Части и соединения римской армии. Выбор разнообразия

Части и соединения римской армии. Выбор разнообразия

У непосвященных выражение «римская армия» вызывает в памяти либо своевольных преторианцев, способных диктовать свою волю даже императору и в любой момент готовых на государственный переворот, либо легионы, бдящие у границ Империи столь же постоянно, сколь и дисциплинированно. Надо ли говорить, что действительность предстает в несколько ином виде? По сути дела, самое главное состояло в другом, а именно в двойственном выборе, сделанном Августом. Когда сенат в 27 г. до н.э. опрометчиво предоставил ему верховное командование войсками, он сосредоточил подавляющее большинство их у границ, но около 5% оставил вблизи Рима. В дальнейшем он решил, что многие черты позволяют установить отличия одних подразделений от других. Он действовал так по причинам как военного (основной противник находился за границами), так и политического характера (неплохо было иметь возможность давления как на плебеев, так и на сенаторов). Результатом такой организации стало создание армии, в которой сами части и подразделения были иерархизированы, одни из них стояли выше других, существовали отборные подразделения, а также отряды первого, второго и третьего порядка.

В одном из пассажей латинского историка Тацита, описавшего в своих «Анналах»¹ силы, которыми располагал в 23 г. н.э. Тиберий, хорошо показано сложное устройство римской армии: «Тиберий назвал также число легионов, охранявших те или иные провинции. Полагаю, что и мне следует указать, каковы были тогда римские вооруженные силы… Италию на обоих морях охраняли два флота: один со стоянкой в Мизене, другой — в Равенне, а ближайшее побережье Галлии — снабженные таранами корабли, захваченные в битве при Акции и посланные Августом с должным числом гребцов в Форум Юлия. Но главные силы составляли восемь легионов на Рейне, являвшиеся одновременно оплотом и против германцев, и против галлов. Недавно умиротворенные испанские области были заняты тремя легионами. Мавретанию римский народ отдал в дар царю Юбе. Прочие африканские земли удерживались двумя легионами, столькими же — Египет, а огромные пространства от Сирии и вплоть до реки Евфрата — четырьмя легионами; по соседству с ними властвовали цари иберов и албанов и других пограничных народов… на берегах Дуная [были размещены] два легиона в Паннонии и два в Мезии, столько же находилось в Далмации; вследствие положения этой страны они могли бы поддержать с тыла дунайские легионы, а если бы Италии внезапно потребовалась помощь, то и туда было недалеко; впрочем, Рим имел собственные войска, которые в нем размещались, — три городские и девять преторианских когорт, — набираемые почти исключительно в Умбрии и Этрурии, а также в старом Лации и в древнейших римских колониях. В удобных местах провинции стояли союзнические триремы, отряды конницы и вспомогательные когорты, по количеству воинов почти равные легионам». Данный отрывок демонстрирует существование флота, армии, охранявшей границы и состоявшей из легионов и вспомогательных частей, и, наконец, войск, размещенных в Риме.

«Гарнизон Рима»

Начнем со столицы Империи. Десять тысяч человек, составлявших то, что можно назвать «гарнизоном Рима», не все были, однако, размещены внутри самого Города. Примечательно, что большая часть преторианцев была распределена Августом по городам Лация, и таким образом их жители привыкли видеть на улицах вооруженных людей — зрелище, противоречившее политическим и религиозным традициям Республики. В дальнейшем войска были перегруппированы в основном по окраинным районам Рима, и между Виминалом, Целием и Эсквилином в конце концов возник настоящий военный городок (илл. III, 4).

Преторианские когорты

Самые знаменитые из этих частей, преторианские когорты² , ведут свое начало и название от небольшой группы лиц, составлявших свиту республиканских магистратов, известных как преторы, когда те отправлялись на войну. Возродив этот обычай, Август сЪздал тем самым императорскую гвардию, поскольку основной задачей этих людей было не что иное, как обеспечение безопасности принцепса. Естественно, последний позаботился об их комплектовании из лучших солдат как в мирное, так и в военное время³. Именно это побудило А.Пассерини усмотреть в преторианцах элитных воинов, а поскольку место их пребывания позволяло им следить за общественной жизнью, М.Дюрри вполне справедливо отметил, что они играли и политическую роль, — должны были обеспечивать спокойствие в Риме. Эти две интерпретации не противоречат, а дополняют друг друга.

Когорты эти находились под командованием одного или двух префектов претория — лиц в ранге всадника, непосредственно подчиненных императору; в состав каждой из них входили один трибун и шесть центурионов. В совокупности они были равнозначны между собой, кроме самого первого из всех — trecenarius, чье наименование объясняется тем, что он командовал 300 speculators (еще одним отрядом телохранителей принцепса), и также его заместителя — princeps castrorum («начальник лагеря»). Преторианские когорты назывались equitatae, а значит, включали некоторое количество всадников (1/5) наряду с пехотинцами, составлявшими большинство (4/5).

Итак, преторианские когорты были созданы Августом в 27 или 26 г. до н.э. числом девять: они были пронумерованы от I до IX и получили в качестве эмблемы скорпиона; во 2 г. до н.э. были введены должности двух префектов претория, основной задачей которых было возглавить их. Тиберий (14 — 37) не назначал для них более одного командира одновременно и поручил этот пост печально известному Сеяну. Именно этот император и этот командир около 20 — 23 гг. н.э. расквартировали девять преторианских и три городских (см. ниже) когорты непосредственно в Риме, — хотя вообще-то они разместились на склоне Эсквилина, за пределами Сервиевой стены, т.е., говоря современным языком, «в предместье»⁴. Двенадцать воинских частей были размещены в лагере размером 440 на 380 м, т.е. 16,72 га, к западу от которого располагалась тренировочная площадка (campus). Специалисты спорят о том, сколько людей насчитывала каждая из когорт — 1 тыс., согласно Т.Моммзену, А.Пассерини и недавно вышедшему исследованию Д.Л.Кеннеди⁵, или только 500, по данным М.Дюрри и Х.-Г.Пфлаума, с дальнейшим увеличением до 1 тыс. при Септимии Севере. На этот счет литературные и эпиграфические источники не дают полной ясности; зато археология предоставляет решающий аргумент: легионные лагери на 5 тыс. солдат имели размер от 18 до 20 га. Значит, численность каждой из двенадцати римских когорт не должна была превышать 500 человек, так как все вместе они занимали только 16,72 га. Поэтому их можно называть «пятисотенными», а не «тысячными».

Дальнейшая их история представляется более ясной. До 47 г. их количество не превышало двенадцати, затем во время гражданской войны в 69 г. было доведено до шестнадцати Вителлием, который увеличил численность каждой из них до 1 тыс. Веспасиан вернулся к системе Августа — девяти «пятисотенным» когортам, к которым Домициан добавил десятую. В ходе волнений, последовавших за убийством Коммода в 192 г., преторианцы сделали Империю предметом торга, передавая «пурпур» тому, кто обещал им большие суммы денег. В целях наказания их Септимий Север⁶ заменил бунтовщиков солдатами, взятыми из его собственных легионов, но организовал новую преторианскую гвардию в отряды по тысяче человек. Последние в 312 г. приняли сторону Максенция. После разгрома при Красных Скалах они были распущены победителем — Константином.

Городские когорты

Преторианские когорты обрели большой престиж благодаря тому, что находились в тесной связи с принцепсом, составляя его обычный эскорт. В самом Риме существовали части, также созданные Августом (но в 13 г. до н.э.) и более скромные по своим функциям и числу отрядов. Это городские когорты⁷, пронумерованные подобно преторианским с X по XII и организованные по тому же образцу. Еще две, учрежденные в дальнейшем, были размещены одна в Лионе (Лугдуне), а вторая в Карфагене. Задачи трех первых определены Светонием⁸: они обязаны обеспечивать «охрану Города» и так же, как преторианцы, составлять «охрану императора»; таким образом, они играют в основном полицейскую роль. В I в. н.э. они подчиняются префекту Города — лицу ранга сенатора, а значит, нобиля, а во II в. переходят под управление префектов претория и в большей степени зависят от принцепса. Каждую из них возглавляет один трибун и шесть центурионов; не исключено наличие в их рядах, по примеру преторианских когорт, нескольких всадников соответствующего ранга, однако единственный известный конный воин принадлежал к гарнизону Карфагена⁹. По вышеуказанным причинам представляется обоснованным оценить их первоначальную численность в 500 солдат, доведенную до 1 тыс. Вителлием, возвращенную к первоначальной цифре Веспасианом и увеличенную, возможно, до 1 500 Септимием Севером.

Около 20 — 23 гг. н.э. они были дислоцированы в том же лагере, что и преторианские когорты, и оставались там вплоть до 270 г., но нельзя исключать, что некоторые из них занимали «полицейские участки», разбросанные по всему городу. Дальнейшая история городских когорт — это постоянное изменение их общего количества: между 41 и 47 гг. оно было увеличено до шести, дошло до семи при Клавдии, уменьшилось до четырех в 69 г. при Вителлин; в Риме в правление Антонина Пия их насчитывалось три, а Септимий Север лишь увеличил численность каждой из них. В 270 г. Аврелиан построил для них собственный лагерь (castra urbana) на Марсовом Поле. Они пережили события 312 г., но на протяжении IV в. утратили свое военное значение и превратились в подразделения административных служащих.

Когорты ночной стражи (vigiles)

Однако в самом Риме существовали части более скромные, чем преторианцы и urbaniciani — это семь когорт ночной стражи¹⁰, созданные Августом в 6 г. н.э. и, возможно, уже с самого начала состоявшие из тысячи человек. Они должны были выполнять две функции: обеспечивать ночной дозор и служить в качестве постоянной пожарной команды Рима. На каждую из этих частей возлагалась ответственность за два из четырнадцати районов, на которые был разделен город. Они повсюду выполняли «неотложные обязанности». Ночные стражники, оснащенные фонарями для ночного патрулирования, помпами, ведрами и баграми для борьбы с пожарами, не считались вначале, как нам представляется, настоящими солдатами. Как бы там ни было, по данным Ульпиана позднее, в начале III в., они были военизированы. В иерархии их должностей princeps находился между простыми центурионами и трибунами (соответственно семь и один на когорту). Во главе стоял всадник — префект ночной стражи, заместителем которого со времен Траяна являлся субпрефект. Первоначально эти «пожарные» набирались из самых низших слоев общества; в 24 г. Тиберий предоставил римское гражданство тем из них, кто прослужил шесть лет (в дальнейшем этот срок был снижен до трех лет). Клавдий¹¹ разместил одну когорту ночной стражи в Путеолах и еще одну в Остии, то есть в двух крупнейших портах, через которые осуществлялось снабжение Рима. В начале III в. эти части уже носили безусловно военный характер.

Другие части «римского гарнизона»

Этими когортами перечень частей не ограничивается: в Риме располагалось все больше и больше солдат.

Прежде всего императоры быстро осознали, что только преторианцев недостаточно для обеспечения их безопасности, и эта задача была поручена также другим частям. Августом были набраны «телохранители-германцы» или «батавы»¹² (corporis custodes) в количестве от ста до пятисот. Первоначально они представляли собой нечто вроде частного ополчения. Распущенное после разгрома легионов Вара, это подразделение было восстановлено к 14 г. н.э., и при Калигуле окончательно приобрело военный статус. За новым роспуском при Гальбе опять последовало воссоздание, без сомнения при Траяне. Так как речь идет о коннице, эти солдаты были объединены в турмы во главе с декурионами и трибуном. Их подразделение представляло собой то, что называлось numerus, т.е. нерегулярную боевую единицу. Наряду с ними триста «разведчиков» (speculators)¹³ несли службу в качестве телохранителей. Они размещались в том же лагере, что и преторианцы, и, следовательно, также находились под командованием префекта претория. Но на ближайшем расстоянии безопасность правителя обеспечивалась «личной конницей императора» — equites singulares Augusti¹⁴, которых не следует путать с провинциальными equites singulares, приданными легатам легионов и наместникам. Созданные Траяном или, возможно, Флавиями, они также были объединены в numerus в начале II в. численностью в тысячу (или пятьсот) человек. Их командный состав был укомплектован двумя декурионами, старшим декурионом (princeps) и трибуном (позднее, с эпохи Септимия Севера — двумя), который, в свою очередь, подчинялся префекту претория. Они последовательно базировались в «старом лагере» и в «новом лагере», оба недалеко от Латерана.

Напомним и о пользующемся мрачной славой отряде убийц на службе принцепса. В казарме, построенной в I в. близ Пьяцца делла Навичелла на Целии, размещались два подразделения с очень сходными функциями, оба под командованием префекта претория. Одни, «перегрины»¹⁵, играли роль более или менее тайной полиции; их задачей было выполнять приказы императора по всей Империи; они подчинялись двум центурионам, а те, в свою очередь, субпринцепсу и принцепсу. Другие, «Фрументарии»¹⁶, организованные в специальные подразделения и размещенные в Риме, вероятно, при Траяне, самое позднее при Адриане, несли обязанности курьеров; при случае они тайно расправлялись с противниками существующей власти и слыли соглядатаями¹⁷. В них хотят видеть предшественников печально известных agentes in rebus Поздней империи. Но небольшая численность (они действовали как numerus из 90—100 солдат) должна была сдерживать размах их злодеяний. Достоверно не известно, были ли они с самого начала размещены на Целии — этот факт подтверждается только начиная с эпохи Септимия Севера. Как бы там ни было, их начальником являлся, безусловно, принцепс перегринов.

Но это еще не все. Numerus statores Augusti, дислоцированных в преторианском лагере и, значит, подчиненных тому же префекту претория, служил в качестве военной жандармерии. Из числа primipilares — в древности первых центурионов легионов — предоставлялись советники главному командованию. Моряки¹⁸ несли курьерскую службу; моряки равеннского флота имели базу у навмахии Августа, на правом берегу Тибра; мизенские моряки, которые к тому же отвечали за тенты, защищавшие зрителей амфитеатра от солнечных лучей, располагались на Эсквилине, близ Колизея. Наконец, улицы Города заполняли всякого рода военные¹⁹, будучи проездом из одного гарнизона в другой или вызванные в связи с особыми обстоятельствами. В 68 г. здесь можно было увидеть солдат, прибывших из иллирийских и германских армий, при Каракалле — германцев и скифов.

Тем не менее, когорты преторианцев оставались самыми важными частями, хотя ситуация быстро менялась. Императоры I в. скоро забыли благоразумие Августа, не решившегося разместить в Риме крупные отряды. Но учтем, что новый режим был подлинной монархией, опиравшейся на армию.

Провинциальные армии

Итак, с точки зрения политической жизни, «гарнизон Рима» имел решающее влияние; но с военной точки зрения и благодаря численности преимущество было на стороне пограничных армий. Это противоречие порой порождало взаимную ревность и конфликты²⁰. Для охраны всякой провинции, граничившей с варварским миром, предназначался один или несколько легионов с соответствующими вспомогательными войсками или только одни вспомогательные войска — и здесь также проявлялась своя иерархия.

Легионы

Если начинать с воинских соединений, пользовавшихся наибольшим престижем, на память сразу приходят легионы²¹, чьей эмблемой служил орел и которые представляли собой отборные войска. Каждый легион насчитывал около пяти тысяч человек, в основном пехотинцев, сведенных в десять когорт, из трех манипулов или шести центурий каждая, за исключением первой когорты, в которой центурий было всего пять, но с двойной численностью (илл. IV. 5). К ним с начала Принципата добавлялись отряд (vexillum) ветеранов²² под командованием куратора, префекта или центуриона, называвшийся triarius ordo, и на постоянной основе отряд конницы. Легионная конница, возможно, ликвидированная при Траяне, очень скоро была восстановлена. Она насчитывала 120 человек с момента возникновения до времен Галлиена: этот последний увеличил ее численность до 726 бойцов. Особенность, которую следует подчеркнуть, состояла в том, что легионные конники с той поры подчинялись центурионам, а не декурионам.

Командный состав включал, таким образом, снизу вверх: пятьдесят девять центурионов, из которых главный имел звание примипила; одного (или нескольких?) трибуна-«шестимесячника» (sexmenstris), без сомнения, командовавшего конницей; пятерых трибунов — так называемых angusticlavii, из-за узкой пурпурной полосы, украшавшей их одежду и указывавшей на принадлежность к всадническому сословию, (каждому подчинялось две когорты); префекта лагеря; трибуна, называвшегося laticlavius (его туника имела широкую пурпурную полосу, означавшую, что он происходит из сенаторской аристократии); наконец, легата легиона (принадлежавшего к той же среде) и — еще выше (в случае наличия нескольких легионов в одной провинции) — легата армии. Соединения, размещенные Августом в Египте, а также организованные Септимием Севером, имели в качестве командиров префектов конницы; этот прецедент вдохновил Галлиена, распространившего данный порядок — император просто ликвидировал командные посты, зарезервированные для сенаторов, и прежний префект лагеря оказался во главе всего соединения в силу исчезновения двух вышестоящих начальников — легата и трибуна-латиклавия.

Каждому легиону присваивались номер и название (I Минервы, II Августов, III Киренаикский и т.д.). Что касается всевозможных прозвищ, их мы исследуем далее. Всякое соединение создавалось в процессе подготовки к завоеваниям²³; но поражения приводили к исчезновению некоторых из них, а восстания вызывали роспуск других. Между 30 г. до н.э. и б г. н.э. Август, получивший «в наследство» огромную массу солдат, набранных во время гражданской войны, свел количество легионов с 60 до 18; в 6 г. он набрал 8 (XIII — XX) легионов, три из которых (XVII — XIX) были потеряны три года спустя при разгроме Вара. В дальнейшем он добавил еще два легиона (XXI — XXII); следовательно, после его смерти в 14 г. н.э., их насчитывалось 25. Дальнейшее их развитие можно обобщить в таблице.

Формирование²⁴ и прекращение существования легионов

Вспомогательные войска

Легионы никогда не действовали в одиночку; их всегда сопровождали менее привилегированные соединения²⁵, в задачи которых входило оказывать им содействие, но иногда они использовались самостоятельно. Эти вспомогательные части (ауксилиариев) насчитывали от 500 до 1 тыс. человек²⁶ — их называли соответственно «пятисотенными» или «тысячными» (очевидно, что численность личного состава фактически никогда не составляла совершенно круглых цифр). Специалисты допускают, что общее число солдат данной категории в каждой провинции было приблизительно равно численности легионеров. Так, Британию, имевшую три легиона, защищали 15 тыс. отборных пехотинцев и 15 тыс. солдат вспомогательных войск. Пассаж Тацита²⁷ с описанием входа Вителлия в Рим в 69 г., хорошо показывает градацию, существовавшую в римской армии. Вот как было организовано прохождение войск: «Впереди двигались орлы четырех легионов, по обеим их сторонам — вымпелы четырех остальных, следом — двенадцать значков кавалерийских ал, после строя легионеров — конница и тридцать четыре пешие вспомогательные когорты, разделенные по племенам и видам оружия». Этот фрагмент показывает, кроме того, различие, существовавшее внутри этих войск. Документы говорят об «алах», «когортах» и numeri.

Среди второразрядных войск алы представляли собой сравнительно элитные подразделения. Составленные из конницы, они делились на шестнадцать турм, если были «пятисотенными»²⁸, и на двадцать четыре, если «тысячными» — количество, которое редко достигалось ранее эпохи Флавиев²⁹. В первом случае ими командовал префект, во втором — трибун — этот военачальник, которому в период Ранней империи помогали два субпрефекта, принадлежал ко всадническому сословию. Его помощником был первый декурион (princeps) и просто декурионы по одному на турму.

После ал по порядку значимости шли когорты — отряды пехотинцев, состоявшие из шести центурий, если они были «пятисотенными», и из десяти, если «тысячными»³⁰. Но и эта численность, по-видимому, не достигалась до периода кризиса 68 — 69 гг. Некоторые из них пользовались большим уважением по сравнению с другими, и, таким образом, составляли исключение — они набирались среди римских граждан; другие комплектовались добровольцами — такие солдаты считались подобными легионерам³¹. Командование осуществляли центурионы, подчиненные первому центуриону (princeps), а тот, в свою очередь, префекту в «пятисотенных» отрядах или трибуну в «тысячных» и составленных из римских граждан; и в этом случае наличие субпрефекта также не находит подтверждения вплоть до начала императорской эпохи.

Но картина еще более сложна, нежели кажется, и нельзя не упомянуть еще об одной дискуссии между историками. Некоторые когорты вспомогательных войск, частично известных с первых лет Империи³², называются equitatae³³ — это прилагательное охотно переводят как «конные», что создает двусмысленность. Действительно, мы имеем дело со смешанными подразделениями, включающими шесть или десять центурий и от трех до шести турм, смотря по тому, являются они «пятисотенными» или «тысячными» (здесь сложно представить точные цифры). Командование ими поручалось центурионам и декурионам, а также префекту или трибуну, в зависимости от того, насчитывали они пятьсот или тысячу человек. Вопрос заключается в том, чтобы уточнить род конницы³⁴. Согласно Дж.Л.Чизману, лошади служили им только для перемещения, сражались же они пешими и образовывали, таким образом, верховую пехоту. Но Р.У.Дэвис, напротив, считает, что они составляли конницу, конечно, второго порядка, но настоящую. Последнее мнение кажется более достоверным: оно подтверждается некоторыми местами в речах, произнесенных Адрианом в Африке³⁵, и особенно рельефами, где изображены воины конных когорт, поражающие врагов, повергнутых на землю. На одном из таких рельефов мы видим солдата, который сидя верхом пронзает копьем человека, опрокинутого на спину³⁶ (илл. IV. 6). Верблюды, также использовавшиеся римской армией, служили в качестве вьючных животных; но было также замечено, что верблюды пугают лошадей.

В основании служебной пирамиды находятся numeri³⁷. Термин numerus имеет два различных значения. В общем смысле он обозначает всякий отряд, который не является ни легионом, ни алой, ни когортой: таковы телохранители императорских легатов, известные под названием singulares legati³⁸, образующие numerus под командованием легионного центуриона, в звании praepositus, или curam agens (пешие или конные солдаты, набранные исключительно в алах и когортах, они добавлялись к stratores, пешим легионерам, имевшим те же задачи). Singulares, составлявшие резерв и школу командиров, появляются при наместниках провинций в эпоху Флавиев, а при командирах легионов — самое позднее в начале II в.³⁹; во второй половине III в. они исчезают, уступая место ргоtectores.

В узком смысле слово numerus применяется к отряду солдат-неримлян, сохранивших свои этнические особенности (язык, одежду, вооружение). Эта вторая категория появляется в конце I или в начале II в.⁴⁰ Она оформилась официально при Адриане, а создана была при Домициане, Нерве или, скорее всего, при Траяне. Образцом для них могли послужить мавританская конница Лузия Квиета и symmachiarii, упомянутые Псевдо-Гигином. Здесь господствует большое разнообразие: встречаются отряды по тысяче человек, по пятьсот и еще меньшие (первые под командованием трибунов, вторые — префектов, остальные — praepositi, являющихся часто откомандированными легионными центурионами, или кураторов — curam agentes⁴¹); попадаются как конники, так и пехотинцы, младшими командирами которых являются соответственно декурионы и центурионы, как и в других вспомогательных отрядах. Говоря об этих солдатах, римляне называют их «варварами» (nationes) или определяют по их этническим названиям («мавры», «пальмирцы»), либо по именам их подразделений («numerus мавров», «пальмирцев» и т.д.). Можно объяснить появление этого типа подразделений: на заре Империи покоренные народы поставляли солдат для ал и когорт; но мало-помалу в эти отряды хлынули римские граждане и романизированные местные жители, привлеченные относительно высоким жалованьем, а поскольку стремление использовать варваров не исчезало, пришлось создавать для этой цели нечто новое. Поэтому numeri стали во II в. тем, чем в предыдущем были другие вспомогательные подразделения.

Все они в совокупности подчинялись тем же правилам обозначений, что и легионы. Им присваивались, как правило, три основных отличительных знака: тип, номер и название (cohors I Afrorum, ala I Asturum, numerus Palmyrenorum; по образцу legio I Augusta и т.д.). Третий элемент, как правило, обозначает народ, из которого воины первоначально рекрутировались. Но он может происходить и от имени конкретного лица: в таком случае он восходит к человеку, удостоившемуся чести первому командовать данным войском⁴² (так, ala Indiana напоминает о некоем Инде, … а вовсе не об индийцах!). Порой после номера стоит указание на императора, создавшего отряд: cohors I Ulpia Brittonum; в I и II вв. были также Augusta, Claudia, Flavia, Ulpia или Aelia. В некоторых случаях следуют дальнейшие уточнения, отличия и почетные эпитеты («Благочестивая», «Верная», «Римских граждан» и т.д.), описательные наименования («тысячная», equitata, veterana — «старейшая», scutata — «носящих щит», contariorum — «сражающихся рогатиной», sagittariorum — «лучников») и указания на провинцию (скажем, cohors I Gallorum Dacica была сформирована в Галлии и отправлена в Дакию). Что касается «переменных» прозвищ а также происходящих от родовых имен императоров, они будут рассмотрены ниже.

Но эта организация подверглась изменению в течение III в. В то время стали все чаще прибегать к вспомогательным войскам, и главное, их использовали в большом количестве и самостоятельно, независимо от легионов. Начало такой практики следует, видимо, искать в учреждении Септимием Севером отряда осроенских лучников⁴³. Но в более широком масштабе она была использована при Александре Севере: конники, одетые в панцирь (cataphractarii, clibanarii) и стрелки из лука набирались в той же Осроене, у мавров и среди дезертиров-парфян⁴⁴. Галлиен создал из далматов и мавров конный резерв, использовавшийся еще при Клавдии II⁴⁵ и Аврелиане. Последний предоставил каждому наместнику в подчинение собственные войска быстрого реагирования — equites stablesiani. Он обзавелся очень подвижными войсками promoti («элита»), scutarii («щитоносцы»); и он же использует далматов и германцев против пальмирцев, которые сразу после своего поражения были включены в состав римских войск, образовав тяжелую конницу⁴⁶.

Несмотря ни на что, в эпоху Ранней империи легионы все чаще представляли основную боевую силу пограничных армий.

Военный флот

Флот⁴⁷, напротив, всегда играл незначительную роль в общем раскладе римских вооруженных сил, хотя в недавнем исследовании М.Редде⁴⁸ сделана попытка реабилитации, продемонстрировав его полезность.

В самом деле, организация постоянного флота была одной из первостепенных задач победителя при мысе Акций. С 31 г. до н.э. Октавиан (будущий Август) разместил большую часть своих судов во Фрежюсе (Forum Iulii). Немногим позднее он переводит их в Италию — в Мизен и Равенну⁴⁹: считается, что из этих двух портов суда выполняли миссию контроля — одни над западной, а другие над восточной частью Средиземноморья. Впоследствии флотилии были призваны демонстрировать римское присутствие на окраинных морях и больших реках (флотилии Британии, Германии, Паннонии, Мёзии, Понта, Сирии и Александрии).

Командование каждым из италийских флотов принадлежит префекту всаднического ранга (при Клавдии и Нероне этот пост иногда предоставляется вольноотпущенникам), при этом мизенский флотоводец считается старше равеннского. Каждому помогает, начиная с эпохи Нерона, субпрефект. Известна также должность ргаероsitus reliquationi: речь идет безусловно о начальнике склада или резерва. За ними следует наварх (командующий эскадрой?) и центурион, отвечающий за одно судно, которого, без сомнения, можно сопоставить с триерархом (любое судно, каким бы ни было его значение, приравнивалось к центурии). Наконец, флотилии провинций состояли под командованием специально прикомандированных легионных центурионов и префекта всадников. Последний из исследователей, занимавшийся римским флотом (см. примеч. 6 на с. 38), оценивает его личный состав в 40 — 45 тыс. человек; эта цифра представляется значительной, но отнюдь не невероятной.

Военные флоты из Мизена и Равенны получили эпитеты praetoria, без сомнения, при Домициане, но утратили их в 312 г. Как правило, флот обозначается только двумя словами, определяющими его характер и географическое положение (Мизенский флот, Равеннский флот, Германский флот, Паннонский и т.д.); «переменные» названия будут исследованы далее.

Отряды

Организация войск, в большей степени, чем можно предполагать, варьировавшаяся в обычное время, приобретала еще более сложный вид, если действовали чрезвычайные обстоятельства. Для выполнения конкретных задач, ведения войны, работ или занятия позиций римский гарнизон, приграничные армии или флот могли выставлять более или менее значительные отдельные отряды, которые назывались то вексилляциями (vexillationes), то numeri collati.

Вексилляции⁵⁰

Название «вексилляция» происходит от слова vexillum, обозначающего знамя, вокруг которого собирались солдаты, покидавшие свои подразделения для выполнения специальных задач. Члены такого отряда именуются vexillarii — название, омонимичное тому, которое имел знаменосец в коннице⁵¹. Не следует применять этот термин по отношению к любой перемещающейся боевой единице, как это иногда делается: его оправданно употреблять лишь в тех случаях, когда оно явно использовано в тексте и можно быть уверенным в том, что имеешь дело с vexillum, поскольку коллективные и индивидуальные перемещения могли иметь место по множеству причин, хотя при этом воины не собирались вокруг этого символа. Определение вексилляции, таким образом, носило в некотором смысле официальный, юридический характер: одного надгробья, говорящего о солдате, умершем вдали от обычного места расположения его части, недостаточно, чтобы доказать ее существование⁵². Прибывая на новое место службы, солдаты поступали под начало местного командира (так, мы встречаем воинов VI «Железного» легиона (Ferrata) в подчинении у легата III Августова легиона⁵³); но последнего, не знакомого со своими новыми подчиненными, они слушались хуже⁵⁴. В зависимости от поставленных перед ними задач вексилляции делились на две большие группы.

Первая связана с войной. Армия в провинции способна отправить для участия в операции целый легион и отряд, выделенный из легиона, или же выставить по две—четыре когорты на отряд, т.е. 1 или 2 тыс. человек одновременно⁵⁵. И если дело касается вспомогательных войск, можно поступать тем же самым образом — выставить все войска или по отряду из каждой части. В принципе командование над римскими гражданами поручалось только лицу в ранге сенатора, а над воинами-варварами — в ранге всадника. Но бывали и исключения, особенно в I в., когда это правило соблюдалось гораздо менее строго, чем можно предполагать. Бывший примипил (первый центурион)⁵⁶ или префект лагеря⁵⁷ получали тогда эту должность. Строже следовали этому правилу во II в. Вплоть до времени Марка Аврелия (161 — 180) начальник легионеров был нобилем, трибуном или легатом и имел, как правило, звание «имперского легата вексилляции», в исключительных случаях — praepositus или praefectus; воины ал, когорт или флота подчинялись в то время всадникам. Начиная с правления Марка Аврелия категории военнослужащих были объединены и одинаково подчинялись нескольким praepositi, сенаторского или всаднического сословия, а последние, в свою очередь, — вождю (dux), который был выходцем из аристократии. Наконец, со времен Августа до середины III в. можно встретить командиров, называвшихся prolegato, а Септимий Север, побуждаемый текущей необходимостью, организовал большие экспедиционные корпуса под началом сенаторов, поставленных над всадниками⁵⁸.

Но ведь была не только война (см.: примеч. 3 на с. 40): вексилляция могла создаваться для работ, например, для строительства укрепления или для занятия поста, т.е. для выполнения задач, требовавших меньшего числа людей. Если речь шла о легионерах, то большую часть личного состава поставляла одна когорта или же набирали по несколько человек из каждой центурии; командование поручалось центуриону или простому принципалу (солдату, свободному от нарядов). Что касается вспомогательных войск, то каждая центурия или турма выделяли людей, подчиненных одному principalis; моряками командовал центурион. Во всех случаях командир отряда имел право на звание препозита, или же боевая единица называется sub cura N… («под ответственностью N…»).

Numeri collati

Перемещения воинов вдали от своих частей производятся в одних случаях неорганизованно, а в других — в форме вексилляции. Следует назвать еще третью возможность. В трех африканских надписях III в. можно прочесть выражение — numerus collatus⁵⁹. Было предложено три интерпретации этого термина: речь идет либо об обычном numerus, аналогичном варварским частям с этим названием, либо о единице, приписанной к другой, для усиления⁶⁰, либо же о некоем роде вексилляции. Чтобы понять смысл этого выражения, надо определить значение каждого из составляющих его слов. Термин numerus означает как солдат-неримлян, так и всякое соединение, не являющееся ни легионом, ни алой, ни когортой. Причастие же прошедшего времени collatus означает «собранный»: в эпиграфике Магриба часто встречается выражение аеге collato — «собранные деньги», «произведенный сбор денег». Замечают, что ни в одном из четырех текстов солдаты, не говоря уже о военачальниках, не представлены как принадлежащие к рассматриваемому соединению (не встретишь ни miles, ни centurio, ни praefectus numeri collati); командование вверено выделенным командирам: легионному центуриону, центуриону вспомогательных частей и декуриону алы, носящему звание praepositus. К тому же надписи географически разбросаны от Ну мидии до Триполитании, однако, воины вспомогательных частей этого региона в III в. перемещаются, похоже, только в рамках ограниченного сектора. Таким образом, первую гипотезу явно следует отбросить — весь контекст подсказывает, что речь не идет о постоянной боевой единице. К тому же, эти numeri collati иногда сопровождают другие отряды, но мы видим также, что они могут действовать и в одиночку, что исключает последнюю версию (можно заметить, впрочем, что «приписанная» единица есть не что иное, как своего рода вексилляция). Итак, остается третья интерпретация — термином «numeri collati» называют отряды, которые не имеют права на vex ilium. Они состоят из воинов (126 в одном тексте), откомандированных из нескольких лагерей или частей для выполнения конкретной миссии, и могут действовать на постоянной основе.

Проблема «местного ополчения»

Итак, римская армия, как мы видим, состояла из многочисленных видов подразделений. Следует ли добавить к ним что-либо еще? Некоторые историки предполагают наличие «местных ополчений» — муниципальных или провинциальных⁶¹. Этому выражению присущ один недостаток — оно двусмысленно. Несомненно, что муниципальные власти располагали вооруженными людьми для обеспечения порядка на подконтрольных им территориях. Но армия, как уже отмечалось, имеет в качестве основной задачи охрану Империи от всякой внешней угрозы. Присоединялись ли эти вооруженные отряды к легионам и вспомогательным войскам в случае внешней войны (bellum externum)? Это совсем другой вопрос. Так или иначе, исследователи допустили много погрешностей, основывая свое мнение на двух видах аргументов. Во-первых, они пытались обнаружить признаки этих подразделений в известных «крестьянах-солдатах пограничной полосы» — limitanei из «Истории Августов»⁶², а также в иных отрядах, называемых «копьеносцами» (hastiferi), «союзниками» (symmachiarii), «молодыми людьми» (iuvenes), «маврами» или «разведчиками Помарии» (Помария находилась в Мавретании Цезарийской). Далее, они приводят список командиров, руководивших этими отрядами: иренархов на Востоке и военных трибунов a popolo на Западе, префектов побережья (ora maritima), народов (gentes) и городов.

К сожалению, во всем этом мало что заслуживает доверия: limitanei применительно к данной эпохе упомянуты только в «Истории Августов», причем в двух сомнительных фрагментах, которые никакой другой автор больше не подтверждает; hastiferi являлись служителями богини Беллоны⁶³; symmachiarii, мавры и «разведчики Помарии» служили в регулярных римских войсках и были организованы в numeri. Только организация iuvenes⁶⁴ могла действительно быть чем-то вроде местного ополчения: эти сообщества объединяли детей знати и молодых людей более скромного социального положения⁶⁵, получавших спортивную подготовку с военным оттенком (lusus iuvenum предусматривал упражнения, они особенно почитали Марса). Относительно предполагаемых «командиров» сейчас мы знаем больше: военные трибуны «а popolo»⁶⁶ несут обычную службу, будучи рекомендованными императору своим родным плебсом; префекты племен, городов и иренархи — регулярные муниципальные магистраты — располагают теми же средствами, что и одноименные должностные лица, для выполнения полицейских функций; что до praefectus огае maritimae, речь идет о лице, исполняющем всадническую должность на службе государства и имеющем в своем распоряжении регулярные войска.

Ясно, однако, что каждый город обладал вооруженными отрядами, задачей которых было поддержание порядка на своей территории⁶⁷. Более того, возможно, одна надпись из Триполитании⁶⁸ является свидетельством промежуточного этапа, во время которого некоторым местным чиновникам приходилось организовывать защиту от варваров. Этот текст, датирующийся временем правления Филиппа Аравитянина, сообщает, что укрепление с длиной стороны в 15 м было построено трибуном, подчиненным praepositus limitis, при этом не указано никакого названия алы или когорты. Поскольку трудно представить себе, чтобы под началом командира «тысячной» части находился такой незначительный объект, оправданно предположить, что мы здесь имеем дело с предшественником трибунов Поздней империи — командиром местного ополчения.

Заключение

«Римский гарнизон», войска провинций и военные флоты — как видим, структура римской армии отличалась значительным разнообразием⁶⁹. В этих условиях только относительное значение можно придавать общей ее численности: воин вспомогательных войск не способен заменить легионера; к тому же редкие указания на численность, которыми мы располагаем, порой требуют очень осторожного к себе отношения. Тем не менее, напрашиваются некоторые выводы по этому вопросу (отправной точкой для расчетов мы берем, согласно Тациту⁷⁰, около 60 человек в центурии и численность вспомогательных войск, равную легиону).

Учитывая протяженность границы, которую следовало защищать, даже самые оптимистичные данные, приводимые Ж. Каркопино, свидетельствуют о значительном недостатке численности войск. Чтобы возместить его, оставалось обращаться к качеству. Тем более, что разнообразие, которое мы констатировали, подразумевало существование определенной иерархии различных типов подразделений — отборных элитных частей и войск второразрядных. Это, естественно, ставит вопрос о критериях набора войск, на основе которых он осуществлялся. Почему одного новобранца направляли во вспомогательные войска, а другого в легион? Но прежде следует отметить, что внутри самой воинской единицы — а чему здесь удивляться, если речь идет о военных делах? — также присутствуют эти две характерные черты — разнообразие и иерархичность.

Численный состав римской армии

Сводная таблица: Организация римской армии в 23 г. н.э.

Сокращения: D = пятисотенная единица, М = тысячная, Е = всаднического ранга, S - сенаторского ранга