Право и Закон в римской юриспруденции

Право и Закон в римской юриспруденции

Одним из важнейших приобретений правовой мировой культуры, отраженным в Своде, стала идея о естественном праве, которое предпослано тому, что запечатлено в государственных законах и в действиях юстиции. Право вообще не следует и нельзя сводить к исключительно тем предписаниям, которые какой-либо народ исторически составил для своих нужд. В этом праве воспроизводятся и живут другие источники. И право тем более ценно, чем отчетливее в нем признана эта связь.

«Естественное право — это то, которому природа научила все живое, ибо это право присуще не только человеческому роду, но и всем животным, которые рождаются на земле и в море, и птицам; сюда относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называем браком, сюда же — порождение детей, сюда же — воспитание; мы видим, что животные, даже дикие, обладают знанием этого рода» (Ульпиан. Дигесты. I. I. I.).

Требования естественного права непререкаемы. Противоречить им — все равно что противоречить природе мира. И самая главная предпосылка, вытекающая из оснований естественного права, — «согласно нему все рождаются свободными» (Ульпиан. Дигесты. I. I. 4.). Только человеческие обыкновения и жизненный уклад создают общественные отличия.

Вторая условная ступень образования правовых правил, которыми руководствуются люди, — это право народов (jus gentium). «Право народов — это то, которым пользуются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех животных, а первое — лишь для людей между собою» (Ульпиан. Дигесты. I. I. I.). Право народов «каждый народ установил для себя», и оно считается собственным правом для каждого государства (Гай. Дигесты. I. I. 9.). Все важнейшие институты общежития и государства связаны именно с собственными установлениями права народов: «Этим правом введена война, разделение народов, основание царств, разделение имуществ, установление границ полей, построение зданий, торговля, купли и продажи, наймы, обязательства» (Гермогениан. Дигесты. I. I. 5.). Но такие институты являются общими для всех народов — в этом еще одно главное свойство jus gentium, оно как бы роднит народы и показывает границы возможного произвола в отношении правовых установлений.

Наконец, третий уровень бытующих норм и правил — гражданское право, т. е. право, созданное гражданами в государстве для собственных интересов и приноравливаясь к собственным потребностям. Это право «не отделяется всецело от естественного права или от права народов и не во всем придерживается его; если мы что-либо прибавляем к общему праву или что-нибудь из него исключаем, то мы создаем собственное, гражданское право» (Ульпиан. Дигесты. I. I. 6.).

Гражданское (jus civile) право устанавливается позитивными источниками: законами, решениями народа, правительства, государя. Его правила не меньше обязаны и деятельности сведущих людей — юристов. Римское правопонимание принесло в правовую культуру и очень существенную особенность такого государственно-гражданского права: оно существует, изменяется и претворяется в жизнь через судебную практику магистратов — «живой голос гражданского права» (Марциан).

Гражданское, позитивное право существенно отлично от всеобщих ступеней права. Естественное право — всегда «справедливо и добро». Гражданское — выраженное в судебном решении или законе — может быть оценено и как полезное, и как вредное. «Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо». Главное качество государственного закона — его властность, принудительность: «Всякий закон есть помысел и дар Бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, общее соглашение общины…» (Дигесты. I. III. 2). Законы направлены к тому, чтобы прежде всего быть полезными в государственном общежитии. Однако это стремление законов не абсолютно. И законы подлежат оценке с точки зрения главных заповедей Права. И тому, «что установлено против смысла права, мы не можем следовать как юридическому правилу»(Юлиан. Дигесты. I. III. 15.). Еще одним из самых важных приобретений римской правовой культуры было точное различение бесспорной ценности Права и относительной — Закона. Исповедуя принципы стоической греческой, а затем и христианской философии, римские правоведы поздней классической эпохи соединили непререкаемость требований Права с критериями высшей морали: «Предписания права суть следующие: честно жить, ближнего не обижать, воздавать каждому его должное» (Ульпиан. Дигесты. I. I. 10-I.). В таком углубленном понимании и различении — одна из важнейших задач подлинной юриспруденции как «науки о добром и справедливом», как «знания вещей как божественных, так и человеческих».