Атлантический вал

Атлантический вал

Атлантический вал представлял собой береговую линию фортификационных сооружений, не везде одинаково мощных. Они были достаточно сильно укреплены в тех местах, в которых, по мнению германского Верховного командования, союзники предполагали произвести десантирование. Такие пункты располагались вдоль пролива Ла-Манш, особенно у мыса Гри-Не в устье Сены, на северном выступе полуострова Котантен, на островах Ла-Манша, в Бресте и Лорьяне. Но побережье Кальвадоса и особенно сектор между берегом и Байе были практически не укреплены, когда фельдмаршал Роммель принял командование.

В 1941 году Гитлер решил, что главной линией сопротивления будет побережье. Но большая протяженность этого фронта позволяла применять лишь систему опорных пунктов. О непрерывной линии фортификационных сооружений не могло быть и речи. Побережье Ла-Манша и его острова Гернси, Джерси и Сарк, напротив Сен-Мало, должны были стать «мощнейшей цитаделью» в соответствии с восьмилетним планом. Такова была воля Гитлера. Таким образом, «группа наступательных батарей» была размещена на мысе Гри-Не: батарея Линдеманна (три орудия калибра 406 миллиметров), батарея «Великий курфюрст» (четыре 280-миллиметровых орудия), батарея Тодта (четыре 380-миллиметровые пушки). Это был костяк обороны на Ла-Манше.

На малых островах Ла-Манша в начале февраля 1944 года в боевой готовности были 11 батарей с 38 тяжелыми орудиями, в то время как на всем побережье материка между Дьепом и Сен-Назером, что составляло расстояние 600 миль, было столько же батарей общим числом 37 орудий. В качестве гарнизона этих островов была выделена дивизия, укрепленная бронетанковыми и зенитными полками, но не было возведено никаких аэродромов, хотя эти острова могли иметь важное значение лишь в качестве авиабаз. Роммель язвительно выступал против укрепления обороны на островах Ла-Манша и требовал, чтобы бесполезный гарнизон был оттуда выведен.

Вся оборонительная система страдала из-за отсутствия единого плана, а более всего – из-за отсутствия полномочий, что было результатом неупорядоченной командной цепочки.

В 1944 году береговая оборона состояла лишь из опорных пунктов с радиолокационными станциями, командных пунктов и позиций батарей. Редуты и блиндажи были сооружены скорее в качестве полевых, а не долговременных фортификационных сооружений, и их редко укрепляли бетоном из-за отсутствия материала. Эти опорные пункты часто находились на расстоянии многих миль друг от друга.

Командование военным флотом объявило, что в секторе Вир – Орн вторжение маловероятно из-за опасных рифов. На этой 35-мильной полосе побережья располагалось всего лишь полторы дивизии.

Роммель был разочарован этими укреплениями во время своей первой полной инспекции Атлантического вала зимой 1943/44 года и попытался восполнить упущения, заставив свои войска возводить оборонительные сооружения, особенно на нормандском побережье. Он разработал новые способы воспрепятствования высадке противника.

Все развитие системы береговой обороны, архитектуры и конструкции фортификаций было доверено инженеру организации Тодта, у которого не было ни тактической, ни стратегической подготовки, как и не было сложившегося взгляда на общую ситуацию в войне и никакого опыта работы с вооруженными силами.

Между 1941-м и 1943 годами армия, флот и организация Тодта были не способны принять единый план обороны побережья, особенно в отношении артиллерийских позиций, поскольку имелись разногласия по поводу ее базовых принципов. Роммель привнес радикальные изменения в подходе к этому вопросу. Он проявил не только огромный интерес, но и необыкновенные технические познания, что привело в замешательство специалистов. Его распоряжения сопровождались собственноручными зарисовками.

Для того чтобы затруднить высадку противника, были установлены подводные преграды в виде деревянных и металлических кольев и козел с приделанными к ним минами и пилами. Подходы к берегу на мелководье должны были быть заминированы, а гавани приведены в негодность.

Точки высокого уровня подъема воды вдоль побережья были заминированы, образуя непрерывную линию обороны. Огневая мощь артиллерии – по одной батарее примерно через каждые 14 миль – не могла быть значительно увеличена, большей частью из-за отсутствия механизмов управления огнем.

В этой связи фельдмаршал обратился к импровизированному оружию и методам ведения огня, которые закрыли бы брешь, образованную нехваткой достаточного сосредоточения артиллерии. Он одобрил идею, выдвинутую 21-й танковой дивизией, использовать орудия залпового огня, обратив их к морю. Но было слишком поздно претворять эту идею в жизнь.

Зная о все возрастающей опасности массированных воздушных атак, Роммель в качестве меры безопасности рассредоточил войсковые казармы. «Фронт на суше» был организован так, чтобы встретить воздушный десант, перекрывая зону береговой обороны от двух до трех миль в глубину, в зависимости от характера местности. Таким образом, была надежда на то, чтобы предотвратить соединение воздушного десанта, высаживающегося в тылу, с береговыми силами вторжения. В качестве оборонительной меры против отрядов парашютистов и планеристов у фельдмаршала были три трубы, вкопанные на открытых полях, связанные между собой колючей проволокой и во многих местах заминированные. Эта работа, потребовавшая значительных затрат времени и материалов, была проделана в самых уязвимых местах.

Роммель, не отрицая возможности проведения высадки воздушного десанта даже в случае неблагоприятной погоды, соответственно этому готовил своих людей. Он попросил военно-морской флот установить мины на подходах с моря, но первая операция по установке мин была проведена в устье Жиронды вместо Сены.

Те мины, которые предлагалось использовать против сил вторжения, следовало установить непосредственно перед наступлением. Это не было сделано перед вторжением на нормандское побережье. Верховное командование отвергло предложения использовать для установки мин самолеты.

Большую часть работы должна была выполнить местная рабочая сила. Роммель распорядился о том, чтобы ни одного французского гражданина не принуждали к работе, но всем добровольцам хорошо платили. С французскими рабочими должны были обращаться так же, как и с немецкими. Он сказал населению, что в их интересах сотрудничать в строительстве заграждений, поскольку это снизит шанс высадки воздушного десанта, а следовательно, и включения их территории в зону боевых действий.

Приливную зону в район Гавра, долину реки Див и восточный берег Котантена ограничивали неровности местности. Там можно было установить резервуары со свежей водой, и подготовка к этому велась. Роммель распорядился при любых обстоятельствах избегать прилива морской воды, который наносил ущерб в течение десяти лет после Первой мировой войны.

Пропаганда Атлантического вала началась в 1942 году, когда поворот вспять у Дьепа британских и канадских разведывательных подразделений преподносился как «огромный успех в обороне». Королевский военный флот, армия и военно-воздушные силы Великобритании были задействованы в широкомасштабной десантной операции – двусторонней атаке Дьепа. Как силам, предназначенным для разведки, им была поставлена задача прижать немцев и опробовать проведение высадки десанта в объединенной операции. Перехваченные британские приказы ясно указывали, что это была ограниченная по объекту наступления операция с упором на учет фактора времени, используемых сил и подлежащей захвату территории. Пропаганда немцев раструбила о большом успехе действий в обороне, чтобы отвлечь общественное мнение от поворота вспять на русском фронте. К сожалению, Верховное командование на Западе подписывалось под этими преувеличениями успехов.

Еще летом 1938 года, во время возведения Западного вала, Геббельс приобрел опыт эксплуатации оборонительных укреплений для пропагандистских целей. Для того чтобы скрыть его неадекватность и обмануть врага, он теперь поднял волну пропаганды по поводу Атлантического вала. В качестве примера он приводил «группу наступательных батарей» у мыса Гри-Не и представлял дело таким образом, будто весь Атлантический вал столь же прочен.

Фельдмаршал Роммель, пытаясь выиграть время для своих политических намерений, о которых речь пойдет далее, не возражал, чтобы его новые оборонительные меры против высадки с воздуха и на побережье стали достоянием гласности в преувеличенном виде. Из этих же соображений он позволил, чтобы его личность часто фигурировала в фильмах и новостях. Но когда услышал о директиве доктора Геббельса, запрещавшей прессе упоминать о превосходстве союзников в воздухе, он стал протестовать против такого обмана общественности, который, несомненно, пошатнет доверие немцев к своим лидерам.

Следующие обманные операции практиковались военными. Распространялись слухи о прибытии мнимых войск и подкреплений. Перемещались с места на место ложные штабы и «передовой личный состав». Осуществлялись перевозки по железной дороге несуществующих подкреплений и отдавались приказы по всей командной цепочке, включая железнодорожных чиновников с их грудой бумажных дел. Днем и ночью взад-вперед сновали колонны грузовиков и возводились ложные военные сооружения.

Роммель не питал иллюзий по поводу эффективности этих военных хитростей, но был готов пойти на что угодно для того, чтобы выиграть время. Было невозможно проконтролировать плоды этих пропагандистских усилий из-за произвольных и никому не подотчетных действий Геббельса.

Роммель позднее просил Гитлера остановить пропаганду фиктивного Атлантического вала, в которой он сам был вынужден фигурировать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.