СОРЕВНОВАНИЕ АГИТАТОРОВ

СОРЕВНОВАНИЕ АГИТАТОРОВ

Солдаты 30–го полка сыграли значительную роль в обеспечении еще одного важного направления работы политической партии большевиков — агитационного. Спустя два года Артем вспоминал: «В тех местах, где были солдаты 30–го полка, — ни один хулиган не осмеливался поднять руку на большевиков или мешать им вести агитацию». В иных же местах, как следует из этого пассажа, у ленинцев случались серьезные проблемы. После июльских событий данные проблемы стали системными. Эрде, к примеру, вспоминал: «Участились случаи срыва народных собраний. На Павловской площади была попытка кулачной расправы с большевистским оратором, нашим другом С. И. Покко. Ему удалось благополучно уйти от самосуда только после того, как он показал толпе мандат члена Совета рабочих депутатов»[180].

Объявление о митинге меньшевиков с участием местных звезд — Сана, Кона, Попова и др.

Сан (Девдариани) Сент Сардионович

Родился в 1879 г. в селе Миронцминда (Грузия) в богатой семье дьякона. Грузинский меньшевик. Философ, литератор, общественный деятель.

Сейчас имя Сана вспоминают лишь в учебниках по истории Грузии как борца за независимость ее от России. Гораздо меньше известно о том, что именно этому человеку, возглавлявшему в 1917 г. харьковских меньшевиков, мир обязан появлению «вождя всех народов».

Окончил семинарию в Тифлисе. Затем обучался в Тарту, Харькове и даже в США, получив юридическое образование.

Во время учебы в семинарии сблизился со своим однокурсником Иосифом Джугашвили, с которым жил в одном доме и покровителем которого стал на многие годы. Именно Сан привел своего ровесника буквально за руку в социал — демократическую грузинскую группу «Месаме — даси» («Третья группа»), В этой связи будущий вождь Советского Союза долго считал Сана своим первым учителем.

В 1906–1907 гг. Сан лично спасал Сталина от арестов, предоставляя ему убежище в своей родовой деревне в Имеретии. Там Сталин пристрастился к местной рыбе, которую заказывал себе, будучи главой СССР.

Пройдя ссылки и репрессии, Сан активно публиковался в социал — демократической прессе, писал философские и политические трактаты. В 1917 г. успешно избирался в руководство Советов Харькова. Критиковал большевиков за «сепаратистские» идеи создания Донецко-Криворожской республики, что не помешало ему в конце 1917 г. поехать в Грузию, чтобы участвовать в создании там независимого государства. В 1921–1924 гг. возглавлял подпольный ЦК грузинских меньшевиков. Затем полностью посвятил себя философии и истории.

Сан был расстрелян вместе со своими тремя братьями 21 октября 1937 г. по личному указанию Берии. Заодно была уничтожена его 3–томная «История грузинской мысли», от которой сохранилась лишь одна глава.

Выше уже отмечалось, что до приезда Артема в Харьков большевики значительно уступали своим основным конкурентам — меньшевикам и эсерам — в качестве и количестве агитаторов. В Харькове как региональном центре, важном с точки зрения социалистов любого толка, тогда собралось немалое количество известных всей России ветеранов левого движения. Непререкаемым лидером местных меньшевиков был философ, публицист, непревзойденный оратор Сеит Сан (настоящая фамилия — Девдариани), взрастивший и не раз спасавший от арестов самого Сталина, который затем стал палачом фактически всей семьи Сана.

Еще одним ярким оратором местных меньшевиков был адвокат Яков Рубинштейн, избранный летом 1917 г. городским головой Харькова. Позже он стал видным деятелем русской эмиграции в Париже, вошел в комитет Лиги наций, который под эгидой легендарного путешественника Ф. Нансена занимался вопросами беженцев.

Но самым колоритным и, пожалуй, самым известным агитатором харьковских меньшевиков в 1917 г. был польский еврей Феликс Кон, популярный публицист и едкий оратор, известный тогда всей России своими статьями в социал — демократической прессе. 53–летний комиссар по польским делам формально состоял в Польской партии социалистов (ППС) и пытался в Харькове привлечь в нее польских рабочих, эвакуированных из Варшавы. Но фактически Кон выступал солидарно с меньшевиками и был яростным критиком эсеров и большевиков (тем удивительнее, что в отличие от многих членов РСДРП(б) того периода он смог пережить сталинские репрессии и до конца дней оставаться обласканным советской властью).

Эсеры и большевики в долгу не оставались и с упоением давали сдачу. Едкость и остроумие Кона вызывало ответную реакцию, сделав его имя нарицательным для фельетонистов и куплетистов. Вот, к примеру, что писала эсеровская газета «Возрождение»:

«С зубовным скрежетом и злобой

(Ни дать, ни взять — старик Катон!)

Моею скромною особой

Занялся ныне Феликс Кон.

Огнями глаз сердито блещет,

Атаку бравую ведя,

И мечет громы и клевещет

Партийной злобой исходя.

Оно б хлестнуть его сподручно…

В ком нет прорух и нет грешков?

Да сечь почтенных старичков

Так утомительно и скучно!»[181]

Как видим, дискуссии в среде южнорусских социалистов были оживленными, а лекторы и агитаторы за словом в карман не лезли. Местные эсеры были менее раскрученными по сравнению с меньшевиками, поэтому они так же, как и большевики, порой испытывали дефицит в ораторах, восполняя его заезжими «звездами» из столиц. Так, довольно часто в этот период в Харьков приезжал Петр Рутенберг, известный всей России как разоблачитель и палач провокатора Гапона. Позже Рутенберг (кстати, личный друг Бенито Муссолини) стал одним из создателей Израиля и еврейских боевых отрядов, положивших начало армии Израиля.

Кон Феликс Яковлевич

Родился 18 (30) мая 1864 г. в Варшаве в еврейско — польской семье. Профессиональный революционер. Историк, исследователь Сибири.

Обучался на юридическом факультете Варшавского университета, где уже на первом курсе примкнул к Польской партии «Пролетариат» и народовольцам. Уже в 1884 г. получил первый приговор — 10 лет каторги. Провел в Сибири 20 лет, написав массу книг по истории и этнографии этого края.

С 1904 г. снова в Варшаве, где принял активное участие в руководстве Польской партией социалистов (ППС). В 1906 г., избегая ареста, эмигрировал. Жил в Галиции и Швейцарии, где работал вместе с Н. Крупской, женой Ленина. В мае 1917 г. вернулся в Россию, занял в Харькове должность комиссара по польским делам.

Нещадно критиковал большевиков, в том числе Донецко-Криворожской республики. Что не помешало в 1918 г. вступить в РКП(б). За особые заслуги перед революцией ему был засчитан партстаж с 1906 г. В 1920 г. во время наступления Красной армии в Польше вместе с Феликсом Дзержинским вошел в состав большевистского правительства — Польревкома. Несколько месяцев даже возглавлял партию украинских коммунистов. В 1920–е годы стал одним из создателей и руководителей Коминтерна. В 1925–1928 гг. редактировал газету «Красная звезда», затем — «Рабочую газету». В 1930–е годы создавал советское радио, ведал музейным делом в СССР Автор множества книг и мемуаров.

22 июня 1941 г. 77–летний Кон безуспешно пытался уйти добровольцем на фронт. Через месяц, 28 июля 1941 г., не вынеся тягот эвакуации из Москвы, ветеран революции умер на корабле под Малоярославцем. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

В Донецке (на Гладковке) многие годы в лидерах соцсоревнований ходила легендарная шахта имени Феликса Кона, ныне также почившая в бозе.

Объявления о лекциях левых эсеров в Харькове

Штатными лекторами местных левых эсеров были также В. Кондратьева и Л. Голубовский — тот самый, который был избран первым главой областного комитета Донецко-Криворожской области. Ну, а главной «звездой» эсеровских митингов и агитсобраний в Харькове был, без сомнения, журналист, редактор Владимир Карелин, короткое время даже побывший харьковским городским головой. В июле 1917 г. на выборах городского головы в Думе за Карелина проголосовало 44 депутата, а против — всего 2. Позже он был избран от города депутатом Всероссийского Учредительного собрания. Эрде так охарактеризовал эсера: «В. Карелина мы раньше хорошо знали как редактора оборонческой земской газеты «Народное дело». После революции Карелин сменил вехи, из социал — шовиниста превратился в «левого» эсера, занял потом видное место в этой партии, был одним из красноречивых ее ораторов»[182].

На этом фоне харьковские агитаторы из РСДРП(б) выглядели довольно бледно. Ставка делалась на заезжих представителей ЦК, в первую очередь — на бывшего депутата Государственной Думы, машиниста Матвея Муранова, который явно проигрывал образованным интеллигентам из иных социалистических партий.

Ситуация изменилась с приездом Артема, который, помимо того что сам был хорошим оратором, сумел быстро организовать добротную школу агитаторов при Харьковском комитете РСДРП(6) и подтянуть более или менее неплохих ораторов из лагеря конкурентов. Важность лекций и митингов заключалась не только в том, чтобы переманить на свою сторону большее число сторонников. В те революционные годы подобные мероприятия часто служили базой для финансового благополучия политических партий. Сейчас, возможно, это сложно представить, однако в 1917 г. публика платила деньги (порой немалые), чтобы попасть на лекции известных политиков регионального масштаба и принять участие в дискуссии с ними. При отсутствии телевидения и радио подобный вид «развлечения» был сродни сегодняшним телевизионным ток — шоу.

Карелии Владимир Александрович

Родился 23 февраля (7 марта) 1891 г. в Смоленске в дворянской семье. Журналист. Эсер с 1907 г.

В течение одного года (с июля 1917 г. по июль 1918 г.) Карелин успел побывать мэром Харькова, всероссийским министром и лидером мятежа против большевиков.

Окончил два курса юридического факультета Московского университета, откуда был исключен за революционную деятельность. Провел год в тюрьме и 5 лет в ссылке. С 1915 г. печатался в харьковской газете «Утро». В 1917 г. возглавил Харьковский комитет партии эсеров, в июле избран городским головой Харькова Участник Демократического совещания, член Предпарламента.

Избран от Харьковского округа во Всероссийское Учредительное собрание, боролся против его роспуска. В ноябре 1917 г. вошел в ЦК партии левых эсеров (был там четвертым по популярности и во многом определял политику партии). Делегирован ими на пост наркома государственных имуществ в коалиционный Совет народных комиссаров под руководством Ленина (декабрь 1917 — март 1918 года). Пытался сорвать подписание Брестского мира.

После мятежа левых эсеров заочно приговорен большевиками к 3 годам тюрьмы и нелегально бежал в оккупированный Харьков, где был арестован чекистами в феврале 1919 г. (освобожден в мае).

После освобождения вернулся в Харьков, где работал юрисконсультом. В СССР неоднократно арестовывался.

22 сентября 1938 г. расстрелян по обвинению в руководстве нелегальной организацией левых эсеров. Реабилитирован в 1993 году.

Эрде вспоминал: «Тяжкое материальное положение вынуждало использовать в коммерческих целях также лекторов и пропагандистов, прежде всего Артема, прочитавшего серию докладов в рабочем клубе «Знание» (бывший театр «Буфф»). Рабочие и служащие платили за вход по 25 копеек, солдаты пропускались бесплатно»[183].

Объявление о лекции Артема

По расценкам харьковских лекторов можно сделать выводы об их популярности среди публики, посещающей подобные мероприятия. Так, за вход на лекции вышеназванных ораторов от меньшевиков харьковцы платили от 50 копеек до 5 рублей! Эсеры и большевики за свои лекции брали по 10–25 копеек. Но после прихода к власти ленинцы явно стали поднимать свои расценки. Так, лекции министра Донецко-Криворожской республики Бориса Магидова, ставшего основным агитатором у харьковских большевиков, стоили обычно 50 копеек. Чаще всего большевики читали свои лекции в упомянутом выше театре Муссури на улице Благовещенской[184].

Трудно сказать, насколько посещаемы были эти лекции. Скажем, в марте 1918 г. газета «Возрождение» оценила аудиторию «митинга комиссаров», как окрестили публичную лекцию министров правительства Донецко-Криворожской республики, примерно в 300–400 человек, посчитав, что это было «немного». Судя по подробному описанию этого действа, приведенному газетой, бурных дискуссий особенно не велось. Митинг сводился к пламенным выступлением ораторов, а «народ безмолвствовал». Само мероприятие длилось почти три часа и закончилось в 10 часов вечера «пением Марсельезы и других революционных песен»[185] — это был неизменный атрибут любых политических акций 1917 года. А порой такие лекции и митинги продолжались и за полночь. Учитывая, что они проводились чуть ли не каждый день в различных местах города, можно констатировать невероятный интерес публики к подобного рода мероприятиям.

Объявление о митинге народных комиссаров ДКР

Так что, в принципе, дело было выгодным с точки зрения финансов. Усилив агитационный потенциал своей организации, Артем добился и усиления ее материальной базы. 24 июля 1917 г. на Харьковской общегородской конференции РСДРП(б), делегировавшей Артема в Петроград на VI съезд партии, было сообщено о решении только что созданного обкома: «Средства Областного комитета составляются из единовременного обложения всех организованных членов области по 20 коп. и затем ежемесячно 10 % отчисления всех организаций»[186].

Уже к октябрю финансовый отчет обкома гласил, что затраты на содержание областного бюро и командировки составили в общей сложности до 1 тыс. рублей. В то время как доходы выразились в сумме 36 тыс. рублей[187]. Основная часть этих доходов (помимо сборов от лекций и митингов) поступила в результате проведенной Артемом и его соратниками массовой кампании по сбору средств на издание новой газеты большевиков Донецко-Криворожского бассейна — «Донецкого пролетария». Эта газета сыграла неоценимую роль в дальнейшем успехе местных большевиков и в создании ДКР.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.