Глава 9 На земле древних пруссов

Глава 9

На земле древних пруссов

Осенью 1944 г. германское командование, придерживаясь в целом оборонительной стратегии, особое внимание уделило удержанию в своих руках Прибалтики и Венгрии. Активными действиями в этих районах оно намеревалось сохранить их в течение зимы 1944/45 г. Одновременно противник готовился к нанесению ряда контрударов в Южной Прибалтике. Группа армий «Север», оборонявшаяся на северо-западе, насчитывала 730 тыс. человек, 7 тыс. орудий и минометов, около 1250 танков и штурмовых орудий, 400 боевых самолетов. Основные усилия были сосредоточены на рижском направлении, где противник сконцентрировал все пять танковых дивизий, а также перебросил в район Эргли с других участков до трех пехотных дивизий. Значительные силы стягивались также в район Нарвы. Противник создал в Прибалтике ряд оборонительных рубежей, в том числе четыре рубежа в полосе севернее Западной Двины, эшелонированные в глубину включительно до Риги.

Группе армий «Север» противостояли войска трех Прибалтийских и Ленинградского фронтов, а также силы Балтийского флота. Всего около 2 млн человек, 17,5 тыс. орудий и минометов, 3 тыс. танков и САУ, 2,6 тыс. боевых самолетов. Им совместно с 3-м Белорусским фронтом предстояло подготовить и провести Прибалтийскую стратегическую наступательную операцию в целях разгрома группы армий «Север», завершения освобождения Эстонии, Латвии, Литвы и восстановления государственной границы Советского Союза на северо-западном направлении.

В рамках Прибалтийской операции войска 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов должны были провести Рижскую наступательную операцию, часть сил 1-го Прибалтийского фронта совместно с 39-й армией 3-го Белорусского фронта — Мемельскую, а Ленинградский фронт — Таллинскую и Моонзундскую десантную операции. По решению Сталина от 29 августа на Василевского было возложено руководство операциями трех Прибалтийских фронтов.

И. В. Сталин и А. М. Василевский, детально обсудив план дальнейших действий, определили задачи Прибалтийских фронтов, которые нашли отражение в директивах Ставки ВГК от 26 и 29 августа. Цель Рижской операции заключалась в разгроме вражеской группировки на рижском направлении, освобождении Риги и выходе на побережье Рижского залива, не допустив отхода войск группы армий «Север» в Восточную Пруссию. Исходя из этой цели под руководством Василевского был выработан следующий замысел операции: ударами войск 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов по сходящимся направлениям на Ригу расчленить противостоявшую группировку противника, силами правого крыла 1-го Прибалтийского фронта выйти в низовье Западной Двины и на побережье Рижского залива в районе Риги и отсечь вражескую группировку от Восточной Пруссии, после чего разгромить ее по частям.

К началу Рижской операции на фронтах за счет перегруппировок войск и выдвижения на прибалтийское направление резервов Ставки ВГК (61-я армия, танковый корпус, артиллерийская дивизия прорыва) были созданы сильные ударные группировки. Советские войска превосходили противника в людях в 1,2 раза, в артиллерии — в 3, в танках и САУ — в 2,5, а в авиации (с учетом авиации Балтийского флота) — в 6,6 раза.

Переход в наступление планировался на 5–7 сентября. Столь сжатые сроки потребовали от Василевского максимального напряжения всех духовных и физических сил. Он, проверяя подготовку войск к наступлению, часто переезжал с одного командного пункта на другой. Однажды вечером автомобиль маршала ехал с КП 2-го Прибалтийского фронта в штаб 1-го Прибалтийского фронта. Навстречу с огромной скоростью мчался «виллис». За рулем сидел офицер. Машина маршала не успела ни отвернуть, ни остановиться, как он врезался в нее. Пассажиры вылетели из машины. Василевский с трудом встал, сильно болели голова и бок.

К нему подошел бледный, как полотно, старший лейтенант и протянул свой пистолет.

— Товарищ маршал, — срывающимся голосом проговорил он, — расстреляйте меня, я этого заслуживаю.

Юн был или пьян, или казался таким от потрясения, — вспоминал Александр Михайлович. — Я приказал ему убрать оружие, отправиться в часть и доложить там о случившемся. Десять дней провалялся я у себя в управлении группы, не вставая с постели. Потом постепенно включился в работу с выездами в войска. Но историей этого офицера, к сожалению, не помню его фамилии, пришлось еще заниматься. Как мне доложили, командование решило отдать его под суд военного трибунала. Я поинтересовался, кто этот офицер, и узнал, что он является командиром фронтовой роты разведки, отличался в боях, дисциплинарных нарушений не имел. Пришлось заступиться. Как только он приступил к исполнению служебных обязанностей, в ту же ночь блестяще выполнил боевое задание. А через некоторое время, как мне говорили, был удостоен звания Героя Советского Союза. Когда примерно через месяц я приехал в Москву и пошел на рентген, врачи установили, что у меня были следы перелома двух ребер»[395].

Проверка войск показала, что на 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах они не успевают к 5–7 сентября завершить все подготовительные мероприятия. Поэтому по просьбе Василевского директивами Генерального штаба № 204 698 и 204 699 от 5 сентября начало наступления было перенесено на 15 сентября. Однако оно началось на сутки раньше, утром 14 сентября после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. К исходу дня 4-я ударная и 43-я армии 1-го Прибалтийского фронта прорвали оборону 1-го армейского корпуса противника в районе Бауска на участке шириной 25 км и продвинулись до 14 км. 16 сентября соединения 43-й армии вышли к г. Балдоне, а передовой отряд 3-го гвардейского механизированного корпуса — к Западной Двине.

В полосе наступления войск 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов бои с самого начала приняли ожесточенный характер. Войска 3-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта сумели за день преодолеть всего 2–4 км. Попытка ввести в сражение 5-й танковый корпус успеха не имела. Противник, воспользовавшись медленным продвижением войск 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, силами 4-й, 5-й танковых дивизий и моторизованной дивизии «Великая Германия» (около 200 танков и самоходных орудий) нанес утром 17 сентября контрудар в полосе 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта. Потеряв до 60 единиц бронетехники, он сумел вклиниться в оборону войск армии на 4–5 км. В 10 часов утра следующего дня противник возобновил наступление, которое с трудом сдерживалось войсками армии. К исходу дня 18 сентября после ввода в сражение вторых эшелонов соединения 79-го и 100-го стрелковых корпусов в полосе 1-го Прибалтийского фронта прорвали сильно укрепленную оборону и вышли к р. Огре.

Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Шернер, под впечатлением успешного наступления войск 1-го Прибалтийского фронта, обратился к Гитлеру с просьбой разрешить оставить Эстонию, чтобы прорваться на запад. Но Гитлер отказал ему в этом. Тогда Шернер приказал направить для укрепления обороны Риги все караульные и охранные батальоны, а обозы и службы тыла должны были сдерживать прорвавшиеся танки и ни в коем случае не сдавать опорные пункты. Одновременно были нанесены новые контрудары в полосе 1-го Прибалтийского фронта. 21 сентября 14-я танковая дивизия врага потеснила части 79-го стрелкового корпуса на рубеж 1–3 км восточнее р. Огре. Но к этому времени силы противника были значительно подорваны. Поэтому в ночь на 22 сентября, прикрываясь арьергардами, противник отвел свои войска на западный берег рек Личупе и Огре и перешел к подвижной обороне.

По решению маршала Василевского в сражение были введены 1-й и 19-й танковые корпуса. Одновременно к вводу в сражение готовилась 5-я гвардейская танковая армия, которой теперь командовал генерал-лейтенант танковых войск В. Т. Вольский.

Отражая яростный штурм врага, пришлось на два дня задержать удар 51-й армии 1-го Прибалтийского фронта на Тукумс. Войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигались к Сигулде — оборонительному рубежу в 70 км от Риги. Для оказания им помощи Ставка решила ввести в сражение вдоль Рижского шоссе 61-ю армию генерал-полковника П. А. Белова.

Упорное сопротивление противника потребовало внести изменения в ранее разработанный план. 24 сентября Сталин и Василевский обсудили этот вопрос в разговоре по прямому проводу.

— Товарищ Сталин, предлагаю перенести направление удара 1-го Прибалтийского фронта с рижского на мемельское направление, — сказал Василевский. — Это позволит быстрее и с меньшими потерями осуществить отсечение прибалтийской группировки противника от Восточной Пруссии.

— Согласен. Фронт будет усилен 5-й гвардейской танковой армией. Каковы ваши предложения по задачам войск 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов?

— Считаю, что 3-ю ударную и 22-ю армии 2-го Прибалтийского фронта необходимо перевести на южный берег Даугавы, сменив не позже 3 октября здесь соединения 4-й ударной и 51-й армий 1-го Прибалтийского фронта. Кроме того, намечаю 42-ю и 10-ю гвардейскую армии круто сдвинуть на юг. Войска 2-го Прибалтийского фронта должны во взаимодействии с 3-м Прибалтийским фронтом овладеть Ригой и в дальнейшем очистить от противника побережье от Риги до Либавы. С целью усиления левого крыла 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя к 25 сентября будет перегруппирована 5-я гвардейская танковая армия, а к 28 сентября — 43-я армия. В центре полосы наступления фронта в сражение введем 4-ю ударную и 51-ю армии после их смены войсками 2-го Прибалтийского фронта. Войска 43-й, 2-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий должны прорвать оборону противника к западу и юго-западу от Шяуляя и выйти на побережье Балтийского моря на участке Паланга, Мемель (Клайпеда), устье Немана, отрезав тем самым прибалтийской группировке врага пути отхода в Восточную Пруссию. Начало наступления — 1–2 октября.

Сталин одобрил решение Василевского, которое нашло отражение в директиве № 220 224 от 24 сентября. Она легла в основу замысла Мемельской наступательной операции. Ее план был разработай командующим и штабом 1-го Прибалтийского фронта при участии маршала Василевского. Главный удар на участке шириной 19 км наносили 43-я армия и 6-я гвардейская армия, усиленная 19-м танковым корпусом. На этом же направлении намечалось ввести в сражение второй эшелон фронта (5-я гвардейская танковая и 51-я армии). Вспомогательный удар на кельме-тильзитском направлении наносила 2-я гвардейская армия, усиленная 1-м танковым корпусом, а 39-я армия 3-го Белорусского фронта наступала на Таураге и далее на Тильзит. Командующему 4-й ударной армией предписывалось занять 84-м стрелковым корпусом оборону на правом фланге ударной группировки 1-го Прибалтийского фронта по р. Света фронтом на северо-запад и подготовить совместно с 3-м гвардейским механизированным корпусом контрудар на Ауце. Этим обеспечивалось прикрытие 6-й гвардейской армии от ударов с севера.

Соединения 5-й гвардейской танковой армии после ввода в прорыв должны были к исходу второго дня операции углубиться в оборону противника на 60 км, а в дальнейшем прорваться к Балтийскому морю на рубеже Паланга, Мемель. На авиацию 3-й воздушной армии возлагались ведение воздушной разведки, прикрытие войск 1-го Прибалтийского фронта, борьба с авиацией и резервами противника, проведение авиационной подготовки атаки. В резерве командующего фронтом находился 3-й гвардейский механизированный корпус.

К началу операции на расстоянии от 80 до 240 км были перегруппированы войска пяти общевойсковых и одной танковой армий, два танковых, один механизированный и два стрелковых корпуса, переданные 1-му Прибалтийскому фронта из состава 2-го Прибалтийского фронта. Всего перегруппировкой были охвачены 500 тыс. человек, более 9 тыс. орудий и минометов и свыше 1,3 тыс. танков и САУ.

С целью скрыть от противника перегруппировку войск маршал Василевский приказал соединениям 4-й ударной армии и 3-му гвардейскому механизированному корпусу демонстрировать возобновление наступления на Ригу с юга, активизировать все виды разведки, осуществлять переброску частей. По проводным средствам связи специально подготовленные командиры вели переговоры, связанные с подготовкой к возобновлению наступления. Такую же задачу решала 51-я армия в районе Елгавы. Под Шяуляем, наоборот, были организованы демонстративные оборонительные работы, а по телефонной сети разговоры велись только по вопросам укрепления обороны.

В результате перегруппировки войск на направлении главного удара были сосредоточены 35 стрелковых дивизий (из 57), 777 танков и САУ (из 1313) и вся артиллерия усиления. Это позволило создать на 1 км фронта следующие плотности: 180–200 орудий и минометов, 30–50 танков и САУ.[396] С целью завершить все подготовительные мероприятия Василевский добился у Сталина разрешения перенести начало наступления 1-го Прибалтийского фронта на 5 октября.

Разведка группы армий «Север» только 2 октября обнаружила перегруппировку войск 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя. Генерал-полковник Шернер сразу же принял меры к усилению своей группировки на этом направлении. К утру 5 октября советским войскам здесь противостояли оперативная группа «Грассер» и 3-я танковая армия (всего 16 дивизий, 4 бригады и 2 отдельных тяжелых танковых батальона), понесшие в предыдущих боях большие потери. Противник опирался на три оборонительных рубежа. Главная полоса обороны (глубина до 5 км) представляла собой линии стрелковых ячеек и пулеметных позиций, связанных густой сетью ходов сообщения и прикрытых плотным кольцом инженерных заграждений. Вторая оборонительная полоса находилась на удалении от 14 до 28 км от главной полосы. Различное удаление этого рубежа вызвано было стремлением оборудовать его под прикрытием рек Вирвите и Крожента. Третий оборонительный рубеж, проходивший по линии городов Мемель, Тильзит (Советск), был самым мощным и глубоким из всех. Его третья позиция была оборудована по Неману. Кроме того, была подготовлена отсечная оборонительная позиция, проходившая через озера Биржулис и Лукштас. Особенно мощные узлы обороны были созданы вокруг городов Тришкяй, Кельме, Телыиай (Тельшяй), Плунге, Ретавас, Либава (Лиепая), Мемель.

При подготовке к Мемельской операции Сталин 30 сентября принял решение освободить маршала Василевского от руководства операциями 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов. За ним оставалось руководство операциями 1-го Прибалтийского фронта и снова возлагалось руководство операциями 3-го Белорусского фронта, который силами 39-й и 1-й воздушной армий участвовал в Мемельской операции. Главным силам фронта предстояло провести Гумбиннен-Гольдапскую операцию. В директиве № 220 235 от 3 октября от командующего фронтом генерала армии Черняховского требовалось:

«1. Подготовить и провести наступательную операцию силами 5 А Крыловау 11-й гв. армии Галицкого и 28-й армии Аучинского с целью во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом разгромить тильзитско-инстербургскую группировку немцев и овладеть районом Кёнигсберга.

Главный удар нанести смежными флангами 5-й и 11-й гв. армий (всего восемнадцать сд) из района Вилкавишкиса в общем направлении на Гумбиннен и далее вдоль южного берега р. Прегель. На участок прорыва привлечь четыре артдивизии и создать плотность артиллерии не менее 200 стволов (от 82-мм и выше) на 1 км фронта прорыва.

Предусмотреть действия части сил соседних армий из района Ширвиндта на Аазденен и из района Почернувки на Вижайны с целью свертывания обороны противника на флангах прорыва.

2. Ближайшая задача войск фронта — не позднее 8–10-го дня операции овладеть рубежом Инстербург, Даркемен, Гольдап. В дальнейшем наступать на Алленбург, Прейсиш-Айлау, выделив часть сил для атаки Кёнигсберга с юга.

3. 28-ю армию вести во втором эшелоне за главной группировкой, используя ее для наращивания силы удара при развитии наступления.

4. Иметь в виду использование 39-й армии по выходе ее на р. Неман для усиления наступательной группировки фронта на заданном направлении»[397].

4 октября Василевский заслушал решение командующего 3-м Белорусским фронтом генерала Черняховского.

— Товарищ маршал, решил главный удар нанести, как и предписывает Ставка, силами 11-й гвардейской и 5-й армий. На правом крыле наступать 39-й армией на Аазденен с целью отрезать пути отхода противнику на запад. Левее ударной группировки на второй день операции планирую ввести в сражение 31-ю армию с целью расширения прорыва и развития успеха в направлении на Филипув.

— Когда намечается ввод 2-го гвардейского танкового корпуса и какая плотность будет создана на главном направлении? — спросил Василевский.

— Ввод танкового корпуса намечен с утра второго дня операции в полосах наступления 11-й гвардейской и 5-й армий. На 1 км фронта будет сосредоточено до 220 орудий и минометов, 25 танков и САУ.

Маршал Василевский утвердил решение Черняховского.

5 октября, как и намечалось, в наступление перешли войска 1-го Прибалтийского фронта. В связи с тем, что день выдался дождливым, а сплошной туман ограничивал видимость, по решению маршала Василевского время атаки было перенесено на несколько часов. К 11 часам подул легкий ветерок и разогнал туман. Через 10 минут в полосе фронта началась 30-минутная артиллерийская подготовка. После ее завершения в наступление перешли передовые батальоны дивизий первого эшелона 6-й гвардейской, 43-й и 2-й гвардейской армий. Они в течение часа — полутора часов прорвали первую и вторую позиции противника, углубившись в его оборону на 2–4 км. Используя их успех, во второй половине дня начали наступление главные силы этих армий, которые к исходу дня вышли ко второй полосе обороны врага, продвинувшись на глубину до 17 км.

Генерал армии Баграмян, учитывая успешное продвижение частей первого эшелона, приказал командующему 5-й гвардейской танковой армией начать выдвижение за ними своих передовых отрядов. Однако сделать это оказалось непросто, так как тылы наступавших стрелковых дивизий задерживали выдвижение танковых и механизированных бригад к рубежу ввода в сражение. В этой связи командующий фронтом решил начать ввод танковой армии с наступлением светлого времени.

6 октября в прорыв вошли подвижные группы: 6-й гвардейской армии — 19-й танковый корпус; 2-й гвардейской армии — 1-й танковый корпус; фронта — 5-я гвардейская танковая армия. Одновременно началось наступление войск 39-й армии 3-го Белорусского фронта. Генерал Шернер, стремясь удержать за собой пути для отхода в Восточную Пруссию, начал переброску из района Риги частей 5-й и 7-й танковых дивизий, моторизованной дивизии СС «Великая Германия». С целью не допустить этого генерал армии Баграмян приказал 3-му гвардейскому танковому корпусу пробиваться через Тельшай (Телыияй), Плунге, Кретинга на Палангу, а 29-му танковому корпусу — через Лукники, Ретавас на Мемель. Оба корпуса, переправившись через р. Вента, опередили стрелковые дивизии и устремились ко второму оборонительному рубежу, проходившему по рекам Вирвите и Упина.

В середине дня 6 октября армии, наступавшие на Мемель и севернее, вели упорные бои за второй оборонительный рубеж по рекам Вирвите и Упина, встречая организованное сопротивление пехоты и подоспевших частей 5-й, 7-й танковых дивизий и моторизованной дивизии СС «Великая Германия». Передовым отрядам 5-й гвардейской танковой армии, понесшим большие потери, не удалось с ходу преодолеть второй оборонительный рубеж. Серьезное препятствие представляли не только заболоченные реки, но и противотанковые заграждения, защищаемые плотным огнем артиллерии и закопанных танков. Командующий армией генерал Вольский обратился к генералу армии Баграмяну с просьбой разрешить осуществить маневр на юг в полосу 1-го стрелкового корпуса 43-й армии, где обозначился успех. Об этом командующий фронтом доложил Василевскому, который одобрил такой маневр. В середине ночи войска 5-й гвардейской танковой армии преодолели второй оборонительный рубеж противника южнее местечка Упина и силами передовых отрядов устремились на запад. В результате брешь в обороне противника расширилась до 80 км.

7 октября войска 1-го Прибалтийского фронта добились еще больших успехов, несмотря на ожесточенные контратаки противника. Главные силы 6-й гвардейской и 43-й армий продвинулись на 25–30 км. Столько же прошла 2-я гвардейская армия, которая соединилась с 39-й армией 3-го Белорусского фронта. Бригады 29го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии, преодолев с боями около 60 км, почти на 12 км оторвались от главных сил 43-й армии. И только в полосе 4-й ударной армии, где противник оказывал упорное сопротивление, удалось продвинуться всего до 5 км. Но это не повлияло на действия главных сил фронта, которые расширили прорыв до 130 км.

С целью наращивания силы удара командующий 1-м Прибалтийским фронтом с разрешения маршала Василевского ввел в сражение главные силы 51-й армии на стыке 6-й гвардейской и 43-й армий. Они, несмотря на изнуряющий дождь, продолжили наступление. В 11 часов 8 октября передовой отряд 1-го гвардейского стрелкового корпуса 51-й армии овладел г. Тельшай. Почти одновременно 25-я танковая бригада 29-го танкового корпуса с ходу освободила г. Плунге и прорвалась на дальние подступы к Мемелю. Соединения 43-й армии продвинулись к западу на 25–30 км, 2-я гвардейская армия — на 22–30 км, а 6-й гвардейской армии — на 20 км, выйдя на отдельных направлениях к третьему оборонительному рубежу противника. На следующий день войска 43-й армии совместно с корпусами 5-й гвардейской танковой армии форсировали р. Миния и вышли к границе Мемельской области. 10 октября соединения танковой армии совместно с частями 51-й армии освободили г. Кретинга, вызволили из неволи тысячи узников концлагеря, а к исходу дня вышли к Балтийскому морю севернее Мемеля. 11 октября южнее города к морю вышла 43-я армия, а соединения 2-й гвардейской и 39-й армий — к границе с Восточной Пруссией.

В результате успешного наступления войск 1-го Прибалтийского фронта и 39-й армии 3-го Белорусского фронта главные силы группы армий «Север» оказались отрезанными от Восточной Пруссии. 3-я танковая армия была выведена из подчинения командующего группой армий «Север» и передана в состав группы армий «Центр». Гитлер, узнав о выходе советских войск к Балтийскому морю севернее и южнее Мемеля, разрешил Шернеру с вечера 12 октября отвести войска из района Риги на Курляндский полуостров. Но командующий группой армий «Север» не успел выполнить эту задачу. На рижском направлении 42-я и 10-я гвардейская армии 2-го Прибалтийского фронта совместно с войсками 3-го Прибалтийского фронта, который наступал с северо-востока, продолжали медленно продвигаться к столице Латвии. Противник, опасаясь быть отрезанным восточнее Риги, в ночь на 6 октября начал постепенно отводить свои войска в западном направлении. Одновременно он усиленно готовился к эвакуации города, который был освобожден 13 октября.

15 октября в наступление на тильзитско-инстербургском направлении после двухчасовой артиллерийско-авиационной подготовки перешли основные силы 3-го Белорусского фронта. Однако ожесточенное сопротивление противника привело к тому, что темп наступления, особенно в полосе 5-й армии, замедлился: сказался недостаток в тяжелой артиллерии и танках.

16 октября Сталин принял решение упразднить 3-й Прибалтийский фронт. Его 1-я ударная армия передавалась в состав 2-го Прибалтийского фронта, 67-я армия — Ленинградскому фронту. 14-я воздушная армия временно подчинялась в оперативном отношении командующему 2-м Прибалтийским фронтом. По решению Сталина на Василевского снова возлагалось руководство операциями трех фронтов — 1-го и 2-го Прибалтийских и 3-го Белорусского. Около 11 часов вечера 19 октября Сталин вызвал Василевского к прямому проводу:

— Товарищ Василевский, вашей основной задачей является руководство операциями 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов. Необходимо все силы и средства этих фронтов направить на быстрейшую ликвидацию противника северо-восточнее Либавы и в районе Мемеля. С этой целью использовать не менее четырех артиллерийских дивизий, авиацию дальнего действия и Балтийского флота, которые должны нанести удары по скоплениям противника, его артиллерийским позициям и портам Либава и Виндава. Одновременно следует предусмотреть борьбу на морских коммуникациях противника, используя подводные лодки Балтийского флота.

Однако к этому времени темп продвижения войск 1-го Прибалтийского фронта из-за нарастающего сопротивления врага стал снижаться. 20 октября они вынуждены были перейти к обороне на рубеже восточнее Ауце, южнее Мажейкяй, Приекуле, севернее озера Папес. 43-я армия частью сил блокировала гарнизон Мемеля (4 дивизии), а главными силами совместно со 2-й гвардейской армией к 22 октября очистила от противника побережье Балтийского моря и северный берег Немана. На этом завершилась Мемельская операция, в ходе которой советские войска продвинулись на запад на 150 км, освободив 3500 населенных пунктов. Курляндская группировка противника оказалась изолированной и прижатой к морю, создались условия для разгрома противника в Восточной Пруссии.

Войска 3-го Белорусского фронта продолжили наступление. Генерал армии Черняховский, оценив обстановку, создавшуюся в полосе 5-й армии, принял решение перенести главный удар в направлении Гросс-Тракенен, Неммерсдорф, где наметился успех 11-й гвардейской армии. Маршал Василевский утвердил это решение. Одновременно он приказал перебросить на это направление в ночь на 19 октября 2-й гвардейский танковый корпус и силами фронтовой авиации нанести удары по вражеской обороне.

20 октября части 2-го гвардейского танкового корпуса во взаимодействии с 16-м гвардейским стрелковым корпусом прорвали вторую полосу обороны противника, выйдя к р. Роминте. С целью наращивания удара Черняховский по согласованию с Василевским утром следующего дня ввел в сражение на стыке 5-й и 11-й гвардейской армий второй эшелон фронта — 28-ю армию генерала A.A. Лучинского. Противник тоже не дремал, подтянув резервы к угрожаемому участку. В результате темп наступления 28-й армии замедлился. Черняховский, оценив обстановку, доложил Василевскому:

— Товарищ маршал, сейчас сложилась выгодная обстановка в полосе наступления 11-й гвардейской армии. Противник здесь ослабил свое сопротивление. Поэтому решил основные силы бомбардировочной и штурмовой авиации нацелить на поддержку 2-го гвардейского танкового корпуса, наступающего в обход Гумбиннена с юга, и 16-го гвардейского стрелкового корпуса, продвигающегося к реке Ангерапп.

Маршал Василевский одобрил решение командующего 3-м Белорусским фронтом. В результате своевременно маневра силами и средствами в оборону противника был вбит глубокий клин. Противник со своей стороны тоже предпринял контрмеры. Воспользовавшись тем, что части 2-го гвардейского танкового и 16го гвардейского стрелкового корпусов, оторвавшись от главных сил фронта, оголили свои фланги, он решил срезать этот клин. Более 200 танков, поддержанных четырьмя бригадами штурмовых орудий и отдельной бригадой шестиствольных минометов, нанесли контрудар с севера и юга по сходящимся направлениям под основание клина в районе Вальтеркемена. Это вынудило Черняховского отвести части обоих корпусов назад, на восточный берег р. Роминте, и прикрыть их фланги.

Войска 3-го Белорусского фронта, отбив многочисленные контратаки противника, вскоре вновь перешли в наступление. Несмотря на отсутствие активных действий со стороны соседей и нехватку тяжелых танков и самоходно-артиллерийских установок, войска фронта все же сокрушили мощные долговременные укрепления противника на границе Восточной Пруссии и продвинулись до 30 км в глубь вражеской территории, расширив прорыв до 140 км по фронту.

Дальнейшее наступление войск 3-го Белорусского фронта сопровождалось значительными потерями, ибо противник, перебросив крупные силы с неатакованных участков и соседних фронтов, стал оказывать все более упорное сопротивление. Поэтому 27 октября Василевский и Черняховский приняли решение о переходе к обороне на рубеже Сударги, Шиллен, Августов. Сталин не стал возражать и 5 ноября директивой № 220 235 подтвердил это решение.[398]

В ходе Гумбиннен-Гольдапской наступательной операции войска 3-го Белорусского фронта не сумели выполнить полностью поставленные задачи, так как у них не хватило сил и средств для преодоления мощной вражеской обороны. Из 404,5 тыс. человек, насчитывавшихся во фронте к началу операции, было потеряно 79 527 человек, в том числе 16 819 безвозвратно.[399] В то же время противник для отражения наступления войск фронта вынужден был перебросить в район Тильзита дивизии танкового корпуса «Герман Геринг».

В результате Мемельской и Рижской операций на Курляндском полуострове в западной части Латвии были отсечены от основных сил вермахта и прижаты к Балтийскому морю 16-я и 18-я армии группы армий «Север». Они насчитывали 450 тыс. человек.[400] На аэродромах Курляндии базировались 200 самолетов 1-го воздушного флота противника. С моря отсеченную группировку поддерживали корабли военно-морского флота, основные силы которого были сосредоточены в восточной части Балтийского моря. Войска противника занимали заблаговременно подготовленную оборону. Помимо тукумского оборонительного рубежа по линии Тукумс, Джукстэ, Луце (две полосы общей глубиной 10–14 км) были подготовлены два оперативных рубежа по линии Кандава, Салдус и по западному берегу р. Вента, оборонительные обводы у портов Лиепая и Вентспилс, а также ряд промежуточных и отсечных позиций. В целом вся территория котла представляла собой своеобразный укрепленный район с флангами, упирающимися в море.

Против войск группы армий «Север» в Курляндии действовали 1-й и 2-й Прибалтийские фронты в составе девяти общевойсковых (1, 3 и 4-я ударные, 6-я и 10-я гвардейские, 22, 42, 51 и 61-я), одной танковой (5-я гвардейская) и трех воздушных (3, 14, 15-я) армий. Их поддерживали авиация дальнего действия и Балтийский флот. Войска, испытывая трудности с боеприпасами, имели в 2 раза больше дивизий, однако их численность была в 1,5–2 раза меньше дивизий противника. В большинстве соединений насчитывалось всего 500–1000 человек активного состава.

Командование вермахта сразу же после отсечения группы армий «Север» планировало пробить коридор в Восточную Пруссию и вывести через него свои войска. С этой целью южнее Лиепаи спешно создавалась ударная группировка из специально сформированного 39-го танкового и 1-го армейского корпусов (3 танковые, 5 пехотных дивизий), усиленных значительным количеством артиллерии РГК и поддерживаемых 1-м воздушным флотом и кораблями.

Одновременно предполагалось нанести встречный удар из района Тильзита на Клайпеду танковым корпусом «Герман Геринг».

В связи с тем, что в полосе 3-го Белорусского фронта наступило временное затишье, маршал Василевский сосредоточил все свое внимание на действиях войск 1-го и 2-го Прибалтийского фронтом. Этого, как мы помним, требовал и Сталин. По решению Василевского войска левого крыла 1-го Прибалтийского фронта должны были нанести удар в направлении Лиепаи. 2-му Прибалтийскому фронту предстояло силами трех армий (42-я, 10-я гвардейская, 3-я ударная) нанести главный удар из района восточнее Ауце (55 км юго-западнее Тукумса) в направление Салдуса, а вспомогательный удар — смежными флангами 1-й ударной и 22-й армий вдоль железной дороги Елгава — Тукумс.

Утром 27 октября войска 3-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта при поддержке артиллерии и авиации перешли в наступление. Они, преодолевая упорное сопротивление противника, к исходу дня прорвали его основной рубеж обороны. Но враг не сдавался. За счет переброски частей с других участков ему удалось довести свою группировку, действовавшую против 3-й ударной армии, с трех до пяти дивизий. Поэтому с целью завершения прорыва вражеской обороны командующий армией генерал Герасимов в ночь на 28 октября ввел в сражение вторые эшелоны 7-го и 79-го стрелковых корпусов — 198-ю и 207-ю стрелковые дивизии. В условиях осенней распутицы, при низкой укомплектованности дивизий, ограниченных средствах усиления, испытывая недостаток в боеприпасах, войска армии сумели за пять дней продвинуться всего на 30 км и выйти на линию железной дороги Ауце — Лайжува.

Войска 10-й гвардейской армии, наносившие удар севернее, в обход Ауце справа, никак не могли прорвать оборону противника. В результате правый фланг 3-й ударной армии растянулся, для обеспечения которого пришлось задействовать две дивизии. Это не позволяло наращивать силу удара. Все попытки сломить противника, расчленить его и уничтожить окончились неудачно. Более тридцати вражеских дивизий продолжали оказывать упорное сопротивление. Генерал Шернер, стремясь повысить боеспособность своих войск, в одном из приказов отмечал: «Тем, кто по своей глупости или злонамеренности сравнивает положение наших войск с судьбой армии Паулюса под Сталинградом и болтает о котле, следует заткнуть глотку».[401]

1 ноября соединения 3-й ударной армии совершили еще один рывок, выбив внезапной атакой противника из крупного населенного пункта Лайжува. Но для развития успеха сил уже не было. Не изменил ситуацию и ввод в сражение прибывшего в состав армии 12-го гвардейского стрелкового корпуса, который сменил понесший большие потери 14-й гвардейский стрелковый корпус.

Войска 1-го Прибалтийского фронта также утром 27 октября перешли в наступление. Однако, встретив ожесточенное сопротивление противника, они сумели за три дня продвинуться всего на 6 км. Соединения 5-й гвардейской танковой армии, введенные в сражение, несколько вырвались вперед и к полудню захватили плацдарм на р. Дзелда в районе Лиелдзеллы. К этому времени соединения 6-й гвардейской и 61-й армий прорвались к р. Вента от населенного пункта Нигранда до устья р. Штервелке. Командующий группой армий «Север» вынужден был разрешить отступить частям, упорно оборонявшимся в выступе к югу от железной дороги Мажейкяй — Ауце. К 6 ноября эта дорога была занята советскими войсками. Но тут наступление пришлось снова прекратить. Беспрерывные осенние дожди настолько усилили распутицу, что продвижение вперед стало попросту невозможным.

В связи с тем, что войска 3-го Белорусского фронта перешли к обороне, Сталин 8 ноября принял решение оставить за маршалом Василевским руководство операциями только 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов.[402] Их войска, несмотря на все усилия, не смогли преодолеть ожесточенное сопротивление противника. Поэтому 24 ноября они также временно перешли к обороне. На этом завершилась Прибалтийская стратегическая наступательная операция, в ходе которой была освобождена почти вся Прибалтика. Группа армий «Север» потеряла коммуникации, связывавшие ее по суше с Восточной Пруссией. Из 59 дивизий были разгромлены 26, а три полностью уничтожены. Остальные силы этой группы оказались прижатыми к морю в Курляндии и в районе Мемеля. С утратой Прибалтики Германия лишилась выгодного стратегического района, который обеспечивал ее флоту свободу действий в восточной части Балтийского моря, а также важной промышленной, сырьевой и продовольственной базы. Однако главная цель наступления в Прибалтике — разгром группы армий «Север» — не была достигнута. Основными причинами незавершенности операции являлись: слабость первоначальных ударов фронтов, приводившая к затяжным боям при прорыве вражеской обороны; плохая организация разведки, что позволяло противнику безнаказанно маневрировать своими силами и средствами в широких масштабах; скованность в действиях Балтийского флота, не позволявшая установить эффективную блокаду морского побережья.

Еще на завершающем этапе Белорусской операции в Ставке ВГК и Генштабе началась работа над планом новой кампании, целью которой являлся разгром вермахта и взятие Берлина. В начале ноября план был готов. Он предусматривал одновременное наступление на всем советско-германском фронте. Главный удар планировалось нанести на варшавско-берлинском направлении силами 1-го, 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Войскам 1-го Белорусского, 1-го и 4-го Украинских фронтов предстояло разгромить немецкую группировку в Западной Польше и в Чехословакии. Перед войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов стояла задача завершить разгром противника в Венгрии и в южных районах Чехословакии, после чего развернуть наступление на Вену. 1-й и 2-й Прибалтийские фронты получили задачу перейти к обороне, блокируя курляндскую группировку противника, а при попытке ее эвакуации — возобновить активные боевые действия. Разгром противника в Восточной Пруссии возлагался на войска 3-го и 2-го Белорусских фронтов. После отсечения восточнопрусской группировки от центральных районов Германии главные силы 2-го Белорусского фронта должны были продолжать наступление на запад. Ликвидацию прижатых к морю немецких войск планировалось осуществить 3-м Белорусским и частью сил 2-го Белорусского фронтов.

Главное командование вермахта в начале 1945 г. намечало продолжать затягивание войны, надеясь на возникновение противоречий между странами антигитлеровской коалиции и на заключение сепаратного договора с Англией и США. Этим и был обусловлен его стратегический план: создание мощной оборонительной системы и нанесение сильных контрударов с целью недопущения продвижения войск Красной Армии на запад.

В Восточной Пруссии оборонялась группа армий «Центр» (генерал-полковник Г. Райнхардт), насчитывавшая 780 тыс. человек, 8200 орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий, 775 самолетов[403]. Она должна была не допустить дальнейшего продвижения советских войск, при благоприятных условиях нанести мощный контрудар во фланг и в тыл их главной стратегической группировки на берлинском направлении. На вероятных путях наступления советских войск заблаговременно была создана глубокоэшелонированная система оборонительных полос и укрепленных районов. Наиболее сильно были укреплены оборонительные позиции на западном берегу р. Дайме. В глубине Восточной Пруссии, а также в Северной Польше имелось шесть укрепленных районов. Самым мощным из них был Хейльсбергский укрепрайон с крепостью Кёнигсберг. Вся система укреплений имела общую глубину до 200 км.

С целью разгрома группировки противника в Восточной Пруссии и северной части Польши Ставка ВГК предусматривала провести Восточно-Прусскую стратегическую наступательную операцию. Для этого привлекались 2-й и 3-й Белорусские фронты, 43-я армия и 3-я воздушная армия 1-го Прибалтийского фронта, Балтийский флот и соединения 18-й воздушной армии; всего около 1670 тыс. человек, 25,5 тыс. орудий и минометов, 3,9 тыс. танков и САУ, 3,1 тыс. боевых самолетов.[404]

«Восточнопрусскую группировку гитлеровцев нужно было разгромить во что бы то ни стало, ибо это освобождало армии 2-го Белорусского фронта для действий на основном направлении и снимало угрозу флангового удара из Восточной Пруссии по прорвавшимся на этом направлении советским войскам, — отмечал впоследствии Василевский. — Согласно замыслу общая цель операции заключалась в том, чтобы отсечь армии группы “Центр”, оборонявшиеся в Восточной Пруссии, от остальных фашистских сил у прижать их к морю, расчленить и уничтожить по частям, полностью очистив от врага территорию Восточной Пруссии и Северной Польши. Успех такой операции в стратегическом отношении был исключительно важен и имел значение не только для общего наступления советских войск зимою 1945 года, но и для исхода Великой Отечественной войны в целом».[405]

В соответствии с общим замыслом войскам 2-го Белорусского фронта предстояло нанести глубокий охватывающий удар в направлении Мариенбург, Эльбинх (Эльблонг), а войскам 3-го Белорусского фронта и 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта — севернее Мазурских озер на Кёнигсберг, чтобы отсечь группу армий «Центр» от остальных сил противника, прижать его к морю, расчленить и при поддержке Балтийского флота уничтожить по частям. На направлениях главных ударов были созданы ударные группировки, обеспечившие подавляющее превосходство над противником.

В рамках Восточно-Прусской операции войска 3-го Белорусского фронта должны были провести Инстербургско-Кёнигсбергскую, а 2-й Белорусский фронт — Млавско-Эльбингскую операции. Цель Инстербургско-Кёнигсбергской операции состояла в том, чтобы разгромить тильзитско-инстербургскую группировку противника, а затем, прочно обеспечивая главную группировку 3-го Белорусского фронта с юга, развивать наступление на Кёнигсберг по обоим берегам р. Прегель, имея главные силы на южном берегу этой реки.[406] Целью Млавско-Эльбингской операции являлся разгром пшаснышско-млавской группировки противника и развитие наступления на Нове-Място, Мариенбург.[407]

Наступление войск 3-го Белорусского фронта началось 13 января 1945 г., а 2-го Белорусского фронта — 14 января. Сложные погодные условия (туман, мокрый снег), ожесточенное сопротивление противника сказались на темпах наступления. К исходу дня 18 января войска 3-го Белорусского фронта, сломив сопротивление врага, прорвали его оборону севернее Гумбиннена (Гусев) на фронте 65 км и на глубину до 45 км. Наиболее успешно действовала 39-я армия, в полосе которой были введены в сражение последовательно 2-й гвардейский и 1-й танковые корпуса и второй эшелон фронта — 11-я гвардейская армия, которую планировалось ввести в полосе 5-й армии. Войска 2-го Белорусского фронта, прорвав к 19 января вражескую оборону в полосе шириной 110 км и на глубину до 60 км и развивая стремительное наступление, 26 января вышли к Балтийскому морю севернее Эльбинга, отрезав пути отступления восточнопрусской группировке врага на запад. Высокие темпы наступления были обеспечены своевременным вводом в сражение 17 января подвижной группы фронта (5-я гвардейская танковая армия). Для деблокирования восточнопрусской группировки немецкая 4-я армия 27 января нанесла мощный контрудар силами 4 пехотных, 2 моторизованных и одной танковой дивизий. Для его отражения командующий 2-м Белорусским фронтом использовал 48-ю, 5-ю гвардейскую танковую армии, 8-й гвардейский танковый, 8-й механизированный и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса, которые остановили группировку противника и отбросили ее назад. Войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с 43-й армией 1-го Прибалтийского фронта разгромили тильзитско-инстербургскую группировку врага, 22 января овладели Инстербургом (Черняховск) и к 29 января вышли на побережье Балтийского моря, обойдя Кёнигсберг с севера, северо-запада и юго-запада. Балтийский флот активными действиями на морских коммуникациях противника содействовал наступлению сухопутных войск.

А. М. Василевский, оценивая позже ход Восточно-Прусской операции, писал:

«Мне приходилось читать в некоторых книгах упреки в адрес Ставки и Генерального штаба по поводу недостаточных темпов реализации замыслов оперативного плана. Было бы неверно утверждать, что Ставка и Генеральный штаб не допускали ошибок. Были они и при проведении ВосточноПрусской операции. Допустим, нам не удалось предотвратить отход главных сил 2-й немецкой армии за Вислу, в Восточную Померанию. Этот упрек в адрес тогдашних работников Ставки и Генштаба справедлив. Но не следует приписывать Ставке и Генштабу то, что они не принимали мер к ускорению темпов проведения операции. Это противоречит истине. Необоснованным является обвинение Ставки и Генерального штаба также в том, что они, планируя Восточно-Прусскую операцию, с самого начала всецело возлагали задачу ликвидации восточнопрусской группировки немцев лишь на 3-й Белорусский фронт, а основные усилия 2-го Белорусского направляли не против этой группировки и на взаимодействие не с 3-м, а с 1-м Белорусским фронтом, решавшим задачи на варшавско-берлинском направлении. Несправедливо также упрекать Ставку и в том, что только в ходе операции, когда выявилось, что 3-й Белорусский фронт не сможет справиться с возложенной на него задачей, она была вынуждена в начале 20-х чисел января повернуть основные силы 2-го Белорусского фронта на север или даже на северо-восток. Это решение, как утверждают некоторые, явилось для 2-го Белорусского фронта не только крайне неожиданным, но и поставило его в исключительно трудное положение. Архивные документы — директивы Ставки, которые легли в основу проведения данной операции, убедительно доказывают несостоятельность таких обвинений».[408]

Директива № 11 011 от 21 января, о которой упоминает А. М. Василевский, была отдана Ставкой ВГК в связи с отставанием войск 3-го Белорусского фронта от соединений 2-го Белорусского фронта. От войск фронта требовалось продолжать наступление в общем направлении на Дейч-Эйлау, Мариенбург и не позднее 2–4 февраля овладеть рубежом Эльбинг, Мариенбург, далее на юг по р. Висла до Торна, отрезая противнику все пути из Восточной Пруссии в Центральную Германию. По выходе на Вислу следовало захватить плацдармы на ее западном берегу к северу от Торна. Одновременно предписывалось правым крылом фронта овладеть рубежом Иоханнисбург, Алленштейн, Эльбинг. В дальнейшем следовало вывести большую часть сил фронта на левый берег Вислы для действий в полосе между Данцигом и Штеттином.

Своевременный поворот 3-й, 48-й, 2-й ударной и 5-й гвардейской танковой армий 2-го Белорусского фронта на север и северо-восток, позволил разгромить около 15 дивизий противника, овладеть Млавским и Алленштейнским укрепрайонами, занять часть Восточной Пруссии, освободить территорию Северной Польши и продвинуться на северо-запад до 230 км. В результате восточнопрусская группировка противника была блокирована с запада и юго-запада и созданы благоприятные условия для ее последующего разгрома.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.