Западные семиты — новые властители страны Нила

Западные семиты — новые властители страны Нила

Заселение нильской дельты западными семитами началось еще при фараонах XII династии, но в то время центральная египетская власть была достаточно сильна, чтобы сдерживать этот процесс. Вдоль восточной границы Египта существовала целая система крепостей, которая могла эффективно контролировать дороги и позволяла ограничивать доступ в Египет кочевникам из Азии. Нам известны три письменных документа, которые прямо или косвенно подтверждают факт проникновения западных семитов в нильскую дельту, причем уже в XXI–XX вв. до н. э., то есть в Первый Переходный период (2130–1938 гг.) и в начале Среднего царства. Это — «Предостережения Ипувера», «Поучения царю Мерикара» и «Пророчества Неферти». Все они однозначно свидетельствуют о натиске кочевых амореев на восточную границу Египта и о начале заселения ими дельты Нила. Они подтверждают слова библейской книги Бытие, что засуха и голод заставляли людей уходить в Египет. Согласно этим документам, речь идет не об оседлом населении, а о кочевых племенах. Но эти же письменные источники показывают, что египтяне враждебно и даже жестоко относились к западным семитам, страдавшим от недостатка воды, и старались максимально ограничить их доступ к нильской дельте. Однако внутренняя борьба за власть и, как ее следствие, общее ослабление Египта в период XIII династии привели к тому, что пограничный контроль перестал существовать. С этого времени племена кочевых и полукочевых амореев, выталкиваемые периодическими засухами из Ханаана, стали беспрепятственно приходить в Египет и оседать в дельте Нила.

Нельзя сказать, что египетские фараоны не осознавали размеров грозящей им опасности от пришельцев из Азии. Однако внутренние междоусобицы не давали возможности закрыть восточную границу. Впрочем, далеко не все правители этого и желали. Весьма вероятно, что многие из 70 фараонов XIII династии уже не были собственно египтянами, а происходили из племенных вождей амореев и правили под египетскими именами. Но даже те, кто происходил из знатных египетских семей, все чаще опирались на помощь западных семитов. Так, постепенно, начав с поддержки кандидатов на египетский трон, пришельцы из Ханаана превратились в ту самую военную силу, которая стала определять власть в Египте.

Результаты этой все более возраставшей военной зависимости страны от западных семитов не замедлили сказаться: наступил момент, когда вожди аморейских племен решили не прибегать к камуфляжу, а самим править Египтом. 1630 г. до н. э. стал последним в истории XIII династии (смешанной) и первым в правлении новой XV династии (западносемитской). Этот же год историки считают концом Среднего царства и началом Второго Переходного периода (1630–1523 гг.), когда власть над Египтом перешла полностью в руки западных семитов-амореев, или так называемых гиксосов.

Имя «гиксосы» впервые использовал Манефон, египетский жрец и историк III в. до н. э. Он был автором «Истории Египта» на греческом языке. К сожалению, его рукописи до нас не дошли. Все, что мы имеем, это лишь выдержки из его трудов, сделанные некоторыми античными авторами. Больше всех Манефона цитировал римско-иудейский историк Иосиф Флавий в своей книге «О древности еврейского народа. Против Апиона». Из того, что нам известно, Манефон повествует о покорении Египта гиксосами — неизвестным народом, пришедшим из Азии. «По непонятной мне причине Бог поразил нас, — пишет Манефон. — С восточной стороны на нас нагрянули завоеватели неизвестного происхождения. Они вторглись в нашу страну, легко и уверенно одержали победу над нашими правителями. Затем они безжалостно сожгли наши города и разрушили до основания храмы, посвященные нашим богам. Они жестоко отнеслись к местному населению: одних убивали, у других продавали в рабство их жен и детей. В конце концов они выбрали царя из своих рядов, его звали Салитис. Он правил из Мемфиса, собирая дань с Верхнего и Нижнего Египта. Он разместил свои военные гарнизоны на самых выгодных позициях. Но, прежде всего, он укрепил границу страны с востока, предполагая, что ассирийцы, по мере роста их могущества, когда-нибудь нападут на его царство. В номе Сайт он нашел город, который очень выгодно располагался на восточной стороне одного из рукавов дельты Нила — Бубастит и назвал его Аварис, согласно какой-то древней религиозной традиции. Он перестроил это место, укрепил его массивными стенами, а также оставил здесь гарнизон, состоявший из 240 тысяч хорошо вооруженных воинов, для охраны границы. Сюда он наведывался в летнее время — отчасти, чтобы платить жалованье своей армии, отчасти, чтобы тренировать ее и держать в страхе чужеземные племена» (Maneth. Aegypt., Frag. 42, 1, 75–1, 79).

Так как цитаты из Манефона были написаны на греческом языке, то термин «гиксосы» представляет собой греческий вариант египетских слов «хекау хасут» — «чужеземные правители», а еще точнее, чужеземные азиатские правители. К сожалению, выдержки из рукописи Манефона нам мало что дают в историческом плане, кроме подтверждения самого факта владычества гиксосов над Египтом. Дело в том, что Манефон описывал события, которые произошли почти за полторы тысячи лет до него, поэтому картина, нарисованная им, в действительности больше отражает завоевание Египта не гиксосами, а ассирийцами, вавилонянами или персами, которые по времени были куда ближе К нему, чем гиксосы. Сам Манефон и его время отстоит от периода гиксосов так же далеко, как мы удалены от нашествия гуннов на Рим. Археологические данные не подтверждают страшных картин разрушений, изображенных Манефоном, а упоминание о потенциальной угрозе гиксосам со стороны Ассирии (и это в XVII–XVI вв. до н. э.!) свидетельствует только о полной путанице в представлениях о гиксосах уже в III в. до н. э.

Впрочем, и современные историки не избежали ошибок, когда старались объяснить происхождение гиксосов. Сначала их пытались идентифицировать с хеттами, потом с хурритами, наконец, причислить их к каким-то индоевропейским кочевым племенам. В качестве доказательств индоевропейского происхождения использовали тот факт, что именно гиксосы познакомили египтян с лошадьми, боевыми колесницами, обучили их более совершенным методам получения металлов, то есть тем новшествам, которые, как принято считать, были принесены на Ближний Восток индоевропейцами. Однако археологические раскопки последних десятилетий положили конец всяким сомнениям: так называемые гиксосы в действительности являлись полукочевыми западными семитами и пришли не откуда-то из Азии вообще, а конкретно из Палестины. К сожалению, эти западносемитские кочевники не оставили нам никаких письменных свидетельств, так как вряд ли вообще обладали собственной письменностью. Однако лингвистический анализ имен из египетских источников безошибочно подтверждает их западносемитское и, более того, аморейское происхождение. О каком массовом появлении хеттов или хурритов в Египте XVIII–XVI вв. до н. э. может идти речь, если первые сидели в это время в Анатолии, а вторые — в северо-восточной Сирии? Лишь намного позднее и те и другие стали сталкиваться с египтянами, да и то не в самом Египте, а в Сирии и стране Амурру.

Используя термин «гиксосы», мы не должны забывать, что египтяне так называли только фараонов и правителей западносемитского происхождения. За простым народом, выходцами из Сирии и Палестины, укрепилось совсем другое имя — «ааму». Оно созвучно и названию западносемитских племен того времени — амореи, и названию Финикии и южной Сирии — Амурру. Имя «ааму» использовалось египтянами почти тысячу лет, с начала Среднего царства до заката Нового царства, то есть на протяжении всего того времени, когда употреблялось имя «амореи».

С ааму египтяне познакомились задолго до начала власти гиксосов. С одной стороны, это были наемные работники, приходившие в Египет на заработки, с другой — многочисленные рабы и пленники, захваченные во время походов фараонов в Ханаан, Финикию и южную Сирию. Например, фараон XII династии Аменемхет II оставил нам запись о своем походе в Финикию, в результате которого он захватил 1554 пленных азиатов (ааму)[4]. Нам известны также письменные документы административного и хозяйственного значения, датируемые XVIII–XVII вв. до н. э., которые упоминают азиатов, занятых на работах в храмах и частных домах. Абсолютное большинство имен этих азиатов явно аморейского происхождения. Так, список работников только одного из частных поместий содержит 77 имен, которые можно прочитать, из них по меньшей мере 48 принадлежит амореям[5]. Есть и другого рода письменные свидетельства, которые говорят о появлении ааму в Египте. К ним относится, в частности, уникальная фреска в гробнице правителя нома Орикс, Хнумхотепа II, в районе сегодняшнего Бени-Хасана, изображающая приход аморейского полукочевого клана в Египет. Надпись на фреске упоминает главу рода Абиша и 37 его соплеменников. Фреска датируется началом XIX в. до н. э.

Таким образом, египетские источники фактически подтверждают то, о чем говорят библейские книги Бытие и Исход, а именно об уходе аморейских кочевников в Египет и их жизни в этой стране. Нет сомнения, что как египетские «ааму» и «гиксосы» Манефона, так и библейские «иври/ибри» И «хабиру» Ханаана представляли собой один большой западносемитский этнос — полукочевые аморейские племена. В этом плане древнееврейские колена — как южные, так и северные — были всего лишь скромной частью этого большого этноса, доминировавшего в Ханаане, Финикии, южной Сирии, а затем и в дельте Нила.

Комбинация библейских и древнеегипетских источников, а также последние археологические данные позволяют нам хотя бы примерно воссоздать картину гиксосского завоевания Египта и появления древнееврейских племен в дельте Нила. Эта картина будет неполной, если мы не включим в нее Ханаан, потому что те, кто подчинил себе Египет, не только пришли из Ханаана, но и жили там продолжительное время. Речь идет о полукочевых аморейских племенах, пришедших из северо-западной Месопотамии в южную Сирию, Финикию, северный и центральный Ханаан приблизительно в XXIII в. до н. э. В составе этой многочисленной группы кочевников были и северные древнееврейские племена, известные впоследствии под именем Израиль. Появление большой массы кочевников привело к коллапсу всей системы ханаанских городов-государств. Часть городов была разрушена, другая — оставлена их жителями, которые, видимо, ушли в южные районы Ханаана, менее всего пострадавшие от вторжения. Археологические данные свидетельствуют о быстром и насильственном характере разрушения всей городской культуры Западной Палестины периода ранней бронзы (3050–2300 гг. до н. э.) и о том, что ее заменила совершенно другая культура, которая не имела ничего общего с предыдущей[6].

Новая культура — культура полукочевых племен — господствовала в северном и центральном Ханаане в течение трех столетий, с XXIII по XX в. до н. э. Все это время в Палестине преобладали полукочевые племена и небольшие земледельческие поселения. Аналогичные процессы происходили и на ливанском побережье, и в южной Сирии. В отличие от этих районов южная Палестина и Заиорданье почти не пострадали. Там археологи прослеживают полную преемственность с предыдущей ханаанской городской культурой. Вероятно, южные и восточные области служили убежищем для прежнего населения Западной Палестины. Хорошо известный древнеегипетский документ XX в. до н. э. «Сказание о Синухе» полностью подтверждает преобладание полукочевников в северном и центральном Ханаане.

Синухе, египетский сановник при дворе фараона, бежал из своей страны в смутное время междуцарствия, он оставил нам подробное описание северной и центральной Палестины, где провел многие годы. Согласно его записям, в стране Ретену — так египтяне называли Палестину — повсюду жили полукочевые племена. За долгое время своего пребывания там он ни разу не упомянул, что видел или посетил какой-нибудь крупный город, и это не случайно, так как, судя по археологическим данным, такие города были уже давно разрушены или оставлены своими жителями[7].

Некоторые историки пытаются объяснить внезапную гибель всей городской культуры центрального и северного Ханаана совсем иначе: либо вторжениями египетской армии, либо изменением климата. В качестве доказательства они приводят надписи, обнаруженные в гробнице египетского сановника и генерала Уни. Он служил фараону Пепи I (третий фараон шестой династии) и описал поход египетской армии в «страну песчаных жителей» — в северный Синай и юго-западную Палестину. В качестве еще одного доказательства используется барельеф из Верхнего Египта, который относится к концу пятой династии и изображает осаду египтянами укрепленного города, вероятнее всего, в Ханаане. Однако историкам известны походы египетской армии как до гибели городской культуры Ханаана, так и после, но они не приводили к повсеместному разрушению системы городов. Более того, в XXIII–XX вв. до н. э. — а они приходятся на конец Древнего царства и Первый Переходный период — Египет и сам переживал децентрализацию власти и общий упадок и, как следствие, разрыв традиционных связей с Ханааном и ливанским побережьем. В это время военные походы в Ханаан являлись скорее исключением, нежели правилом, и египетская военная активность в Ханаане была минимальной. Экспедиция Уни была, вероятно, ответным ударом по аморейским кочевникам, угрожавшим восточной границе Египта, но не завоевательным походом.

Еще менее убедительна версия о серьезном изменении климата. Во-первых, внезапно он не меняется, а во-вторых, К югу и востоку от Мертвого моря, то есть в более «уязвимых» в климатическом отношении районах, археологи обнаружили последовательное продолжение предыдущей культуры — процветавшие города, ничуть не пострадавшие в период общего разрушения всей системы.

Таким образом, главной причиной разрушения ханаанских городов периода ранней бронзы (3050–2300 гг. до н. э.) являются не спорадические военные походы египтян или изменение климата, а вторжение с севера большой массы полукочевых аморейских племен. В Ханаан они пришли из южной Сирии и с ливанского побережья, а туда, в свою очередь, из северо-западной Месопотамии — прародины всех западных семитов. Примерно в это же время другой мощный поток аморейских племен устремился в юго-восточном направлении вдоль речных долин Тигра и Евфрата, и многие города Месопотамии пережили туже судьбу, что и ханаанские. Однако по территории и населению Месопотамия явно превосходила Ханаан и южную Сирию, поэтому амореи очень быстро растворились там среди местных жителей и усвоили их культуру. Период хаоса и разрухи оказался здесь намного короче, всего около сотни лет (2230–2130 гг. до н. э.).

Таким образом, в хронологическом и географическом отношениях древнееврейские племена были в течение длительного времени оторваны друг от друга. Северные колена обосновались в центральной Палестине уже с XXIII в. до н. э., а южные пришли на юг этой страны только в XX в. до н. э. Однако и Ханаан не стал последним пристанищем для всех кочевых амореев. Позднее, большинство из них уходит дальше на юго-запад, в дельту Нила. Видимо, климатические условия Нильской дельты, а главное, обилие воды в любое время года, оказались более подходящими для полукочевых скотоводов, чем Ханаан с его периодическими засухами, приводившими к голоду. Не случайно библейская книга Бытие приравнивает землю египетскую к «саду Бога» (Быт. 13:10). Вероятно, первые группы полукочевых амореев оказались в нильской дельте именно из-за засухи и голода в Ханаане. Со временем западносемитские кочевники стали все чаще приходить в Египет и все дольше задерживаться там. Так было положено начало постоянному присутствию ааму в дельте Нила.

Уже в XX в. до н. э. древнеегипетские источники выражали тревогу и беспокойство по поводу натиска ааму на восточную границу страны, однако проникновение туда западных семитов началось гораздо раньше, по крайней мере в так называемый Первый Переходный период в истории Египта, известный как время кризиса и упадка. Библейская книга Бытие, по существу, подтверждает тот факт, что полукочевые западные семиты уходили в дельту Нила из-за периодических засух в Ханаане. В Египет «спускался» Авраам, туда же собирался уйти Исаак, и лишь вмешательство Бога одержало его в Ханаане. Там же оказался Иосиф, будучи проданным в рабство. И, наконец, Иаков вместе со всеми своими родичами уходит уже не переждать очередную засуху, а жить в дельте Нила. Агарь, ставшая наложницей Авраама и матерью его старшего сына Ишмаэля, тоже происходит из Египта и, вероятно, из таких же полукочевых амореев, как и сам Авраам, только раньше него пришедших в дельту Нила. Возвращение Авраама в Ханаан лишь свидетельствует о том, что и его время, то есть приблизительно в XX в. до н. э., египтяне еще достаточно эффективно контролировали свою восточную границу и не позволяли полукочевым амореям надолго оседать в нильской дельте. Но в то же время озабоченность натиском ааму с востока нашла свое выражение во многих известных нам древнеегипетских документах.

Библия косвенно подтверждает, что во времена Исаака (XIX–XVIII вв. до н. э.) из-за очередной сильной засухи часть аморейских племен уходит в Египет. Можно полагать, что то были северные древнееврейские племена из центрального Ханаана или, по меньшей мере, «дом Иосифа». Вероятно, время Исаака, а это немало — 180 лет, совпало с периодом Правления XII египетской династии и частично XIII смешанной династии. Наконец, годы жизни библейского Иакова, скорее всего, приходятся как на время правления XIII и XIV смешанных династий, так и на Второй Переходный период, когда власть в стране окончательно перешла в руки западносемитских правителей — гиксосов.

Период правления гиксосов представляет собой самую темную и загадочную часть древнеегипетской истории. До сих пор мы не имеем никаких гиксосских письменных текстов, надписей и барельефов, нам ничего не известно о пирамидах или гробницах гиксосских фараонов и их сановников, не говоря уж о настенных фресках и скульптурах. Пелена таинственности и мрака, покрывающая время правления западносемитских фараонов, не случайна. Власть чужеземцев-амореев уже тогда, в глубокой древности, считалась позорным и унизительным явлением для египтян. По той причине после изгнания гиксосов египетские фараоны последовательно и методично постарались уничтожить все следы владычества аморейских племен над Египтом, стереть из памяти все, что могло относиться к гиксосам. По приказу фараонов Нового царства в стране было разрушено абсолютно все, что могло хоть как-то напомнить о гиксосах и их власти. Поэтому сегодня у нас мало надежд на то, что когда-нибудь удастся обнаружить гиксосский письменный памятник, который прольет свет на этот темный период истории. Единственное, что остается археологам, это изучение остатков материальной культуры гиксосов в дельте Нила и, прежде всего, в их столице Аварисе.

Но и тут есть немалые трудности. Мстительные египтяне полностью разрушили и сожгли дотла столицу и поселения гиксосов в нильской дельте. Уцелевшие письменные и материальные памятники того времени оставлены только врагами гиксосов — фараонами XVII династии из Фив, которые сначала были данниками амореев, а потом их главными противниками. Именно фараоны XVII, а затем XVIII династий сделали все, чтобы никто из последующих поколений не узнал ни о самих гиксосах, ни об их деяниях. Интересно, что самый темный в истории Египта период, гиксосский, хронологически совпадает с самой загадочной частью Библии, касающейся пребывания древних евреев в Египте. В обоих случаях память о событиях того времени была умышленно стерта. Фараоны Нового царства пытались предать забвению позор чужеземного владычества, а составители Библии старались заставить забыть, что сыны Иакова и сыны Израиля в разное время пришли и ушли из Египта и вообще до своего объединения в XII в. до н. э. имели разную историю.

К сожалению, все, что мы знаем о гиксосах, почерпнуто, прямо или косвенно, из письменных источников, оставленных их врагами — фиванскими фараонами XVII и XVIII династий. До нас не дошло ни одного письменного памятника, который представлял бы сторону гиксосов. Нет сомнения, что таковые существовали, но были уничтожены их противниками из Фив. Однако даже скудная и искаженная информация из уст врагов гиксосов может помочь нам составить представление о том, что происходило в Египте во Второй Переходный период.

Манефон явно ошибался, изображая приход гиксосов, как «внезапное» и «неожиданное» для египтян «вторжение». В действительности произошло обратное: постепенное и мирное проникновение полукочевых аморейских племен, которое продолжалось в течение нескольких столетий. Вероятнее всего, этот процесс происходил даже с согласия египетских властей, по крайней мере в первое время. Нильская дельта была в то время слабо заселена, и в ней имелось много свободных земель, пригодных для пастбищного скотоводства. Египетские чиновники взимали немалую мзду с тех аморейских племен, которые искали спасения у них от периодических засух в Ханаане. Нуждаясь в деньгах для оплаты поборов египетских чиновников, амореи охотно шли в наемные работники к местным землевладельцам, вовсю использовались в богатых домах в качестве прислуги и были известны как искусные кузнецы.

Те археологические данные, которые имеются в нашем распоряжении, свидетельствуют о заселении нильской дельты западными семитами не позднее XVIII в. до н. э. Однако вероятнее всего, полукочевые амореи появились там намного раньше, возможно, еще в конце Древнего царства, примерно в XXIII в. до н. э. Уже упоминавшаяся военная экспедиция генерала Уни в северный Синай и южную Палестину была связана с началом натиска полукочевых амореев на восточную границу Египта. Наступивший затем Первый Переходный период (2130–1938 гг. до н. э.) в истории Египта был крайне благоприятен для проникновения аморейских племен в дельту Нила. Страна тогда фактически распалась на отдельные области — номы, которые вели постоянные войны между собой. Восточная граница оказалась открытой И незащищенной, и западные семиты стали перекочевывать в нильскую дельту, куда более благоприятную в климатическом отношении, чем Ханаан, а тем более Синай. О появлении в дельте Нила аморейских племен мы знаем из древнеегипетских документов того времени. Археологические раскопки здесь мало что могут дать, так как западносемитские полукочевые скотоводы жили в переносных шатрах и не строили не то что городов и укреплений, но даже поселений; Поэтому бессмысленно искать археологические свидетельства присутствия их материальной культуры в нильской дельте. Подобные поиски необычайно трудны и, скорее всего, обречены на неудачу.

Объединение и усиление Египта в период Среднего царства привело к изгнанию части аморейских племен обратно в южный Ханаан и к укреплению восточной границы. Косвенным свидетельством этого является библейское повествование о пребывании патриарха Авраама в Египте. Эпизод с попаданием жены Авраама Сарры в гарем «фараона» представляет собой лишь художественное оформление реальных миграций полукочевых амореев. Таким образом, вторая половина XX и весь XIX в. до н. э. представляли собой перерыв в заселении дельты Нила западными семитами.

Ситуация меняется лишь к середине XVIII в. до н. э. Новое ослабление центральной власти в Египте и упадок военной мощи страны совпали с концом XII династии. Началась бесконечная смена власти, свойственная XIII династии, когда один фараон не успевал занять место другого. В стране вспыхнули гражданские войны, усилился сепаратизм номов. Охраной восточной границы уже никто не интересовался. В это время возобновляется усиленное заселение нильской дельты аморейскими племенами. В ее восточной части появляется огромный по своей территории укрепленный город — Аварис, ставший впоследствии столицей западных семитов в Египте. По своим размерам Аварис в три раза превзошел даже Хацор — самый крупный город в тогдашней Палестине. Очень быстрый рост Авариса и размеры его территории свидетельствуют как об огромном притоке аморейских племен в нильскую дельту, так и о процессе оседания полукочевников. У нас есть основания полагать, что к XVII в. до н. э. большинство кочевых амореев Ханаана и южной Сирии сконцентрировалось в нильской дельте и что они по своей численности намного превзошли местное египетское население, которое, видимо, быстро смешивалось с западными семитами. С другой стороны, происходила культурная ассимиляция той части амореев, которая стала вести оседлый образ жизни в нильской дельте, в частности в Аварисе. Они усваивали не только многие элементы египетской культуры, но и приспосабливали свои западносемитские религиозные культы к местным египетским.

В период правления многочисленных фараонов XIII династии изменяется правовой статус и политическая роль амореев, обосновавшихся в нильской дельте. Из бесправных пришельцев, находившихся по милости фараона в Египте, они превращаются в полноправных жителей и приобретают все возрастающее влияние на внутриегипетскую политику. Без военной поддержки вождей аморейских племен ни один кандидат в фараоны не мог рассчитывать сесть на трон. Появляются не только конкурирующие за власть фараоны, но и новые династии, претендующие на трон. Это относится к так называемой XIV династии, которая заявила о себе на севере нильской дельты и, по-видимому, была западносемитской по происхождению. К концу правления XIII династии некоторые фараоны лишь носили египетские имена, но происходили из аморейских вождей. Резкое ослабление центральной власти привело к очередному распаду Египта на отдельные номы, правители которых были полновластными хозяевами в своих областях. Наконец, полный хаос и неразбериха в египетской политике фактически приглашают к власти вождей аморейских племен из нильской дельты.

Так появляется новая, чисто аморейская, XV династия фараонов (1630–1523 гг. до н. э.), которую принято называть гиксосской. Но аморейские правители, гиксосы, приходят к власти не как чужеземные завоеватели, а как египтяне западносемитского происхождения, использующие символику, язык, культуру и ритуалы Египта. Более того, в своей внешней и внутренней политике они представляли интересы Египта, а не какой-либо другой страны. В этом заключалось принципиальное отличие правления гиксосов от владычества ассирийцев, вавилонян и персов в более поздние времена. Аморейские вожди, в большинстве своем родившиеся и жившие в Египте уже не в первом поколении, считали себя не завоевателями Египта, а египетскими фараонами и правили согласно местным обычаям и в интересах местного населения. Одним словом, они идентифицировали себя с Египтом, который считали своей родиной. Имя «хекау хасут» — «чужеземные азиатские правители», то есть «гиксосы» в греческой передаче — присвоили им враги — фиванские фараоны из Верхнего Египта, которые традиционно соперничали с правителями Нижнего Египта. В самом Нижнем Египте, где, собственно, и властвовали западносемитские фараоны, слово «гиксосы» было наверняка неизвестно.

Манефон, основываясь исключительно на письменных памятниках фараонов Нового царства, глубоко ошибался в оценке гиксосов, проводя параллели с более поздними и более знакомыми ему ассирийскими или персидскими завоевателями. В действительности не было не только «внезапного нашествия» со стороны «неизвестного народа», но и «страшных разрушений» или «жестокого отношения» к египтянам. Власть над Египтом была не столько захвачена, сколько упала сама в руки аморейских вождей, как падает перезрелый плод с дерева. Чужеземный характер правления амореев в Египте был сильно раздут их противниками — фиванскими фараонами, которые постоянно претендовали на верховную власть и максимально использовали в своей пропаганде западносемитское происхождение гиксосов. Но не называем же мы правление аморейского царя Хаммурапи в Вавилоне (1792–1750 гг. до н. э.) чужеземным только потому, что Вавилон, как и многие другие месопотамские государства того времени, оказался во власти аморейских племен? Тем более что до своего прихода к власти в Египте полукочевые аморейские племена столетиями жили в дельте Нила и во многом представляли уже не внешний, а внутриполитический фактор. Не надо забывать также, что отношения между северными (гиксосскими) и южными (фиванскими) фараонами определялись не столько враждебностью египтян к амореям, сколько традиционным соперничеством между Верхним и Нижним Египтом. В действительности речь шла о борьбе за право на объединение Египта, за гегемонию над всей страной, поэтому западносемитское происхождение фараонов Нижнего царства было всего лишь удобным предлогом, но отнюдь не причиной для вражды и войн.

Власть гиксосской XV династии (1630–1523 гг. до н. э.) распространялась в основном на северный Египет или Нижнее царство. В это же время в южной части страны, или в Верхнем царстве, возникла другая династия — XVII (1630–1540 гг. до н. э.). Она, в отличие от XV династии, была египетской по происхождению, и это определило характер ее пропаганды против фараонов Нижнего царства. Граница между территориями, принадлежавшими Фивам и Аварису, проходила в центральной части страны, в районе древнего города Кузаи. Картина раздела Египта была бы неполной, если бы мы не упомянули еще одну новую династию — шестнадцатую (XVI). Одни египтологи считают ее тоже гиксосской и полагают, что западносемитские правители, образовавшие эту династию, подчинялись фараонам XV династии И управляли одной из областей в районе нильской дельты. Другие называют эту династию фиванской — предшественницей XVII династии. Примечательно, что столь разные мнения по поводу этой династии выражают не только современные египтологи, но и античные историки. Как бы то ни было, все согласны, что XVI династия была второстепенной, и ее появление свидетельствовало о раздроблении Египта. Почти весь Второй Переходный период, а это примерно 108 лет, военное превосходство было на стороне гиксосского севера, И южные фиванские фараоны признавали себя их данниками. Лишь к концу данного периода чаша весов склонилась в пользу Фив, и южане осмелились бросить вызов гиксосским фараонам.

Из тех немногих письменных источников о гиксосах, которые имеются в нашем распоряжении, самым достоверным и надежным является так называемый Туринский Канон. Этот древнеегипетский папирус, составленный в XIII в. до н. э. в период правления Рамсеса II, представляет собой наиболее полный список всех египетских фараонов от Древнего до Нового царств. К сожалению, Туринский папирус настолько сильно пострадал от времени, что прочитать оказалось возможным только его фрагменты. Несмотря на это, благодаря Туринскому Канону, а также печатям и скарабеям, найденным в Египте и Палестине, мы знаем о правлении по крайней мере шести гиксосских фараонов XV династии. В хронологическом порядке их имена следуют следующим образом: Шеши, Йакобхар, Хьян, Апепи І, Апепи II, Хамуди. Кроме того, на отдельных печатях и скарабеях упоминаются еще два имени гиксосских правителей: Анатхар и Йакобаам. Некоторые египтологи относят их к другой гиксосской династии — шестнадцатой (XVI). Египетская передача аморейских имен сделала их практически неузнаваемыми, но такие как Йакобхар, Йакобаам или Хамуди даже в египетских формах выглядят безусловно западносемитскими.

Письменные памятники, оставшиеся от южных (фиванских) фараонов, недвусмысленно свидетельствуют, что внешняя политика гиксосов была мирной, а внутренняя — терпимой. У нас нет абсолютно никаких сведений о каких-либо завоевательных походах гиксосов: ни на восток — в Ханаан и Сирию, ни на запад — в Ливию. По крайней мере, ни в Ханаане, ни в Сирии до сегодняшнего дня не обнаружено следов гиксосских завоеваний. Печати и скарабеи с именами гиксосских фараонов, найденные в Палестине, попали туда, скорее всего, мирным путем. Время господства гиксосов в Египте хронологически совпадает с периодом расцвета городской культуры Ханаана. Уход оттуда полукочевых амореев и последующий захват ими власти в Египте обеспечили Ханаану мир и процветание двояким образом.

Во-первых, сам по себе уход большой массы аморейских кочевников обезопасил ханаанские города и поселения от столкновений с беспокойными соседями. Лучшим примером конфликтов такого рода между оседлым населением и кочевниками является библейский эпизод об избиении Шимоном и Леви, сыновьями Иакова, жителей города Шхема. Этот эпизод из древнееврейского эпоса, попавший в книгу Бытие, не случаен — он отголосок реального события, когда южные древнееврейские племена разгромили Шхем за оскорбление нанесенное дочери их вождя.

Во-вторых, приход амореев к власти в северном Египте, положил конец периодическим грабительским походам египетской армии в Ханаан. Получив в свое полное распоряжение не только дельту Нила, но и все Нижнее царство, аморейские вожди больше не нуждались ни в свободных пастбищах, ни в продуктах земледельцев и изделиях горожан. К тому же далекие походы на восток или запад могли спровоцировать неожиданное нападение их главных врагов — фиванских фараонов. Не исключено, что миролюбие гиксосов объяснялось наличием именно такой угрозы с юга, которая постоянно удерживала их от заморских авантюр. Однако более вероятно другое: многие города южной и центральной Палестины находились в союзнических отношениях с гиксосскими фараонами. Данные археологических раскопок свидетельствуют об установлении в Палестине новой культуры — культуры средней бронзы (2000–1550 гг. до н. э.), которая была принесена с севера аморейскими племенами. Форма и цвет керамики указывают на связь этой новой культуры с Сирией и северо-западной Месопотамией, откуда собственно и пришли эти аморейские племена. Формы личных имен говорят о преобладании в это время аморейского населения и в Сирии и в Палестине. Таким образом, гиксосские фараоны имели дело в Ханаане со своими соплеменниками, такими же амореями, как и они.

И в Палестине, и в нильской дельте происходили аналогичные процессы — оседание части полукочевых амореев на землю. Население гиксосской столицы Авариса и многих городов Ханаана было одним и тем же — аморейским. Этническая близость и племенные связи сыграли главную роль в установлении союзнических отношений между гиксосами Египта и аморейским населением Ханаана. Не следует забывать, что будучи изгнанными из Египта, гиксосы искали спасения и поддержки именно в Палестине, в южном городе Шарухен, который был одним из их союзников. Вероятно, эти союзнические отношения были построены на племенном родстве. Здесь уместно напомнить, что, согласно Библии, древнееврейским племенам, пришедшим в Ханаан из Египта, было запрещено воевать с эдомитянами, моавитянами и аммонитянами, жившими в Заиорданье, так как все они состояли в родстве с древними евреями. И это несмотря на враждебное отношение этих родственных народов и как минимум 430-летний перерыв в общении с ними! Одним словом, если Ханаан представлял собой дружественный, и более того, родственный тыл для гиксосских фараонов, то их власть в северном Египте являлась гарантией от любой египетской агрессии для Ханаана. Взаимовыгодный симбиоз гиксосов Египта и амореев Ханаана способствовал экономическому и культурному подъему Палестины.

Внешняя политика гиксосских фараонов была мирной не только в восточном, азиатском, направлении, но и на западе. Они, в отличие от фараонов XII династии, не пытались захватить Ливию и терпимо относились к ливийским поселенцам в западной части нильской дельты. Главной проблемой для гиксосов были южные (фиванские) фараоны. Формально те признавали верховную власть Нижнего царства и даже платили ему дань, но ни для кого не было секретом, что фараоны Верхнего царства всегда претендовали на гегемонию над Египтом и военное столкновение с ними являлось лишь вопросом времени. Как бы то ни было, несмотря на свое военное превосходство, гиксосы были достаточно терпимы к своим потенциальным врагам. Они не подвергли разгрому Верхнее царство и оставили достаточно широкую автономию южным фараонам. Вероятно, отсутствие гегемонистских и империалистических устремлений у гиксосов объяснялось их аморейским, полукочевническим происхождением. Они не стремились к строительству грандиозных пирамид и храмов, не пытались захватить как можно больше чужих земель и городов, их двор не отличался пышностью и богатством. Примечательно, что даже фиванские фараоны, изображавшие себя защитниками Египта, не могли обвинить их в жестоком отношении к египтянам и к захваченным пленным. Хотя задним числом фараоны Нового царства и приписывали гиксосам всевозможные разрушения, в действительности политика гиксосов была не только миролюбивой и терпимой, но даже либеральной, если это определение можно применить к правителям XVII–XVI вв. до н. э. Похоже, что интересы гиксосов были направлены больше всего на самих себя. Единственной областью, вызывавшей у них живой интерес, являлась, пожалуй, торговля с другими странами. Мы имеем археологические свидетельства активных торговых отношений не только с Ханааном и Сирией, но и с Месопотамией, Малой Азией и крито-микенским миром. Гиксосы умудрились наладить торговлю даже с Нубией, несмотря на активное противодействие фиванских фараонов, контролировавших все караванные пути в том направлении.

Гиксосский Египет представлял собой интересное сочетание сразу двух государств — аморейского и египетского. Аморейское находилось в нильской дельте, а египетское — в нильской долине, причем верховная власть над тем и другим принадлежала аморейским племенным вождям. Почему аморейские племена обосновались исключительно в дельте Нила и не пытались подняться выше по реке вдоль нильской долины? Вероятно, свободные орошаемые земли имелись только в дельте, а не в густонаселенной долине. Правда, если бы гиксосы были такими жестокими завоевателями, как их изображает Манефон, то они бы превратили поля египетских крестьян в пастбища для своего скота. Однако никто, даже враги гиксосов — фиванские фараоны, в этом их никогда не обвинял.

Вместе с тем четкое территориальное разделение на аморейскую и египетскую части имело и негативную сторону. Оно сделало невозможным слияние амореев с местным населением, что собственно произошло в Сирии, Ханаане и Месопотамии. Мы знаем из документов, найденных в архивах городов Мари и Алалаха, что западносемитские племена амореев с конца III тыс. до н. э. установили полную гегемонию над Месопотамией, Сирией и Ханааном. Повсюду там появились аморейские государства. Например, Вавилон в центральной Месопотамии, Ларса и Эшнунна в южной Месопотамии, Ямхад в северной Сирии, Катна в центральной Сирии и Хацор в северном Ханаане. И везде амореи очень быстро усвоили культуру местных жителей и слились с ними. За каких-нибудь полтысячелетия, с 2100 по 1600 гг. до н. э., амореи настолько растворились среди родственного им семитского населения, что утратили всякие отличительные черты. Совершенно иную картину представлял гиксосский Египет. Там амореи, за исключением египтизированной племенной верхушки, все время сохраняли свой язык и культуру, которые существенно отличались от местных. Этим фактором воспользовались фиванские фараоны из Верхнего царства, чтобы придать своим войнам с гиксосами национально-освободительный характер. Это же обстоятельство способствовало разрушению аморейского государства в дельте Нила и изгнанию аморейских племен из Египта, чего не было ни в одном аморейском государстве Месопотамии, Сирии и Ханаана.

Что представляли из себя гиксосы в организационном плане? Тот факт, что они принадлежали к западносемитским племенам аморейского происхождения, то есть были этнически однородны, еще не означает, что они были объединены в единый племенной союз. Скорее, наоборот, они представляли собой довольно аморфное образование из различных аморейских племенных групп, пришедших в разное время в Египет. Видимо, существовал какой-то совет вождей, который координировал общую политику амореев и решал их внутренние конфликты и проблемы. В таком совете задавали тон не просто вожди, а главы целых племенных групп, такие, как патриарх Авраам, который был «региональным» вождем в южном Ханаане. Возможно, один из таких аморейских региональных вождей стал первым гиксосским фараоном в Египте. Трудно сказать, как в дальнейшем передавалась власть. Была ли она наследственной, то есть передавалась сыновьям первоначально избранного аморейского вождя, или совет аморейских вождей избирал из своей среды каждый раз нового гиксосского фараона? Пример библейской «семьи» свидетельствует, что полномочия Исаака, сына Авраама, были существенно уже, чем у его отца. Если Авраам признавался верховным вождем всей южной группы, то власть Исаака распространялась только на южные древнееврейские племена и эдомитян. В свою очередь, власть Иакова ограничивалась лишь несколькими древнееврейскими коленами. Если власть гиксосов переходила по наследству, то с каждым разом ее база сужалась, так как далеко не все аморейские племена могли принять власть тех, кого они не избирали. Полная поддержка была гарантирована только со стороны своих собственных племен и кланов. Если же все гиксосские фараоны выбирались из племенных вождей, то их власть была условной, а не абсолютной и, следовательно, лишена должной централизации, поэтому существование параллельных династий было неизбежным. В обоих случаях правление гиксосов в Египте было заранее обречено на поражение — либо из-за резкого сужения их племенной базы, либо из-за отсутствия крепкой центральной власти, необходимой для эффективного управления государством и обороны. Не надо забывать, что гиксосам противостояло сильное Верхнее царство, которое в отличие от аморейской племенной вольницы имело давние традиции централизованной власти, передававшейся по наследству.