Венский Бельведер

Венский Бельведер

В первой половине XVIII в. Австрия переживала небывалый подъем во всех областях искусства, что поставило Вену в ряд самых блестящих европейских столиц. В свою очередь, это положило начало короткому, но яркому периоду, когда была создана архитектура так называемого зрелого венского барокко, наложившего отпечаток на весь облик города. Лучшим сооружением, созданным в этом романтическом стиле, стал знаменитый Бельведер – летняя резиденция принца Евгения Савойского, – наиболее совершенный в художественном плане из сохранившихся венских дворцово-парковых ансамблей.

Принц Евгений стал скупать участки на склоне холма, спускавшемся к городу, в 1698 году. Через два года здесь начались работы по разбивке регулярного парка на французский лад. И только в 1713 г. принялись за постройку Нижнего дворца, которая заняла три года. Главное здание – Верхний дворец – было сооружено лишь в 1721–1723 годах. До наших дней ансамбль дошел в почти неизменном виде, за исключением не существующих ныне зверинца в верхней части парка и оранжереи около Нижнего дворца.

Разработать проект дворцового ансамбля и вести его строительство было поручено архитектору Иоганну Лукасу фон Хильденбранту, который в качестве военного инженера участвовал в итальянских походах Евгения Савойского. Задача перед ним ставилась четко: в архитектуре и в оформлении дворцов должны были воплотиться воинская слава и духовное величие знаменитого полководца и мецената.

По мнению современников, Хильденбрант блестяще выполнил свою задачу. Более того, кроме величавости, ансамбль Бельведер отличает завершенность, гармоническое соотношение обоих зданий друг с другом и с пространством парка.

Важную роль в ощущении единства ансамбля играют удачно рассчитанные расстояния. От одноэтажного Нижнего дворца более массивные формы Верхнего дворца видятся в воздушной дымке, на вершине холма, поднимающегося ступеньками террас, а сверху Нижний кажется легким садовым павильоном.

Между дворцами – сад с подстриженными кустами и низкими боскетами, по замыслу, деревья здесь не должны разрастаться и искажать вид. Архитектурное и пластическое начала выражаются в стене фонтанов, лестницах, бассейнах, вазах, статуях. Если здания, гармонически сливаясь с пейзажем, воспринимаются как его часть, то сам пейзаж, созданный и организованный, тоже является творением рук человеческих.

Нижний дворец парадным въездом выходит на Веннвег – дорогу, ведущую к центру города. За полукругом ворот, по бокам которых стоят два павильона, раскрывается сложной формы «почетный» двор, окруженный одноэтажными строениями дворца. Они очень просты, и поэтому центральная часть главного корпуса, слегка выступающая вперед и разделенная ордером, кажется особенно нарядной. Над тремя средними осями поднимается второй этаж с балюстрадой, украшенной статуями.

Почти такую же форму имеет и садовый фасад: здесь тоже несколько выдаются более высокий центральный ризалит и павильоны по краям (каждый под своей крышей). Мелкие изящные формы декора хорошо согласуются с плоскостной трактовкой всего фасада. Светлая стена дворца с легким рисунком орнамента и скульптурных групп, подобно декорации, замыкает сценическую перспективу, в которую входят зеленая трава, подстриженные кусты, бассейны со статуями.

В дом можно войти прямо из сада, а через центральный павильон пройти и во двор. Таким образом, в здание как бы включено окружающее пространство – это действительно летняя резиденция, дом среди природы.

Внутренние помещения дворца поражают своей чрезмерной пышностью. Наиболее впечатляет центральный Мраморный зал, занимающий два этажа и объединяющий две анфилады помещений. Здесь одним из ведущих мотивов декора стали военные трофеи, шлемы, мечи, щиты.

Линия карниза, симметрия дверей, окон, ниш с полуциркульным завершением в верхней части стены – все это конструктивно организует интерьер, создает определенный зрительный ритм. Ни один квадратный сантиметр поверхности не оставлен без украшений, плоскость стены все время нарушается, выпуклые детали – от тонких овальных рельефов до объемных групп (амурчик с трофеями и другие) как бы выдвигают ее вперед, а перспективная живопись уходит в глубину. Впечатление живого движения, проникающего все архитектурные формы, усиливается, если смотреть на потолок, где в самых смелых ракурсах громоздятся изображенные балконы и карнизы, уходя ввысь, в нарисованные небеса плафона.

В таком же стиле барокко оформлена и Мраморная галерея с ее четырехгранными пилястрами из красного мрамора, между которыми расположены белые плоскости с рельефами. Прихотливые изгибы обрамления создают волнообразное движение поверхности, а узоры и фигуры невысокого рельефа подхватывают, дробят это движение.

Зеркальный кабинет оформлен как помещение, в котором создается иллюзия расширения пространства за счет зеркальных отражений. Небольшой зал Гротесков наполнен причудливейшими извивами орнамента, будто пляшущего по стенам и потолку, сплетающего и расплетающего свои тонкие усики. В этом узоре порой можно различить фигурные изображения, но все же здесь господствует орнаментальное начало.

В интерьерах Нижнего дворца утверждается идея иллюзорности пространства, его неограниченности, непостоянства форм, переходящих друг в друга. Пышные украшения, отсветы мрамора, мерцание позолоты, золотистые, красноватые и голубые тона фресок ошеломляют зрителя, погружают его в нереальный, красочный мир, в котором язык аллегории, фантазии начинает казаться вполне естественным.

Как ни великолепен Нижний дворец с его контрастными барочными формами, он все же уступает по пышности и убранству Верхнему дворцу, сооруженному с поистине королевским размахом. Различие это заметно уже по парадному входу. Если в центральный зал Нижнего Бельведера можно попасть прямо из сада, то в парадных помещениях Верхнего дворца одним из главных архитектурных мотивов является лестница. Таким образом, гости, входящие в Верхний дворец со стороны двора, сразу должны были ощутить торжественность момента, величие ансамбля. Если смотреть на Верхний дворец из парка, его очертания кажутся чуть ли не более живыми, чем пирамидки и параллелепипеды подстриженной листвы. Линия фасада перебивается выступами центрального ризалита и двух башенок по бокам. Это движение подчеркивается еще и тем, что у каждой части здания оригинальная крыша: волнистый силуэт крыш напоминает вершины холмов, из которых средний – самый высокий. Так, здание, являясь своеобразным венцом парка, и само кажется продолжением естественного ландшафта.

Здесь статуи и рельефы, никак не соперничающие с основными архитектурными объемами, играют роль декора. Украшения обильны, сложно обрамлены даже окна рустованного по традиции цоколя. В оформлении преследуется та же цель, что и в общей планировке: отделить части здания друг от друга, придать каждой из них свой неповторимый характер.

Если со стороны парка в архитектуре Верхнего Бельведера подчеркнута ее светская праздничность, то со стороны «почетного» двора архитектор Хильдебрант раскрывает поистине парадный вид здания. Ворота Верхнего дворца до сих пор сохранили свою причудливую отделку. Здесь и пилястры, украшенные бриллиантовым рустом и сложнейшими капителями, и львы на столбах ворот, и амурчики, и вазы, и причудливый узор железной решетки. Пышность оформления ворот, их изогнутые линии подготавливают зрителя к восприятию архитектуры, которая пока существует где-то вдали, в воздушной дымке.

Затем посетитель попадает в широкий двор с аллеями по бокам и огромным бассейном посередине. За бассейном, отражаясь в нем, располагается величественное здание, словно раскинувшее свои корпуса от центральной открытой лоджии.

В дворовом фасаде Верхнего Бельведера господствует горизонталь. Протянувшаяся вдоль всего здания линия карниза над вторым этажом подчеркнута еще и тем, что она проходит по фасаду парадного крыльца с боковыми башенками. Весь третий этаж кажется как бы уходящим, очевидно потому, что в самом центре действительно уходит в глубину – среднему ризалиту садового фасада здесь соответствует углубление. Этим подчеркивается значение парадного крыльца – трехарочной лоджии с закругленным, типичным для барокко фронтоном.

Поражают своим великолепием и интерьеры Верхнего дворца. Посетитель, попадающий во дворец из главной лоджии, оказывается в богато украшенном лестничном помещении, где на стенах и потолке размещены белые рельефы, а своды потолка поддержаны пилястрами в форме герм с фигурами атлантов.

Входя из сада в Нижний зал, гость может почувствовать себя словно в гроте, где сводчатый потолок как бы придавливает своей массивностью мощные тела поддерживающих его атлантов, которые сгибаются в напряженном усилии. После подъема по довольно темной лестнице посетитель вступает в настоящее царство света и роскоши. Восприятие как бы подготовлено заранее, и теперь раскрывается анфилада парадных комнат, различных и по образу, и по принципу художественного решения.

Как и в Нижнем дворце, главное помещение здесь – Мраморный зал. Во многом, в частности в цветовой гамме, оба мраморных зала несколько схожи. Мраморный зал Верхнего дворца – вытянутый по оси садового фасада восьмиугольник; свет сюда падает главным образом из выходящих в сад окон. Архитектор подчеркивает динамику пространства, используя для этого даже ордер. Стена все время как бы ломается, и делящие ее пилястры красноватого мрамора оказываются под углом друг к другу, капители находят одна на другую. Блеск позолоты капителей и некоторых других рельефных деталей, иллюзорная живопись в простенках – все это должно нарушить восприятие реальных границ интерьера. Этой же цели служит архитектура чрезвычайно пышных, динамичных форм, размещенных на потолке, над окнами третьего этажа. Но при всем том главный зал Верхнего Бельведера, сюжетно также посвященный прославлению воинских подвигов принца Евгения, остается парадным, пышно украшенным, твердо ограниченным помещением. Главное в нем – опоясывающий весь зал карниз красноватого мрамора.

С балкона Мраморного зала раскрывается знаменитый вид на Вену. Замкнутый цепью холмов, со шпилем собора Св. Стефана посередине этот вид сохраняется столетиями.

После того как строительные работы были закончены, Бельведер более десяти лет служил летней резиденцией Евгению Савойскому. В 1736 г. принц умер, а его наследница в 1752 г. продала загородные дворцы императорской семье. В 1923 г. в Нижнем дворце был создан Музей барокко, хранящий австрийскую живопись и скульптуру. По стилю экспонаты гармонически сочетаются с интерьером. А Верхний дворец с 1924 г. стал музеем австрийского искусства XIX–XX веков. Здесь собраны также этапные и лучшие произведения национальной школы XVII–XVIII веков.

Таким образом, в наши дни весь ансамбль Бельведера – музей сам по себе – служит помещением для музеев. Его выдающаяся роль в художественной жизни Вены вполне соответствует его ценности для истории искусства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.