ЗАГОВОРЁННЫЙ ЛЕЙТЕНАНТ Михаил Фёдорович Белкин (1825–1909)

ЗАГОВОРЁННЫЙ ЛЕЙТЕНАНТ

Михаил Фёдорович Белкин (1825–1909)

Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский…

Л. Н. Толстой

Моряки рождаются на суше

Имя Михаила Фёдоровича Белкина связано со славной победой русского флота над турецким в 1853 г. при Синопе, беспримерной 11-месячной обороной Севастополя (1854–1855) и другими историческими событиями, которые определили развитие Военно-морского флота России вплоть до начала XX в.

Председатель Морской секции Российского дворянского собрания Александр Павлович Нахимов дает такие сведения о родословной Михаила Фёдоровича, который еще с первой половины позапрошлого века вписан в его собственное генеалогическое древо:

«Род дворян Белкиных известен в России с начала XIV века. Многие Белкины отмечены ратными заслугами. Отец Михаила — Фёдор Михайлович Белкин в чине полковника со своим полком гнал французов в 1812 г. с родной земли. Недалеко от Вязьмы ему удалось настичь обоз отступавших французов и в коротком бою отбить его. Среди награбленного в московских домах и храмах имущества обнаружилась митра святителя Алексия, митрополита Московского.

После окончания войны с Наполеоном Фёдор Михайлович Белкин вышел в отставку и занялся своим имением. В 1817 г. он женился на Екатерине Ивановне Энгельгардт, а в начале 1820-х семья перебралась в свое родовое имение Белкино-Дольское, находившееся в Малоярославецком уезде Калужской губернии.

Ранее, в 1815 г., младшая сестра Фёдора Михайловича Екатерина вышла замуж за Николая Матвеевича Нахимова, владельца обширного имения на Смоленщине — села Волочек Сычевского уезда. Николай Матвеевич, будучи в 1812 г. дворянским предводителем в своем уезде, организовал отпор захватчикам, фактически начав народную партизанскую войну в губернии против французских войск. Имя его было впоследствии занесено на памятную доску отличившихся в войне 1812 г. (она установлена внутри храма Христа Спасителя в Москве). Император Александр I наградил его орденом св. Владимира.

Николай Матвеевич — мой прямой прапрадед. Дом в Волочке, в котором родились мой отец и дед, дожил до Октябрьской революции Село с 1953 г. носит название Нахимовское в честь героя обороны Севастополя вице-адмирала Павла Степановича Нахимова, частенько гостившего здесь у любимого крестного, приходившегося ему двоюродным дядей.

Последнюю, самую младшую сестру Фёдора Михайловича Белкина — Варвару Михайловну взял в жены капитан-лейтенант Российского флота Семён Яковлевич Унковский, боевой офицер, сподвижник М. П. Лазарева в его втором кругосветном плавании.

Обвенчавшись 6 июля 1817 г. в храме села Богородицкого Калужской губернии (ныне — село Козлово), они направились в соседнюю деревню Колышево Калужской губернии, принадлежавшую тетушке супруга, где и начали свою семейную жизнь.

В 1822 г. у них родился сын Иван, продолживший дело отца и ставший одним из самых известных и удачливых мореходов Российского флота середины XIX века. Капитан-лейтенант Иван Семёнович Унковский командовал фрегатом „Паллада“ в плавании в 1852–1855 гг. из Кронштадта к берегам Японии, что и было талантливо описано известным русским писателем И. А. Гончаровым в его книге „Фрегат „Паллада““».

Семьи выдающихся российских флотоводцев и мореплавателей XIX века прочно связаны родственными узами. В родовых дворянских имениях, расположенных в Центральной России, далеко от морей, вырастали сыновья, мечтавшие продолжить славные дела своих отцов. Честь морского офицера здесь была фамильной честью.

В 1825 г. у Федора Михайловича Белкина и его супруги Екатерины Ивановны (урожденной Энгельгардт) появился на свет сын Михаил. Он родился в калужском доме Белкиных, что находился на ул. Березуйской (ныне ул. Рылеева, д. 15). Рос мальчик в родовом имении Белкино-Дольское, расположенном на территории Малоярославецкого уезда. В том, что Михаил со временем выберет военную службу, у родственников не было сомнений.

От «Чесмы» до люнета Белкина

Годы учёбы в Морском кадетском корпусе пролетели быстро, и в 1844 г. мичман Белкин уже на Чёрном море в 33-м флотском экипаже. Молодой офицер служит на различных судах Кавказского отряда, охранявшего побережье от контрабандных турецких и британских поставок оружия мятежным горцам.

В то время Турция стремилась не только сохранить свое господство над балканскими христианскими народами, но и строила планы по захвату Кавказа и Крыма. Правящие круги Англии и Франции в свою очередь стремились к расширению сфер влияния на ближнем Востоке и на Балканах. Они планировали использовать турецкие вооруженные силы в качестве ударного авангарда и оказывали турецкой армии помощь военными советниками, которые строили укрепления и обучали войска. Под руководством иностранных специалистов велось также строительство военно-морского флота Турции, почти вся артиллерия турецкого флота была сделана на английских заводах.

По своему обыкновению, Нахимов внимательно приглядывался к молодым офицерам и всегда был готов прийти на помощь тому, в ком замечал искреннее желание овладеть непростой флотской профессией. Павел Степанович спешил составить для себя мнение — каков же он, молодой Белкин? Совместная служба не разочаровала его в начинающем службу мичмане. В 1850 г. Михаил Фёдорович Белкин за отличия в боевых операциях против горцев был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и произведён в лейтенанты.

1853 г. принёс новые испытания России. Турция, поощряемая Англией и Францией, упорно отказывалась следовать статьям мирных договоров предыдущих лет, мечтая о восстановлении своего былого могущества, когда всё побережье Чёрного моря находилось под ее контролем.

21 сентября 1853 г. (по старому календарному стилю) Турция объявляет России войну, а в начале октября атакует отряд наших судов на Дунае. В ночь с 15 на 16 октября турецкий отряд в несколько тысяч человек захватывает небольшой укреплённый российский форт св. Николая южнее Сухуми и жестоко расправляется с тремя сотнями воинов гарнизона.

В стратегических планах Турции важнейшая роль отводилась захвату черноморского побережья Кавказа. В Батуми турки сосредоточили около 20 тыс. войск, которые готовы были высадиться десантом на русском побережье в районе Сухуми, Поти, Гагры, Сочи, Туапсе. Для этого в Константинополе была сформирована эскадра из лучших быстроходных кораблей, которую возглавил вице-адмирал Осман-паша.

Пароходному отряду противника удалось незаметно пройти к кавказскому побережью и оповестить войска в Батуми о скором прибытии эскадры Осман-паши. Однако на обратном пути турецкие пароходы были замечены русскими кораблями, в столкновениях с которыми понесли немалый урон. Командование черноморского флота разгадало намерения противника, поэтому 3 ноября 1853 г. вице-адмирал Нахимов объявил по эскадре приказ, в котором были такие слова:

«…Имею известие, что турецкий флот вышел в море в намерении занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале. Неприятель иначе не может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение… Я надеюсь с честью принять сражение».

11 ноября 1853 г. корабли нахимовской эскадры («Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») в штормовую погоду подошли к Синопской бухте, где и обнаружили под прикрытием береговых батарей стоящую полумесяцем турецкую эскадру в составе 7 больших фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов, 2 транспортов и несколько коммерческих судов.

Нахимов принял решение заблокировать турецкий флот в бухте до подхода подкрепления. Турки, не понимая намерений русских, видя явный перевес своих сил, продолжали оставаться на месте, ожидая хорошей погоды. Но 16 ноября к кораблям вице-адмирала П. С. Нахимова присоединились корабли эскадры контр-адмирала Ф. М. Новосильского: «Париж», «Константин», «Три святителя» (каждый имел по 120 пушек), а также два фрегата — «Кагул» и «Кулевчи».

Утром 18 ноября 1853 г. в строю двух кильватерных колонн русская эскадра стала входить в Синопскую бухту (рис. 1). Корабли сразу попали под сильнейший перекрестный огонь с турецких судов и береговых орудий, но продолжали уверенно идти на рейд Синопа. Нахимов предвидел, что огонь неприятеля будет сосредоточен не по палубам, а по рангоуту (мачтам, снастям, парусам), чтобы вывести из строя как можно больше матросов, которые должны будут убирать паруса перед тем, как стать на якорь. Турецкие ядра крушили на русских кораблях реи и стеньги, дырявили паруса, но матросы по приказу вице-адмирала находились внизу. Русские корабли становились на якоря не убирая парусов. Когда все корабли заняли свои места согласно плану атаки, черноморская эскадра открыла ураганный огонь своих бортовых батарей: до 200 снарядов в минуту. Благодаря высокой подготовленности комендоров русские бортовые пушки были самыми скорострельными.

Линейный 84-пушечный корабль «Чесма» сражался против двух береговых батарей, успешно подавил их и перенес огонь на турецкий фрегат «Навек-Бахри», который скоро взлетел на воздух вместе со своей командой.

В итоге Синопского сражения из неприятельской эскадры в 16 вымпелов было уничтожено 15 судов. Удалось спастись лишь одному пароходу, на котором бежал английский советник. Командующий турецкой эскадрой вице-адмирал Осман-паша попал в плен.

Рис. 1. Синопское сражение.

Лейтенант российского флота Михаил Белкин был представлен Нахимовым к ордену св. Владимира 4-й степени «за отличную храбрость и распорядительность во время боя при метком и быстром действии дека» и, наряду со всеми участниками боя, одарён годовым окладом жалованья.

Среди общего ликования в стане черноморцев печален был один человек — самый главный герой Синопа вице-адмирал П. С. Нахимов. Ближайшему окружению он говорил: «Разгром турецкого флота настолько очевиден, что теперь на сцену должны выйти сами кукловоды». И Павел Степанович не ошибся: 27 и 28 марта 1854 г. (по новому календарному стилю) Франция, а за ней и Англия объявляют о войне с Россией.

В начале сентября 1853 г. союзники высадили 60-тысячный десант в Крыму близ Евпатории и после неудачного для нашей армии Альминского сражения стали угрожать непосредственно Севастополю. По приказанию главнокомандующего князя Александра Сергеевича Меншикова вход в Севастопольскую бухту был перегорожен затопленными пятью старыми кораблями и двумя фрегатами.

Сам Севастополь был объявлен на осадном положении. Моряки сходили с кораблей на берег и вливались в ряды защитников города. Лейтенанту 33-го флотского экипажа Михаилу Белкину было поручено командовать батареей из пяти орудий, названой во время боев люнетом Белкина. Он поставил к орудиям лучших своих комендоров из команды «Чесмы», и когда Севастополь подвергся первой бомбардировке, его люнет не только выдержал жестокий обстрел, но и смог метким огнём подавить противостоявшую ему батарею на позициях французов.

Лейтенант Белкин в числе других 24 офицеров, наиболее отличившихся в октябре, был представлен к самой почётной боевой награде — ордену св. Георгия Победоносца 4-й степени, а также он был награжден орденом св. Анны 2-й степени.

При последнем штурме 5-й бастион отразил несколько атак французов с большими потерями для последних. Когда штурмовые отряды союзников перегруппировались и лавиной двинулись к нашим укреплениям, на бастионе подорвали заранее заложенный мощный фугас. Взрыв был настолько сильным и губительным для штурмующих, что французы оставили все попытки атаковать на этом участке оборонительной линии. Стойкость и храбрость защитников на участке люнета Белкина в последний день обороны Севастополя была оценена по заслугам, а сам командир был отмечен орденом св. Станислава 2-й степени с императорской короной и мечами.

В феврале 1856 г. в Москве городские власти первопрестольной организовали торжественную встречу оставшимся в живых героям защитникам Севастополя. Писатель и публицист А. Ф. Писемский, побывав на этой встрече, оставил в своих «Путевых заметках» такие воспоминания об этом событии:

«…Из ста офицеров не наберется и пяти, которые не были бы ранены. Какие же это не раненные? А вот какие. Смотрите, вот там молодой офицер с георгиевским, с владимирским крестом. Фамилия его уже прославилась: это Белкин. А товарищи зовут его белочкой. Вот эта белочка стояла и гуляла все 11 месяцев на 6-м бастионе, командовала батареею. У него переменилось три прислуги, тысячи две человек было перебито около него, а его ни разу не задело, и он остался без царапины… Таких уцелело во всем черноморском флоте не больше десяти человек!..».

У штурвала Добровольного флота

С окончанием войны Михаил Фёдорович Белкин командовал тендером «Копчик». Согласно Парижскому мирному договору (1856) Чёрное море должно было оставаться без военных эскадр. В 1857 г. по семейным обстоятельствам Михаил Фёдорович выходит в отставку, заводит семью, приобретает небольшое имение при селе Введенском под Ярославлем. У них с женой Варварой Степановной (согласно данным личного архива председателя Морской секции Российского дворянского собрания Александра Павловича Нахимова) было двое сыновей — Фёдор (09.06.1869), Николай (03.12.1872) и две дочери — Мария (04.07.1864) и Анна (09.08.1870).

Сыновья пошли по стопам отца. Они окончили Морской кадетский корпус и направились служить на флот, стали первыми российскими моряками-подводниками.

В 1880 г. Михаил Фёдорович возвращается на службу в чине капитан-лейтенанта. 18 ноября 1898 г. он находился среди почётных гостей на Екатерининской площади Севастополя, где в день сорокапятилетия славного Синопского сражения был открыт памятник его родственнику — вице-адмиралу П. С. Нахимову.

Известно, что Михаил Фёдорович долго состоял членом комитета Добровольного флота и в 1905 г. с выходом в отставку был произведен в контр-адмиралы за заслуги перед Отечеством.

Однако этот факт биографии Михаила Фёдоровича Белкина невольно может вызвать некоторое недоумение. Да, за плечами у него были боевая молодость, славное Синопское сражение, героическая оборона Севастополя, боевые награды. Имя его, командира батареи, которая ни разу не была взята противником, увековечено в Севастополе установкой обелиска с надписью «Здесь был люнет Белкина». Все это так, но за что 80-летнему старому моряку присвоено звание контр-адмирала, ведь Добровольный флот — организация вполне гражданская, коммерческая, заведующая, в основном, морским и речным торговым флотом? Чтобы ответить на этот вопрос, надо заглянуть в историю создания Добровольного флота, понять ту роль, которую он был призван играть в экономической и политической жизни России.

В середине XIX века, с началом реформ российскому обществу становилось ясно: бюрократическая государственная машина не всегда в состоянии поддерживать гражданский и военный флот на должном уровне. В том числе и материально. Речь заходила о создании добровольного движения по сбору капитала в интересах отечественного флота.

Разумеется, и раньше среди россиян находились состоятельные лица, которые выделяли большие средства для развития кораблестроения, но первой всероссийской акцией стал сбор пожертвований, благодаря которым был создан российский Добровольный флот, в руководство которым и вошел в 1883 г. Михаил Фёдорович Белкин.

Отсутствие военно-морского флота на Чёрном море негативно сказывалось на внешней политике России. Особенно во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. После подписания в феврале 1878 г. Сан-Стефанского мирного договора Россией и Турцией Великобритания ввела в Мраморное море свою мощную эскадру и добилась пересмотра заключенного договора, что фактически лишило Россию главных плодов ее победы в этой кровопролитной войне. Это вызвало большой резонанс в российском обществе.

Налицо был и другой фактор: реформы Александра II привели к росту промышленности, в России увеличилось производство хлеба, остро требовался выход на мировой рынок. Отвечая запросам времени, группа российских инициаторов (среди которых находилось немало морских офицеров) создает в 1873 г. в Москве Императорское общество для содействия русскому торговому мореходству. Это общество обратилось ко всем подданным России с призывом начать сбор народных средств для закупки за рубежом быстроходных судов. Эти пароходы предполагалось в случае необходимости переделать в крейсера-рейдеры. Разумеется, такой флот не мог противостоять военному флоту той же Англии, но вполне мог нанести большой урон ее морской торговле.

В мирное время закупленные за рубежом скоростные суда могли бы входить в состав Добровольного флота, осуществляя перевозки грузов под коммерческим флагом и заодно послужить основой возникновения русского океанского торгового флота. Но в любом случае Добровольный флот должен был быть экономической и военной опорой страны, средством сохранения целостности государственной территории. Руководил Добровольным флотом специальный комитет, подобранный из людей, которые прекрасно разбирались в морском деле.

В марте 1878 г. в Москве был учрежден Главный комитет для сбора пожертвований на приобретение морских судов для Добровольного флота. Возглавил комитет московский генерал-губернатор В. А. Долгоруков. В апреле этого же года Александр II дал разрешение на подписку. Во всех губерниях России были созданы комитеты для сбора пожертвований. Комитет Добровольного флота обратился прежде всего в правления различных акционерных обществ, торговых и промышленных предприятий, но не были забыты и широкие слои населения.

Деньги стали перечислять не только купцы и заводчики, пожертвования приходили от учителей, военнослужащих, ремесленников, чиновников и священнослужителей. Вся Россия приняла участие в создании Добровольного флота! Среди учебных заведений отличилась Калужская мужская гимназия (в первой половине XIX в. ею руководили известные мореплаватели Семен Яковлевич Унковский и Семен Иванович Яновский), она перечислила на счет Добровольного флота большую по тем временам сумму — 300 рублей.

Даже сами организаторы не ожидали такого энтузиазма: за несколько недель собрали около 2 млн. рублей, а 6 июня в Германии были куплены три быстроходных парохода, которые получили названия: «Россия», «Москва», «Петербург». Позже в состав Добровольного флота России вошли пароходы «Нижний Новгород», «Ярославль», «Курск», «Орел», «Пенза», «Полтава», «Рязань», «Казань» и др. Вскоре мировые державы на океанских торговых трассах могли с удивлением созерцать целую серию российских кораблей-городов. Россия снова продемонстрировала всему миру «непотопляемость» своего флота.

Всего с 1878 по 1902 гг. на счет Добровольного флота поступило 4 млн. 150 тыс. 794 рубля 56 копеек. Отчетность комитета была на высшем уровне. Никто из его руководства не позволил себе злоупотребить своим служебным положением.

Во время Русско-японской войны эта общероссийская инициатива получила свое второе дыхание. В феврале 1904 г. был создан Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования. И опять все сословия и слои населения проявили патриотизм. И снова военный и торговый флоты России получили значительную финансовую поддержку. Причем большие суммы вносили не только центральные губернии. Например, эмир Бухарский внес 1 млн. рублей, «кочевые трухменцы» Ставропольской губернии — 300 тыс. рублей, финляндский сенат — столько же…

Основная часть средств была собрана в течение 1904–1905 гг. К февралю 1912 г. пожертвования составили более 17,5 млн. рублей. На эти средства были построены 18 минных крейсеров водоизмещением 500–615 тонн, обладавших скоростью 25 узлов. Кроме того, на эти же добровольные средства были сооружены четыре подводные лодки, которые вошли в боевые подразделения Военно-морского флота России.

Весьма символично, что сыновья Михаила Фёдоровича Белкина (одного из самых опытных и деятельных членов комитета Добровольного флота) Фёдор и Николай, избравшие, как и их отец, службу на флоте, стали первыми российскими офицерами-подводниками. Фёдор Михайлович Белкин в составе Тихоокеанского военно-морского флота командовал подводной лодкой «Налим», а Николай Михайлович Белкин был заведующим отрядом подводного плавания в Севастополе и считался одним из самых перспективных офицеров Черноморского флота. К сожалению, 29 мая 1909 г. он, вместе со всей командой подводной лодки «Камбала» погиб в море недалеко от Севастополя: в ночное время субмарину протаранил броненосец «Ростислав». В Севастополе погибшему экипажу этой подводной лодки был поставлен памятник.

Михаил Фёдорович Белкин не узнал о трагедии. 12 февраля 1909 г. в возрасте 83 лет он в звании контр-адмирала скончался в своем имении при селе Введенском под Ярославлем. Рядом с ним в фамильном склепе покоится прах его младшего сына, капитана 2-го ранга, Николая Михайловича Белкина.

Помещичья усадьба Дольское на калужской земле, в котором выросло несколько поколений дворян Белкиных, находится в 8 км от ст. Суходрев Малоярославецкого района. Давно разоренная, она и поныне поражает своей планировкой: рядом с остатками разрушенного двухэтажного дома — сохранившийся каменный флигель и Успенская церковь с колокольней. Недалеко — речка Рожня, к которой каскадом спускались три пруда. На старом плане усадьбы — аллеи регулярного парка, сад, оранжереи… Дольское было основано в середине XVIII века прапрадедом Михаила Фёдоровича «капитаном флота-полковником» Гавриилом Ивановичем Белкиным, уволившимся в запас в 1744 г.

Усадьба принадлежала Белкиным до середины XIX века. Затем она перешла к А. А. Храповицкому, женатому на О. В. Белкиной, и до 1917 г. их дочери В. А. Храповицкой.