Глава 15 «Крапивник» причиняет боль

Глава 15

«Крапивник» причиняет боль

Одним из тех, кто стал свидетелем применения немецкими подлодками акустических торпед и даже испытал их действие на себе, был Дональд Макинтайр. В марте 1944 года он получил приказ принять командование фрегатом «Бикертон» и возглавить новую, 5-ю эскортную группу. Все корабли группы были американскими эскортными миноносцами, переклассифицированными в Королевских ВМС в фрегаты типа «Кэптен». Он вспоминал:

«Не буду утверждать, что я очень обрадовался, когда получил приказ покинуть мою верную „Вечернюю звезду“ (по-английски — „Hesperus“. — Р. Х.). Все-таки на этом корабле я провел без малого три года. Мы вместе пережили немало волнующих минут при охране конвоев. „Вечерняя звезда“ не подвела меня ни разу. Мысль о расставании с кораблем, моим верным и преданным другом, разбивала мое сердце. Да и с людьми я успел сродниться».

Почти все командиры кораблей были незнакомы Макинтайру. До назначения на фрегаты они служили на корветах типа «Флауэр». Экипажи состояли в основном из новичков. Группа была совершенно «несплававшаяся», и ее командир энергично взялся за подготовку отряда к будущим боям. «Должен признаться, — вспоминал Макинтайр, — я никогда не отличался ангельским терпением, поэтому сигналы, передаваемые с моего корабля остальным, зачастую были весьма ядовитыми… К счастью, довольно быстро мы стали слаженной командой и были готовы к выходу в море».

21-25 апреля 5-я эскортная группа сопровождала конвой ONS-233. Погода стала неприятным испытанием для новичков, в условиях шторма многие оказались просто не в состоянии исполнять свои обязанности из-за морской болезни. Ситуацию усугубляла склонность этого типа фрегатов к изнуряющей бортовой качке. Хорошо, что немцы уже редко беспокоили атлантические конвои.

26 апреля пришел новый приказ: группе предписывалось усилить охранение эскортного авианосца «Виндекс», действующего в Центральной Атлантике. Задача состояла в том, чтобы найти и уничтожить здесь германские субмарины — разведчики погоды. Утром 5 мая радисты «Бикертона» перехватили радиограмму «немки», находившейся где-то неподалеку. А в ночь с 5 на 6 мая ее обнаружил «Суордфиш» лейтенанта Хаггиса с «Виндекса». Первая атака оказалась неудачной, так как неопытные гидроакустики «купились» на ложную цель, выпущенную командиром «у-бота». Германские подлодки использовали специальное устройство — «пилленверфер», которое выстреливалось из торпедного аппарата и создавало в воде облако пузырьков, дававшее эхо, похожее на эхо субмарины.

В конце концов «Бикертон» установил контакт с подлодкой, и Макинтайр решил применить метод «ползущей» атаки, изобретенный знаменитым «охотником-киллером» субмарин кэптеном Уокером. Суть его состояла в том, чтобы приблизиться к подлодке со стороны кормы малым ходом. В этом случае ее акустики не слышат подкрадывающегося противника из-за шума собственных винтов. «Ползущую» атаку блестяще провел фрегат «Блай» лейтенант-коммандера Джеки Купера. Он внезапно сбросил около десятка глубинных бомб на ничего не подозревавших немцев. На подлодке вырубилось освещение, угрожающе затрещал прочный корпус, и командир субмарины обер-лейтенант Вернер Вендт запаниковал, продул балластные цистерны и всплыл.

Макинтайр вспоминал:

«Стоя на мостике „Бикертона“, я наблюдал за возникшими на поверхности воды гейзерами брызг и пены…

Вскоре над водой показалась искореженная рубка, явно свидетельствующая о том, что как минимум одно попадание было прямым. Из облаков вынырнул „Суордфиш“ с „Виндекса“… Мы увидели, как с него полетели бомбы, которые легли точно с обеих сторон лодки. В воздух взметнулись две белые водяные колонны, и лодка, задрав вверх нос, начала тонуть. Через несколько минут поверхность воды сомкнулась над ней. А раздавшийся через некоторое время взрыв подтвердил, что все кончено. Нам осталось только подобрать несколько человек, плавающих среди обломков. Моя новая группа получила боевое крещение».

Потопленной оказалась U-765, унесшая на дно океана 37 подводников. Среди 17 взятых в плен был и командир «у-бота», Вернер Вендт, первым покинувший гибнувший корабль. Макинтайр с брезгливостью вспомнил, что по прибытии в Белфаст, сходя с борта «Бикертона» под конвоем, этот тривиальный трус сказал ему: «В следующей войне я вас потоплю!» «Должен признать, что общение с ним оставило очень неприятный осадок», — подвел черту под вынужденным знакомством сдержанный англичанин.

В июне 1944 года 5-я эскортная группа приняла участие в противолодочной обороне боевых кораблей, транспортных и десантных судов, которые лавиной устремились к побережью Франции в ходе операции «Оверлорд» — вторжения союзников в Нормандию.

Действия в проливе Ла-Манш имели свои трудности, условия для работы «Асдиков» оказались отвратительными: косяки рыбы, многочисленные остовы затонувших кораблей, отмели часто воспринимались гидроакустиками как вражеская подлодка. И лишь большое количество оглушенной рыбы, всплывший мазут или деревянные обломки указывали на то, что цель была выбрана ошибочно и глубинные бомбы сброшены впустую.

Именно в Ла-Манше Макинтайр и столкнулся с немецкой новинкой — акустическими торпедами. Союзники уже имели буксируемые торпедные ловушки, отвлекающие акустические торпеды от шума гребных винтов. Англичане и американцы называли этот охранитель «фоксер» — «лисий», канадцы — «Кэт» — «кот». Применять ловушки, правда, можно было лишь на скорости не более 15 узлов, а кроме того, они издавали такой шум, что «глохли» самые эффективные гидроакустические станции. И, наконец, никто не был застрахован от атаки акустической торпедой в тот момент, когда охранитель просто-напросто не выставлен.

Так и случилось с 5-й эскортной группой 15 июня 1944 года. Ей был придан фрегат «Морн» (типа «Ривер»). Макинтайр знал и корабль, и командира, лейтенант-коммандера Холланда, один раз ему довелось именно на этом фрегате пересечь Атлантику, сопровождая конвой. В тот злополучный день группа патрулировала один из районов Ла-Манша и обнаружила немецкую подлодку, идущую на перископной глубине.

«Приближаясь к вражеской лодке, я постоянно помнил о наличии у нее акустических торпед, — вспоминал Макинтайр. — У меня было две возможности обезопасить себя от нападения. Я мог задействовать „Кэт“. Другой выход — снижение скорости хода до 7 узлов или меньше. Считалось, что при невысокой скорости производимый винтами шум недостаточен, чтобы активировать систему наведения торпеды.

Я решил, что никогда себе не прощу, если мы упустим такую отличную возможность разделаться с лодкой, руководствуясь только соображениями безопасности. Поэтому я приказал: „Скорость 7 узлов!“ — и на этой черепашьей скорости мы поползли вперед.

Вскоре мы приблизились к лодке. Напряжение нарастало. И тут поступил сигнал с „Морна“, находящегося в миле от меня по левому борту: „Есть контакт! Атакую!“ Это был последний сигнал, переданный кораблем. Несколькими секундами позже раздался сильный взрыв, разнесший „Морн“ на мельчайшие обломки. От корабля не осталось практически ничего.

С мостика „Бикертона“ мы, оцепенев от ужаса, наблюдали за происшедшей трагедией. Невозможно было не думать о друзьях, которых нам теперь уже никогда не увидеть. Но следовало принимать срочные меры. Я приказал флотилии покинуть опасный район, с тем чтобы вернуться с другой стороны и продолжить охоту за лодкой. Проходя мимо места гибели „Морна“, мы заметили несколько человек, уцелевших после взрыва. Они пытались карабкаться на плавающие вокруг обломки. Было бы чистым безумством застопорить машины и заняться спасательными операциями, явившись тем самым отличной мишенью для вражеских торпед. Поэтому мы прошли мимо, хотя такое решение далось нам очень тяжело».

Несколько часов группа утюжила воды пролива, но лодку так и не обнаружила. Остатки экипажа «Морна» спас фрегат «Айлмер». Макинтайр вспоминал:

«Позже, когда мне удалось расспросить уцелевших моряков „Морна“, выяснилось, что корабль пал жертвой акустической торпеды. Люди видели, как она спокойно шла мимо, но неожиданно повернула и попала прямо в носовой погреб. Находящиеся там снаряды взорвались и разнесли корабль на куски».

Самым неприятным был тот факт, что корабли шли на малой скорости, делающей их незаметными для акустических торпед. Но, установив контакт, Холланд приказал увеличить скорость для атаки… Резко усилившийся шум винтов привлек торпеду, в результате и произошло несчастье.

Трагедия показала, что теперь охотники и их дичь находятся примерно в равном положении.

Все без исключения офицеры «Бикертона» были расстроены и подавлены. Мы надеялись, что у нас появится возможность отомстить за «Морн».

Макинтайр не знал, что потопившая фрегат подлодка U-767 обер-лейтенанта Вальтера Дакклеффа пережила свою жертву всего на 3 дня. Что уже 18 июня 1944 года ее отправили на дно Ла-Манша эсминцы Королевского флота, что вместе с «у-ботом» погибли 48 подводников и лишь один немец сумел спастись. Поэтому, обнаружив в ночь на 25 июня очередную субмарину врага, он обрушился на нее с особенной яростью.

Все началось с того, что гидроакустики «Бикертона» в очередной раз «купились», приняв за германскую лодку какое-то затонувшее в проливе судно. Когда было установлено, что цель ложная, фрегат стал догонять ушедшую вперед группу полным ходом, а раздраженный неудачей Макинтайр спустился в свою каюту, расположенную под мостиком. Но отдохнуть коммандеру не удалось: подчиненные выдернули его из глубокого сна докладом об устойчивом контакте. Он вспоминал:

«Моментально было зафиксировано расстояние и пеленг. Стало ясно, что цель движется. Сомнения исчезли. Это была подводная лодка.

На „Бикертоне“ прозвучал сигнал тревоги. Команда заняла места по боевому расписанию. Расстояние между нами быстро сокращалось, контакт оставался устойчивым, я решил, что пора атаковать».

Фрегат прошел над «немкой» на скорости в 20 узлов и сбросил несколько серий глубинных бомб. Макинтайр вспоминал:

«Разрывы чувствительно встряхнули корабль, и почти сразу же поверхность моря взбурлила. Из глубины поднялась темная громадина подводной лодки и закачалась на волнах.

„Разрешите открыть огонь, сэр?“ — нервно выкрикнул артиллерист.

„Да, покажите им, где раки зимуют“, — мрачно ответил я, ведя корабль по широкой дуге для нанесения последнего, решающего удара.

Должен сказать, что наши палубные трехдюймовки оказались достойными нашего недоверия. Мы своими глазами видели, как снаряды, выплевываемые этими „слоновыми ружьями“, долетали до цели, ударялись о ее корпус и падали в воду, не взрываясь.

В свете прожекторов было видно, что команда лодки готовится покинуть свой корабль. Огонь прекратился. И тут же вражеская лодка, высоко задрав нос, ушла под воду».

U-629 обер-лейтенанта Георга Уля присоединилась к многочисленным обломкам кораблекрушений, которые устилали дно Ла-Манша. Англичане подобрали из воды 39 немецких моряков. 12 человек из команды «у-бота» погибли. «Потребовалось время, — вспоминал командир 5-й эскортной группы, — чтобы поднять их на борт. Двое или трое были в тяжелом состоянии и вскоре умерли. По пути в Плимут, куда мы должны были доставить пленных, похоронили умерших в море. В присутствии их товарищей я выполнил все необходимые формальности и даже сам прочитал молитву. Каюсь, я не смог говорить о них как о „наших дорогих братьях“, как написано в молитвеннике, и обошелся без этой фразы. На мой взгляд, несмотря на шок, который пришлось испытать команде этой лодки, все они держались достойно, а их выдержка была поистине удивительной».

Правда и немцы в эти часы не остались в долгу: в то время когда «Бикертон» возился с U-269, другая подлодка, U-984[69], выпустила акустическую торпеду но фрегату «Гудзон». Она угодила в корму, корабль получил тяжелые повреждения, но благодаря самоотверженной борьбе экипажа за живучесть остался на плаву. Фрегат «Блай» отбуксировал подбитого собрата на базу в Плимут.

18 августа 5-я эскортная группа приступила к сопровождению эскадры, состоявшей из тяжелого крейсера «Кент»[70], эскортных авианосцев «Набоб» и «Трампитер». Намечалась операция по нанесению авиаударов по «занозе в теле английского флота» — линкору «Тирпиц» в Тромсё и проводке очередного конвоя в Россию. Поход проходил в спокойной обстановке. «Я был весьма удивлен тем фактом, что нас ни разу не попытались атаковать, — вспоминал Макинтайр. — Поскольку ничто не предвещало неожиданностей, я принял приглашение своих офицеров сыграть партию в бридж.

„Не могу понять, почему при таком скоплении кораблей в одном месте не появилось ни одной немецкой лодки“, — заметил я.

„Ну и слава богу“, — меланхолично ответил Билл Ридли. Не успел он договорить, как корпус корабля чувствительно встряхнуло.

„Это подводный взрыв!“ — закричал я уже на бегу к трапу, ведущему на мостик… Одного взгляда на эскадру было достаточно, чтобы понять, в чем дело. „Набоб“ подвергся торпедной атаке».

Убаюканные мнимым спокойствием, корабли охранения «проспали» подводную лодку U-354 обер-лейтенанта Ханса-Юргена Штамера. Выпущенная ею акустическая торпеда попала в корму авианосца, он лишился хода и получил сильный дифферент. Макинтайр разделил свой отряд на две части. Одна, в которую входил флагманский фрегат «Бикертон», должна была оказывать помощь терпящему бедствие «Набобу», другая — прикрывать «Кент» и «Трампитер». Все корабли получили приказ задействовать акустические противоторпедные ловушки. «„Я спросил у Билла, — вспоминал Макинтайр, — а наш „Кэт“ уже задействовали?“ — „Парни как раз этим занимаются, сэр“, — ответил тот. Правда, договорить снова не успел. Корабль содрогнулся от сильного взрыва где-то в районе кормы.

В воздух взметнулся гигантский гейзер пламени, воды и обломков. Я успел разглядеть мелькавшие в нем глубинные бомбы и человеческие тела. Корабль буквально заходил ходуном. Оглушительно завыла сирена. Американские военные корабли, кроме обычной сирены, имели еще специальный туманный ревун. „Бикертон“ был построен в Соединенных Штатах, на нем тоже стоял этот истошно ревущий кошмар. Всякий раз, когда раздавался его жуткий вой, управление кораблем оказывалось полностью парализованным, поскольку он способен был заглушить все немыслимые звуки, не говоря уже о человеческом голосе. Перекричать американский ревун не мог никто.

Ситуация усугубилась тем, что взрывом повредило емкость со специальным химическим составом, применяемым для создания белой дымовой завесы. Над нами моментально повисло густое облако белого тумана. Корабельные вентиляторы всасывали ядовитые пары, и, чтобы избежать удушья, люди выскакивали на верхнюю палубу, но и там было ненамного легче.

Пришлось срочно поставить поврежденный корабль с наветренной стороны, и через некоторое время дышать стало легче.

В это время кто-то в машинном отделении разыскал нужный клапан и перекрыл пар, идущий к сирене. Рев смолк, и я почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение. Как же прекрасна тишина! Теперь можно было пройти на корму и обследовать полученные повреждения. На палубе я увидел несколько изуродованных тел. Кругом раздавались стоны раненых. Добравшись наконец до кормы, я обнаружил, что она почти полностью разрушена. Стало ясно, что самостоятельно мы не сможем сдвинуться с места. Но я считал, что, если других повреждений нет и корабль останется на плаву, нас могут отбуксировать домой».

Пока часть экипажа вела борьбу за живучесть, раненых и не занятых в подкреплении переборки машинного отделения перевезли шлюпками на фрегат «Кемпторн». Некоторые моряки, несмотря на ранения, наотрез отказались покидать искалеченный «Бикертон». А через несколько часов, когда командир «Набоба» сообщил, что может дать ход, Макинтайр принял решение оставить подбитый фрегат. Необходимо было обеспечить прикрытие более дорогостоящему авианосцу. «Мы все с трудом сдерживали слезы, — вспоминал Макинтайр, — глядя, как маленький, верный „Бикертон“, задрав нос, идет на дно… Я к нему очень привязался. Я понимал, что это не аристократ вроде „Хесперуса“ и не рабочая лошадка вроде „Уокера“. Но это был достойный корабль, и я искренне горевал о потере».

Так же как и «Набоб»[71], «Бикертон» поразила акустическая торпеда U-354. Самой субмарине оставалось жить 3 дня. 25 августа ее застигли врасплох и потопили со всем экипажем «Свордфиши» с «Виндекса».

Акустические торпеды оказались очень эффективным и грозным оружием. С их помощью германские подводники потопили и повредили многие десятки кораблей и судов союзников. Появись они на год-полтора раньше, последствия их массового применения могли стать для флотов Великобритании и США катастрофическими. Но в 1944 году уже никакие «Цаункёниги» не могли изменить ситуацию в Атлантике в пользу Кригсмарине.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.