71

71

ся, во-первых, использованием различных литературных источников 62, среди которых присутствует и «Книга Иосиппон», как то определил Н.А. Мещерский63, а, во-вторых, безусловными заимствованиями из текста собственно ПВЛ: описанием съезда князей в Долобске (из ст. 6611/1103 г.) [Ип., 252-253] и именами захваченных на Дону городов Сугрова, Шарукана и Балина (из ст. 6624/1116 г.).

Такая блестящая композиция, воспринимаемая большинством историков в качестве документальной записи, была возможна только спустя достаточно долгое время, быть может, даже после смерти Владимира Мономаха, когда в памяти живущих, в том числе и ее автора, смешались ежегодные походы 64. Не случайно и то, что, если главным героем в этой повести выступает Владимир Мономах, вторым оказывается «брат Святополк», как и в описании реального похода 1103 г.

Неординарность такой коллизии определяется двумя моментами. На протяжении всего киевского («старшего») княжения Святополка Изяславича в ПВЛ подчеркивается ведущая роль Владимира Всеволодовича (Мономаха), что понятно из отношения к нему «краеведа», однако в какой-то момент в ПВЛ появляются заметки, позволяющие думать, что противостояние между киевским князем и Печерским монастырем закончилось после того, как он изгнал Давыда Игоревича «в ляхы» [Ип., 248]. Подлинное же примирение произошло, как видно, в 1107 г., поскольку под 6615 г. ПВЛ сообщает, что после победы на Хороле Святополк Изяславич пришел на заутреню «в Печерьскыи манастырь на оуспенье святыя Богородица, и братья целоваша… и тако бо обычаи имяше Святополкъ, коли идяше на воину или на море ли, поклонився оу гроба Феодосиева и молитву вземъ оу игумена сущаго» [Ип., 258]. Виновником примирения, судя по всему, следует считать игумена Феоктиста, сумевшего привлечь к Печерскому монастырю Святополка Изяславича, в результате чего имя Феодосия по представлению киевского князя и по указу митрополита Ни-кифора было внесено в общерусский синодик для поминовения.

____________________

62 Шахматов А.А. Повесть временных лет…, с. 333-344.

63 Мещерский Н.А. К вопросу об источниках Повести временных лет. // ТОДРЛ, XIII. М.-Л., 1957, с. 57-65.

64 В этом плане особенного внимания заслуживает завершение повести, согласно которому «възвратишася русьтии князи въ свояси съ славою великою къ своимъ людемъ, и ко всимъ странамъ далнимъ рекоуще, къ грекомъ, и оугромъ, и ляхомъ, и чехомъ, дондеже и до Рима проиде» [Ип., 273], что сразу приводит на память перечень народов «Слова о погибели Рускыя земли» («отселе до угоръ и до ляховъ, до чахов»), позволяя видеть здесь безусловные следы редакторской работы середины или второй половины XIII в., обычно не учитываемой при использовании текстов ПВЛ.