ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ

ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ

Самое название Добрыня уже обрисовывает нрав этого богатыря, — и точно, доброта и прямодушие — его отличительные свойства. Добрыня — дядя Владимира по летописям и племянник его по песням. В детстве Добрыня пошел купаться на Израй-реку, там унес его Змей Горынчище и хотел сожрать, но Добрыня убил змея, зашел в его пещеру, перервал пополам его детенышей и освободил тетку свою Марью Дивовиу, сестру князя Владимира. Позднее, Добрыня постоянно служит великому князю Владимиру как один из самых могучих и надежных богатырей. Песня говорит, что

Во стольном городе во Киеве,

У ласкова, осударь, князя Владимира,

Три года Добрынюшка стольничал,

Три года Никитич приворотничал.

Он стольничал, чашничал девять лет,

На десятый год погулять захотел.

Гуляя по улицам киевским, Добрыня выстрелял из лука по голубям, сидевшим под косящатым окном на тереме Марины Игнатьевны.

А вспела ведь тетивка у туга лука,

Взвыла да пошла калена стрела.

Но поскользнулась его левая нога, дрогнула правая рука, не попал он в голубей, а попал в окошко, расшиб зеркало стекольчатое, пошатнулись белодубовые столы, плеснулись питья медвяные. Марина умывалась в это время, сильно разгневалась и, чтобы наказать Добрыню, взяла его следы молодецкие, положила на огонь вместе с дровами и приговаривала, чтобы так же разгоралось сердце у Добрыни Никитича. Приговор подействовал: хлеба не ест и не спит Добрыня. Рано поутру пошел он к заутрене и оттуда пошел на широкий двор к Марине, там увидел он Змея Горынчища (следовательно, Змей ожил, как ту же способность имеет и Тугарин Змеевич) и

Тут ему за беду (обиду)[13] стало.

Добрыня взбежал на красное крыльцо, ухватил бревно в охват толщины, взбежал на сени косящатые. Марина и Змей подняли брань и угрозы на Добрыню, но Добрыня выхватил свою саблю {В песнях везде употребляется сабля, а не меч; эта замена, вероятно, следствие козацкого влияния или вообще времен позднейших. Оружие древних славян был меч. Когда козаре пришли войною на полян и потребовали дани, то поляне дали от дыма меч. Не добра эта дань, князь, сказали своему князю козаре, мы деремся оружием острым с одной стороны, т‹о› е‹сть› саблями, а их оружие обоюду остро, то есть меч. (П‹олное› с‹обрание› р‹усских› л‹етописей›. Т. 1, стр. 7.)}, и Змей побежал, поджавши хвост, не слушая слов Марины, его удерживавшей. Но Марина в гневе обратила Добрыню в гнедого тура и пустила его далече во чисто поле к девяти другим турам, тоже превращенным богатырям:

Что Добрыня им будет десятый тур,

Всем атаман — золотые рога.

Пропал без вести Добрыня Никитич, но на пиру у князя Владимира расхвасталась Марина своей мудростью и разболтала, что обратила девять богатырей и десятого Добрыню в гнедых туров. Слушали эти речи похваленые и мать Добрыни Афимья Александровна, и крестная мать его Анна Ивановна. Видя горесть матери и сама раздраженная похвальбою Марины, Анна Ивановна кинулась на Марину, сбила с ног и била, приговаривая, что она мудренее ее, что она обернет ее сукою:

Женское дело прелестивое,

Перелестивое, перепадчивое.

Марина обернулась касаточкой, полетела в чистое поле, села к Добрыне на правый рог и говорит ему:

Нагулялся ты, Добрыня, во чистом поле,

Тебе чистое поле наскучило

И зыбучие болота напрокучили.

Хочешь ли жениться, возьмешь ли меня?

"А право, возьму, ей-богу, возьму, — отвечает Добрыня, — да еще дам тебе поученьице". Обернула Марина Добрыню опять добрым молодцем, сама обернулась девицею; венчались они вокруг ракитова куста — указание на языческий обычай, за которым следовало (как видно из песен) и настоящее христианское венчание. Добрыня, может быть с намерением, или остается только при одном языческом обычае, или не спешит христианским венчанием. Пришел Добрыня вместе с Мариной в ее терем и говорит: "Гой еси, моя молодая жена, у тебя в тереме нет Спасова образа,

Некому у тя помолитися,

Не за что стенам поклонитися.

Чай моя острая сабля заржавела".

Сказав это, начал Добрыня учить свою жену. Первое ученье — отрубил ей руку, приговаривая: "Не надобна мне эта рука, трепала она Змея Горынчища", — потом, также приговаривая, отрубил ей ногу, наконец и голову с языком, сказавши:

А и эта голова мне ненадобна,

И этот язык мне ненадобен;

Знал он дела еретические.

Такая строгая казнь, совершенная с полным спокойствием Добрынею, не может служить определением его нравственного образа и кидать на него тень обвинения в жестокости. Это обычай всех богатырей того времени; будучи не личным делом, а обычаем, подобный поступок лишен злобы и свирепости, вытекающих уже из личного ощущения. Где постоянно играют палицы, копья и стрелы, там главное дело подвиг, а жизнь становится делом второстепенным, и большего уважения к ней не оказывается. Надобен уже личный подвиг духа, чтобы возвыситься над воззрением, зависимым от своего времени, к истине воззрения, независимого ни от какого времени. Добрые и прямые, но часто суровые, богатыри все подчинены своему времени, в нем ходят и действуют. Один из них стоит выше всех их, и по силе руки, и по силе духа, один возвышается над удалым временем разгула силы физической, один как можно реже прибегает к ней, один вполне щадит жизнь человека и вполне благодушен и кроток — это крестьянин, богатырь Илья.

Что поступок Добрыни с Мариною и другие в подобном роде не мешают ему быть добрым — в доказательство тому служит песня об нем и Василии Казимировиче, помещенная в 1 томе "Московского сборника". В этой песне великий князь Владимир посылает Василия Казимировича отвезти дани и пошлины к Батыю-царю (позднейшая вставка). Батый-царь, не обращая внимания на принесенные дани и пошлины, спрашивает у Василия Казимировича: "Нет ли с ними умильна (умельца от слова: уметь) игрока поиграть в тавлеи вальящатые[14]?" Добрыня садится играть с царем и скоро выиграл игру. Тогда царь Батый предлагает бороться с его татарами; Добрыня опять выходит; против Добрыни три бойца татарина. "Батый царь, — говорит Добрыня, — как прикажешь ты мне бороться: со всеми ли вдруг, или по одиночке?" — "Как хочешь, так и борись", — отвечает царь. Добрыня всех трех бросил о землю. Тогда Батый предлагает стрелять из лука. Добрыня опять выходит; Батый велит принести лук, Добрыня натягивает, лук ломается, Добрыня требует свой дорожный лук. Натянув его, он спрашивает: "Царь Батый, куда стрелять, по татарам или в чистое поле?" — "Куда хочешь", — отвечает царь. Но если царю Батыю все равно, то Добрыне не все равно; ему жалко стало стрелять по татарам, и он выстрелил в чистое поле по дубу. Стрела расшибла дуб:

Еще стрела не уходилася,

Залетела в пещеру белокаменную.

Убила змия троеглавого.

Скочили ребята на добрых коней,

Не дали ребята ни дани, ни пошлины;

Уезжали ребята в стольный Киев-град[15].

Мы видим здесь, что Добрыня щадит жизнь неверных врагов, хотя сам их царь дает ему позволение стрелять по ним.

Однажды на пиру, во полупире, распотешился Владимир и сказал: "Не может ли кто из богатырей очистить дорогу прямоезжую до его любимого тестя, грозна короля Этмаиуйла Этмануйловича?" — Для этого надобно вырубить чудь белоглазую, прекротить (укротить или уничтожить) сорочину долгополую, черкес пятигорских, калмыков с татарами, всех чукчей и алютор.

Втапоры большой за меньшего хоронится,

А от меньшего ему, князю, ответа нет.

Из скамьи богатырской выступает Добрыня Никитич.

Гой еси, сударь ты мой дядюшка,

Ласково солнце, Владимир-князь!

Я сослужу службу дальную,

Службу дальную, заочную.

Добрыня берется все исполнить, выпивает поднесенную ему чару зелена вина в полтора ведра и турий рог меду сладкого в полтретья ведра и идет к матушке просить благословения великого. "Благослови меня, матушка!" — говорит он ей, -

Дай мне благословение на шесть лет.

Еще в запас на двенадцать лет.

Мать говорит ему, — как хороши ее простые слова:

На кого покидаешь ты молоду жену,

Молоду Настасью Никулишну?

Зачем же ты, дитятко, и брал за себя?

Что не прошли твои дни свадебные,

Не успел ты отпраздновать радости своей, —

Да перед князем расхвастался в поход идтить.

"— Что же мне делать и как же быть, сударыня матушка, — отвечает Добрыня, — из чего же нас богатырей князю и жаловать?" Мать дает ему свое благословение великое. Добрыня идет прощаться с молодой женой:

"Жди меня, Настасья! шесть лет, —

говорит он ей, — не дождешься, — жди двенадцать, потом иди, хоть за князя, хоть за боярина, -

Не ходи только за брата названого,

За молодого Алешу Поповича".

И поехал Добрыня. Ездит неделю, ездит другую и делает свое дело; рубит чудь белоглазую, сорочину долгополую к прочих:

Всяким языкам спуску нет.

Совершил Добрыня свой подвиг. Между тем прошло шесть, потом и двенадцать лет; "никто на Настасье не сватается". Посватался великий князь Владимир за Алешу Поповича. Настасья согласилась, и свадьба поехала к венцу. Въезжает в это время Добрыня в Киев и едет по улицам; старые люди переговаривают между собою:

Знать де полетка соколиная,

Видеть и поездка молодецкая:

Что быть Добрыне Никитичу.

Приехал Добрыня на свой двор, соскочил с коня, привязал его к дубовому столбу, к кольцу булатному. Некому встретить Добрыню; стара уже его матушка. Идет Добрыня в светлую гридню, молится Спасову образу, кланяется своей матушке. "- Здравствуй, сударыня матушка, — говорит он ей, -

В доме ли женушка моя?"

На этот вопрос сына заплакала мать и сказала: "Чадо мое милое, твоя жена замуж пошла за Алешу Поповича. Они теперь у венца стоят". Ни слова Добрыня; идет показаться великому князю. В то время воротился Владимир от венца со свадьбою, и сел пировать за убраные столы. Добрыня приходит на пир, молится Спасову образу, кланяется князю и княгине и на все четыре стороны. "Здравствуй, Владимир-князь, — говорят он, — и с душой княгиней Апраксеевной.

Сослужил я, Добрыня, тебе, князю, службу заочную,

Съездил в дальны Орды немирныя

И сделал дорогу прямоезжую

До твоего тестя любимого.

Я вырубил чудь белоглазую, прекротил сорочину долгополую, черкес, калмыков, татар, чукчей всех и алютор". — "Исполать тебе, добрый молодец! — сказал Владимир, — что служишь князю верою и правдою". Тогда Добрыня сказал:

Гой еси, сударь мой дядюшка,

Ласково солнце, Владимир-князь!

Не диво Алеше Поповичу —

Диво князю Владимиру;

Хочет у жива мужа жену отнять.

Тогда засуетилась Настасья, хочет прямо прыгнуть к Добрыне и обесчестить столы. "Душка Настасья Никулишна! — говорит ей Добрыня, -

Прямо не скачи, не бесчести столы;

Будет пора — кругом обойдешь".

Взял тогда Добрыня за руку жену и вывел из-за убраных столов; извинился перед князем Владимиром, да и Алеше Поповичу сказал такое слово:

Гой еси, мой названый брат,

Алеша Попович млад!

Здравствуй, женившись, да не с кем спать.

Нам известен весьма замечательный вариант этой прекрасной песни. В варианте многое изменено, иное добавлено. Первоначальной основой песни мы считаем помещенную в "Сборнике" Киршя Данилова, но, вероятно, и она дошла до нас не в настоящем своем виде; по крайней мере думаем, что в ней должны были находиться те добавления, которые встречаются в той же песне, в варианте нам известном: изменения, в ней находящиеся, сами по себе прекрасны, но излагать подробно варианта этой песни мы не намерены, ибо недавно была она предложена читателям ("Р‹усская› Б‹еседа›", Ќ 1) и, без сомнения, прочтена ими с заслуженным ею полным вниманием; укажем только на добавления и главные изменения [16].

Когда Добрыня прощается с женой и позволяет ей выйти хоть за князя, хоть за боярина, только не за Алешу Поповича, в варианте прибавлено так:

…хоть замуж иди

Хоть ты за князя, иль за боярина,

Иль за гостя за торгового,

Иль за мурзынку за татарина; —

Не ходи за Алешу за Поповича,

За бабьего пересмешничка,

За судейского перелестничка.

Эти слова, дополняя характер Алеши Поповича, объясняют, почему так он противен Добрыне. Сильному мужу, да и всякому мужчине в полном смысле этого слова, презрителен бабий пересмешник, забавляющий их своими пересмехами, или бабий шут. Судейский перелестник то же, что прелестник; слово: прелесть употреблялось в смысле соблазна в древнем нашем языке; слово же лесть почти то же, что ложь. Здесь перелестник употреблено в древнем значении: перелестник судейский тот, кто перельщает (прельщает) судей, т‹о› е‹сть› кто соблазняет их чем бы то ни было или обманывает: еще низкая черта Алеши, возмущающая чистую душу Добрыни. Как в одном этом отзыве Добрыни об Алеше оба богатыря живо и характерно обрисованы!

К числу добавлений можно отнести слова Добрыни, которыми заключается песня, помещенная в "Русской беседе". В песне (Сб‹орник;› К‹ирши;› Д‹анилова›) сказано только: извинился князю Владимиру и сказал Алеше Поповичу и т. д.; здесь нет слов, сказанных Алеше Поповичу, но есть слова, сказанные Владимиру, которые могли быть и в песне древнего сборника, в них слышна насмешливая шутка, очень здесь уместная; вот эти слова Добрыни:

Кланяюсь я к себе на почестный пир;

У меня дело не пасеное,

Зелено вино не куреное

И пойлицо не вареное.

Песня во многом изменена. Добрыня едет не службу служить князю Владимиру, а погулять и поискать себе сопротивника; уезжает на двенадцать лет, жена идет замуж за Алешу, не дождавшись назначенного срока. Добрыню извещает об этом конь его. Добрыня падает коню в ноги и просит переставить домой (как хорошо это выражение!) через три часа с минутою. Конь исполняет его просьбу. Узнав от матери, что жена пошла замуж за Алешу, Добрыня идет на пир к Алеше, потихохоньку-посмирнехоньку, переодевшись, вероятно, ибо его там не узнают, идет с гуслями, играет два наигрыша; после второго наигрыша, в котором заключается намек на настоящее обстоятельство, жена догадывается и подносит ему чару зелена вина, которую Добрыня опоражнивает, берет жену за руку и говорит слова, выше нами приведенные. У Алеши на свадьбе Владимир тысяцким, а дружкой Илья Муромец.

Песня "Сборника" К‹ирши›› Д‹анилова;› древнее и гораздо более совпадает с тоном и ходом остальных богатырских песен; в ней более древних приемов речи и оборотов языка, и мы, как сказали, считаем ее подлинною и основною. Впрочем, песня, признаваемая нами за вариант, также несомненно далекой древности, и сложена была, вероятно, вскоре за первой песней. Удивительно и отрадно, что песня эта поется и что весь древний вид слова и поэзии живет неизменно в устах народа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.