II О привилегиях

II

О привилегиях

Приход большевиков к власти и первые попытки создания нового аппарата управления выдвинули проблему: разделение партии на «верхи» и «низы», на управляющих (профессиональных партийных и советских чиновников) и управляемых. Эта проблема могла перерасти (что и произошло впоследствии) в проблему деления членов партии на привилегированных и обездоленных, богатых и бедных.

И до и после революции, и до и после введения нэпа Ленин отстаивал принцип установления заработной платы всем должностным лицам в государстве на уровне заработной платы среднего рабочего. Напоминая, что Маркс и Энгельс считали эту меру, введённую впервые Парижской Коммуной, надёжной помехой карьеризму, безошибочным средством против превращения государства и его органов из слуг общества в его господ, Ленин подчёркивал, что именно в этом, особенно наглядном пункте учения о государстве, уроки Маркса наиболее забыты.

Уже в первые годы Советской власти принцип материального уравнения «верхов» и «низов» партии оказался нарушен в силу действия двух основных факторов. Первый — трудно изживаемое наследие капиталистических и частнособственнических привычек и настроений, корыстное злоупотребление властью со стороны ответственных работников, устанавливавших для себя и своих близких материальные привилегии. Такого рода тенденции партия оценивала как проявление в её рядах буржуазных нравов, явлений морального разложения, тесно связанных с бюрократизмом, который в свою очередь имел две стороны, отмеченные в докладе Зиновьева на VIII съезде Советов: «Мы не оторвались ещё от буржуазного бюрократизма, но в то же самое время мы натолкнулись на своего рода социалистический бюрократизм, и теперь мы страдаем от того, что имеем бюрократизм и старого и нового типа» [11]. Бюрократизм и злоупотребление властью в целях личной наживы (взяточничество, казнокрадство, самоснабжение, вымогательство и т. д.) взаимно питали и поддерживали друг друга.

Второй фактор материального неравенства между «верхами» и «низами» партии вытекал из того, что «неслыханно тяжёлое положение Советской республики в первые годы её существования, крайнее разорение и величайшая военная опасность сделали неизбежным выделение „ударных“ (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников» [12]. К таким группам, получавшим большие пайки, пользовавшимся лучшим медицинским обслуживанием и т. д., относились не только рабочие «ударных» отраслей народного хозяйства, не только специалисты, наиболее «нужные» для обороны, науки, техники, культуры, но и руководящие партийные работники, здоровье которых, изнашиваемое в беспримерной по тяжести работе, Ленин называл «казённым имуществом». Необходимость прибегать к дополнительному питанию, улучшению жилищных и иных условий жизни для таких работников объяснялась тем, то многие из них, работая «без всякого ограничения времени, со значительно подорванным прошлой подпольной работой, ссылкой и тюрьмой здоровьем, окончательно подорвались и начали выбывать из строя активных работников и в центре и на местах…» [13].

В отчёте о работе ЦК за период между IX и X партийными съездами отмечалось, что в первое время после Октябрьской революции неравенства в условиях жизни среди членов партии не было. Все работники, и рядовые, и ответственные, питались одинаково, бывало даже так, что ответственные работники находились в худших материальных условиях. Затем, когда в виде исключения стали устанавливаться некоторые преимущества для руководящих работников, «это было понятно всем членам партии, признавалось ими совершенно законным и не вызывало никаких нареканий. Когда же эти привилегии начали получать широкое распространение… тогда начались нарекания и против самих этих привилегий и против правильности их распределения, и в основе многих случаев появления оппозиции лежал часто не осознаваемый самой оппозицией протест против этих привилегий верхов» [14].

Для борьбы с такого рода явлениями ЦК создал специальную комиссию, которая подготовила циркулярное письмо ЦК ко всем партийным организациям и ко всем членам партии. В этом письме проводилось чёткое разграничение между двумя категориями ответственных работников, различающимися по своему нравственному облику и поведению. Первая категория — это те, которые показывают образцы самоотверженности и преданности делу, «отказывают себе абсолютно во всём… отдают работе все свои силы, не думая о себе и не заботясь о своём здоровье». Другая категория — это те, кто пользуется своими высокими постами для того, чтобы обеспечить себе личные привилегии. В письме определялись некоторые организационные меры, призванные ослабить и изжить данное социальное зло. В частности, Московскому комитету партии поручалось провести статистическое обследование материального положения и жилищных условий всех коммунистов Москвы и Московской губернии с целью «установления более одинаковых условий жизни для них», а также обследовать «условия пользования транспортными средствами со стороны ответственных работников с целью борьбы с расточительностью и бесконтрольностью в этой области» [15].

Вопрос о допустимой мере неравенства был поставлен на обсуждение IX Всероссийской конференции РКП(б) (сентябрь 1920 года) В подготовленном Лениным проекте резолюции конференции ставилась задача «выработать вполне точные практические правила о мерах к устранению такого неравенства (в условиях жизни, в размере заработка и пр.) между „спецами“ и ответственными работниками, с одной стороны, и массою, с другой стороны,— неравенства, которое нарушает демократизм и является источником разложения партии и понижения авторитета коммунистов…» [16]. В развитие этих положений резолюция конференции указывала, что ответственные работники — коммунисты не имеют права получать персональные ставки, премии и сверхурочную оплату.

Образованная на IX конференции Контрольная Комиссия РКП(б) опубликовала «Обращение ко всем членам партии», в котором констатировались, с одной стороны, обстановка страшной нищеты, когда люди считают кусочки хлеба за драгоценность, а с другой стороны, «болезнь отрыва части работников от масс и превращения некоторых лиц, а иногда и целых группок, в людей, злоупотребляющих привилегиями… сеющих разлад, рознь, вражду внутри пролетарской партии» [17].

В отчёте ЦК РКП(б) за период с 15 сентября по 15 декабря 1920 года отмечалось, что неравенство в условиях жизни между членами партии особенно остро ощущается в Москве, где сосредоточено наибольшее количество ответственных работников-коммунистов. Признавая наиболее острым «вопрос о кремлёвских привилегиях», Центральный Комитет счёл необходимым создание авторитетной и беспристрастной комиссии, которая обследовала бы «положение дел Кремля, установила истинные размеры существующих привилегий, ввела их, поскольку невозможно было бы их полное устранение, в те рамки, которые были бы понятны каждому партийному товарищу и вместе с тем опровергла бы слухи и разговоры о кремлёвских порядках, то, что не соответствует действительности» [18].

X съезд РКП(б) (март 1921 года), подтвердив решения IX конференции, вменил ЦК и контрольным комиссиям «в обязанность решительную борьбу с злоупотреблениями со стороны членов партии своим положением и материальными преимуществами» [19] и подтвердил курс на уравнительность в уровне жизни коммунистов. Отметим, что Ленин в феврале 1922 года, заполняя анкету Всероссийской переписи членов РКП(б), в графе «последний месячный заработок» указал сумму в 4700 тыс. рублей, которая лишь на 37 процентов превышала тогдашнюю среднюю заработную плату фабрично-заводского рабочего.

С учётом условий нэпа, XI съезд (1922 год) в резолюции «Об укреплении и новых задачах партии» признал крайне необходимым решительно положить конец большой разнице в оплате различных групп коммунистов и поручил Центральному Комитету в срочном порядке урегулировать вопрос о чрезмерно высоких заработках, установив максимальный предел, свыше которого остальная сумма заработка поступает на нужды партийной взаимопомощи. В резолюции особо отмечалось, что «беспощадным образом должны преследоваться попытки личной наживы „коммунистов“ — руководителей государственных или хозяйственных органов» [20].

Разумеется, масштабы привилегий и неравенства между «верхами» и «низами» были в первые годы Советской власти неизмеримо ниже, чем впоследствии. Однако они были той «клеточкой», которая угрожала перерождением как большевистской партии, так и самого социального содержания социалистической революции. Этим объяснялась настойчивость, с которой партия и её ЦК вновь и вновь возвращались к вопросам борьбы с материальным неравенством и привилегиями.