая ближайшей целью подробное научное обследование части Енисейской губернии и прилежащего пространства океана. Но гибель ее начальника и большей части личного состава во время пробной зимовки на Шпицбергене неожиданно расстроила его планы.

За последние годы интерес к нашему северу оживает как в России, так и за границей. Уже несколько лет из Владивостока совершаются правильные рейсы парохода Добровольного флота в Колыму; возобновились плавания иностранных судов в Енисей, в текущем году пойдет пароход и в Лену; нарождаются новые промыслы, расширяется торговля с инородцами…

Лучшее знакомство с природой и развитие технических средств позволяют забыть о былых постоянных неудачах походов за Полярный круг. Достижение отдаленнейших пунктов побережья, требовавшее раньше ряда зимовок, теперь, при надлежащем оборудовании и некотором счастье, возможно в один или два месяца. Полярные зимовки и цинга уже почти не страшны.

Суровый край оживает и собирается принять участие в развитии богатства и могущества великой империи. Сокровища его велики и разнообразны…

Но много еще труда придется положить для их всестороннего использования. Много там мест ожидают своей очереди для подробного научного обследования, а есть и такие, где совсем еще не бывал человек.

Богатое и широкое поле действия открыто русским ученым, морякам и промышленникам Интересная и благодарная работа ждет средств и смелых людей.

(«Армия и флот», №8, 1913 г.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.