Германия и Италия

Германия и Италия

Высадка англо-американских войск во французских североафриканских колониях заставила германское военно-политическое руководство взглянуть на ситуацию в Тунисе совершенно под новым углом зрения.

Теперь 80 тыс. американцев и 25 тыс. британцев вознамерились расколоть ослабевшую армию Роммеля клиньями гигантских «клещей» — поставить на колени германских солдат танковой армии «Африка». Преодолев незначительное сопротивление французов, американский главнокомандующий генерал Эйзенхауэр осуществил высадку войск и выгрузку орудий и самолетов на северо-западном и северном побережье Африки. Путь оттуда в Тунис, Триполи или Тобрук был долгим, но это являлось лишь вопросом времени. Кто мог остановить союзников? На протяжении полутора лет Берлин и Рим не давали Роммелю достаточно войск, техники и предметов снаряжения, чтобы он мог разгромить одну британскую армию. Теперь же в Африке действовали две группировки противника.

Решения принимались молниеносно. Хотя высадка союзников и застала Германию врасплох, она достаточно оперативно отреагировала на действия англичан и американцев, начав вводить свои силы в не вовлеченный в операцию «Факел» Тунис. Быструю переброску войск обеспечила близость этой североафриканской колонии к Сицилии, где дислоцировались германские и итальянские гарнизоны.

8 ноября в 15.00 немецкая комиссия по перемирию из Висбадена известила главный германский штаб и министерство иностранных дел рейха о необходимости оказать давление на французское правительство, чтобы оно согласилось на введение немецких войск во Французскую Северную Африку. Вечером этого же дня 3-я флотилия торпедных катеров германского флота получает приказ на высадку в Тунисе итальянских войск под руководством немецких специалистов. В 0 часов 40 минут 9 ноября германская сторона выдвигает требование о расположении своих авиационных частей на аэродромах Туниса и Константина. Не дождавшись ответа французской стороны, немцы посадили самолеты на аэродромах в Эль-Ауне, о чем было немедленно доложено правительству Виши генералом Барре: «…еще до жесткого ответа на это предложение 30 немецких самолетов сели в Эль-Ауне». Необходимо отметить, какое возмущение у французов вызвал этот захват аэродрома итало-немецким блоком и какие негодующие комментарии последовали со стороны высшего офицерского состава французской группировки.

Барре передал эти новости до 8 часов вечера, сообщая дополнительные детали.

«Ситуация на момент 19 часов 9 ноября:

26 стрелков, 27 самолетов Ю-87, 50 Ю-52, 4 планера, 300 человек л/с парашютистов и персонала прибыли во второй половине дня в Эль-Аун. Прибытие немецких самолетов вызвало панику среди л/с и гражданского населения. Полковник Жирардо, майор Дюез, лейтенант Ауаш повздорили на борту транспортного самолета».

Высадка была произведена по приказу назначенного командующего ВВС Германии в Тунисе полковника Гарлингсгаузена. Утром 9 ноября он лично приземлился там в бомбардировщике Хе-111 под эскортом двух истребителей Ме-109. Несколько секунд спустя взлетно-посадочной полосы коснулись шасси трех тяжелых ФВ-200 «Кондор», а в 10.55 несколько Ю-52 доставили туда техперсонал 53-й истребительной эскадры. За ними последовали первые подразделения пикировщиков Ю-87 «Штука» и самолеты 53-й истребительной эскадры вместе с транспортными «Юнкерсами» с запасами бензина, масла, легкими зенитными орудиями и их расчетами. Среди прибывших находились даже «делегаты» с советско-германского фронта — из транспортной части KG 105.

Немецкие историки утверждают, что представитель министерства иностранных дел рейха в ранге посла Рудольф Ран сумел уговорить французского постоянного представителя, адмирала Эстева сохранить нейтралитет и не оказывать германской высадке никакого сопротивления.

Французы находились в окопах вокруг аэродрома, но не стреляли. После часовой беседы с Раном адмирал Эстева уже около полуночи распорядился, чтобы его подчиненные не рассматривали немецкие войска как врагов (хотя такому поведению в первую очередь способствовало не красноречие Рана, а совсем другие причины. — Примеч. авт.). Поэтому французский дивизионный командир генерал Барре отвел своих бойцов с аэродрома. Но он внимательно следил за действиями немцев и докладывал об их намерениях в вышестоящие инстанции.

По докладу видно, что Барре не особо рад появлению немецких войск. Но он же не решился отдать приказ стрелять по германским самолетам. Настроение в колониальных частях были самые разные. Лейтенант Филибер так описывает прибытие немецких войск: «Французские летчики с базы Эль-Ауна улетели в Алжир. И германские летчики заняли их место. Первым приземлился транспортный самолет, который выгрузил 20-мм зенитные орудия, походную кухню. Разворачивавшаяся атака союзников (видимо, с воздуха. — Примеч. авт.) застала немцев врасплох во время их выгрузки и развертывания. „Патроны, патроны!“ — кричали германские солдаты из пушечных расчетов, разбегаясь в разные стороны. Мы получали самые различные приказы от командования о наших действиях по отношению к немцам: от жесткого сопротивления до невмешательства. Мы не всегда хорошо понимали, что от нас требуют, но выполняли все приказы четко и в срок».

Лейтенант Нувьер, артиллерист, был свидетелем прилета немецких самолетов: «Первые немецкие подразделения прибывали и высаживались на аэродроме в Эль-Ауне около Марсы. Мы знали также, что 1-я моторизованная группа готова двинуться на аэродром. Но никакой группы не прибывало. В конечном счете эта высадка окончилась несколькими выстрелами „Спитфайра“, лишь один из которых попал в большой самолет-заправщик, полный горючего. Все небо закрыло черное облако от горящего бензина».

Лейтенант Лабарт, командир взвода полка африканской артиллерии, приводил доказательства, которые показывают состояние молодых французских офицеров, готовых врукопашную сражаться с немцами: «9 ноября. Самолеты со свастикой кружили над столицей перед тем как приземлились в Эль-Ауне. С двумя расчетами я присоединился к группе Кутелькса (4-й полк африканских стрелков), которая выдвигалась к аэродромам. Приказ мы получили уже в пути: открывать огонь по немцам, только если они покинут границы базы.

10 ноября. Перед нашими орудиями немцы, производившие высадку подразделений, были легкой, но пока еще запретной добычей. Приказа открыть огонь пока не поступало. Основные тунисские части отходили к Меджез-Эль-Баб, чтобы присоединиться к группировке союзников, а мы должны были прикрывать их маневр. Ночью английские самолеты атаковали аэродром, и многие самолеты германских ВВС были уничтожены. В то же время немецкие офицеры подходили к французским офицерам и предлагали сигареты, говоря при этом: „Мы с вами, мы пришли по приказу Маршала (Петэна), чтобы оказать вам помощь и избавиться от захватчиков“. Ответом было молчание»[34].

Таким образом, быстрые действия союзников 8 ноября 1942 года заставили немцев немедленно отреагировать на них, в основном благодаря инициативе фельдмаршала Кессельринга, возглавлявшего командование ВВС «Юг» со штабом в Риме. Именно ему удалось убедить Гитлера ввести войска в Тунис, в противном случае Африканский корпус, который и так уже отступал, был бы обречен на разгром в случае, если войска, высадившиеся в Алжире, начнут наступление с тыла. Фюрер обещал, однако, необходимое число солдат. Кессельринг поспешил на аэродром в Эль-Ауне, где уже располагалась группа истребителей и рота наземной обороны. На следующий день он планировал посадку 2-й группы истребителей из 2-го авиакорпуса, одного десантного батальона и своего истребительного батальона. И, наконец, 190-й танковый батальон (берсальеров) для усиления 90-й легкой дивизии, направлявшийся вместе с частями 10-го итальянского полка стрелков в Ливию, изменил направление и взял курс на Бизерту. Итальянцы больше не оставались в стороне, и дивизия «Суперга» отправила в Неаполь большую часть своей пехоты, для дальнейшей переброски в Тунис.

Интересно отметить, что в Северную Африку перебрасывались резервы, ранее предназначавшиеся для решения весьма специфических задач. С такими соединениями, имевшими особый боевой опыт, американцы и французы будут впоследствии сражаться с величайшим напряжением сил.

90-я легкая африканская дивизия в сражении под Эль-Аламейном потеряла половину своего личного состава и была реорганизована.

В конце 1942 года она состояла из 155-го и 200-го моторизованных пехотных полков. Третий мотополк — 361-й «Африка», при формировании укомплектовывался добровольцами из французского Иностранного легиона, естественно, хорошо знавшими не только язык, но и сильные и слабые стороны нового потенциального противника.

Был сформирован панцергренадерский полк «Африка» (который частично укомплектовали л/с из части абвера — командой 288, предназначенной для разведки и диверсионных действий и укомплектованной немцами, знавшими обычаи Востока и арабский язык), 190-й танкоистребительный моторизованный дивизион, 190-й артиллерийский моторизованный полк, 580-й моторизованный батальон, подразделения ПВО, связи и транспорта.

Из рейха в Африку для усиления 90-й дивизии в ноябре — декабре 1942 года передали 190-й танковый батальон, имевший в четырех ротах (одной средней и трех легких) 69 танков: 7 Pz Kpfw.II, 52 Pz.Kpfw.III, 10 Pz.Kpfw.IV и две командирские машины. Но этой танковой части пришлось долго действовать самостоятельно.

По такой же схеме (только за исключением танкового батальона. — Примеч. авт.) реорганизовалась 164-я легкая африканская дивизия. Она состояла из 125-го панцергренадерского мотополка, 382-го и 433-го полков, 220-го моторизованного артполка и других штатных подразделений с номером «220».

Таким образом, 90-я и 164-я легкие африканские дивизии должны были стать мощными механизированными соединениями — одними из нескольких танковых и механизированных дивизий, планируемых германским руководством к развертыванию в Северной Африке. Но из-за трудностей на советско-германском фронте эту идею удалось реализовать лишь частично.

В расписании итальянской армии «Суперга» значилась как 1-я «штурмовая наземная дивизия». Ее готовили к участию для вторжения на Мальту. Но действовала она впоследствии как обычное пехотное соединение, может быть, несколько усиленное и приспособленное для овладения долговременными огневыми точками и ведения боев в городе.

Германские официальные лица, входящие в комиссию по перемирию из Висбадена, выразили недовольство поведением некоторых французских генералов в Тунисе, особенно это касалось Барре. Акватории портов Бизерты, Туниса и Сфакса были максимально заняты судами (опасались десанта союзников), но немцы тоже не могли производить высадку своих войск и известили об этом французов. Правительство Виши распорядилось освободить для них три порта. Премьер-министр (правительства Виши) Лаваль был вызван в Мюнхен.

День 10 ноября стал самым сложным для французских войск в Тунисе. Дарлан, согласившийся отдать приказ о прекращении огня в Северной Африке, как уже говорилось, был «жестко осужден» руководством Виши. Но в Тунисе, свободном от войск англо-американских союзников, ситуация считалась спокойной, а поведение военной и гражданской администрации в целом правительством Пьера Лаваля одобрялось. Адмирал Офан отослал из Франции директивное письмо, в котором он излагает подход вишистов к ситуации: «Первый немецкий приказ гласит о высадке германских войск в скором будущем в Бизерте и Тунисе. В существующих условиях противиться высадке невозможно. Примите меры для пропуска немецких сил по территории Туниса, избегая контактов с французскими войсками. Я полностью отдаю себе отчет о возможных последствиях этой операции. Вы должны понимать, что я думаю только о благополучном исходе для Франции».

Но на следующий день все кардинально изменилось. 10 ноября Гитлер отдал приказ германским войскам оккупировать так называемую зону, на территории которой и размещалось континентальное французское государство-метрополия со столицей в Виши. Приказ вступил в силу на следующий день. Действия немцев «развязали французским генералам руки». Во второй половине дня генерал Жуэн отдает Барре следующий приказ:

«1. С момента получения настоящего приказа, позиция нейтралитета по отношению к итало-немецким войскам прекращает свое действие. Любая попытка проникновения итало-германских войск на территорию Французской Африки должна получить отпор.

2. Подготовить войска для ведения активных боевых действий».

Генерал Барре передал этот приказ на собрании офицеров, многие из которых с нетерпением ожидали его появления:

«После двух долгих дней дискуссий и разногласий я получил приказ, в котором четко указано, против кого нам воевать. Это немцы и итальянцы.

Солдаты, матросы и летчики, защищающие Бизерту, вы нужны Родине. Отдайте все свои силы на борьбу с захватчиками. У нас есть шанс взять реванш. Да здравствует Франция!»

Но несмотря на высокопарные лозунги, из-за разных позиций французских командиров на происходившие события, сопротивления почти не оказывалось.

11 ноября транспортные Ю-52, действуя с авиабаз Неаполя и Трапани, перебросили в Тунис 5-й парашютный полк подполковника Коха. Вскоре в колонне по четыре они, точно на маневрах, маршировали по столице Туниса в знаменитые казармы маршала Фоша. Высадка состоялась — одним полком немцы оккупировали 220-тысячный город.

Десант германских войск в Бизерте тоже походил на авантюру. 16-й пехотный батальон, который предполагалось перебросить из Лайбаха через Афины к Роммелю, в спешном порядке передислоцировали в Рим. Там командующий немецкими войсками на юге переформировал его в 1-й полевой тунисский батальон. Обер-лейтенант Вернер Вольф с 1-й ротой, усиленной парашютно-саперным взводом Арендта, высадился на аэродроме Бизерты 11 ноября. К удивлению Вольфа, «Юнкерс» с грузом снабжения уже находился на летном поле. Вольф отделился от строя и с двумя парашютными подразделениями взвода Арендта захватил аэродром Бизерты.

Французы хотели сопротивляться, но адмирал Эстева гасил любые попытки активности. Отменил он и вышеупомянутый «пламенный» приказ Барре. Однако Жуэн и Барре продолжали подготовку войск на борьбу против немцев. Такая ситуация продолжалась с 12 по 18 ноября. Приказы, приходившие от правительства Виши, оставались незамеченными. Лишь адмирал Дерьен в Бизерте оставался верен распоряжениям, приходящим из Франции.

В это время правительство Виши доживало последние дни своей фактической независимости. Германские войска, реализуя операцию «Аттила», постепенно оккупировали Южную Францию и 27 ноября 1942 года вступили в порт Тулон. Французские моряки успели потопить на рейде 3 линкора, 7 крейсеров, один авиатранспорт, 24 эсминца и некоторое количество судов других типов. Только три французские подводные лодки сумели уйти в порты Северной Африки. «Маски» были сброшены.

Если действия германского руководства в Тунисе определялись прежде всего вопросами стратегии и тактики в североафриканской кампании, то с итальянцами все было значительно сложнее.

По причине географической близости государств Италия имела особые отношения с Тунисом. В 1881 году, в то время как французов в Тунисе было около 700, итальянская диаспора уже насчитывала от 20 до 30 тысяч человек. Вскоре после Первой мировой войны их численность уже превысила стотысячную отметку. У Франции не имелось доказательств дискриминации итальянцев в Тунисе. Профессор Джорджио Роша писал: «Они пользовались полным паритетом деятельности наравне с французами в области экономики, промышленности и в профессиональной деятельности; им разрешалось сохранять итальянское гражданство, иметь свои школы, медицинские учреждения и политико-культурные общества, способные поддерживать национальную культуру и сплоченность общины».

В начале века и до того, как фашисты пришли к власти в Риме, у Италии не было никаких территориальных притязаний к Тунису. В 1920 году Муссолини намекнул соотечественникам: «Этот Тунис, от которого мы отказались, находится в полнейшем безумстве…», поэтому, придя к власти, он не стремился к прямому столкновению с Францией. Вместо этого дуче заразил духом фашизма итальянское население в Тунисе, и ему это хорошо удалось. Требования итальянцев по поводу Туниса изменялись на почве отношений с Францией. В 1935 году соглашения между Муссолини и Лавалем (тогда этот социалист был премьером Франции. — Примеч. авт.) предоставляли полную свободу действий итальянцам в Эфиопии, при условии упразднения экономико-правовых привилегий итальянцев в Тунисе. Это была большая жертва, на которую пошел Муссолини, но данное решение вступало в силу лишь в 1945 году, и много чего могло произойти за такой большой промежуток времени. Отношения с Францией улучшились, но лишь на время, так как возникновение Народного фронта и трудности, с которыми столкнулись итальянцы в Эфиопии, показали, что французы не собирались выполнять соглашения 1935 года. В ноябре 1938 года Чиано, министр иностранных дел Италии, разрывает эти соглашения. А фашисты уже проводят демонстрации с лозунгами: «Тунис, Джибути, Корсика».

Можно было бы предположить, что подобное проявление агрессии могло привести к войне, но дело обстояло совсем по-другому. Муссолини никогда не собирался вести войну в Европе. Он лишь хотел перевооружить итальянскую армию, как это сделала Германия, начиная с 1933 года, и Великобритания с Францией — с 1938 года. Все три вида вооруженных сил проходили модернизацию несогласованно, каждый по-своему. Моряки были убеждены в том, что будут сражаться на стороне Королевского флота, несомненно, против французов при очень благоприятных условиях; генералы сухопутных войск представляли себя ведущими бои с французами в Альпах, а на востоке с Югославией при таких же условиях, как и в Первой мировой войне; ВВС являлись единственным элементом вооруженных сил, подготовленным к любому повороту событий. Необходимо отметить, что до 1938 года Муссолини колебался, к какому альянсу примкнуть — к франко-английскому или же к немцам. На самом же деле ему не нравился ни один, ни другой вариант из-за роли подчиненного, которую и там, и там должна была играть Италия.

Перспектива войны с Францией за Тунис появилась лишь в 1937 году, но она была настолько призрачна, что принимаемые решения выполнялись крайне медленно. Два армейских корпуса были развернуты в Ливии, но их численность составляла лишь 8 тыс. человек, и в течение всего лета 1939 года из 100 запланированных фортификационных сооружений между Триполи и тунисской границей было построено лишь 7 и 13 находились в стадии сооружения.

Маршал Бальбо, командующий вооруженными силами Италии в Ливии, не «был заинтересован Тунисом». Он лишь хотел, чтобы Италия одержала решающую победу, наступая в направлении Египта, захватила Суэцкий канал; в связи с этим он предлагал Муссолини план наступления группировкой до 20 дивизий, который дуче тотчас же отклонил. Муссолини планировал лишь держать оборону своей колонии, да и то ограниченными силами.

Война, разразившаяся в Европе в 1939 году, ускорила усиление группировки войск в Ливии. Весной 1940 года Италия располагала 12 итальянскими и 2 туземными ливийскими дивизиями в этой стране. Однако основная часть группировки была сосредоточена на границе с Тунисом, так как французы мобилизировали там 8 дивизий, в то время как в Египте войска англичан были весьма малочисленны. Цель итальянских войск оставалась той же — держать оборону, и никаких планов по вторжению в Тунис не разрабатывалось. 1 июня 1940 года, через 10 дней вступления Италии в войну, она располагала в Ливии следующими средствами:

— 140 тыс. итальянских солдат (включая летчиков и моряков);

— 27 тыс. ливийских туземных солдат;

— 1600 артиллерийских орудий (образца Первой мировой войны);

— 340 танков и танкеток, весом 3 тонны;

— 8000 автомобилей;

— 7000 «гужевых» животных: лошадей, мулов, ослов, верблюдов.

Через некоторое время им было выделено дополнительно 66 тыс. человек, затем водное сообщение между Италией и ее колонией было нарушено, так как со времени своего базирования на Мальте и в Бизерте англо-французский флот контролировал эту часть Средиземного моря.

В течение двух недель войны с Францией на границе с Тунисом не произошло ни одного сражения. Когда Франция после поражений в метрополии была вынуждена запросить перемирия, Муссолини захотел потребовать оккупации Корсики, Туниса и Джибути, но после отказался, так как Гитлер предложил не растрачивать силы на и так уже побежденную Францию. Против Туниса не предпринималось никаких действий, даже не был обеспечен свободный доступ к тунисским портам, что, несомненно, смогло бы изменить ход боевых действий в Северной Африке, так как итальянским кораблям больше не пришлось бы проходить в непосредственной близости от Мальты для снабжения войск. С июня 1940 до конца 1942 года Тунис не играл никакой роли в боевых действиях, развернувшихся в Ливии и Египте, тем более что после перемирия он стал в некотором роде неприкасаемой территорией.

Союз, объединивший Италию и Германию, не являлся по сути, справедливым, хотя и основывался на паритете. По существу, Германия и в одиночку была в состоянии одержать победу. Муссолини полностью осознал это и пытался любыми средствами завоевать авторитет у своего победоносного союзника, проводя так называемую параллельную войну и расширяя сферы влияния фашистского государства. Но зимой 1940/41 года Италия терпит сокрушительные поражения в Албании, в Египте и Ливии, а затем и на Средиземноморье.

С этого момента Италия становится все более зависимой от Германии: в Ливии она разворачивает многочисленные батальоны, но помощь Германии оказывается основной для одержания побед (но не решающей победы, так как вермахт был слишком занят на советско-германском фронте, чтобы выделить необходимые силы в Северную Африку). Муссолини прекрасно понимал, что в случае победы Германии над СССР немцы обрушат всю свою мощь на Средиземноморье и потребуют наибольший кусок добычи, забыв о жертвах итальянцев. Поэтому он также отправил итальянские войска в СССР (хотя они были бы полезнее в Северной Африке), тем самым показав верность Германии на всех театрах военных действий и отстаивая право для Италии быть «1-м вассалом Германии». Армия Италии гибла на двух континентах.

Таким образом, самые боеготовые итальянские части, последние резервы, обороняющие метрополию, в ноябре 1942 года вновь готовились к отправке на территорию Северной Африки.

Развертывание новых соединений проходило с большими трудностями, так как у Италии даже транспортных судов не имелось в нужном количестве. Даже перебросить войска и вооружения морем из Палермо в Сицилию было проблемой. Из имевшихся в наличии итальянских судов две трети использовались в интересах снабжения немецких войск, находившихся в Северной Африке. К транспортным проблемам, создавшим неимоверные трудности при развертывании новой итальянской североафриканской группировки, прибавились военно-стратегические.

Итальянцы очень надеялись удержать Ливию, поэтому новые резервы: 131-ю танковую дивизию «Чентауро» и приданный ей 15-й легкий бронекавалерийский полк «Кавалеры из Лоди» («Всадники из Лоди»), сначала начали выгружать в Триполи (Ливия), а закончили высадку в Бизерте (Тунис). Таким образом, части этих соединений оказались разбросанными на сотни километров, а танковую дивизию невозможно было ввести в бой. 10-й берсальерский полк уже отправился в Бизерту, где он усилил развертываемую немецкую группировку под командованием генералов Неринга, а позже фон Арнима.

1-я штурмовая дивизия «Суперга» — мощное пехотное соединение, усиленное самоходками и специальными частями, закрыло «брешь» между позициями Роммеля на западе и войсками фон Арнима на востоке. Дивизию «Ливорно», также предназначенную для Туниса, в конечном счете так и не отправили в Африку из-за значительных потерь, понесенных торговым флотом.

Самая страшная для итальянцев трагедия произошла в ночь с 1 на 2 декабря 1942 года, когда конвой из пяти транспортных и сопровождающих их судов был полностью затоплен британцами. Потери итальянцев составили 2 тыс. человек — все они принадлежали к дивизии «Суперга». Следовательно, это соединение, как и 10-й полк берсальеров, пришлось усиливать другими частями — в Тунис отправились 2 батальона полка морской пехоты «Сан-Марко», батальон парашютистов и два элитных подразделения пехотинцев. Тем более что на ТВД находилось еще два новых итальянских соединения, но эти войска выгрузились в Ливии раньше.

80-я пехотная дивизия «Специя» являлась очередным соединением, предназначенным к высадке на Мальту. Скорее ее можно назвать «аэротранспортабельной» пехотной дивизией, которую с помощью авиации итальянское командование собиралось перебросить на «непотопляемый авианосец Великобритании». Но после Эль-Аламейна все пошло прахом — в октябре «Специю» отправили в Ливию, а в декабре дивизию усилили батальоном морской пехоты «Сан-Марко». Структурно «Специя» состояла из 125-го и 126-го пехотных полков, 80-го артиллерийского полка, 39-го берсальерского батальона, 80-го танкоистребительного дивизиона, 343-го артиллерийского дивизиона, 80-го инженерного батальона, 102-й саперной роты, 70-й пулеметной роты, 80-го медицинского взвода и 180-го взвода обеспечения.

16-я моторизованная («оккупационная». — Примеч. авт.) дивизия «Пистойя» была отправлена (по частям) в Ливию в июле 1942 года и структурно состояла из 35-го и 36-го пехотных полков, 3-го моторизованного артиллерийского полка, 16-го минометного дивизиона, 16-й танкоистребительной батареи, 51-го инженерного батальона, 111-й медицинской роты, 210-го моторизованного транспортного взвода, 120-го взвода тыла и 50-го мотоциклетного взвода. Впервые в бой она вступила только 11 ноября 1942 года, то есть фактически после завершения сражения у Эль-Аламейна, а до этого находилась в Ливии в резерве.

Немецкие генералы противились идее итальянцев оставить свои соединения и части под собственным управлением, отстаивая идею смешанных итало-германских боевых групп. И на тот момент подобное решение было оправданно — задач было много, сил чрезвычайно мало, к тому же все итальянские войска были недостаточно стойки в бою. Однако в дальнейшем итальянскому командованию удалось реализовать свою идею и объединить подавляющее большинство итальянских частей и соединений в 1-ю итальянскую армию под командованием одного из самых талантливых генералов того периода — Джованни Мессе, ранее возглавлявшего действующий на территории СССР экспедиционный корпус КСИР. Но это, как и привлечение развертываемых итальянских соединений к оккупации Туниса, состоялось несколько позже. Роммель отступал из Египта в Ливию, поэтому немецким командирам приходилось рассчитывать на собственные силы.

Но вернемся к ситуации на территории Туниса.

Очевидно, что, если не принимать во внимание ту путаницу приказов, исходящих от разных инстанций, и нерешительность некоторых командиров, французская армия, находившаяся в Тунисе, вполне могла бы противостоять первое время меньшим по численности итало-германским войскам. Тем не менее превосходство немцев в воздухе и появление наземных частей люфтваффе склонило чашу весов на сторону нацистской Германии. Барре и Жуэн действовали таким образом, который лучше всего подходил при сложившихся обстоятельствах. Они отводили войска по направлению к Алжиру и производили их перегруппировку под прикрытием сил союзников.

13 ноября 1942 года подразделения итало-германского блока, высадившиеся в Тунисе, включали в себя:

В Тунисе (столице):

— три роты из 1-го полевого (тунисского) батальона;

— парашютно-десантную роту;

— батарею зенитных орудий;

— 14-ю роту 104-го танкового полка;

— одного офицера и 150 рядовых из 5-го парашютно-десантного полка дивизии люфтваффе «Герман Геринг».

В Бизерте (главный порт на побережье):

— одну роту 1-го полевого (тунисского) батальона;

— подразделения из 190-го легкого танкового батальона;

— 557-ю итальянскую группу (дивизион) средних САУ типа «75/18»;

— 136-ю итальянскую группу (дивизион) легких противотанковых САУ типа «47/32»;

— боевые корабли «R-12» и «R-13».

К 15 ноября в Бизерту прибыло 3500 солдат (из них 2300 итальянцев), 20 средних и 10 легких танков и самоходок (в каждую из итальянских групп входило 18 линейных САУ и 2–4 командирских танка. — Примеч. авт.) и около 60 орудий.

Хотя в общей сложности эту группировку нельзя было назвать многочисленной, однако она имела хорошую поддержку с воздуха — до 100 самолетов, находящихся на аэродроме в Эль-Ауне[35].

На территорию Туниса вскоре должны были прибыть новые соединения и части — фюрер хотел сформировать для действий на территории Туниса армейский корпус, руководство которым он первоначально планировал передать генералу Нерингу, возглавлявшему ранее войска в Африканском корпусе. Последний был немало удивлен таким поворотом событий, как и предполагаемым соединением с группировкой Роммеля.

Генерал Вальтер Неринг — опытный специалист по пустыне, еще не до конца оправившийся от раны, должен был создать оборонительный рубеж у Мерса-Эль-Бреги. Но обстановка изменилась, и его послали в Тунис. Неринг принял там командование как командир 90-го корпуса. Но это был «король без королевства». Общие силы немцев в Тунисе соответствовали армейской бригаде. Кроме 5-го полка Коха, Неринг получил парашютный инженерно-саперный батальон Витцига, роту танковой разведки лейтенанта Геммерлейна и батарею 88-мм зенитных орудий из 20-й дивизии ПВО.

Штаб 90-го корпуса состоял из двух человек: генерала и адъютанта! Начштаба полковник Помтов из 3-й танковой дивизии, действовавшей на Кавказе (там он являлся начальником оперативного отдела. — Примеч. авт.), не мог долететь до Африки из-за нелетной погоды. Немцам приходилось импровизировать.

Последующие несколько суток прошли в ожидании начала сражения между силами англо-американских союзников и итало-германскими войсками. Французы пока являлись сторонними наблюдателями разгорающегося конфликта, точнее сказать — находились в ожидании войск антигитлеровской коалиции, которые должны были прибыть из Алжира. А в это время в 100 км к западу от французских владений Роммель пытался спасти свою армию, отходя к Тунису.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.