Легенда четвертая. Страна погибших

Легенда четвертая. Страна погибших

Тилезин выехал за пределы Висячих Камней вместе с Мириддином-Роем. Сами они не заметили, как оказались в уделе чужого короля — Элицея. Это потом Мириддин в тревоге начал оглядываться, хотя и не слышно было ни звука. У Мириддина все не шел из памяти недавно убитый Тилезином лодочник, о чем тот так небрежно упомянул. Был он из людей удела Элицея. Кто знает, ведь его соплеменники могут догадаться, чьего меча это дело.

— Знаю, — негромко произнес Тилезин, который умел верно слушать даже тишину. — Возможно, это люди Элицея. — Он презрительно сплюнул на землю. — А Элицей уже давно продался со своим уделом римским владыкам.

Мириддин-Рой и спрашивать не стал, откуда о том известно Тилезину, он только сжал в руках меч покрепче. Он не хотел умирать. В жилах у него сделалось горячо, а в затылке — нестерпимо холодно. Не мог Мириддин и сосчитать, в скольких битвах довелось ему сразиться с врагом, но подобные ощущения никогда не отпускали его. Ощущения страха, ужасного страха. Мириддин-Рой и сказать не смог бы, чего боялся. Явно не боли и не поражения. А того, что боится он смерти, Мириддин не знал. Кончено и кончено, считал он, или к Доброй Трехликой Богине и Лугу, или в подземный мир, к духам ужаса… Нет, он просто еще не хотел умирать.

— Мириддин, — сердито прошептал Тилезин. — Не спи. Они идут.

Они и в самом деле появились: Элицей и его брат Гельвецей во главе мрачного воинства, хоть и немногочисленного, но все равно весьма опасного.

— Что тебе надо, Гельвецей? — крикнул Тилезин владыкам соседнего удела.

— Ты убил моего лодочника! — прогудел Гельвецей, его борода развевалась на ветру, а конь был весь заляпан грязью.

— Да, и что же? — отозвался Тилезин и повернулся к брату Гельвецея. — Элицей, я так и думал, что это был твой лодочник. Он так визжал, такого визга я мог ожидать лишь от твоих людей. Верно, трусость — родовая черта в вашем уделе!

У Мириддина перехватило дыхание. Тилезин вновь жаждет единоборства, это было совершенно очевидно. После таких оскорблений ни один король не утерпит. Тем более в присутствии своих людей. Элицей, еще более бородатый, нежели брат его, низкорослый и краснолицый, что-то прокричал Гельвецею. Распределял, кто с кем должен сразиться, подумал Мириддин-Рой. Времени на беспокойство о Тилезиновой руке не оставалось: Элицей уже спешил ему навстречу, вооруженный секирой и копьем. Он прорычал устрашающий боевой клич, непонятный для Мириддина. Рой уклонился от первого натиска короля соседнего удела и выбил копье у него из рук. Тот схватился за боевую секиру, метнул ее в противника, но промахнулся — секира вонзилась в землю. Мириддин кружил вокруг Элицея, примериваясь мечом для верного удара, и попал Элицею по ноге, из которой забил фонтан крови — словно кабана в лесу забили. Король соседнего удела, верный слуга пришлых римлян, рухнул с коня, жалобно вопя и проклиная своего врага.

— Мириддин! — крикнул тут Тилезин. Но голос его прозвучал на редкость слабо. Мириддин обернулся к товарищу и увидел, что Гельвецей норовит задеть Тилезина по раненой левой руке. Вот уже Тилезин рухнул с коня и оказался не настолько ловок, чтоб быстро подняться на ноги.

— Месть за лодочника! — еще успел, торжествуя, прорычать Гельвецей, а потом лишился своей бородатой главы. Подрагивая обезглавленным телом и истекая кровью, он мешком рухнул на Тилезина. Мириддин задыхался. Он ухватил голову Гельвецея за бороду и бросил вслед спасающемуся бегством вместе со своими воинами Элицею, не замечая при этом, что сам жутко кричит. А потом он почувствовал кровь убитого на своем лице и на руках и задрожал всем телом.

Тилезин обнял его. Он еще никогда так не поступал. Мириддин осел на колени, и его великий старый друг по ратям опустился рядом с ним. Он придерживал своего спасителя за плечи, а тот, стыдясь себя, плакал в голос.

— Все хорошо, — шептал Тилезин, — все хорошо.

Ноги их были мокры от крови Гельвецея.

— Тилезин… — все повторял Мириддин вновь и вновь, как будто открылись врата его вечного страха. — Не уходи.

Он и сам не ведал, откуда взялась эта пристыженная просьба, но удержать ее в своих устах не мог.

Из Висячих Камней к ним скакал всадник. Он глянул на обезглавленное тело и вопросил в неподдельном восторге:

— Ты победил Гельвецея, о господин?

— Нет, — ответил Тилезин, — мой брат Мириддин спас мне жизнь. Иначе б Гельвецей победил меня в бою.

Мириддин отвернулся от всадника, смахивая с лица пот, слезы и кровь.

— Мы вернемся тут же, — промолвил Тилезин всаднику. — Вставай же, — заторопил он Мириддина. Вместе они привязали убитого за ноги меж двух деревьев, дабы дух его не смог преследовать их. Мириддин же затем разбил оружие Гельвецея. Рука Тилезина вновь сочилась кровью. Но он был весел…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.