6. Великие Луки

6. Великие Луки

6.1.

Корпусу предстояло принять участие в Великолукской наступательной операции Калининского фронта, проведенной с 24 ноября 1942 года по 20 января 1943 года силами 3-й ударной армии и 3-й воздушной армии. Фронту была поставлена задача — окружить и уничтожить великолукскую группировку противника, оттянуть как можно больше немецких войск с более важных участков фронта[418].

В ходе операции 30 ноября наши войска замкнули кольцо окружения немецкой группировки в городе Великие Луки (около 9-10 тысяч человек)[419]. Немецкое командование оперативно создало новую линию обороны на рубеже Холм — Новосокольники — станция Чернозем — озеро Узы[420]. Одновременно оно начало предпринимать все усиливающиеся попытки деблокировать окруженный в городе Великие Луки гарнизон. Для противодействия немецкому контрнаступлению и был использован Эстонский корпус.

Значение фронтовой Великолукской операции было подчеркнуто тем, что здесь, на командном пункте 3-й ударной армии, в период с 19 ноября 1942 года по 9 января 1943 года находился Г.К. Жуков. Он пребывал здесь почти безвыездно в самый напряженный момент, когда немецкие войска настойчиво пытались пробиться к гарнизону Великих Лук. Присутствие Г.К. Жукова «оказывало самое непосредственное воздействие на всех участвующих в операции»[421].

Прошло больше года после того, как эстонские бойцы 22-го корпуса вели тяжелые бои у реки Ловать, на которой стоит город Великие Луки. Ко времени прибытия корпуса на фронт уже шла операция по освобождению Великих Лук, где с вечера 29 ноября 1943 года находился в окружении гарнизон численностью около 9 тысяч человек.

Обороняли город Великие Луки, т. е. плацдарм для возможных активных действий против советских войск, до двадцати частей и соединений многих родов войск: 277-й полк и часть 251-го полка 83-й пехотной дивизии, 70-й артиллерийский полк 2-й дивизии, 183-й артиллерийский полк, 736-й дивизион тяжелой артиллерии, 20-й и 183-й противотанковые дивизионы, 185-й дивизион штурмовых орудий, рота танков, 221-й запасной батальон, 336-й и 343-й охранные батальоны, 3-й дивизион 1-го химического полка, батарея 117-го зенитного дивизиона, 93-й и 286-й зенитные дивизионы, 183-й велоэскадрон и 17-й дивизион инструментальной разведки. На их вооружении помимо стрелкового оружия имелось 100–120 орудий и 1015 танков и штурмовых орудий[422].

Войска Калининского фронта в этот период своими активными действиями сковывали значительные силы противника, лишая его возможности перебрасывать резервы на юг. Только перед фронтом 3-й ударной армии действовали в первой линии до трех пехотных и одна танковая дивизии, до трех артиллерийских полков и 75 танков. В резерве противник имел до одной пехотной дивизии.

Командир 83-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Шерер заблаговременно улетел из Великих Лук на самолете, и начальником гарнизона стал подполковник фон Засс, командир 277-го пехотного полка, потомок остзейских баронов, чья семья столетиями владела Аренсбургским (сейчас Куресаареским) замком на эстонском острове Сааремаа.

Войска армии обороняли полосу длиной по фронту около 180 км. Передний край обороны с начала февраля 1942 года проходил от Губино (25 км севернее г. Холм) по восточному берегу р. Ловать до Карцево (20 километров севернее г. Великие Луки) и далее до Урицкое. Особенность положения 3-й ударной армии состояла в этот момент в том, что она занимала у Великих Лук самый западный выступ и сторону противника на всем советско-германском фронте.

Отсюда было ближе, чем откуда бы то ни было, до Прибалтики.

Сам небольшой город Великие Луки (основан в 1166 г.) был крупнейшим узлом коммуникаций, отсюда отходило десять шоссейных и четыре железные дороги — из Дно, Новгорода, Ленинграда, Ржева, Москвы, Прибалтики и Германии. Ожесточенность боев в этом районе, в которых в разное время приняли участие красноармейские дивизии всех трех советских Прибалтийских республик (эстонцы — в Великих Луках, латыши — у Старой Руссы и вокруг «Демянского котла», литовцы — у Новосокольников и Невеля), была определена значением этого региона с его мощным железнодорожном узлом Великие Луки — Новосокольники — Невель. Удерживая его до последней возможности в своих руках, гитлеровское командование могло весьма оперативно маневрировать крупными силами и средствами с севера на юго-восток и обратно между всеми тремя группами армий — «Север», «Центр» и «Юг».

Подготовившись к длительной обороне Великих Лук, которые они называли «ключом к Берлину»[423], немцы опоясали город долговременными инженерными сооружениями и отбивались, ожесточенно выполняя приказ Гитлера, запретившего отступать, и в ожидании подхода помощи.

По личному приказу Гитлера немецким командованием были предприняты самые энергичные и решительные действия, чтобы спасти окруженный гарнизон Великих Лук.

С первой недели декабря 1942 года северо-западнее Великих Лук и в районе Новосокольников войска 3-й ударной армии были втянуты в бои с постоянно увеличивавшей свои силы деблокирующей группировкой. Галицкому пришлось снимать войска из-под Великих Лук, чтобы не допустить прорыва окружения на его внешнем фронте.

В эти же дни определился неуспех войск Западного фронта и левого крыла Калининского фронта, проводивших операцию «Марс» по ликвидации плацдарма врага в треугольнике Ржев, Гжатск, Вязьма (все эти три города будут освобождены через несколько месяцев, в марте 1943 года).

В момент перегруппировки войск 3-й ударной армии для подготовки и отражения готовившегося удара гитлеровского командования с целью прорыва внешнего кольца окружения было принято решение ввести в бой Эстонский корпус.

1 декабря 1942 года Военному совету 3-й ударной армии стало известно, что в резерв фронта прибыл 8-й эстонский стрелковый корпус, сосредоточившийся в эти дни в районе Торопца. Командование армии сочло, что корпус целесообразно использовать на великолукском направлении. Армия получала бы возможность создать резерв в составе двух дивизий эстонского корпуса, а третью использовать для штурма Великих Лук совместно с 257-й (командир — Герой Советского Союза полковник А.А. Дьяконов) и 357-й (командир — полковник А.Л. Кроник) стрелковыми дивизиями. Получив в свое распоряжение эстонский корпус, командование армии рассчитывало сразу же усилить и части, наступавшие на Новосокольники.

В тот же день Галицкий доложил свои соображения по ВЧ командующему Калининским фронтом генерал-полковнику Пуркаеву М.А. 6 декабря тот известил Галицкого, что принято решение о передаче эстонского корпуса в 3-ю ударную армию, и 9 декабря он будет на месте[424].

Чтобы выполнить приказ командующего Калининским фронтом и вовремя выйти в район боевых действий под Великими Луками, солдатам Эстонского корпуса нужно было пройти 130 км за три ночных перехода.

Выходу на позиции предшествовали крайне трудные марши длиной свыше ста километров, которые пришлось совершить войскам, особенно 249-й дивизии.

Со 2 декабря 1942 года корпус начал выдвижение к фронту, следуя через Малую Ельню, Равное, Снопово и Каршуно, разместившись в Снопово, Рогозино и Зыково.

6 декабря 1942 года командующий Калининским фронтом отдал приказ о передислокации корпуса в Великие Луки. В этот же день в условиях полного бездорожья, при обильном снегопаде эстонские части пошли на позиции, совершив 130-километровый марш. 9 декабря 1942 года корпус перешел в подчинение командующего 3-й ударной армии (генерал-лейтенант Галицкий К.Н.). Холмистая местность, погодные трудности, две занесенные снегом проселочные дороги, длительные метели, снег на дорогах был глубиной до полутора метров. Природные проблемы усугубляли нехватка автотранспорта, перебои в снабжении войск продовольствием и фуражом, в целом плохим состоянием конского поголовья.

Все это требовало от воинов большого напряжения сил. Из-за недостатка транспорта бойцам приходилось нести на себе тяжелое вооружение и другие грузы. Люди помогали лошадям вытаскивать повозки, пушки, застревавшие в сугробах и на подъемах.

Лошади, которые поступили в корпус прямо перед отправкой на фронт, были маленькими и полудикими. Бойцы их прозвали «сибирскими кошками», пришлось потратить много сил, пока их сумели принудить к седлу и упряжи. Позже они зарекомендовали себя как выносливые и неприхотливые, выручавшие артиллеристов во многих трудных ситуациях.

«Кони у нас, — вспоминал генерал Пэрн, — были монгольско-степной породы — низкорослые, худые, весьма непривлекательные по внешнему виду. Рослому эстонскому повозочному они были чуть-чуть выше пояса…» Но через несколько месяцев на достаточном питании лошадки преобразились, отъелись, стали симпатичнее. «Но главное — они показали себя выносливыми и даже сильными животными, немного уступающими нашим „битюгам“… Они действительно оказались боевыми. Под Великими Луками лошади монгольской породы мастерски преодолевали огромные снежные сугробы»

Командование принимало самые энергичные меры для налаживания дел, но времени не хватало для их реализации. Однако части дивизии выступили на фронт, получив зимнее обмундирование и валенки. В целом общая обстановка, пишет в своей книге один из командиров, влияла на боеспособность дивизии[425].

Обе дивизии прибыли на место в срок. Приказ был выполнен.

Утром 9 декабря командир корпуса прибыл в штаб 3-й ударной армии, чтобы представиться Военному совету армии и получить боевую задачу Он доложил командующему армией, что в составе корпуса — 27 311 человек[426], в том числе: в 7-й дивизии 10 052 человека, в 249-й дивизии 10 235 человек, в запасном полку 6617 человек, в корпусном управлении 300 человек и на учебе 107 человек[427]. Численность корпуса с приданными частями составляла до боев под Великими Луками по состоянию на 10 декабря 1942 года 32 463 человека[428].

На командарма Галицкого вид 7-й дивизии на марше произвел сильное впечатление. В книге своих воспоминаний он писал так:

«Машина медленно обгоняла колонну рослых крепких бойцов в новеньком зимнем обмундировании, в валенках. Стрелковые подразделения имели на вооружении винтовки, в том числе самозарядные карабины, а некоторые — автоматы, противотанковые ружья — все последнего выпуска. Станковые пулеметы и минометы были установлены на специально приспособленных повозках. В походных колоннах двигалась артиллерия на конной тяге, включая и 122-мм гаубицы. Тракторы тащили 122-мм пушки и 152-мм гаубицы — пушки корпусного артиллерийского полка…

Выглядела дивизия весьма внушительно. Это впечатление усиливалось четким походным порядком, подтянутостью бойцов и командиров. С некоторыми из них я тут же поговорил и убедился, что они прошли хорошую подготовку в период учебы. Командиры обнаружили отличную осведомленность относительно действий в современном бою, бойцы продемонстрировали хорошие знания оружия. Чувствовалась также высокая дисциплина, организованность подразделений.»

Эстонским соединениям еще только предстояло боевое крещение. Комкор Л. Пэрн сказал командарму Галицкому, что почти две трети их командного состава, 8 из каждых 9 сержантов и 92,5 % рядовых пока «не нюхали пороха»[429].

Поскольку дивизии эстонского корпуса еще не были в боях, их для начала было решено использовать на вспомогательном направлении с тем, чтобы они постепенно приобрели боевой опыт.

Дивизии прибывающего корпуса было решено поставить на усиление обороны от ударов немецких деблокирующих сил на южном и юго-западном направлениях.

По приказу командующего фронтом корпус 9 декабря 1942 года занял передовые позиции у Великих Лук. Здесь он вел боевые действия до 20 января 1943 года.

Общий штурм, назначенный на 12 декабря, был отменен из-за непроницаемого тумана, но на следующий день все же начат, хотя туман и не рассеялся. Войска пошли в атаку, не имея авиационной поддержки, а огонь артиллерии был неэффективен.

Осажденный и окруженный немецкий гарнизон чувствовал себя уверенно.

В результате усилий, предпринимавшихся с июня 1942 года, город был превращен в мощный укрепленный район. Подступы к Великим Лукам защищала система опорных пунктов на холмах, дзоты, окопы и т. п. — протяженностью до полутора километров в глубину. Пригородные деревни были обращены в передний край главной полосы обороны противника, и укрепленное таким образом пространство тянулось непрерывно, вплоть до домов окраин.

На подступах к городу и на его улицах немцами создавались противотанковые рвы, надолбы, проволочные заграждения, устанавливались в больших количествах различные мины.

В самом городе, который и пришлось штурмовать эстонским красноармейцам, гитлеровцы приспособили к длительной обороне старую крепость с земляным валом, железнодорожный узел и паровозное депо, крупные каменные постройки в излучине реки Ловати. На чердаках высоких зданий и колоколен располагались наблюдательные пункты, оборудованные оптическими приборами, и были установлены пулеметы. Угловые каменные дома стали блокгаузами — долговременными огневыми точками, простреливавшими сразу несколько улиц и переулков.

Опорными пунктами обороны стали девять церквей, два монастыря, школы и другие каменные постройки. Многие подвальные помещения разрушенных домов были приспособлены для стрельбы из пулеметов, минометов и орудий, укрепления соединялись скрытыми ходами сообщения.

Для овладения укрепленным районом, в который были превращены Великие Луки, нужна была тщательная специализированная подготовка. Но при обучении эстонских дивизий вопросы штурма укрепленных районов и боя в городских условиях специально не отрабатывались, и это сказалось в ходе боевых действий в Великих Луках.

Бои здесь отличались исключительным упорством. Ветераны Эстонского корпуса помнили о них на протяжении всей войны. За период с 25 ноября по 10 декабря фашисты уже потеряли около 30 тысяч солдат и офицеров. Но в плен удалось взять только 195 гитлеровцев. Советская артиллерия и авиация уничтожили 40 артиллерийских и 30 минометных батарей гитлеровцев, много пулеметов и пр. Трофеи советских войск составили 18 танков, 66 орудий, 58 минометов, 15 радиостанций, 42 автомашины и др.

6.2.

С 10 по 23 декабря 1942 года две дивизии корпуса выполняли боевые задачи на разных участках сражения. 7-я дивизия вела штурм окруженного гарнизона Великих Лук, 249-я дивизия находилась в обороне на внешнем фронте окружения[430].

Соединения корпуса получили 9 декабря следующие задачи:

7-я дивизия, как лучше других укомплектованная и вооруженная, 10 декабря сменила часть сил 257-й и 357-й стрелковых дивизий, блокировавших Великие Луки с востока и юга, и начала готовиться к участию в штурме. Ей была поставлена задача, нанося вспомогательный удар, одним полком наступать на юго-восточную часть города через совхоз Богдановский; из района Максимово — в направлении деревень Божно, Рыбики (восточная), из Подберезья — в направлении деревень Болотово, Шутово, Рыбики (восточные), из Борисовичей — в направлении деревень Таращанка, Зенцы[431].

Таким образом, 7-я дивизия охватывала город с северо-востока, востока и юга на фронте в 18–23 км.

249-я дивизия (командир — полковник А.И. Сауэсельг) с 10 декабря была поставлена в оборону на внешнем фронте окружения. Ей был определен участок Заречье — озеро Кислое (5-10 км северо-западнее Великих Лук) во втором эшелоне 5-го гвардейского стрелкового корпуса (командир — генерал-майор А.П. Белобородов). Дивизия должна была подготовиться к отражению контратак противника с 11 декабря, стремившегося ударами с северо-запада из района Насвы или с запада из района Новосокольников прорвать окружение.

Начало штурма, намеченного на 9 декабря, пришлось перенести на 13 декабря из-за задержек с подходом застрявших в пути частей, особенно артиллерии на конной тяге.

Еще до начала общего наступления командование корпуса попыталось улучшить положение на флангах, ликвидировать немецкий опорный пункт в Никулино. Однако предпринятые 11 и 12 декабря атаки 300-го полка были отбиты, что в последующем осложняло бои на этом участке.

Ожесточенные и кровопролитные бои шли трое суток без перерыва.

13 декабря 1942 года стало первым днем общего наступления на Великие Луки. Пехота продвигалась вперед перебежками во весь рост и надолго залегла в зоне заградительного огня, неся из-за этого излишние потери. День был туманный и мглистый, что затрудняло прицельный артиллерийский и минометный огонь, как и эффективные действия авиации. Наступающие понесли потери, но достигли в этот день непосредственной близости большинства неприятельских укреплений внутреннего пояса. К вечеру 7-я дивизия подошла к позициям противника на линии Кулево — Божно — Дедьково — Куракино — Каменка — Лаврино — совхоз Никулино. При этом дивизия овладела рядом выдвинутых вперед оборонительных сооружений врага. 300-й полк обошел не взятые ранее Никулино и Мураново, подошел к Богдановскому, но также нес потери от огня этих опорных пунктов.

Успеха добились 13 декабря части 257-й и 357-й дивизий, захватившие несколько кварталов города в его западной, наименее укрепленной части. Наступая на западном участке фронта шириной 1,5 км, они прорвали оборону противника и вышли к реке Ловати. 1-й батальон 300-го полка 7-й дивизии участвовал в боях 357-й дивизии[432].

14 декабря эстонские полки усилили свои действия, введя в бой вторые эшелоны, но существенного успеха достигнуто не было.

15 декабря один из полков прорвался на окраину города, но значительного успеха из-за упорного сопротивления противника достигнуто не было. Опыт двух дней боев был к этому моменту учтен, артиллерия стала действовать более эффективно, ведя огонь с открытых позиций и малых дистанций. Штурмовые группы стали чаще обходить опорные пункты обороны, но до основного пояса обороны они все еще не могли дойти из-за неподавленной системы перекрестного огня противника. Высок был уровень потерь[433]. Как и в первые дни наступления, действиям полков и дивизий мешало отсутствие опыта организации эффективного взаимодействия стрелковых частей артиллерии. Слабо была налажена разведка противостоящих сил противника, его расположения и огневых позиций.

15 декабря советское командование предложило окруженному гарнизону прекратить сопротивление. Предложение о сдаче командованием гарнизона не было принято, хотя и произвело значительное деморализующее воздействие на солдат. Во взаимодействии с 257-й и 357-й дивизиями к полудню 16 декабря от противника была очищена вся западная, наименее укрепленная часть города вплоть до реки Ловати, за исключением старой крепости известна с 1211 г.).

Бои были тяжелыми и упорными, отличались массовым героизмом эстонских бойцов. Отличившихся награждали орденами и Медалями непосредственно во время боев. Уже 17 декабря 1942 г, командир корпуса за отвагу и мужество наградил от имени Президиума Верховного Совета СССР 10 человек орденом «Красная Звезда», 34 человека — медалями «За отвагу» и 59 воинов корпуса — медалями «За боевые заслуги».

16 Декабря Л. Пэрн на заседании Военного совета армии предложил усилить наступающую группировку на внутреннем фронту окружение свежими силами. По решению Военного совета на штурм были направлены 917-й полк 249-й Эстонской дивизии, а также два тяжелых артиллерийских полка и танковый батальон. Генерал Пэрн считал, что надо было дать больше сил и средств.

17 Декабря командарм сделал полосу наступления 7-й Эстонской дивизии районом основных усилий всей армии. Сюда был переведен снятый с внешнего фронта окружения 917-й полк майора Пеэтера Леппа. Главным направлением наступления было Ново-Селенино — железнодорожная станция Великие Луки. 7-я дивизия была впервые усилена танками (тринадцать средних Т-34 и девять легких Т-70). Ей придали 85-й корпусной артиллерийский полк, 41-й гвардейский артиллерийский полк и два артиллерийских дивизиона. Был сокращен фронт наступления — с 18 км до 7 км.

18 декабря наступлению предшествовала 60-минутная артиллерийская подготовка. Полки в очередной раз пошли вперед в полдень. Но и в этот день ожесточенных боев и высоких потерь решающего успеха не было. Сжимая кольцо окружения, за весь день части продвинулись на 400–600 метров, к деревням Ново-Селение, Таращанка, южной окраине Мишнево-Бово подошли на 200 метров. Несколько штурмовых групп (Бориса Тамма, Э. Пуста, А. Кюбара) проникали с боем в глубину вражеской обороны, но, не получив поддержки, были вынуждены пробиваться обратно.

Несколько дней 917-й полк 249-й дивизии упорно атаковал укрепленные позиции противника в совхозах Богдановском и Никулино. Отсюда немцы могли обстреливать все дороги, ведущие в Великие Луки. Расположенные на высоком берегу Ловати немецкие укрепления выдерживали прямые попадания снарядов 152-мм орудий. И тем не менее ранним утром 23 декабря 917-й полк штыковой атакой выбил противника из совхоза Никулино. Взятие этого ключевого опорного пункта значительно улучшило положение наступающих на этом участке фронта.

Перед штурмом в частях 7-й дивизии побывал представитель Ставки генерал армии Г.К. Жуков. В ходе бесед с офицерами он выяснял причины, мешавшие успеху в достижении цели — разгрома немецко-фашистских войск[434]. Последующие три дня, с 19 по 21 декабря, атакующие подвергались мощному огневому противодействию противника, успеха достигнуто не было. Недоставало необходимого боевого опыта руководства боем в городе, на широком фронте и под сильнейшим огнем противника.

В эти дни совершился перелом в действиях наступающих. Они перешли к тактике захвата одного за другим опорных пунктов боевого охранения вражеских позиций действиями подвижных небольших по размеру десантных штурмовых групп. Результаты сказались сразу же. 23 октября 917-й полк 249-й дивизии захватил Муракино.

Тем временем решающие события всей операции развернулись на внешнем фронте кольца окружения.

Занимавшая оборону на внешнем фронте окружения 249-я эстонская дивизия 13 декабря заняла позиции во втором эшелоне 5-го гвардейского стрелкового корпуса, по рубежу Заречье — Калинкино — озеро Кислое своими тремя полками, но с противником еще не соприкасалась. Дивизия изготавливалась к отражению немецких контратак с юго-запада и северо-запада.

С 17 декабря дивизия оборонялась в составе двух полков (без 917-го полка, переброшенного по тревоге на внутренний фронт окружения). К 19 декабря контратаки обескровленного в предыдущих боях противника на этом участке почти прекратились.

Немцы начали готовить нанесение мощного удара с юго-запада, на рубеже Борщанка — станция Чернозем[435].

На выручку окруженным войскам прорвались из района Насвы 8-я танковая и 93-я пехотная дивизии, из района станции Чернозем — полк 5-й гренадерской дивизии, из района Опухлики — 20-я моторизованная дивизия, части 6-й авиаполевой дивизии, 1-й бригады СС и два полка 3-й гренадерской дивизии[436].

Для противодействия этому замыслу командование 3-й ударной армии оперативно провело перегруппировку сил. В этой связи 249-я эстонская дивизия была переброшена на другой участок на внешнем фронте окружения.

К 20 декабря 1942 года дивизия по-прежнему занимала оборону во втором эшелоне за позициями 19-й и 9-й гвардейских стрелковых дивизий 5-го гвардейского стрелкового корпуса на юго-западных подступах к Великим Лукам. Линия ее обороны проходила по рубежу Бурцево — Алексейково — поселок Федьково — Иваново[437]. Но внезапно положение обострилось. Противник прорвал оборону полка 19-й гвардейской дивизии перед позициями 249-й дивизии и уже в 16 часов, после сильнейшего артиллерийского обстрела 921-го полка, предпринял танковую атаку его позиций в направлении Путинина — Пупково — Алексейково. Полк эту атаку отбил.

Для изматывания противника наши войска прибегали к контратакам. В ночь на 21 декабря 56-й гвардейский полк 19-й дивизии по приказу командира корпуса атаковал Пупково и Путинина и отбил у фашистов высоту 181,7. По приказу командира Эстонского корпуса тогда же, в три часа ночи 21 декабря, командир 249-й дивизии выдвинул на угрожаемое направление из своего резерва 307-й отдельный артиллерийско-противотанковый дивизион, батальон 921-го стрелкового полка и отдельный учебный батальон дивизии, чем укрепил позиции обороняющейся дивизии. На рубеже Бурцево — Алексейково — Федьково развернулись кровопролитные бои. Некоторые высоты и деревни по несколько раз переходили из рук в руки.

С рассветом 21 декабря после сильного артиллерийского обстрела на Алексейково начали наступать до 40 танков и свыше полка пехоты. Здесь немцы стремились на узком участке фронта проломить оборону наших войск и войти в Великие Луки. Ожесточение боя, шедшего весь день, достигло предела. Уже горели более трех десятков немецких танков, высоты у Алексейково и Бурцево были усеяны трупами гитлеровцев, но немецкое командование продолжало вводить в бой все новые силы и повторять атаки. К концу дня противнику удалось, создав превосходство в силах, вклиниться в оборону 249-й дивизии, захватить Алексейково. Группа немецких танков нанесла удар на Селилово, в тыл 249-й дивизии. Командир 921-го полка полковник Олав Муллас, лично руководивший боем, был ранен.

Командир 249-й дивизии полковник А. Сауэсельг предпринял контратаку силами своего резерва — 2-го батальона 925-го полка. В сгущавшихся вечерних сумерках, в густом тумане, в условиях быстро меняющейся обстановки боевые порядки подразделений перемешались, управление войсками было утрачено. Батальон был окружен, понес потери. В этот момент группа предателей и изменников из 249-й дивизии перешла на сторону противника и поставила под удар две части, создав напряженную обстановку. Но основной состав батальона из окружения пробился.

Чтобы более оперативно руководить боем, командир корпуса генерал Л. Пэрн перенес свой командный пункт в район Остриань, на участок 249-й дивизии. Пэрн до 23 декабря лично руководил действиями артиллеристов, отбивавших яростные атаки врага, действиями 249-й и 19-й гвардейской дивизий. Он обратился к воинам 249-й дивизии со специальным приказом, где было сказано: «Здесь противник должен быть разбит. Главное — ни шагу назад! Этого требует обстановка, этого потребовал от корпуса представитель Ставки генерал армии Жуков, вызвав меня для личного доклада. Трусам позор, презрение — их расстреливать на месте! Итак, к делу! За Родину!»[438]

Некоторые подразделения уже вели бой в окружении. Прибывший на место ожесточенных боев комкор приказал немедленно всеми силами вести контратаки, чтобы выручить подразделения, дравшиеся в окружении. Сам он был на командном пункте 921-го полка. Жестокое сражение на высотах в районе Алексейково не прекращалось до глубокой ночи. Несмотря на первоначальный успех, полностью прорвать оборону 249-й Эстонской дивизии гитлеровцы так и не смогли.

Группа немецких танков двинулась на Селилово, в тыл 249-й дивизии. Прибыв на место, 22 декабря командир корпуса принял действенные меры. До глубокой ночи не прекращалось жестокое сражение на высотах в районе Алексейково. Несмотря на первоначальный успех, гитлеровцам так и не удалось полностью прорвать оборону 249-й Эстонской дивизии.

Для фашистского командования деблокада города, где осталось всего несколько сот их солдат, представляла собой вопрос престижа. Оно продолжало стягивать сюда резервы, несмотря на то что несло огромные потери.

Стремясь деблокировать Великие Луки, гитлеровцы бросили значительные силы, чтобы пробиться к городу с юго-запада. Драматической остроты события на этом участке достигли 22 декабря, когда войскам 3-й ударной армии пришлось сдерживать мощный натиск четырех пехотных, одной моторизованной, одной авиаполевой дивизий, эсэсовской пехотной бригады и танковых частей.

С утра 22 декабря немцы неоднократно атаковали отдельный учебный батальон 249-й дивизии (командир — подполковник Ханс Вирит).

Спасли положение бойцы 307-го отдельного противотанкового дивизиона подполковника Николая Транкмана и 162-го отдельного пулеметного батальона, приданные 19-й гвардейской дивизии. Их огонь был столь сильным, что противник не прошел. Гитлеровцы во что бы то ни стало стремились, хотя бы узким клином, пробиться к городу.

23 декабря 917-й полк 249-й дивизии штыковой атакой выбил противника из совхоза Никулино и завязал бой за опорный пункт Таращанку. Командир полка подполковник Пеэтер Лепп был в этом бою ранен — в восьмой раз.

23 декабря противник прибег к ночной атаке на 249-ю дивизию, продолжавшейся и днем. В ходе боя немецкие части применили артиллерию и шестиствольные минометы; упорно оборонявшаяся первая рота учебного батальона под командованием лейтенанта И. Леппа полностью погибла. Вынесенный бойцами соседней части с поля боя сержант Э. Мете, получивший свыше десяти ранений, умирая, сказал: «Мы не отступили, мы дрались до последнего вздоха»[439].

Всего за 23 декабря части 3-й ударной армии отбили семь атак немцев и уничтожили при этом более 20 танков.

6.3.

После боя под Алексейково полковник Артур Сауэсельг был 23 декабря снят. 24 декабря 1942 года в командование 249-й дивизией вступил полковник Й. Ломбак[440].

В этот день командование армии ввело в бой юго-западнее Великих Лук 360-ю стрелковую дивизию и две лыжные бригады (44-ю и 45-ю). Контрнаступление противника было 24 декабря остановлено.

В то же время наращивались усилия с тем, чтобы как можно быстрее покончить с окруженной группировкой. На штурм гарнизона было принято решение перебросить 47-ю механизированную бригаду и 249-ю дивизию.

Дивизии было приказано перейти на южную окраину Великих Лук и принять участие в штурме окруженного гарнизона вместе с 7-й дивизией. Сюда же перевел свой командный пункт командир корпуса.

С 24 декабря 1942 года по 7 января 1943 года обе дивизии корпуса действовали в боях за Великие Луки вместе и рядом, сосредоточившись на внутреннем фронте.

Прошло уже десять дней, как дивизии корпуса вели бои. Они понесли немалые потери, испытали потрясение от появления перебежчиков к противнику, но части приобрели неоценимый опыт штурма укрепленных районов, ведения боев в городе. В строю противнику противостояли закаленные опытные воины, тот ценнейший актив, который стал ядром корпуса во всех его боях в будущем, — и солдат, и офицеров. Скомплектованные в частях штурмовые группы действовали теперь дерзко, умело, презирая врага, превосходя его воинским умением. Активно распространялись среди воинов тактические приемы действий десантных штурмовых групп.

В задачу 249-й дивизии входило нанести главный удар армии с рубежа Смолянино — Муракино на деревни Таращанку и Мишнево-Бово, захватить их, а после этого развивать наступление в северном направлении вдоль железной дороги и частью сил овладеть восточными кварталами города[441].

25 декабря 1942 года начался решающий штурм Великих Лук. К этому моменту оборона противника была уже в основном взломана, огненное кольцо стало сживаться все сильнее, сопротивление осажденного гарнизона постепенно начинало ослабевать.

Наступая на новом для себя участке, 249-я дивизия начала действовать утром 25 декабря, не успев разведать местность, силы и расположение противника. К концу дня, несмотря на сильный пулеметный огонь и большие потери, полки продвинулись — но только до окраины села Таращанка юго-восточнее Великих Лук.

Атака 249-й дивизии 26 декабря с целью обхода с флангов деревень Таращанка и Мишнево-Бово вновь оказалась безуспешной. Но, успешно применив тактику методичного и упорного захвата опорных пунктов, в этот день части дивизии уничтожили гарнизон противника в деревне Волково.

27 декабря группа бойцов 925-го полка прорвалась в Таращанку, но вся там и погибла. Другая небольшая группа захватила позицию недалеко от деревни и удержала ее.

28 декабря части дивизии вышли на окраины деревень Таращанки и Мишнево-Бово.

И наконец был достигнут перелом. Он наступил 29 декабря, когда командование армии ввело на левом фланге дивизии усиленную 47-ю механизированную бригаду, действовавшую стремительно и смело.

Дивизия в результате тяжелых наступательных боев 29 декабря освободила Таращанку и Мишнево-Бово. Уже был полностью очищен весь центр города. Воины дивизии, освободив д. Самары, подошли к р. Лозавица, но здесь были остановлены сильным огнем противника[442] с противоположного берега.

30 декабря 27-й полк 7-й дивизии освободил деревню Лычево, а учебный батальон — Каменку.

Эстонские дивизии очистили южную и юго-восточную окраины Великих Лук. Город был в наших руках к 31 декабря. Сопротивление продолжали оказывать лишь две разъединенные немецкие группировки — в крепости и в районе железнодорожного узла за р. Лозавицей.

К 1 января 249-я дивизия овладела Таращанкой и Мишнево-Бово, вышла к реке Лозавица; 7-я дивизия заняла деревни Волково, Лычево, Каменка, Муракино.

В ночь на 1 января 1943 года, подстегиваемые приказами Гитлера, стремясь добиться успеха и приурочить его к празднованию Нового года, немцы нанесли мощный удар по внешнему фронту окружения у деревни Клемятино силами пехотной дивизии с десятью танками. Попытка прорыва с целью деблокады фон Засса была нацелена в направлении деревень Путинина и Алексейково. Настал один из драматических моментов битвы.

Внешний фронт окружения был прорван в полосе шириной три километра, и этот немецкий танковый клин достиг западных подступов к Великим Лукам.

Неся большие потери, немецкие войска пробились и в осажденную крепость. Но этот успех оказался пирровой победой: те несколько отдельных танков, которые проникли внутрь старой крепости, так там и остались — окруженным они реально помочь не могли, но сами из кольца уже не вышли.

Тем не менее для 3-й ударной армии создалось серьезное положение неустойчивости перспектив успеха всей операции. Изыскивались все возможности парирования немецкого прорыва к стенам города, в частности, контрударом 357-й дивизии, мгновенно сманеврировавшей и развернувшейся на 180 градусов: прервав свое наступление на восток, она перешла к обороне в западном направлении. Наступление противника было остановлено к вечеру 4 января 1943 года, и он был отброшен на 8 км от города[443].

2 января 249-я и 7-я дивизии единым фронтом начали наступление с запада на восток, в направлении железнодорожной станции Великие Луки. Их перегруппировка для этого наступления была скрытно проведена в ночь на 2 января. В ходе непрекращающихся уличных боев бойцы эстонских дивизий вели кровопролитные схватки за каждый дом. Ожесточенность боев достигла такой напряженности, что за весь день 2 января 7-я дивизия продвинулась на 200 метров, а 249-я дивизия освободила два городских квартала[444].

3 января натиск не ослабевал. Не ослабевало и сопротивление обороняющихся. И снова продвижение составило несколько сот метров. Между 249-й дивизией и 257-й наступала 47-я мотомеханизированная бригада, и ее успехи были больше. Поэтому на следующий день ей придали учебный батальон 7-й эстонской дивизии[445].

Для контроля за ведением боевых действий в районе Великих Лук туда вновь прибыл заместитель Верховного главнокомандующего генерал армии Г.К. Жуков.

5 января 1943 года командир 7-й Эстонской дивизии Аугуст Василь был отстранен от должности. Новым командиром был назначен начальник штаба 7-й дивизии подполковника Карл Алликас[446].

249-я дивизия упорно продолжала очищать от противника часть города между деревней Ново-Селенино и железной дорогой.

Были отбиты фабрика им. Макса Гельца — к 7 января, педагогический институт в Ново-Селенино — этот основной опорный пункт немцев — к 14 января. Все офицеры и политработники атакующих полков принимали участие в атаках, руководили боем, находясь в цепях пехоты, вели за собой, подавая личный пример, и понесли потери. 4 января в атаке был смертельно ранен командир 354-го полка 7-й дивизии подполковник Альберт Пехк, а через 9 дней был ранен и сменивший его майор Альфред Эрмель. Из строя выбыли почти все командиры не только взводов и рот, но и батальонов[447]. Комиссар корпуса Пуста сообщал в письме Каротамму 28 декабря 1942 года, что к этому дню потери двух дивизий составили 1301 человек убитыми, 3015 ранеными и 584 пропавшими без вести.

6.4.

С 8 по 16 января 1943 года проходил заключительный этап боев за освобождение Великих Лук, за уничтожение окруженной группировки немецких войск.

Гитлеровское командование по-прежнему не ослабляло своих усилий по деблокированию окруженных, стремясь пробиться к фон Зассу любой ценой, не считаясь с огромными потерями.

С внешней стороны фронта окружения немецкие части вели артиллерийский обстрел окруживших город советских войск. Активно действовала немецкая авиация.

9 января 1943 года командующий немецкой группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге (1882–1944, покончил самоубийством), к тому времени уже не один раз пообещавший фюреру деблокировать Великие Луки, прибыл в Новосокольники и послал 331-ю пехотную дивизию на прорыв[448].

Находившийся в районе Великих Лук Г.К. Жуков приказал усилить 3-ю ударную армию подкреплениями, а ликвидацию окруженной группировки — ускорить.

10 января 1943 года он побывал в дивизиях переднего края. Немецкий новогодний клин дошел до рубежа Копытово, Липенка, Коншино, Грибушино всего в 3 км от окруженной группировки, и 12 января был окончательно остановлен. 14 января бои здесь прекратились, немецкие части были совершенно истощены и обескровлены[449].

К исходу 12 января бои переместились в район Сотово и железного узла, на подступы к Алиградово. Особо ожесточенные бои разгорелись у железнодорожной станции, где немецкие военные инженеры успели создать сильно укрепленную систему дзотов и дотов, каждый из которых приходилось брать штурмом силами самостоятельных подвижных групп.

В немецком гарнизоне начали появляться признаки осознания безнадежности своего положения, росло количество случаев сдачи в плен.

Прорвав с флангов третью линию вражеской обороны, войска корпуса 13 января заняли Сотово и железнодорожную станцию.

В ночь на 14 января 917-й полк произвел глубокий охват севернее железной дороги, перешел ее, захватил несколько домов — опорных пунктов и дзотов. Оставалось добивать отдельные укрепленные пункты.

15 января, наступая все с той же непреклонностью, особая рота 917-го полка 249-й дивизии заняла район железнодорожной станции и с боем ворвалась в укрепленное здание депо.

В этот день утром после рукопашной схватки был взят «красный дом» — кирпичная водонапорная башня. Окруженный гарнизон был теперь раздроблен на две части.

354-й полк 7-й дивизии в этот же день занял электростанцию, ведя рукопашные бои и забрасывая противника гранатами. Бой достиг такого накала, что когда бойцы увидели, что продвижению от железнодорожной станции им мешает дзот в 30 метрах от станции, то старший лейтенант Степанов уничтожил этот дзот в одиночку.

Особенностью боев в январе стали активные действия мобильных, малочисленных и результативных штурмовых групп, комплектовавшихся из саперов и артиллеристов.

16 января 1943 года, в решающий день боев, подразделения 7-й дивизии овладели восточной частью депо. Вечером штурмом был взят находившимися в Ахигродово «белый дом» — многоэтажное здание с толстыми стенами, стоявшее на высоком месте, откуда далеко простреливалась местность в любом направлении. Здесь были взяты в плен около 600 солдат и 28 офицеров. 261 пленного в районе железнодорожного депо взяла 249-я дивизия[450].

И, наконец, 16 января 1943 года в плен были взяты штаб гарнизона и его начальник фон Засс.

Получив 15 января от разведки корпуса точные сведения о местонахождении фон Засса, командир 249-й дивизии полковник Ломбак И.Я. по приказу командира корпуса сформировал под командованием офицера штаба артиллерии 249-й дивизии майора Эдуарда Лемминга специальную штурмовую группу — отряд из 29 стрелков и саперов, придал им одну 122-мм гаубицу и одну 76-мм пушку. Леммингу был командиром корпуса отдан приказ:

— Барона фон Засса взять живым![451]

16 января 1943 года в 12 часов штурмовая группа начала атаку и окружила дзот, в котором находился начальник гарнизона Великих Лук.

Навстречу атакующим вышел парламентер. Он передал просьбу фон Засса принять более 50 раненых немецких солдат. С разрешения командира корпуса Пэрна 249-й дивизии Ломбана советская сторона раненых приняла.

Фон Засс отклонил предложение сдаться, заявив, что скоро к нему подойдет помощь, обещанная ему лично Гитлером.

Атака возобновилась. На перекрытии дзота саперы взорвали заряд весом 200 кг взрывчатки. Немного выждав, они повторили взрыв — осажденные не реагировали. Взорвали заряд весом 300 кг — после чего из бункера послышался голос, по-прежнему отказывавшейся сдаваться. Не подействовал и взрыв заряда взрывчатки весом в 700 кг — он пробил большое отверстие в стене бункера, фашисты открыли огонь. Наступила ночь. Пэрн, которому постоянно докладывали о ходе «операции», потребовал:

— С фон Зассом пора кончать. Но все же постарайтесь взять его живым.

Майор Э. Лемминг пошел на хитрость. Приказав саперам скрести лопатами землю с перекрытия бункера, он передал фон Зассу:

— Если через десять минут не сдадитесь, бункер будет взорван, заряд силой три тонны уже заложен.

Видимо, это и решило исход дела. Командир гарнизона сдался. С ним из бункера вышли около 60 солдат и офицеров. Около часа дня 16 января он был доставлен к генералу Пэрну[452].

В течение 15–16 января эстонские части захватили в плен более 800 солдат и офицеров противника.

Всего были взяты в плен более 4000 солдат и офицеров противника. Последний очаг сопротивления был подавлен в ночь на 17 января.

В укреплениях крепости было захвачено 235 пленных, на территории оказалось 336 убитых солдат и офицеров противника, девять танков.

Операция по окружению и взятию Великих Лук длилась 48 дней и закончилась 16 января 1943 года. Это была одна из первых успешных операций войны по овладению сильно укрепленным городом.

С 17 по 26 января 1943 года эстонские соединения после взятия Великих Лук занимали оборону западнее города, во втором эшелоне войск внешнего фронта.

20 января 1943 года ЦК КП (б) Эстонии обратился к командованию с просьбой отвести корпус в резерв. 21 января командующий Калининским фронтом отдал соответствующий приказ.

К 30 января корпус сосредоточился в районе г. Андреаполь и Торопец — оба Калининской области.

6.5

Результаты победной Великолукской операции были для своего времени весьма значительными. Была освобождена территория в 650 квадратных километров. Противник, по нашим сведениям, потерял убитыми 57 140 человек, пленных было взято 5344. В боях были разгромлены шесть немецких дивизий[453], две пехотные дивизии[454] понесли большие потери, как и многие другие части противника.

Наступательная операция 3-й ударной армии по разгрому немецко-фашистских войск в районе Великих Лук продолжалась почти два месяца и завершилась полной победой. В отличие от других случаев немцам не удалось на этот раз деблокировать окруженную группировку войск, и она была разгромлена и полностью уничтожена. 3-я ударная армия силами пяти соединений связала своими активными действиями до десяти дивизий противника, не допустив их использования на других участках советско-германского фронта. Поэтому она имела важное значение и для прорыва ленинградской блокады.

Многие отличившиеся в сражении за Великие Луки эстонские солдаты, сержанты и командиры были награждены орденами и медалями (см. ниже)[455]. 25 января 1943 года войска, участвовавшие в освобождении Великих Лук, были отмечены в приказе Верховного главнокомандующего.

Бои в городских кварталах, оборудованных немцами как долговременные укрепления, носили ожесточенный и кровопролитный характер. Из строя выбыло около 75 % всего личного состава корпуса (убитыми, ранеными, пропавшими без вести). В атаках участвовали все офицеры, вплоть до командиров полков. Поэтому эстонские части понесли значительные потери, особенно в офицерском составе: погибли или были ранены практически поголовно все командиры взводов, рот и батальонов.

В 249-й были ранены на поле боя и вышли из строя все до одного командиры полков. В 7-й дивизии в бою погиб командир 359-го полка полковник А. Пехк.

Всего в ходе боев за Великие Луки 7-я Эстонская дивизия потеряла убитыми и ранеными 1746 человек и, сверх того, о 391 бойце не было сведений на тот момент[456]. В 7-й дивизии насчитывалось только 5995 бойцов, тогда как по штату их должно было быть 9436. К 20 февраля 1943 года численность дивизии довели до 7302 человек, хотя и это составляло только 77 % от штата[457].

Благодаря самоотверженной деятельности медицинских работников после госпитального лечения раненые, как правило, возвращались в свои дивизии, полки, роты и батареи. Сказалось и то обстоятельство, что наряду с санбатами эстонский корпус имел два полевых госпиталя, располагавшихся в непосредственной близости от передовой. Сохранение постоянного личного состава имело большое значение для сплочения и укрепления морального духа подразделений. В течение 1943 года в строй эстонских частей вернулось около 70 % раненых[458].