Революция цен

Революция цен

Жители Европы на протяжении XVI и XVII вв. стали более сознательно относиться к деньгам, чем раньше. Между 1521 и 1660 гг. испанцы привезли домой с мексиканских и перуанских шахт 18 тысяч тонн драгоценных металлов — достаточно, чтобы утроить запасы серебра в Европе и увеличить запасы золота на 20 процентов. Пик добычи этих металлов пришелся на 40 лет между 1580 и 1620 гг. Огромные усилия были приложены, чтобы перевезти все сокровища в Испанию. Каждую весну испанский флот, сопровождаемый военными кораблями, вез годовую добычу серебра с Карибских остров в Севилью. Впрочем, прямо в руки испанцев попадало сравнительно небольшое количество серебра. Некоторую его часть захватывали английские и голландские пираты во время своих нападений на испанский флот. Часть контрабандой отвозилась в Западную Европу испанскими колонистами, которые уклонялись от уплаты налога королю. Испанские короли на самом деле получали более 25 процентов от золота, которое оказывалось на Севильской земле. Но они не могли удержать его в стране с тех пор, как были вынуждены выплачивать своим кредиторам и армиям в Нидерландах, Франции и Германии. Большая часть средств шла к зарубежным купцам. Известно, что в 1600 г. около трети золота Севильи пошло на уплату импорта во Францию. Поэтому испанские сокровища циркулировали по всей Европе. Это было утекающее богатство: часть копилась, часть была превращена в тарелки, ножи, ножницы и прочие атрибуты роскоши, но большая часть была переплавлена в монеты — испанские золотые эскудо и серебряные реалы, французские золотые луидоры и серебряные ливры, голландские золотые дукаты и серебряные флорины, английские золотые гинеи и серебряные шиллинги.

Поскольку объем сельскохозяйственной и промышленной продукции оставался сравнительно неизменным, в то время как количество денег росло, стало накапливаться больше средств, которые можно было тратить на иные продукты потребления. Результатом стала долгая инфляционная спираль. Между началом и серединой XVII в. Европа переживала революцию цен. Испания была первой, и на нее пришелся самый сильный удар. Испанцы платили за товары в 1600 г. в четыре раза больше, чем в 1500-м. После тщательного изучения импорта золота и уровня цен профессор Эрл Дж. Гамильтон подытожил, что золото и цены между собой очень тесно связаны. По его мнению, подъем цен в Испании в XVI в. был вызван притоком золота. Как только в XVII в. импорт золота прекратился, цены стабилизировались. Этот вывод обсуждался многими историками экономики, которые верили, что цены в Испании росли медленнее перед 1565 г., в то время как импорт золота достиг своего пика между 1580 и 1620 гг. Даже если американское золото не было единственной причиной революции цен, то оно было главной. В каждой стране Западной Европы стоимость товаров между 1500 и 1650 гг. удвоилась или даже утроилась. В Англии инфляция была столь же глубока, что и в Испании. Что такое революция цен, становится понятно из нижеприведенной таблицы, которая составлена на основе данных из учетных книг винчестерского колледжа, школы, посещаемой сыновьями аристократов и среднего класса. Все цифры в шиллингах показывают рост цен, который школьные служащие были вынуждены платить за некоторые товары[4].

Как показывает эта таблица, рост цен был не постоянным, но всеобъемлющим. Колледж платил в три-четыре раза больше за скрепки в 1700 г., чем в 1500-м. Цены на вино для часовни росли быстро, возможно, потому, что юноши быстро полюбили шампанское, или, что вероятнее, поскольку вино привозили с материка и оно облагалось в XVII в. новыми налогами. В результате англичане предпочитали пить домашнее пиво, нежели вино из Франции. Интересно, что говядина в Винчестере (к сожалению, мы не имеем цифр за 1500 г.) стала дешевле. Английское скотоводство показало свой высокий уровень; повара уже не считали обязательным обильно посыпать мясо специями, чтобы отбить неприятный вкус или запах. Несомненно, семьи учеников Винчестера могли позволить себе платить по все увеличивающимся счетам. Но многие были подавлены ростом цен. Зарплаты рабочих в Испании, Англии и других странах Запада росли намного медленнее, чем цены; другим словами, реальные доходы фермеров и ремесленников падали на протяжении конца XVI в. Лендлорды старались избегать больших зарплат, они побудили правительство ввести фиксированный контроль за ними. В конце XVI в. низкоквалифицированные рабочие в Испании, Англии, Франции и Германии были вынуждены тратить всю зарплату на покупку необходимого количества хлеба и напитков. Старея, люди жили на то, что скопили, и даже тем, кто получал фиксированную плату, например духовенству и учителям, тоже приходилось выживать. До сих пор продолжаются жаркие споры о том, способствовали ли землевладельцы революции цен или, наоборот, затормозили ее. Скорее всего, можно считать, что фермеры, если они были находчивы, энергичны, могли идти наравне с поднимающимися ценами. Также понятно, что земельная собственность не была лучшим источником дохода в XVI и XVII вв.

Среди главных результатов революции цен было напряжение в бюджете страны. Традиционно налоги были связаны с земельным хозяйством. Князья вытягивали максимальный процент с доходов со своих частных земель; остальное приходило с налогов с ферм и урожаев. Теперь же эти налоги показали себя негибкими и не отвечающими требованиям времени. Рост цен больно ударил по крестьянам, которые несли основную тяжесть налогов. Их доход рос намного медленнее, чем расходы государства. Во Франции, например, источником королевского дохода была талья — относительно низкий налог на доход крестьян. Французскому правительству XVI в. не приходило в голову, что торговля намного активнее наполняет капитал казны, чем сельское хозяйство, и что наиболее эффективным способом увеличить доходы была бы поддержка экономического роста. Однако короли династии Валуа, наоборот, внесли так много новых налогов на торговлю, что в итоге потеряли столь необходимые деньги. Когда система налогов показывала себя не соответствующей требованиям, правительство брало взаймы деньги под непомерные проценты в банках Италии, Германии, Фландрии. Валуа пользовались дурной славой, но даже Елизавета I, королева Англии, известная среди монархов XVI в. своей бережливостью, из-за войны с Испанией была вынуждена продать королевские земли за 800 тысяч фунтов и уйти в большие долги.

Враг Елизаветы Филипп II был в лучшей позиции по сравнению с остальными монархами XVI в., хотя и его не обошли проблемы с выплатами, как только он закончил вести свои разорительные войны. Ситуация, в которую он попал в 1556 г., была тревожной. Карл V оставил ему доход Испании менее 2 миллионов дукатов в год и долг более 20 миллионов. Дважды на протяжении первых лет правления, в 1567 и 1575 гг., Филиппа подталкивали к объявлению банкротства и сбрасыванию всех долгов на Фуггеров и прочих кредиторов. Неудивительно, что он менее восторженно, чем его отец, относился к военным кампаниям. Последние 30 лет его правления были проведены кампании против мавров, турок, голландцев, французов и англичан. Филипп считал, что американское серебро оплатит эти войны.

На самом деле американское серебро не было основным источником дохода. К 1580 г. Филипп получал 2 миллиона дукатов за каждый пришедший в порт флот с сокровищами, но это была небольшая сумма в сравнении с 6 миллионами, приносимыми крестьянством Кастилии. Подданные Филиппа платили огромное число налогов, включая налог с продаж, составлявший 14 процентов. Общий доход Испании к 1590 г. составлял около 10 миллионов дукатов. Благодаря своей налоговой политике король смог преодолеть рост цен и при этом все же покрыть военные расходы. Все доходы Филиппа шли на оплату долгов, в 1596 г. он отдал 20 миллионов дукатов. Только армада стоила 10 миллионов. Он много брал взаймы, как и его отец, и в 1596 г. снова объявил о банкротстве. Когда спустя два года он умер, возможно, его основным наследием стал долг соседям в сотню миллионов дукатов.

Другим ударом стал крах дома Фуггеров, бизнес которых пошел на спад после 1600 г. Эра инфляции и фискального кризиса продолжилась и в первой половине XVII в. Многие проблемы, которые германские князья испытали на протяжении Тридцатилетней войны, были последствиями их налоговой системы. Даже платежеспособный князь Максимилиан из Баварии вскоре потерял свое богатство, пытаясь содержать армию, и когда ландскнехты захватили контроль, то ни один из князей не был в состоянии остановить их от разорения страны. Но к середине века ситуация радикально изменилась. После 1630 г. импорт серебра из Америки начал иссякать, и ценовая политика скоро стабилизировалась. Реальные зарплаты во Франции, Англии и Голландии возвратились к уровню начала XVI в. Пока Испания переживала потери в экономическом и политическом плане и медленно переходила в ранг второстепенных стран, англичане, французы и голландцы жили в полном достатке, их правительства переживали небывалый подъем. В 1678 г. Людовик XIV смог оплатить армию в 270 тысяч человек — а это в четыре раза больше, чем армия Филиппа II. Даже в Бранденбург-Пруссии смогли на налоги содержать армию в 30 тысяч солдат — что сопоставимо с армадой Филиппа. Этот значимый рост армий был симптоматичным для усиления правительств в конце XVII в. Какие преимущества имел Людовик XIV, что было у Великого курфюрста, что пропустил Филипп II?

Ответ кроется в сочетании факторов. Первое: в XVII в. наблюдался рост социального стандарта среди собственников, особенно в трех основных странах Атлантики. Второе: была шире циркуляция денег и больше доверия кредитам; это привело к пониманию того, что достаток Европы — работающий капитал. Третье: правительством были разработаны более подходящие технологии поддержания своего благосостояния при помощи налогов с продаж, а не с производства.

В противовес Валуа и Габсбургам XVI в., Бурбоны во Франции XVII в. старались увеличить доходы от налогов развитием промышленности и торговли. Однако фискальная система Франции XVII в., хотя и позволяла поддерживать победоносную армию Людовика, была относительно устаревшей и давала меньший доход, чем в Англии и Голландии. Талья по-прежнему приносила неплохие доходы. Жан-Батист Кольбер, министр финансов Людовика XIV, безуспешно старался изменить талью с налога на крестьянство на налог с имущества.

Он смог повысить основной налог. Но французские налоги все равно собирались преимущественно с бедных. Кольбер был не в состоянии преодолеть мнение высших и средних классов, что уплата налогов — это признак неблагородства. Голландские и английские землевладельцы платили налог на собственность так же, как и не имеющие ее.

Английское правительство в 1680 г. постаралось отказаться от налогов на землю и получать 50 процентов доходов от сборов с межнациональной колониальной торговли. Английская морская торговля страдала под гнетом налогов, но Стюарты получали с этого достаточно средств, чтобы сохранять свою независимость от парламента, — результаты этого мы сможем наблюдать в следующей части. С того момента, как Голландия стала более, чем Англия, зависима от торговли, она сдерживалась от введения столь тяжелых пошлин. Вместо этого голландцы обложили налогами внутреннюю торговлю, назначив акцизы на новые виды товара. Акциз был предназначен, как и английские торговые сборы, чтобы перекачивать излишек средств без участия бизнеса. Это был очень практичный налог. Бранденбург-Пруссия и Англия тоже использовали акцизы.

Ни одна из этих стран не смогла бы выжить только на налоги; займы были необходимы для покрывания расходов на войны и прочие чрезвычайные положения. И здесь вновь голландцы повели себя находчивее, чем французы. Пока Людовик XVI платил от 8 и больше процентов и отдавал большую часть своего бюджета по кредитам, голландцы удачно изменили государственную ссуду до 3 или 4 процентов. Тысячи горожан в Голландии, включая очень скромно живущих, отдавали деньги с уверенностью, что они делают надежное вложение.

Англия и Голландская республика были в налоговом аспекте самыми эффективными странами XVII в., поскольку они были наиболее развиты в коммерческом плане: В период революции цен доходы с продаж показали, что они гораздо эффективнее доходов от промышленности или сельского хозяйства. Правительства обеих стран поддерживали очень тесные партнерские отношения с торговцами из Амстердама и Лондона. Везде правительство гарантировало торговые привилегии и протекции торговому союзу и в ответ получало доходы с продаж, благодаря чему могло до разумных пределов снизить налог с горожан. Голландские и английские налоги на отечественные и ввозимые товары давали больше дохода, чем шахты в Америке. Купцы, по традиции пренебрежительно называемые священниками духовными и моральными паразитами, теперь ощущали себя намного спокойнее, понимая, что они составляют новый, динамично развивающийся социальный класс. «Смотрите, достоинство зарубежной торговли, — писал английский купец Томас Ман в 1620 г., — в том, что она является крупнейшей статьей дохода короля, честью королевства, знатной профессией купца, школой для наших искусств, поддержкой нашим желаниям, помощью для бедных, способствует укреплению наших земель; это колыбель для наших моряков, стены нашего королевства, наше богатство, помощь в войнах, ужас наших врагов».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.