Варшкен

Варшкен

Есть такая примета – большой клад никогда не дается с первого раза. Это, можно сказать, аксиома, которую знает любой охотник за сокровищами. Ну, кроме новичков, конечно. Те свято уверены – купил прибор, взял лопату, и через день ты весь в золоте. Прямо «Трое из Простоквашино».

На самом деле примета эта практически не дает сбоев. Какой-нибудь горшочек с медью или серебром можно поднять, даже просто присмотревшись, по характерным признакам пропавшего жилья. Где люди жили, там и прятали. А вот с крупной «заначкой» так не выйдет. Можно получить детальнейшее описание, найти место, приехать с исправным прибором и полным комплектом оборудования, получить на месте подтверждение, порадоваться отличной погоде – и уехать ни с чем. А во второй раз приехать и взять его почти голыми руками. Не знаю, почему так, но проверено лично и неоднократно.

Эта история началась с того, что в журнале «Форбс» вышла статья про мою кладоискательскую контору, в которой я в очередной раз выступал в роли эксперта-консультанта. От таких предложений стараюсь не отказываться. Это только кажется, что охотники за сокровищами – люди нелюдимые, скрытные, боящиеся огласки. На самом деле нам постоянно приходится общаться. И чем больше ты знаешь людей, чем больше знают тебя, тем больше историй о кладах ты слышишь. Соответственно, процент вероятной удачи тоже повышается. Так что любая возможность бесплатной рекламы нам всегда на руку.

Через несколько дней после выхода статьи в моей конторе раздался телефонный звонок. Молодой, но напористый голос начал задавать вопросы – как мы работаем, на каких условиях и т. п. И не желаем ли мы посотрудничать. Посотрудничать мы всегда готовы, лишь бы дело было перспективное и интересное. Договорились о встрече.

На встречу я отправился с оптимизмом. Новый клиент – это всегда интересно. К тому же информацию о нас он узнал не в какой-нибудь желтушной прессе, а в журнале «Форбс». Это отчасти говорит о круге его интересов и в определенной степени о платежеспособности. Да и встречу он назначил в кафешке из разряда «чашка кофе по цене обеда на троих», что тоже о многом могло сказать.

Клиент появился минута в минуту. Приехал на хорошей машине, выглядел весьма презентабельно. Молодой, активный, речь правильная, уверенная, по разговору видно, что парень образованный. Назвался Димой. Даже по первому впечатлению понятно – дело серьезное. Это вам не бабка, которая звонит и рассказывает, что у нее на огороде Наполеон золото партии закопал, отняв его у Емельяна Пугачева.

У нас, кстати, есть два типа договора на услуги. Это почасовая работа и на долю от найденного. Почасовую мы выкатываем, когда уверены, что дело пустое, но клиент не желает ничего слышать. Многих это отрезвляет. А если клиент настаивает, что ж – его деньги, его проблемы. За ваши деньги любой каприз. Договор на долю не жесткий. Каждый раз доля оговаривается отдельно. Факторов много. Тут и вероятность находки, и сложность работ, и предполагаемый куш. Разумеется, мы стараемся выторговать себе побольше. Но решается всегда индивидуально. Понятно же, что 30% от миллиона – это больше, чем 50% от ста тысяч.

Но вернемся к разговору с Димой. Вот что он рассказал.

Родня его из «питерских». Ну, тех самых… Не знаю, есть ли у них домик в дачном кооперативе «Озеро», но с членами этого кооператива они знакомы лично и неформально – это точно. Так что у Димы все пути для бизнеса открыты. Бизнес у него, так сказать, диверсифицированный. Проще говоря, срубает деньги там, где получится, без особой системы. Там кабак откроет, тут автозаправку, здесь партию товара по хорошей цене перепродаст. К стратегическим позициям вроде нефти или металла его по молодости пока не подпускают. Дескать, потренируйся пока «на кошках».

Одной из таких «кошек» оказалась усадьба с необычным для Прибалтики почти армянским названием Варшкен, которую превратили в элитную базу отдыха. Усадьба эта старинная, немецкая, в Калининградской области, в паре километров от поселка Янтарный. Море неподалеку, природа – закачаешься. Рядом известный на весь мир карьер, где 90% российского янтаря добывается. В общем – рай. Пока туда едут калининградцы и люди из ближайших окрестностей. Но Дима хочет раскрутить Варшкен на общероссийский уровень, а в ближайшей перспективе выйти на мировой рынок. Все данные для этого имеются. Есть конюшня, большие территории, хозпостройки, бильярдная, сауна, мини-зоопарк, парк с огромными деревьями. Надо только немного поработать. Сейчас решили надстроить этаж, облагородить древние помещения, углубить подвал.

Я его слушал и скучал. Бизнес, конечно, – дело увлекательное. Но только для тех, кто им занимается. Для меня же что содержание гостиницы, что разведение цыплят, что торговля на бирже – скукота.

Наконец Дима смекнул, что я вот-вот засну, и перешел к делу. В свое время усадьба Варшкен являлась административным комплексом бывших немецких янтарных приисков. И построена по типичному восточно-прусскому проекту. Рядом есть еще несколько похожих усадеб. Вся эта Восточная Пруссия разбита на усадьбы. У каждой из них обязательно должен быть подвал, где когда-то хранились продукты, вино и т. д. А в Варшкене подвала нет.

Тут я встрепенулся. Это еще не было какой-то осознанной мыслью. Скорее предчувствие. Когда что-то не так, это всегда примета для нас. Это как обследуешь старый дом, во всех квартирах есть окошко вентиляции, а в одной нет.

Находишь это замурованное окошко, и почти наверняка там какая-то заначка. Короче, мне стало интересно. А после следующих слов Димы интерес только возрос.

В соседней усадьбе, говорит, тоже подвала не было. Никто об этом не задумывался. Но, когда начали во дворе проводить земельные работы, трактор возьми и провались. Раскопали провал и нашли тот самый отсутствующий подвал, длинный, похожий на отрезок туннеля метро. А в нем «роллс-ройс» 1938 года выпуска. Законсервированный, в масле, под брезентом. Залили какие нужно жидкости, поменяли рассохшиеся от времени резинки, завели и поехали. Хотели себе оставить, но, когда на них вышли коллекционеры и предложили цену, охренели и тут же продали. У Путина «майбах» значительно дешевле.

– И вы хотите… – начал я.

– Я тоже такой хочу! – воскликнул Дима. Но, увидев мою ухмылку, поправился: – Ясное дело, не машину такую же хочу. Хочу отыскать свой «погреб». Не может быть, чтобы его у нас не было. Во всех усадьбах есть, а у нас нет? Так не бывает! А раз он спрятан, значит, что-то в нем есть. Пусть не «роллс-ройс», но наверняка что-то ценное. Не ценное не стали бы прятать. А перепахивать усадьбу целиком мы не можем. Там уже вовсю строительство пансионата идет.

Я решил, что дело может быть стоящим. Это же администрация янтарных приисков, народ в ней жил состоятельный.

А Дима продолжал рассказывать, все больше разжигая мой интерес.

Оказывается, в подвале усадьбы есть большой колодец, и бывший управляющий до реставрационных работ решил там пошариться без всякого опыта и техники. Сразу нашел ржавый «шмайсер». Но на нормальные работы у него опыта не хватило. А потом он как-то неожиданно помер.

А еще недавно к ним приезжали три немца. Старик лет 85 лет и два его сына, тоже уже пенсионного возраста. Оказалось, что это сын последнего владельца усадьбы со своими детьми. Вроде как еще во время войны он тут жил совсем ребенком. И решил на склоне лет посетить родные места, предаться ностальгии. Немцы в этих краях вообще частые гости. Их же тогда выселили отсюда. 24 часа и пуд вещей на руки – и бегом в Германию. Они особо и не упирались, боялись мести русских за зверства во время войны.

Дед со своими сыновьями много гулял по окрестностям, они надолго пропадали. Дед все просился переночевать в подвале, говорил, что в детстве там спал, волю тренировал. Но там уже шли работы, и его туда не пустили. Дима был уверен, что старикан не просто так приезжал, а явно что-то искал. Через годик старик собирается еще наведаться. И Дима хочет его опередить.

На словах любители найти клад всегда очень убедительны. Но я давно научился отличать фанатичную болтовню от реальных шансов. В Димином рассказе все сходилось. Перешли к торговле, чтобы составить окончательный договор. В нашем деле это серьезный момент. Не умеешь торговаться – останешься с одними медяками. Наши юристы долго утрясали все моменты: за чей счет перелет, проживание, кормежка, какой процент и все такое. Договорились в итоге.

И вскоре мы с моим ведущим специалистом Олегом уже сидели в самолете. Набрали оборудования на все случаи жизни – и глубинные металлоискатели, и досмотровые – чтобы искать по чердакам и небольшим замкнутым помещениям. И еще много чего.

Прилетели в Калининград. Из Варшкена за нами прислали машину – ждали уже. Пока ехали – глаза отдыхали. Все же это совсем другая страна, хоть и российская территория. Такое ощущение, что с середины 30-х годов прошлого века ничего не изменилось. Будто по довоенной Германии едешь. Фольварки, домики с красной черепицей, на дорогах брусчатка, которая еще века пролежит, хоть на танках по ней раскатывай. И ведь ездили когда-то и на танках деды наши.

Правда, есть в ней и минус. Колеса на ней плохо сцепляются, а после дождя и вовсе, как каток. В те годы да при тех скоростях это было не критично. А сейчас народ бьется постоянно. Да еще дороги обсажены толстенными дубами и тисами, которые подступают прямо к обочинам. Ехать между ними красиво, но если слетаешь с дороги, то прямиком в дуб толщиной в два-три обхвата. Их здесь называют последними солдатами рейха. Много народу они забрали. Все в венках стоят.

В усадьбе нас встретили, накормили, поселили. Дима должен был приехать на следующий день. Мы решили без него не начинать. Не то чтобы опасались недоверия, но такие вещи лучше делать в присутствии заказчика. А пока попросили показать нам территорию, чтобы понять объем работ, «пристреляться» к местности и все такое.

Управляющий отнесся к делу с энтузиазмом. Водил нас повсюду, рассказывал, что да как. Показал место, где раньше были колодцы. Рассказал, что янтаря в старые годы добывали тоннами. После войны, когда были проблемы с дровами, местные печки янтарем топили. Находили в окрестностях зарытые убегающими немцами дорогую посуду и кухонную утварь. Притащил местного дедка, который в усадьбе после войны жил – ее использовали как своеобразную коммунальную квартиру. Многие дома были войной разрушены, жить было негде. Дедок нам тоже много рассказал, как здесь все выглядело в его время, где какие строения стояли, что перестроили, что снесли. Мы слушали, записывали и зарисовывали. Бесполезной информации в нашем деле не бывает.

Когда облазили всю территорию, решили погулять вокруг усадьбы. По договору, кстати, мы обязывались поделить с заказчиком все найденное на территории, а все, что за забором, договора не касалось. Я, когда осмотрелся, порадовался за этот пункт. Старая усадьба явно была больше, чем ныне очерченные ее границы.

Дедок опять пошел с нами. Прямо за забором усадьбы был старый пруд. Ну то есть то, что раньше было прудом, а сейчас представляло собой заиленную яму, в которой кое-где еще можно было разглядеть немножко воды. Поскольку пруд находился не на территории усадьбы, то и Диме он не принадлежал, и облагородить его не представлялось возможным.

Как сказал дедок, пруд этот был центральным из каскада из трех водоемов. Остальные два были не видны за стволами вековых дубов и тисов, росших вокруг в изобилии. По словам дедка, в этих прудах много чего можно было найти. Тут и оружие топили, чтоб властям не сдавать, и еще много чего.

Мы попытались подобраться поближе, чтобы оценить – не стоит ли в свободное время тут с металлоискателем полазить. Но дело было осенью, все вокруг раскисло от дождей. Вряд ли прибор бы помог. А дедок, глядя, как мы шлепаем по грязи, добавил «огня». Говорит, где-то в 70-х годах к верхнему в каскаде пруду приезжал водовоз, чтобы закачать в бочку воды. А когда разворачивался, колесами срезал слой земли. И под ним обнаружилась бочка. А в бочке – янтарь. Да не просто куски смолы, которой тут хоть лопатой греби, а ювелирные изделия. Пока органы прознали про это дело, местные успели полбочки растащить. Милиция потом долго ходила по дворам, пытались вернуть растащенное, да куда там. А сейчас того пруда нет, одна сухая яма осталась – спустили давно. Потому как хозяина у него не осталось, содержать некому в чистоте, а без хозяина он превратился в вонючую болотину, рассадник комарья.

Напоследок мы поблагодарили дедка, угостили его немного – хороший из него рассказчик показался. И интересно говорил, и полезно.

Наутро приехал Дима, и мы принялись за дело. Поскольку приезжие немецкие «хозяева» упорно прорывались в подвал, решили начать оттуда. Но тут нас сразу постигло разочарование. Подвал буквально весь был нашпигован железом. Мало того, что металлические стеллажи, горы инструментов и оборудования – это еще можно было вытащить, хотя для этого пришлось бы на несколько дней заморозить работы по реконструкции, чего Дима категорически не хотел. Но ведь еще и в стенах полно арматуры, и набито множество штырей, дюбелей и прочего крепежа для текущих работ. Металлоискатель в такой обстановке был почти бесполезен.

Попробовали откачать колодец. Но, как уже говорилось, предыдущий управляющий там уже искал. Поэтому уловом была какая-то смешная несущественная мелочь.

Осматривая подвал, я вдруг обнаружил на стенах метки, оставленные явно не строителями. Поколупавшись с ними, я понял, что это. Кто-то бурил стены длинным тонким сверлом, а потом заделывал отверстия. Объяснение одно – этот кто-то пытался путем измерения толщины стен вычислить несоответствия в геометрии и таким образом найти скрытые помещения или тайники. По всей видимости, это делал управляющий до того, как неожиданно скончался.

Я поделился этим соображением с Димой. А учитывая визит немцев, сказал, что процентов на 99 уверен, что тут, в подвале, клад есть. Но мы сейчас его найти не сможем. Для этого пришлось бы сносить все перегородки и разбирать кладку стен. А мы для таких масштабных работ не обладаем ни оборудованием, ни строительной квалификацией. Но Дима нас радостно успокоил, что как раз этим в ближайшее время должна заняться строительная бригада.

Я дал ему несколько советов и консультаций, строжайшим образом предупредив, что все работы должны вестись только под присмотром либо самого Димы, либо человека, которому он полностью доверяет. И чтобы никаких отлучек покурить – вероятность находки чрезвычайно велика.

В общем, Диме мы настроение подняли, а вот сами загрустили. Я чувствовал, что клад рядом, но взять его оказалось «руки коротки».

Оставшееся время мы отдыхали, наслаждаясь гостеприимством персонала и красотами природы, и пили «варшкеновку» – замечательный самодельный бальзам. Между делом попытались поискать наудачу на самой территории усадьбы, но все впустую. Гильзы, ржавые ножи, патроны и медяки-потеряшки. Даже небольшой грунтовой горб, который я счел благоприятной приметой, оказался, так сказать, «новоделом» – его создали строители в 60-х, когда закапывали канализационную трубу.

В последний свой день мы пошли погулять по окрестностям. Дима пошел с нами. Прекрасный солнечный день, с огромных деревьев опадает листва, воздух полон осенней свежести и запахов близкого моря. Такой аромат бывает только в Прибалтике, на южных морях пахнет иначе.

Наслаждаться бы, но точила мысль о пустом времени. Не отдыхать же мы сюда приезжали!

Мы неспешно гуляли вдоль каскада старых прудов. Я показал Диме место у верхнего пруда, где водовоз своротил бочку с драгоценностями. Он удивился, потому что не слышал об этом.

Дошли до нижнего пруда. Тут я Диму немного огорчил. Немцы все же уехали с родовых земель не с пустыми руками. Я это заметил еще в первый день, но не хотел огорчать хозяина. Приметы были отчетливы и однозначны. От этого пруда тоже ничего, кроме лужи, не осталось. Но очертания водоема просматривались отчетливо. И в его центре лежал огромный валун. Когда пруд еще был наполнен водой, вершина валуна возвышалась над поверхностью, являясь четким ориентиром. А на берегу пруда, в небольшом отдалении от среза воды, росли два огромных дерева. Им было явно намного больше ста лет. То есть во время бегства отсюда немцев они были уже большими и взрослыми.

Дима пока не понимал, в чем дело, и я объяснил. Клад ведь нужно не только закопать, но потом и найти. А для этого нужны ясные приметы. Так вот, полагаться на одну примету глупо, она всегда может неожиданно исчезнуть, какой бы незыблемой ни казалась. Две надежнее. Но классика – это тройной ориентир, создающий треугольник. В центре которого, если проложить три биссектрисы, и будет находиться клад. С этими словами я показал Диме засыпанную, но все равно хорошо заметную яму-раскоп в центре треугольника «дуб-валун-дуб». Хороший такой раскоп, немало отсюда вытащили.

Хозяин принялся ругаться и материться, сообразив, что немцы не зря часами гуляли по парку, возвращаясь порой за полночь. Но я его успокоил, что в подвал немцев не пустили, так что свою кубышку он наверняка получит.

На следующее утро мы улетали домой. С Димой расстались уже даже не партнерами, а друзьями. Даже то, что клад не нашли, его не расстраивало. Во-первых, оставался хороший шанс найти его при разборе стен и полов в подвале, где должны были сделать ресторан. А во-вторых… он же не кладоискатель, для него это было всего лишь увлекательным приключением. Это мы люди больные на всю голову, нам каждая такая неудача на долгие дни портит жизнь.

Сижу, значит, я в самолете, переживаю поражение. Но, видать, голова продолжала в фоновом режиме переваривать информацию. И вдруг сверкнуло! Я чуть не выскочил из уже набиравшего скорость авиалайнера – настолько очевидным оказался ответ на все мои невысказанные вопросы.

Что мы имеем? Усадьба и три пруда. В усадьбе клад есть, я в этом не сомневался. Немцы знали о нем, поэтому и пытались пробиться в подвал. Возле верхнего пруда клад был, и его выворотил водовоз. У нижнего пруда клад был, и его подняли немцы. Вывод? Правильно! У среднего пруда клад просто обязан быть! Не может в трех местах из четырех быть, а в четвертом отсутствовать. Это по-человечески нелогично!

Но почему тогда немцы у среднего пруда не покопались? Да все же просто – пруд у самой ограды усадьбы, а там идет строительство. Ни единого шанса не привлечь внимание.

Так что в наличии клада я не просто уверен. Я практически это гарантирую.

Тогда чего я жду? Чего-чего… Сезона жду! Билеты на самолет уже куплены.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.