Глава шестая ВОЗВРАЩЕНИЕ «ГЕЙНЕ» («ГЕЙНЕ» — «ДОКТОР»)

Глава шестая

ВОЗВРАЩЕНИЕ «ГЕЙНЕ» («ГЕЙНЕ» — «ДОКТОР»)

Вечером раздался звонок. Дверь открыл сосед-профессор. На пороге стоял немецкий офицер. Старик пропустил его в прихожую и постучал в дверь «Гейне».

— Это к вам, господин Александр, гости, — произнес он гнусавым голосом и, ехидно улыбнувшись, ушел к себе.

— Bitte, bitte, — сказал Александр по-немецки, жестом приглашая гостя пройти в комнату. Вошедший немецкий офицер был достаточно хорошо знаком Александру Петровичу. Они неоднократно встречались в Смоленске. Это был полковник Хуффман — сотрудник контрразведывательной службы Герлица в Смоленске.

Хуффман по-хозяйски прошелся по комнате, огляделся и бесцеремонно уселся в единственное кресло, стоявшее у письменного стола. Все стены комнаты были заняты книжными полками, видимо, раньше здесь был рабочий кабинет профессора.

Немец хорошо говорил по-русски, с едва уловимым акцентом. Устроившись поудобнее, он без предисловий начал:

— Господин Александр, наступил срок возвращения в Москву. Хватит отдыхать и есть немецкие продукты, — решив, что он очень удачно пошутил, Хуффман противно захихикал, словно захрюкал. — Пора работать и зарабатывать себе на хлеб. Германская армия безработных не кормит.

Затем он положил на стол три пачки русских денег.

— Это на нужды вашего «Престола», а это — для рации, — сказал немец, доставая из полевой сумки кварцы.

«Гейне» одобрительно кивнул. Еще на допросах в Смоленске он рассказывал, что сам сконструировал рацию, но питание для нее достать в России невозможно. Опустошив сумку, Хуффман резко встал и как бы между прочим бросил:

— Одевайтесь, вас ждет самолет.

«Гейне» быстро упаковал «подарки» (все остальное было уже собрано), оделся, и через несколько минут мужчины покинули профессорскую квартиру. На машине они быстро доехали до минского аэродрома. На летном поле действительно стоял готовый к вылету самолет.

— Желаю удачи, — пробурчал Хуффман так, будто желает он как раз обратного, и, не подав руки, пошел к машине, махнув на прощание в сторону самолета.

Возле самолета «Гейне» уже ждали. Прямо на летном поле на него надели парашют, дали пистолет и складной нож. В самолете уже сидел один «пассажир», это был русский. С такими Александр не раз встречался во время пребывания в Смоленске. Самодовольная рожа незнакомца буквально лоснилась от сытости. Он обратился к Демьянову.

— Краснов, — представился он. Голос у него был грубый, хриплый, столь же неприятный, как и внешность.

Александр органически не переносил таких людей, но молчать было опасно, и пришлось вступить в беседу.

— Демьянов, — отрекомендовался «Гейне». Он внимательно рассматривал «напарника», одетого в советскую военную форму. За поясом у Краснова торчал «наган», поверх сапог были надеты разрезанные сзади валенки.

Мысли «Гейне» лихорадочно скакали, он старался как можно лучше запомнить Краснова и понять, как действовать дальше. Александр думал: «Я выполнил задачу, убедил немцев в правдивости своей легенды. Не зря я обучался радиоделу, осваивал шифры и тайнопись, подрывное дело и стрельбу, занимался спортом. Если придется, я многое умею и многое смогу выдержать, но я никогда не летал на самолете и не прыгал с парашютом. От этого сейчас зависит все… А этот мерзавец, вероятно, натренирован…»

— Откуда ты? — раздался бас Краснова, вернувший «Гейне» к реальности.

— При отступлении Красной Армии из Гжатска я спрятался, — ответил Демьянов, так его проинструктировали гитлеровцы, — а когда немцы вошли в город, сдался им. А ты откуда будешь?

— Я сейчас из Варшавы, учился там, — гордо ответил Краснов и, перехватив вопросительный взгляд «Гейне», добавил: — Недавно окончил Варшавскую разведывательную школу.

В этот момент появился человек, встречавший «Гейне» на аэродроме, выдал ему паспорт и сообщил, что Краснов будет прыгать первым. Немцы и здесь были верны себе: проверяли и перестраховывались. После этого двухфюзеляжный самолет вырулил на старт.

Так началось возвращение «Гейне» из фашистского тыла, но теперь уже в новом качестве и с конкретным заданием абвера. Было это 15 марта 1942 года.

Когда пролетали над Ярославлем, начали бить зенитки. В полете Краснова укачало, поэтому его (очевидно, вопреки приказу) первым не сбросили. «Гейне» поставили над люком и защелкнули карабин. Раздался вой сирены, свисток, люк открылся, и Александр оказался в воздухе. Самолет, взревев моторами, скрылся. Грохот зениток смолк.

Наступила тишина.

«Гейне» медленно приближался к земле. Как управлять стропами, Демьянов не знал, и его постепенно сносило в сторону от поляны, к лесу. Видя, что придется садиться на деревья, «Гейне» закрыл лицо руками. Раздался треск, и он повис на трех березах. Перерезав стропы, Александр упал в глубокий снег.

Ему почему-то казалось, что где-то рядом проходит железная дорога. Решив переждать до утра, он стянул с деревьев парашют, наломал веток, устроил берлогу и, завернувшись в полотнище парашюта, лег спать. Это была не самая удобная постель, но Александр быстро заснул. Сказалось нервное напряжение последних дней, а чистый морозный воздух свободы словно опьянил его.

Через некоторое время его стали мучить сны: сначала вокруг того места, где он лежал, начали бегать немцы, которые допрашивали его в деревенском штабе под Можайском. Постепенно они превращались в волков. Один из них сунул свой мокрый нос в берлогу и оказался Красновым, от которого дурно пахло. От этого запаха Александр Петрович проснулся и, перевернувшись на бок, почувствовал боль в колене, поврежденном при падении. На рассвете, чтобы сориентироваться, «Гейне» влез на дерево и увидел невдалеке деревню. Взяв свои вещи, он попытался идти, но снег оказался слишком глубоким. Так как сверху снег был покрыт обледенелой коркой, он решил передвигаться ползком.

Подползая к деревне, Демьянов увидел собравшихся у околицы деревенских ребят, с интересом наблюдавших за его передвижением.

— Лыжи, дайте лыжи! — закричал им «Гейне» так громко, как только мог, но дул встречный ветер, и никто ничего не услышал. Так и пришлось, на радость детям, ползти почти до околицы, к протоптанной тропке.

— Где староста? — спросил «Гейне», приближаясь к толпе ребят. Он не был уверен, что в деревне нет немцев. Но дети не поняли вопроса и молчали.

— Где председатель? — снова спросил «Гейне».

— Там, там, — оживленно замахали мальчишки в сторону деревни и проводили его до нужной избы.

Увидев пришельца, председатель сильно удивился. И было от чего. «Гейне» выглядел странно: промокшее штатское пальто и финская кепочка, брюки на коленях разорваны. Почувствовав недоверие к себе, Александр объяснил, что этой ночью был сброшен с нашего самолета, вел обнаружение и преследование диверсанта, который, по данным разведки, был ранее заброшен в наш тыл с немецкого самолета.

— Я и вправду слыхал ночью шум моторов, — протянул председатель, внимательно разглядывая «Гейне».

— Конечно, — обрадовался Александр неожиданному подтверждению своих слов. — Поэтому я должен срочно сообщить о себе в райотдел НКВД.

— Ну, работает отдел в Арефино, в райцентре, пешком не дойдешь, а лошадей дать не могу, их мало, и те хилые все, — сказав это, председатель отвернулся, тем самым подчеркивая, что разговор окончен.

«Гейне» мягко, но достаточно настойчиво повторил свою просьбу, пояснив, что дело государственной важности и проволочки не терпит.

Во время разговора с председателем в избу успело набиться все деревенское население. После повторной неудачной попытки договориться в разговор вклинилась одна разбитная бабенка.

— Что вы на него смотрите? Кончать надо этого диверсанта, в истребительный батальон его надо отправить, — кричала она громко и с чувством. — Что стоите? Бейте его! — И толпа подалась вперед, к Александру.

Тут Демьянов схватился за карман, хотя пистолета у него уже не было, он, очевидно, выпал во время неудачного приземления. Однако столь выразительный жест охладил толпу, в основном состоявшую из женщин. А председатель, видя такой поворот дела, согласился отправить его в Арефино, пока беды не случилось.

В райотделе Александр Петрович сообщил свой псевдоним и рассказал, что ночью был сброшен с немецкого самолета, а также подробно описал внешность Краснова, который должен был оказаться в этом же районе. Он попросил сообщить о своем прибытии в Москву.

К рассказу и просьбе «Гейне» отнеслись очень серьезно, и ответ из столицы не заставил себя долго ждать. Поступил приказ немедленно доставить Демьянова Александра Петровича в Ярославль. Тут же, в Арефино, ему оказали медицинскую помощь, так как поврежденное колено давало о себе знать.

В Ярославле Александра встретили очень тепло, и радость возвращения переполнила его. «Гейне» ощутил невероятный прилив энергии, ему не терпелось продолжить важное задание. Это было лишь начало нити, которую предстояло проверить на прочность…

Из Ярославля, в сопровождении сотрудников контрразведки. Демьянова отправили на машине в Москву.

Домой «Гейне» вернулся в отличном настроении. Отдохнул и ощутил себя обновленным, возмужавшим. Появилась уверенность, собранность человека, готового к новому прыжку, это был азарт опасной игры.

Через несколько дней после возвращения стало известно, что Краснова задержали. Сообщение обрадовало и еще больше уверило «Гейне» в правильности выбранной тактики.

Первое время Александр Петрович писал отчет о своем пребывании у немцев. Он не выходил из дома, так как немцы, зная его адрес, могли следить за домом, чтобы проверить время его возвращения. Слишком быстрое без проверок возвращение могло вызвать подозрения.

Через две недели «Гейне» впервые вышел в эфир. Связь с немцами состоялась.

К этому моменту у Александра уже была заготовлена дезинформация, согласованная с командованием Красной Армии. Она касалась в основном передвижения советских войск. Он также сообщил, что собранная им рация работает плохо и что для общего важного дела организация должна иметь новую, заводскую рацию. Он также просил снабдить «Престол» оружием, деньгами и запасными частями к имеющейся рации, хотя бы на первое время.

Свои радиограммы немцам «Гейне» подписывал новым псевдонимом «Доктор». Этот псевдоним был выбран Александром вместе с германскими офицерами, знавшими, что тесть Демьянова — профессор медицины, практикующий на дому.

После удачного радиоэфира «Гейне» решил, что пора навестить главу «Престола» Садовского.

Встречен Александр был восторженно. Он подробно рассказал Садовскому о своих приключениях, о том, как он, перейдя линию фронта, был задержан немцами, подвергнут допросу и потом доставлен в Смоленск. где после почти месячного пребывания снова подвергся самым тщательным допросам и проверке. Рассказал, что выполнил задание Садовского, сообщив немцам о существовании монархической организации, связанной с кругами, ведущими антисоветскую деятельность и желающими оказать содействие великом Германии. Что организация согласна проводить в советском тылу подрывную работу, предложенную германским командованием. Слушая «Гейне», Садовской на глазах раздувался от гордости и величия. Он был чрезвычайно доволен собой, своим помощником, открывающимися перспективами. Александр также сообщил об успешном сеансе связи и о том, что проинформировал немецкую сторону о нуждах организации. Теперь оставалось только ждать гостей с той стороны.

«Гостей» с нетерпением ждали не только в организации «Престол», но и в 4-м Управлении Наркомата внутренних дел.

Курьеры с немецкой стороны не заставили ждать себя слишком долго.