Чары на ветер

Чары на ветер

Чары на ветер были известны в русском чернокнижии еще в XVI столетии. Курбский, участник славы царя Иоанна Грозного, описывая Казанскую битву, говорит, что казанские татары, желая очаровать русскую рать, навевали ветры со своей стены.

Люди, которые плохо знали русскую народную жизнь, обвиняли Курбского за это известие. Действительно ли существуют чары на ветер? Стоит только заговорить с первым русским селянином, и сотни примеров будут перед глазами. В селах говорят, что какой-то пчельник научил чародеев этому ремеслу, когда отроившиеся пчелы улетали к соседям; но, рассматривая применение чар на ветер к разным случаям, видно, что они были занесены к нам с чужой стороны. Кажется, без всякого сомнения, можно предполагать, что чары на ветер изобретены казанскими чародеями.

Желая отомстить своему врагу, поселяне отправляются к чародею, рассказывают свою обиду, просят его почаровать на ветер. Чародей, получивши подарки: вино, деньги, холстину, спрашивает: «В какой стороне живет твой супостат!» — «Вот в этой стороне, — говорит обиженный, — живет мой супостат!» Выходят вместе на дорогу, и оба смотрят: есть ли туда попутный ветер? Если есть ветер, тогда приступают к совершению обряда. Обиженный поселянин берет с дороги снег или пыль, смотря по времени года, и отдает с поклоном чародею. Этот, принявши пыль, бросает на ветер, приговаривая проклятие: «Кулла, Кулла! Ослепи (такого-то), черные, вороные, голубые, карие, белые, красные очи. Раздуй его утробу толще угольной ямы, засуши его тело тоньше луговой травы, умори его скорее змеи-медяницы».

Проговорив проклятие, чародей глубоко задумывается, потом рассказывает приметы и место, куда долетели его чары; уверяет, что корчило этого человека, что он лишался зрения, что раздувался своей утробою, что начал чахнуть, что теперь томится недугом смертным.

Поселяне убеждены, что если их враг попадется под проклятие чародея, то он непременно будет жертвою чарования. Но так как этого на самом деле не бывает, то всегда утешают себя тем, что на эти чары попался посторонний человек, сходный лицом и всеми приметами с его врагом. Вероятно, что извинения высказываются и самими чародеями, в оправдание своего обмана. Доверие и настроенное к чудесам воображение составляют основу этого чарования. Зная простоту поселян, их доверие ко всему чудесному, мы не должны удивляться, что они позволяют себя обманывать чародеям.

(И. Сахаров)