Глава 2. ПРИРОДНЫЕ И КУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВЫ НЕРАВЕНСТВА И ВЛАСТИ

Глава 2. ПРИРОДНЫЕ И КУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВЫ НЕРАВЕНСТВА И ВЛАСТИ

Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет

вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из

сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие.

Так придется карать всех.

Вплоть до настоящего времени очень широко распространена иллюзия, согласно которой неравенство и эксплуатация являются сравнительно поздно изобретенными социальными институтами, а до их появления люди жили в царстве равенства и коллективистской взаимопомощи. Во многом данный миф восходит к знаменитым трактатам Жан-Жака Руссо "Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми" (1754) и "Об общественном договоре" (1762). Впоследствии его взяли на вооружение основоположники марксизма, включив первобытно-общинный строй без частной собственности в свою формационную схему. В этой схеме первобытность не была просто первой ступенькой в эволюции общественных форм. Она представляла собой нечто вроде прообраза светлого будущего – некий "социализм наизнанку", "первобытный коммунизм". К этому строю постоянно апеллировали теоретики марксизма, когда хотели показать, что возможно существование общества без частной собственности и без эксплуатации. Кроме этого, "первобытный коммунизм" являл собой нечто вроде постоянного укора антагонистическому обществу с его многочисленными пороками и недостатками.

Однако обращение к исследованиям социоантропологов (этнологов, этнографов), а также к работам специалистов по социобиологии показывает, что это очень серьезное заблуждение, от которого давно пришло время отказаться. Неравенство всегда существовало в истории человеческого общества. В настоящее время закрывать на это глаза и, руководствуясь кабинетными иллюзиями прошлого века, пытаться создать общество без неравенства – это не только абсурдная, но и чрезвычайно опасная идея. Опыт многих столетий мировой истории, начиная от христианских общин и заканчивая мировой системой так называемого социализма, показывает, что все попытки построения подобных обществ заканчивались созданием еще более жестких автократических структур.

В данной главе рассматриваются как естественные (природные, социобиологические), так и общественные (культурные) предпосылки возникновения неравенства и власти.

Территориальное поведение

В книге Ю.М. Плюснина, посвященной теоретическим проблемам социобиологии (1990), приводится хороший пример территориального поведения. Этот пример взят из мультфильма для взрослых "Выкрутасы", который часто в 80-е годы показывали перед демонстрацией фильмов в кинотеатрах. В нем проволочный человечек из мотка проволоки мастерит себе стол, кровать, дом, сажает проволочные цветы и деревья в проволочном саду, наконец, делает проволочную жену. Однако ему постоянно мешают спокойно жить (в образе врага выступают проезжающие где-то рядом автомобили). Поэтому он сначала создает для себя проволочную собаку и будку, а затем решает построить из проволоки забор вокруг своего дома. Однако моток человечка давно кончился, поэтому он вынужден для сооружения забора разобрать все, что он смастерил ранее.

В этом мультфильме скрыт очень глубокий смысл. Каждое живое существо создает свой собственный мир обитания посредством присвоения части пространства, преобразования его (в том числе и расположенных здесь ресурсов) в соответствии со своими потребностями, наклонностями и интересами.

Никакой живой организм не может существовать без энергии, которую он получает из внешнего мира. Эта энергия находится в ресурсах, расположенных в окружающем организм пространстве. Следовательно, активность особи направлена на получение определенного количества ресурсов и защиты пространства, на котором эти ресурсы расположены.

Чтобы другие особи данного вида знали, что это пространство персонализировано, животные используют различные способы маркировки. Птицы сигнализируют своим пением, что эта территория занята. Собаки метят территорию своей мочой, крысы и мыши – калом.

Люди более изощрены, чем животные. Они вышивают вензеля на носовых платках, ставят экслибрис на книги, клеймят тавром домашних животных, ограждают землю забором и прибивают к нему табличку с надписью "Частная собственность" или "Осторожно, злая собака", возводят пограничные столбы между государствами. Как рудимент подобного поведения можно расценивать различные надписи на стенах, столах, в трамваях, автобусах и поездах вроде "Здесь был Вася" или "ДМБ-79". Но и тут сущность заключается в попытках маркирования определенной части пространства.

Наконец со временем люди изобретают "частную собственность" – специальный институт, который призван регулировать с помощью специальных законов и органов силы отношения между индивидами по поводу различных материальных и нематериальных объектов.

Таким образом, персонализация и преобразование пространства, а также расположенных в его пределах ресурсов является жизненной (витальной) потребностью любого живого организма.

Контроль над пространством и его организация, приспособление под собственные нужды, присвоение и усвоение этого ограниченного пространства обычно и обозначается термином "территориальность" (Плюснин 1990: 157).

Как инвариант это поведение присутствует и у рыбки трехиглой колюшки, и у человека. Зашита четверти квадратного метра песка и водорослей на дне водоема и огораживание забором участка с домом – не что иное, как два полюса одного поведенческого феномена присвоения среды, феномена, отражающего витальную потребность любого организма (Плюснин 1990: 160).

Следовательно, контроль над пространством является жизненно важной потребностью любого живого существа.

У всех организмов можно выделить несколько уровней территориальных отношений (Плюснин 1990). Самый первый уровень – это интимная часть пространства. Она образно может быть сравнима с воздушным пузырем, окружающим особь на расстоянии 10-20 см. Нарушение этого пространства вызывает у вас подсознательное раздражение. Вспомните свои ощущения, когда ваш собеседник пытается в разговоре приблизить к вам свое лицо. Вспомните, какое раздражение у вас вызывает езда в переполненном общественном транспорте. Проследите, как ведут себя люди в подобной ситуации.

Другой уровень – это индивидуальное пространство организма. У человека – это своя комната, свой угол, свое место за столом, своя кружка, у ребенка – свои игрушки и т. д. Попытки других присвоить (даже временно) эти объекты также вызывают спонтанную агрессию. Понаблюдайте за собой или домашними животными. Какая реакция происходит с вами, когда ваше место за обеденным столом оказывается занятым, например, младшим братом или сестренкой? Как реагирует собака, когда вы пытаетесь согнать ее с любимого места?

Следующий уровень – это участки периодической активности, так называемые вторичные территории. Это пространство используется периодически. У животных, например, это участок около жилища. Как правило, они метят его калом или мочой. Птицы демонстрируют, что они дома, – пением. В современном урбанизированном обществе примером таких участков активности являются подъезд, двор, улица. Подростки периодически устраивают стычки со своими сверстниками за то, чтобы они не посещали их территорию.

Наконец, последний уровень – это территория всего сообщества, которую то или иное существо делит с другими такими же особями. Агрессивное отношение в этом случае направлено у животных на представителей того же вида, но относящихся к "чужому" сообществу (колонии птиц, стае волков). У людей агрессивность направлена на "чужих" – представителей иной общины, рода, этноса, государства, расы.

Свой и чужой

Недоверчивое отношение к незнакомцам является универсальным механизмом, присущим как животным, так и людям. У детей чужой человек вызывает импульсивный страх, реакцией на который может быть плач. Взрослые также чувствуют некоторый дискомфорт и скованность от общения с незнакомыми. И в первом, и во втором случаях причина одна. Только в кругу близких и/или родственных особей живое существо чувствует себя защищенным от внешнего мира и позволяет себе временно расслабиться. Предпочтение общаться с близкими, деление всего мира на "своих-чужих" имеет глубокую биологическую основу (Лоренц 1994).

Для того чтобы отличать "своих" от "чужих" и защищать территорию, у животных и у людей существуют различные механизмы. У крыс, например, признаком, отличающим одну группу от других, является запах. У людей таким свойством обладают культурные нормы, ритуалы поведения. Это тот самый комплекс "хороших манер", которые принято соблюдать для того, чтобы не быть отвергнутым другими членами группы.

Понаблюдайте за собой или за своими близкими. Вся наша жизнь насквозь пронизана ритуальным поведением. Почему у вас вызывает раздражение ковыряние в носу или неприкрытая зевота вашего собеседника. Почему вы начинаете выговаривать своему ребенку или младшему брату, который держит вилку так же, как ложку, склоняет слово "кофе" как существительное среднего рода или пьет чай с ложечкой в стакане. Вспомните смешные случаи и анекдоты, связанные с манерами той или иной культурной группы (например, большое число анекдотов про стиль поведения "новых русских"). Постарайтесь вспомнить особенности общения со своими сверстниками в старших классах школы.

Назначение ритуалов поведения группы (т. е. принятых группой манер поведения) состоит в отделении "чужих" от "своих", в групповой консолидации, а также в торможении агрессивного поведения против последних. В каждой большой или малой группе имеется свой комплекс ритуалов ("приличных манер"), соблюдая которые индивид демонстрирует лояльность этому коллективу. Проще всего наблюдать последствия несоблюдения этих принятых форм общения. Любое отклонение от норм поведения, причем не важно, касается ли это чужака или нонконформиста, бросившего вызов своей группе, вызывает агрессивное отношение со стороны других членов коллектива (Лоренц 1994: 85-88).

Каждый может вспомнить примеры этого, восстановив в памяти события школьных лет. Например, в случае переезда каждый подросток, как правило, должен был пройти своеобразную процедуру "прописки" в новом дворе – подраться с кем-нибудь из своих сверстников.

Дети особенно жестоки в отношениях друг с другом. Они не скованы узами социальных норм и законов, не отягощены грузом многолетнего воспитания и жизненного опыта, как взрослые. Специфика отношений между тинейджерами хорошо отражена, например, в известном фильме режиссера Р. Быкова "Чучело".

Аналогичных примеров можно привести очень много. Они могут быть внешне более цивилизованными – как в восприятии старшекурсниками студентов начальных курсов в университете или вживании молодого специалиста в уже сформировавшийся коллектив, или же, наоборот, более жесткими и даже жестокими – как в отношениях между солдатами разных сроков призыва в воинском подразделении или между различными категориями заключенных в тюрьмах и лагерях. Однако суть всех их только одна: чтобы быть принятым группой, индивид должен познать принятые здесь нормы и ритуалы поведения и неуклонно следовать им.

Известный этолог, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц приводит хороший пример того, как непонимание ритуалов другой культуры вызывает недоверие и страх, что в свою очередь может стать источником агрессивного поведения. Он пишет:

в Австрии принято слушать собеседника, повернув в его сторону голову и "подставив" ухо говорящему. Это является жестом учтивости и выражает готовность внимательно слушать. В северной части Германии, особенно в Пруссии, приняты другие манеры беседы. Там считается вежливым, чтобы собеседник держал голову прямо и смотрел прямо в лицо.

Когда я приехал из Вены в Кенигсберг – а между этими городами разница, о которой идет речь, особенно велика, – прошло довольно много времени, прежде чем я привык к жесту вежливого внимания, принятому у восточнопрусских дам. Я ожидал от женщины, с которой разговаривал, что она хоть слегка отклонит голову, и потом – когда она сидела очень прямо и смотрела мне прямо в лицо, – не мог отделаться от мысли, что говорю что-то неподобающее (Лоренц 1994: 86-88).

Можно привести похожие примеры и из более близкой нам реальности. Известно, что знаменитая "американская улыбка" есть не что иное, как просто знак вежливости (правда, необходимо отметить, что это все-таки не просто знак, но и свидетельство открытости, демократичности общества). Для нашего соотечественника улыбка – это уже некий маркер личностного благоприятного отношения. Не случайно здесь возникало немало проблем в отношениях между представителями двух столь разных культур. Для многих из нас американцы нередко выступают в роли коварных представителей Запада, которые только улыбаются, много обещают, но скупы на реальные поступки. Американцы, наоборот, высказывают недоумение по поводу загадочной русской души, стремления русских перевести деловые контакты на почву личностных отношений.

На известное американское: "How are you?" ("Как дела?") в США принято отвечать – "ОК!". Это есть не что иное, как определенная культурная норма, которая свидетельствует о преуспевании в жизни данного человека. В России же подобный ответ нередко вызывает только внутреннее раздражение: "Как, у него "все хорошо", когда у меня так все плохо!"

В процессе эволюции человеческого общества нормы поведения, принятые в том или ином сообществе, превратились в этнические различия. Очень часто взаимное этническое непонимание служило причиной конфликтов и войн. Только за период после распада СССР на его бывшей территории произошло несколько войн и более двух десятков этнических конфликтов, в результате которых погибли около ста тысяч человек.

Агрессивность

Таким образом, ритуалы сближения и ритуалы поведения служат культурными барьерами для отделения членов своей группы от чужой. Их назначение состоит в торможении агрессии против членов своего коллектива и в формировании чувства группового единства.

Что же такое агрессивность? Существует множество определений агрессии, имеются хорошие обзоры данной темы, которые могут быть рекомендованы для самостоятельного изучения (Бэрон, Ричардсон 1998). Однако в этой книге сознательно акцентируется внимание только на этологическом подходе к агрессии. Как было показано выше, этологами агрессивность связывается с присвоением и защитой необходимого пространства и расположенных на нем ресурсов. Кроме этого, агрессивное поведение распространяется на внутривидовой отбор (более агрессивные особи имеют преимущество в выборе партнеров), на защиту детенышей и также у социальных животных на борьбу за статус в пределах группы (Лоренц 1994).

Кто более подвержен агрессивности – мужчины или женщины? Несколько большая предрасположенность первых к более агрессивному поведению очевидна и, несмотря на определенную вариативность поведения индивидов, фиксируется многими исследователями. Однако не совсем ясно: опосредовано ли данное различие генетически и биологически или же оно обусловлено различием в социальных ролях мужчин и женщин. Некоторые биологи полагают, что агрессивность, возможно, является следствием полового отбора более активных особей. Многими отмечается тесная корреляция между проявлением агрессивного характера индивида и уровнем мужского полового гормона тестостерона. Однако также известно, что женщины чаще расценивают агрессивность как средство выражения своего гнева и снятия стресса путем высвобождения негативной энергии, тогда как для мужчин в силу их функционального статуса в обществе агрессия в большей степени является инструментом для достижения различных материальных и социальных преимуществ (Бэрон, Ричардсон 1998).

Каким образом можно контролировать проявления агрессивности у людей? Очевидно, что от нее нельзя избавиться посредством воспитания, поскольку всегда будут существовать ситуации, раздражающие людей, – агрессивность является важным механизмом жизнедеятельности любого живого организма. Ее также нельзя запретить законами. И первый, и второй способы могут привести только к нагнетанию ситуации, которая будет заканчиваться разрушительными социальными взрывами, не предсказуемыми по своим последствиям (Лоренц 1994: 258-260).

Этологи полагают, что наиболее надежный способ борьбы с агрессией – это ее переориентирование. У многих первобытных и архаических народов существовали обычаи, которые неосознанно были предназначены для снятия агрессивности (танцы с имитацией ударов – у австралийских аборигенов, песенные поединки – у эскимосов Аляски). Вероятно, сюда же следует отнести и знаменитый русский кулачный бой, воспетый М.Ю. Лермонтовым в "Песне о купце Калашникове".

Возможно, среди ученых первым суть переадресования агрессии понял известный австрийский врач-психиатр Бруно Беттельгейм, побывавший в фашистском концлагере и написавший по своим впечатлениям удивительную книгу под названием "Просвещенное сердце" – "пособие" для желающих выжить в экстремальных условиях[11]. Беттельгейм описывает случай, произошедший с ним лично. В какой-то момент накопившееся раздражение довело его до такой степени каления, что он был готов убить своего соседа по бараку. Выбежав из помещения, Бетгельгейм увидел около двери пустую консервную банку, в которую заключенные кидали окурки. Он с силой растоптал ее, и внутреннее напряжение спало (Bettelgeim 1960).

Анализируя позднее данный эпизод, Беттельгейм сделал эмпирическое обобщение: агрессивность в отношении неживых предметов может привести к снятию напряжения. Впоследствии этот пример воспроизвел в своей "Агрессии" Конрад Лоренц. Существуют и другие подобные способы снятия агрессивного напряжения. В Японии во многих организациях существует традиция изготовления резиновых кукол руководителей и высших администраторов. Каждый из сотрудников без всяческих последствий для себя имеет право взять резиновую дубинку и поколотить куклу.

На некоторых из нас хорошее воздействие оказывают фильмы-боевики или подобные им компьютерные игры (так называемые стрелялки). Здесь, возможно, происходит своеобразное "замещение". Индивид подсознательно ассоциирует себя с главным героем, уничтожающим зло, и тем самым высвобождает накопившуюся агрессию.

Можно также напомнить, каким массовым духовным подъемом сопровождалось уничтожение французами Бастилии или снятие в Москве с постамента на Лубянке статуи Дзержинского после подавления путча ГКЧП.

Конечно, уничтожение любых памятников (даже олицетворяющих тоталитаризм) – это акт вандализма. Пусть лучше они служат напоминанием последующим поколениям. Однако можно понять и, наверное, оправдать психологию людей, в которых долгие годы падшая власть накапливала чувства страха и ненависти. В любом случае с точки зрения общечеловеческих ценностей уничтожение материальных объектов – это, возможно, лучше, чем тотальный террор в отношении представителей вчерашней элиты. Вне всякого сомнения, вина последнего российского императора Николая II перед своим народом велика, и он должен был быть предан суду. Но в чем вина его детей?

В современном мире особым способом переадресования агрессии является спорт. Это поняли еще древние греки, которые на период Олимпийских игр прекращали внутренние войны и конфликты. В наши дни олимпийское движение является важным механизмом современной цивилизации в деле установления мира и сотрудничества между народами земли. Участие в соревнованиях даже в качестве зрителя ведет к высвобождению большого количества накопившейся энергии, перенесению соперничества из области реальных конфликтов и войн в сферу ритуализованного соперничества (правда, необходимо иметь в виду, что нередко спортивные соревнования сопровождаются конфликтами как на турнирном поле, так и за его пределами; достаточно напомнить известных своим вандализмом английских футбольных болельщиков).

Наконец, в индивидуальных отношениях лучшим способом торможения агрессии является личное знакомство. Оно само по себе способствует притуплению агрессивности. Обычный человек может сколько угодно испытывать заочное чувство злобы против тех или иных конкретных национальностей – евреев, янки, лиц кавказской национальности и проч., но ему вряд ли придет в голову совершить нечто подобное в отношении сидящего против него за столом конкретного человека.

Половое неравенство

Доминирование самцов над самками не универсальное явление. У многих видов самки не слабее самцов. Однако у ряда высших животных сексуальное поведение самцов отражает их иерархическое доминирование над самками (рогатый скот, дельфины, обезьяны и проч.). Поэтому иногда у животных одного пола имитация полового акта (реже реальный контакт) демонстрирует их различный статус в группе. При этом доминирующее животное выполняет активную роль самца, тогда как подчиненная особь – пассивную функцию самки. Этологи также неоднократно отмечали, что у самцов обезьян демонстрация своей эрекции равнозначна вызову (Кон 1988: 82-84; Бутовская 1999а: 60).

Подобные отношения между полами характерны и для людей. Даже на подсознательном уровне нередко женская роль ассоциируется с подчиненной функцией ("жертвой"), тогда как мужская – с господствующей ("насильником"). Во многих человеческих культурах активная гомосексуальная позиция воспринимается естественно, тогда как пассивная – резко отрицательно (в уголовной субкультуре – пассивные гомосексуалисты имеют самый низкий статус). Наиболее распространенные бранные ругательства в разных обществах связаны с гениталиями, помещением ругаемого в сексуальную позицию женщины (вспомните обобщенное название сквернословия в русском языке – "мат", "по-матерному").

Интерпретируя в своих ранних работах данное свойство человеческой психики, Зигмунд Фрейд полагал, что сексуальность мужчин обусловлена агрессивным поведением, желанием доминировать. Однако было бы слишком просто видеть истоки полового неравенства в обществе только в мужской сексуальности. В человеческом обществе имеются несколько подчас взаимосвязанных обстоятельств, которые обусловили различные социальные позиции мужчин и женщин в обществе.

Одна из самых очевидных причин заключается в длительном периоде взросления человека. В силу продолжительного периода ухода за новорожденным женщина должна была больше уделять внимания ребенку и домашним обязанностям, тогда как мужчина становился главным добытчиком пищи в семье. Возможно, частые роды также явились причиной длительной исключенности женщин из социальной деятельности группы.

Другое обстоятельство связывается исследователями с представлениями о различной социальной роли мужчины и женщины. Эти представления опосредованы нормами, которые усваиваются еще в детстве. Родители и окружающие за редким исключением поощряют поведение, соответствующее полу ребенка, и выражают неодобрение, когда дети ведут себя неподобающим образом. Согласно наиболее распространенным нормам в большинстве обществ мужчина должен работать и обеспечивать свою семью ("инструментальная" роль). На долю женщины выпадает забота о семейном очаге и детях ("экспрессивная" роль). Именно это обуславливает физическое и социальное преимущество мужчин. Однако даже новорожденные мальчики обычно крупнее и тяжелее девочек, а их мышцы и легкие мощнее. Считается, что усиленное развитие мышц у мужчин обусловлено стимулирующим воздействием андрогенов.

Нельзя исключать и уже упоминавшееся выше обстоятельство, что мужчины в целом более агрессивны, чем женщины. Неудивительно, что именно агрессивность у мужчин, как и у других приматов, является одним из важных факторов определения их места в той или иной общественной иерархии. Женщины, как правило, в иерархических играх мужчин не участвуют. Они образуют группировки "статусно-возрастного" характера: девочки, подростки, взрослые девушки, молодые женщины с маленькими детьми, женщины с уже выросшими детьми, бабушки. Часто статус женщины определяется статусом ее партнера.

Наконец, имеется точка зрения, согласно которой сила и преимущество мужчин обусловлены эволюционными причинами. Необходимость рожать детенышей с большой головой предполагает наличие широкого таза у женщин. Вследствие этого происходит смещение центра тяжести. Женщины стали уступать мужчинам в выносливости и скорости. При движении приходилось их ждать, а при нападении хищников защищать (Дольник 1998: 44-46). Но и в этом случае неясно, привела ли данная особенность женского организма к последующим генетическим изменениям, поскольку не только у человека, но и у обезьян особи мужского пола в целом крупнее и сильнее самок.

Так или иначе, согласно данным Дж. Мердока и К. Провост (Murdock, Provost 1973), именно большая физическая сила мужчин и несовместимость ряда форм трудовой деятельности с уходом за детьми обусловили разделение труда между полами у людей (кросскультурная выборка по 185 обществам). Мужчины должны защищать слабый пол и потомство, а также обеспечивать их пищей. Женщины – заботиться о малолетних детях и заниматься работой по дому.

С развитием сложных форм человеческой культуры и цивилизации это привело к закреплению жестких императивов тендерного поведения. Согласно этим ролям мужчина должен обладать силой и знаниями, выступать в роли кормильца семьи, участвовать в жизни общества. Женщина должна заниматься домашним хозяйством, рожать и растить детей (вспомните, например, знаменитое немецкое "три К" – Kinder, K?che und Kirche).

За небольшим числом исключений и определенными вариациями данные стереотипы распространены в большинстве человеческих культур. По данным социолога Морриса Зельдича, проанализировавшего 56 обществ, в 35 обществах мужская роль имела инструментальный характер, в 1 обществе – экспрессивный и в 19 – смешанный характер. Тендерные функции женщин, согласно Зельдичу, оказались еще более выражены. В 48 обществах женская роль имела экспрессивный характер и лишь в 3 – инструментальный и в 5 – смешанный характер (Parsons, Bales et al 1955).

Доминирование мужчин поддерживается процессом социализации и усиливается через различные общественные институты. Если ребенок ведет себя не так, как это предписывают нормы поведения, взрослые и сверстники оказывают на него определенное давление. Существует три теории половой социализации, которые, скорее, взаимодополняют, чем исключают друг друга. Согласно теории идентификации ребенок бессознательно копирует поступки взрослых представителей своего пола, и в первую очередь поведение своих родителей. Истоки этой теории в психоанализе. По теории половой типизации, восходящей к теориям социального научения, решающее значение отдается механизмам психологического подкрепления. Взрослые поощряют детей, когда они ведут себя в соответствии с образцами поведения, принятыми для их пола. Теория самокатегоризации акцентирует значение на самостоятельности процесса познавания. Ребенок первоначально усваивает представления о половой идентичности, а впоследствии старается вести себя так, как предписывают ему соответствующие культурные нормы (Кон 1988: 195-197).

В антропологической и социологической литературе существует неомарксистская конфликтная теория господства мужчин над женщинами, восходящая к концепции "патриархата" из знаменитой работы Ф. Энгельса "Происхождение семьи…". Согласно этой концепции на определенной ступени развития мужчины стали доминировать над женщинами и эксплуатировать их (Hartman 1976; Leacock 1983; Gailey 1987; Флюер-Лоббан 1990; Гейли 1990 и др.).

В советской науке существовала теория "матриархата", согласно которой до господства мужчин существовало равенство между полами, а в некоторых обществах было распространено и господство женщин. Однако это далеко не так. Современные данные показывают, что матриархат – это кабинетный миф ученых XIX столетия (Першиц 1986). Нередко с матриархатом путают матрилинейностъ – определение родства по материнской линии. Во многих культурах существовали культы поклонения женщинам (мужчины всегда боготворили слабый пол), но это нисколько не мешало мужчинам доминировать в обществе.

Степень и формы полового неравенства в различных культурах опосредованы разнообразными факторами: системой культурных ценностей, развитостью экономики, типом политического режима и т. д. Проиллюстрируем это несколькими примерами.

В различных описаниях путешественников и профессиональных этнографов можно найти много ярких свидетельств эксплуатации мужчинами женщин. Это хорошо видно на примере аборигенов Австралии.

Во время перекочевок женщина укладывает и несет на себе весь домашний скарб. Мужчина идет впереди с пустыми или почти с пустыми руками, ему приходится нести только легкое оружие, тогда как женщины следуют за ним нагруженные, как вьючные мулы, четырьмя-пятью корзинами, наполненными провизией. Если в одной из корзин сидит ребенок, то это не мешает матери нести на плече и другую, побольше. Пища мужчин СОСТОИТ главным образом из меда; иногда, случайно, из яиц, дичи, ящериц; но вообще он приберегает для себя животную пищу, предоставляя жене и детям питаться растительной и добывать ее где угодно. Для мужчины охота – прежде всего спорт, а не способы добывания пропитания для семьи; кормить семью – не его дело. Он не признает, чтобы роль мужа налагала на него какие-нибудь обязанности. Он живет в свое удовольствие, уходит на охоту лишь только обсохнет роса на траве и возвращается уже под вечер, иногда с пустыми руками, пожрав на месте пойманную добычу. Но если муж-австралиец несет мало обязанностей, зато у него много прав; он может по произволу бить, истязать, даже убить свою жену. Эта несчастная ночью, во всякую погоду принуждена ходить за хворостом и за водой. Один из самых интеллигентных людей из туземцев, сопровождавших Лумгольца, провел добрую половину ночи, колотя свою жену, и даже сломал ей два пальца за то, что она, как он выразился, под предлогом, будто ночь слишком холодна, не сразу согласилась идти в лес за хворостом (Летурно 1897: 24).

Подобным образом было организовано разделение труда в иных обществах охотников-собирателей, например бушменов Калахари, хадза (Салинз 2000: 38, 65 и др.), а также у кочевников-скотоводов. Нравы номадов были описаны еще в знаменитом трактате "История Монголов" (гл. IV, § IV) итальянского монаха Плано Карпини, побывавшего в середине ХIII в. при дворе великого монгольского хана Гуюка.

Мужчины ничего вовсе не делают, за исключением стрел, а также имеют отчасти попечение о стадах; но они охотятся и упражняются в стрельбе. Женщины их все делают: полушубки, платья, башмаки, сапоги и все изделия из кожи, также они правят повозками и чинят их, вьючат верблюдов и во всех своих делах очень проворны и скоры.

Аналогичные данные приводятся в описаниях кочевников различных регионов более позднего времени (см.: Крадин 1992; 1996: 86 и др.).

В работах О.Ю. Артемовой (1987; 1991; 1993 и др.) подробно рассматривается неравенство в отношениях между мужчинами и женщинами в архаических обществах. В сводной книге немецкого историка Райнхарда Зидлера "Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII – XX в.)" (М., 1997) приводится много фактов доминирования мужчин в семейной жизни, сексуальных отношениях, в общественной жизни общины на рубеже Нового и Новейшего времени в Европе.

В современном обществе неравенство между мужчиной и женщиной сохраняется. Несмотря на то, что в результате многолетней борьбы женщины добились в наиболее развитых странах избирательных прав, возможности получать высшее образование и делать личную карьеру, мужчины по-прежнему имеют более высокий реальный статус. Женщины заняты в основном в наиболее низкостатусных и малоквалифицированных отраслях экономики и общества. Так, в США в 1980 г. средняя зарплата мужчин составляла 322 доллара в неделю, тогда как недельная зарплата женщины была на 118 долларов меньше. Из самой низкооплачиваемой категории американских граждан, получающих менее 150 долларов в неделю, 65% – женщины, тогда как из самой высокооплачиваемой группы, зарабатывающих более 500 долларов в неделю, почти 90% – мужчины (Смелзер 1998: 349-350).

В нашей стране существует аналогичное положение дел. Так, например, в современной российской науке количество женщин превышает 50%. Однако средняя зарплата женщин составляет не более 3/4 от средней зарплаты мужчин. Большая часть высокостатусных должностей (профессура, руководители) заняты представителями сильного пола. Из более чем тысячи членов Российской академии наук лишь 8 академиков и 21 чл.-корр. РАН – женщины.

В Республике Корее, которая быстрыми темпами прошла этап модернизации, остаются глубоко патриархальные взгляды на место женщин в обществе. По-прежнему широко распространены взгляды, что женщина не должна работать. Родители ориентируют дочерей не на карьеру, а на удачный брак. Нередко девушек увольняют с работы после выхода замуж. Труд женщин менее оплачиваем, чем работа мужчин. Любопытно, что в этой стране более 40% учителей составляют женщины, тогда как среди преподавателей вузов их уже менее 20%, а среди руководителей средних и высших учебных заведений лишь 2,5% (In-ho Lee 1995).

Неравенство в оплате между мужчинами и женщинами не единственная составляющая более низкого статуса женщин. Как правило, именно женщины выполняют основную долю домашней работы, которая не оплачивается, но отнимает часто не меньше физических сил и времени, чем основная работа. Необходимо отметить, что данная деятельность имеет не менее важную роль для воспроизводства рабочей силы и воспитания потомства (будущей рабочей силы). Тем не менее она не рассматривается как полноценный труд, и женщины не могут претендовать на полноценную пенсию, как мужчины.

Однако за пределами западной цивилизации и ряда других стран, включая Россию, статус представительниц слабого пола намного ниже. В странах исламского мира, например, несмотря на постепенное вовлечение женщин в активную общественную жизнь, по-прежнему их влияние на сильный пол минимально. Здесь широко распространено многоженство, мужчина имеет в семье полную власть. Даже в тех странах, где развод теоретически возможен по инициативе любой из сторон (например, в Йемене), расторжение брака по инициативе женщины роняет ее репутацию. При разводе дети остаются с отцом. В ряде исламских стран женщины лишены права голоса: все политические, экономические, религиозные решения принимаются мужчинами. Даже там, где женщины имеют право голосовать и быть избранными, лишь незначительная часть женщин добилась высокого политического статуса.

В Иране до сих пор остаются многие черты неравенства полов. Единственное равное с мужчинами право иранской женщины – это право голосовать. В остальном представительницы слабого пола остаются гражданами "второго сорта". В первую очередь женщина воспринимается как средство воспроизводства потомства. В семейной жизни женщины обладают даже юридически меньшими правами, чем мужчины. До сих пор сохраняется полигамия. Во многих сферах жизни существует разделение на мужское и женское (раздельное образование в университетах, обслуживание в больницах, банках и проч., дискриминация женщин в спорте и т. д.). При поступлении на работу жене требуется разрешение мужа. Длительное время официально было ограничено право женщин на получение образования, но и до сих пор число женщин с высшим образованием в целом невелико. Незамужние женщины лишены права на государственную стипендию для получения высшего образования за рубежом, но и замужние имеют такое право только в случае, если отправляются за рубеж вместе с супругом (Saadatmand 1995: 1-24).

Возрастное неравенство

В современной американской социологии существует термин "эйд-жизм" (age-ism), который обозначает существование в обществе дискриминации по отношению к одной или нескольким возрастным группам. Введший это понятие Роберт Батлер разработал его на примере неприятия в американском обществе пожилых категорий населения, которые в большинстве своем не способны на равных конкурировать с лицами более молодого возраста (Buder 1969). Возможно, это исключительно американское явление.

В большей степени распространено обратное явление – доминирование лиц старшего возраста. Во многих культурах распространено уважительное отношение к лицам преклонного возраста, их авторитет непререкаем. Данное обстоятельство легко объяснимо. Лица более старшего возраста обладают большей информацией, жизненным опытом. Иногда они лучше организованы, чем молодежь. В их руках сосредоточены рычаги управления и власть. В традиционном обществе они являются носителями традиций, выполняют религиозные культы. Уже одно это давало им существенные преимущества перед более молодыми соплеменниками.

Система возрастного неравенства начала изучаться еще на рубеже XIX-XX вв. Наиболее известное сочинение на эту тему – книга немецкого этнолога Генриха Шурца (1863-1903) "Возрастные классы и мужские союзы" (1902). Шурц предположил, что возрастная стратификация является преимущественно мужским институтом (женщина больше тяготеет к семье, тогда как мужчина – к общественной жизни), обусловленным групповой солидарностью, которая возникает вследствие антагонизма между различными поколениями. Она является древнейшей формой организации в обществе, и из возрастных классов впоследствии сформировались мужские дома и позднее мужские тайные общества (Азаров 1985). По мнению Шурца, последние первоначально были направлены против женщин. Впоследствии они стали выполнять карательные функции, восполняя слабость официальных органов управления обществом[12].

В наиболее эгалитарных обществах возрастное неравенство проявляется в распределении добычи, сексуальных ограничениях, пищевых табу (запретов принимать те или иные виды продуктов), в знаковой символике (одежда, украшения, оружие), в перекладывании на молодежь малопрестижной и неквалифицированной работы.

В тех случаях, когда представители каждой возрастной группы оказывались объединенными в рамках корпоративной структуры, можно вести речь о системе возрастных классов. Система возрастных классов хорошо изучена у австралийских аборигенов, многих народов Африки – аканов, галла, метабеле, найди, нуэров, ньякьюса, туркана (Калиновская 1976; Бочаров 2000: 52-58).

У африканских народов каждая из возрастных групп мужчин имела свои обязанности и права. Мальчики пасли мелкий рогатый скот, молодежь получала навыки военного дела, взрослые мужчины занимались хозяйственной деятельностью и имели семьи (возможно, также, что они являлись "старшими" воинами), пожилые мужчины (как правило, после 40 лет) руководили хозяйственной деятельностью и военными походами, выполняли миротворческие функции в конфликтах, старики осуществляли жреческие обязанности и имели решающий голос во всех важнейших делах общества.

У аканов время пребывания в одном возрастном классе равнялось примерно 15 годам. Активно участвовать и управлять хозяйственной и социальной жизнью общества могли только представители старших "классов" (мпанимфо – "взрослых" от 30 до 45 лет и аберемпонфо – "старейшин" более преклонного возраста). Интересно, что это отразилось в социальной терминологии аканов. Даже молодого по биологическому возрасту вождя называют термином нана – дед (Попов 1990: 102- 104).

Система возрастных классов пронизывала всю социальную жизнь традиционного африканского общества. Как правило, она затрагивала мужскую часть общества. Инициации – ритуалы перехода из одного статуса в другой, сопровождались мучительными испытаниями для посвящаемых. Но в некоторых африканских культурах существовали возрастные ранги у женщин. Те, кто не прошел по тем или иным причинам обряды посвящения, имел более низкий социальный статус или иногда даже исключался из общественной жизни.

В той или иной степени институты возрастных классов можно проследить во многих посттрадиционных обществах, в том числе во всех бывших среднеазиатских республиках Советского Союза – ныне независимых государствах СНГ (см., например: Задыхина 1951). Здесь у различных народов имеется несколько возрастных групп как среди мужчин, так и среди женщин. Переход из группы в группу часто сопровождается инициациями (например, обряд обрезания у мальчиков), которым сопутствуют специальные обряды и праздники. Переход в новый статус налагает на человека определенные обязательства поведения. Представители групп отличаются не только своей ролью в обществе и статусом, но нередко и внешними маркерами – прической, одеждой или ее деталями, головными уборами и т. д. Так, например, для мужчин важным показателем статуса является растительность на лице (Бочаров 1995).

Возрастное неравенство является универсальным явлением. В той или иной степени элементы данного неравенства присутствуют в любом современном обществе. Понаблюдайте за взаимоотношениями между студентами старших и младших курсов. Если у вас есть родственники, которые живут в сельской местности, обратите внимание на то, в каком порядке и кому накладывается пища во время трапезы.

Не являются исключением даже современные западные общества. Американский антрополог Дж. Везердорф, работавший клерком в американском Конгрессе, показал, что конгрессмены с большим стажем работы пользуются определенными привилегиями (возглавляют комитеты, занимают более комфортабельные апартаменты и проч.), подчеркивают в отношениях с новичками свой более высокий статус (Weatherford 1981).

Из современных развитых стран, возможно, наиболее сильно система возрастного неравенства сохранилась в Японии. Здесь заработная плата и статус человека на работе зависят в первую очередь от его возраста и длительности работы в данной организации. Существует разработанная система этикета в отношениях между старшими и младшими. Младшие должны подчиняться старшим и проявлять знаки почитания и благодарности. Старшие должны руководить младшими и заботиться о них.

Самым выразительным примером системы возрастного неравенства являются так называемые неуставные отношения в армии – "дедовщина". Наиболее ярко эти отношения описаны в романе Ю. Полякова "Сто дней до приказа". Сущность данной системы заключается в том, что все военнослужащие срочной службы разбиваются на три больших иерархических группы (внутри них могут быть подгруппы) в соответствии со сроком службы. Внизу стратификационной лестницы располагаются молодые солдаты-первогодки ("салаги", "духи", "бойцы", "молодые" и проч.). Средний ранг занимают военнослужащие, прошедшие первый год службы (в Сухопутных войсках от 1 до 1,5, на флоте от 1 до 2 лет службы – "фазаны", "черпаки"). Наверху иерархии находятся старослужащие, которым вскоре предстоит демобилизация ("деды", "дембеля"). Отношения между стратами принимают жестокую и бесчеловечную форму. Переход из ранга в ранг сопровождается жестокими ритуалами. Существует неписаная этика поведения (нельзя доносить о жестокостях офицерам, нельзя защищать молодых и проч.). С точки зрения старослужащих данная система обеспечивает процесс воспитания и обучения молодых военнослужащих.

Все попытки гражданской общественности поднять эту проблему в печати, как правило, наталкиваются на замалчивание ее военными. В то же время внутренние попытки борьбы офицерского состава с системой данных отношений не привели к ее искоренению в армии. Только в последние 10-15 лет эта тема стала предметом активного обсуждения, в частности, в "военной социологии" (Марченко 1993; Образцов 1996; Бочаров 2000). Однако, к сожалению, ее существование не совсем правильно интерпретируется только недостатками воспитания в советском и современном постсоветском обществе, общим развалом Вооруженных Сил в стране и разрешением призывать в армию ранее судимых лиц.

Очевидно, что эти причины сыграли важную роль в масштабах распространения "дедовщины" в целом. Однако в реальности данные отношения представляют собой более широко распространенный в истории феномен. В дореволюционной России подобные явления существовали во многих военных и гражданских учебных заведениях (так называемые "цук", "подтяжка"). В частности, они описаны А.И. Куприным в "Юнкерах". Данный пример далеко не единственный. В специальной, но особенно в художественной литературе содержится множество ярких иллюстраций грубого, унизительного отношения старшекурсников к младшим ученикам в средних и высших учебных заведениях (как гражданских, так и военных) не только России, но и других стран. В. Овчинников, например, в книге "Сакура и дуб" описал подобные нравы, распространенные в современных английских публичных школах-интернатах.

Элементы неуставных отношений имеются не только в российских (советских) Вооруженных Силах, но и во всех других армиях современных государств.

В основе этого явления находится комплекс различных факторов: обладание старшими информацией о законах и традициях функционирования данной группы, их лучшая корпоративная организованность, сплоченность, связи с вышестоящими органами управления, нередко физическая сила.

Даже там, где никакой жесткой иерархии не имеется, в неявно выраженной форме определенное представление старших о своем привилегированном положении присутствует. В студенческой среде это, например, может выражаться в том, что студенты старших курсов пытаются переложить на младшекурсников порученные им администрацией разовые поручения и т. д.