ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ — ОСНОВАТЕЛЬ ГРАДА МОСКВЫ

ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ — ОСНОВАТЕЛЬ ГРАДА МОСКВЫ

Каждый действительно великий князь на Руси оставлял собственный след в отечественной истории каким-то большим деянием. Князь Юрий Владимирович Долгорукий известен прежде всего как основатель города Москвы — древней столицы Русского государства — Москвы первопрестольной.

В «Повести о начале Москвы» записана легенда, бытовавшая в первой половине XVII столетия. В ней рассказывается следующее. Некогда князь Юрий Владимирович Долгорукий, возвращаясь из Киева во Владимир, остановился в местечке, где находились села, принадлежавшие боярину Кучке Ивановичу. Чванливый боярин не оказал подобающей чести князю, за что и был им казнен. На дочери Кучки Юрий Долгорукий женил своего сына Андрея, а его сыновей взял к себе ко двору. На месте полюбившихся ему сел, принадлежавших боярину Кучке, Юрий Долгорукий велел «соделати мал древян град. И прозва (его) званием Москва-град по имени реки текущия под ним».

Позднее, добавляет автор «Повести о начале Москвы», братья-кучкевичи вместе с их сестрою в отместку за смерть отца убили сына Юрия Долгорукого — князя Андрея Юрьевича Боголюбского.

Со временем, в последующих изданиях, эта легенда о том, как был основан стольный град Москва повелением князя Юрия Долгорукого, приобретала все более фантастический вид, превратившись в конце концов в типичный средневековый роман, содержавший в себе все меньше и меньше исторической достоверности.

Исторически достоверным было только одно — до первого упоминания о Москве в древнерусских летописях на ее месте существовало большое славянское поселение, приближающееся к поселению городского типа. Это убедительно доказали археологические раскопки, неоднократно производившиеся в самом центре российской столицы…

Первое достоверное летописное упоминание о Москве относится к 1147 году. Это было время наибольшего расцвета удельной системы правления на Руси, разбитой на многие большие и малые княжества, которые после смерти великого киевского князя Владимира Мономаха «достраивали» собственную государственную самостоятельность. Это было время и наиболее ожесточенной борьбы за великокняжеский «стол» в Киеве между Мономаховичами и Ольговичами. Эта междоусобная борьба велась и в самом роду потомков Владимира Мономаха.

В этой поистине громадной исторической борьбе, в которой, по правдивому выражению безымянных авторов древнерусских летописей, «взмялась» и «разодралась» вся Русская земля, принимали участие все русские князья: и северные, и южные, и западные, и восточные. Их дружины крестили народ и бились насмерть с такими же славянскими дружинами по всей Руси. «Суть и соль» этого отрезка отечественной истории состояла в том, что в прошлое уходила Киевская Русь, а на смену ей все увереннее шла Русь Северо-Восточная.

Весной 1147 года суздальский князь Юрий Владимирович, как передает летописное сказание, пошел военным походом на север, на Новгород. Новгородцы стояли на стороне его недруга князя Изяслава Мстиславича. Юрий Долгорукий с боем взял городок-крепость Торжок и землю по берегам реки Мсты. Его союзник Святослав Северский по просьбе (или приказу) «повоевал» землю Смоленскую, тоже стоявшую на стороне киевского князя — их общего противника. Князь Святослав Северский «взял» на Смоленщине живших на реке Протве литовцев-«голядей» и обогатил дружину свою полоном. Это была типичная картинка междоусобицы русских князей-государей того времени.

После одержанных побед на бранной ниве родной земли, князь Святослав, к которому Юрий Долгорукий еще раньше посылал на помощь своих сыновей с дружинами, богатые дары для него и его княгини (традиционные меха и «заморские» ткани), получил от суздальского владетеля «зов» (приглашение) приехать к нему в Москву (в «Москов»). Именно по такому поводу российская столица впервые упоминается в письменном источнике — древнерусской летописи, с датой события.

Князь Святослав Северский отправился к суздальскому князю Юрию Долгорукому в новый городок с сыном Олегом, князем Владимиром Рязанским и личной дружиной. Вперед был отправлен княжич Олег — он первым прибыл в Москву и подарил Юрию Долгорукому легендарного зверя-хищника — барса.

Дружески поздоровался основатель Москвы с прибывшими союзными князьями, и здесь, скорее всего на Боровицком холме современного Московского Кремля, началось традиционное пированье. На другой день Юрий Владимирович устроил большой, или, по старинному выражению, «сильный» обед для почетных гостей. Суздальский князь, человек по тем временам довольно состоятельный, богато одарил князя Святослава Северского, его сына Олега, князя Владимира Рязанского и их дружинников.

Вести о свидании князей-союзников в безвестной доселе Москве, перед началом очередного витка громадной княжеской междоусобицы, разнеслись по всей «заинтересованной» Руси и сделали известным этот новый и маленький городок — деревянную крепость в Суздальском княжестве.

Подлинная запись этой древнерусской летописи, в которой со всей исторической достоверностью указана дата «появления на свет» Москвы — 1147 год — гласит:

«И приславъ, говоритъ летопись, Гюрги (Юрий Долгорукий) къ Святославу, рече: приди ко мне брате въ Московъ. Святославъ же еха к нему съ дитятемъ своимъ Олегомъ в мале дружине, пойма съ собою Владимира Святославича (Владимира Рязанского); Олегъ же еха напередъ к Гюргю и да ему пардусъ (барса). И приеха по нем отецъ его Святославъ и тако любезно целовастася въ день пятокъ, на Похвалу Святой Богородице и быша весели. На другой же день повеле Гюргю устроить обедъ силенъ, и отвори честь велику имъ и да Святославу дары многи съ любовью и сынови его Олегови и Владимиру Святославичу, и муже (дружинникам) Святославле учреди и тако отпусти и (их)».

Эта летопись с первым упоминанием о Москве вошла в Полное собрание русских летописей. Точная дата упоминаемого события вызывала долгие споры среди отечественных историков, пока И. Е. Забелин не доказал, что похвальная пятница накануне Похвалы Богородицы в 1147 году пришлась на день 4 апреля. Это и есть самая достоверная дата встречи союзных князей с ближней дружиной «в Москове».

…. Юрий Долгорукий был одним из пяти сыновей великого князя Владимира Мономаха, как и самый старший — Мстислав, оставивших наиболее заметный след в отечественной истории. Юрий, будучи младшим сыном великого князя, не унаследовал от отца того, что получил Мстислав (прозванный современниками Великим) — первородство и право наследовать отцовский великокняжеский «стол». Юрию Владимировичу приходилось в жизни, полной бранных утех, больше всего полагаться на себя, чем и объясняется во многом его удивительная жизненная активность.

Историк В. А. Кучкин пишет: «Юрий был первым сыном Мономаха от второго брака. Ни имени матери Юрия, ни сведений о ее происхождении источники не сохранили. „Гюргеви мати“, как назвал свою вторую жену Владимир Мономах в „Поучении“ — воспоминании о прожитой жизни, умерла 7 мая 1107 года, а первая его супруга, Гида, — дочь английского короля Харальда Годвинссона, скончалась 10 марта, причем ни летописные, ни документальные материалы не называют года ее смерти. Тем не менее несовпадение дат указывает на то, что речь должна идти о двух разных женах Владимира Мономаха. Юрий был сыном второй из них».

Юрий — русское производное имя от Георгия — «Гюрги». Исследователи считают, что князь Юрий Долгорукий родился весной или 1096, или 1097, или 1098, или 1099, или 1100 года. Весной одного из этих пяти лет. Точная дата дня рождения не устанавливается. Хотя авторитетный историк В. Н. Татищев утверждает, что основатель Москвы родился в 1090 году, то есть на шесть-десять лет раньше.

Первое летописное известие о Юрии Долгоруком связано с его женитьбой. 12 января 1108 года князь Владимир Всеволодович Мономах женил его на дочери влиятельного половецкого князя Аепы Осеневича. История этого бракосочетания, преследовавшего прежде всего политические цели, любопытна, но не для истории Древней Руси.

12 августа 1107 года русские князья во главе с Владимиром Мономахом и Святополком Киевским в большом сражении на реке Суле нанесли поражение половецкому войску ханов Боняка и Шарукана. Потерпевшие военную неудачу степные правители стали объединять силы кочевого народа, чтобы в следующем году совершить большой поход на Русь. Русские князья решили заранее предпринять дипломатические шаги, чтобы не допустить объединения всех половецких веж, кочевавших в бескрайней Дикой Степи.

В самом начале 1108 года Владимир Мономах, черниговские князья Олег и Давид Святославичи отправились к половецким князьям Аепе Осеневичу и Аепе Гиргеневичу, не принимавшим участие в битве на реке Суле, и заключили с ними мир. Таким образом они упредили возможную попытку ханов Боняка и Шарукана договориться о военном союзе с этими ханами, обладавшими многотысячной конницей. Мир был скреплен браками сыновей Мономаха и Олега Святославича со знатными половчанками, дочерьми двух ханов Аеп.

После свадьбы Владимир Мономах отправил своего сына княжить в Ростовскую землю под присмотром своего ближнего боярина Георгия Шимоновича. Это свидетельствует о том, что мужу дочери хана Аепы не исполнилось еще и 12 лет. Взрослыми на Руси, в Византии и в Западной Европе тогда считались люди, достигшие 12–14 лет. Это фиксировали церковные правила, общие для всего христианского мира. Сам Владимир Мономах начал участвовать в военных походах и охотах («ловах») с 13 лет.

Отправка одного из младших сыновей на княжение в Северо-Восточную Русь преследовала прежде всего политические, династические цели. Великий киевский князь не хотел лишаться Суздальской земли, видя ее будущность для своего рода Мономаховичей.

Главным городом Суздальской земли был Ростов, но отец «посадил» сына не на его «стол», а отправил княжить в менее значимый город Суздаль. Тем самым подчеркивалась, считают исследователи, формальность правления Юрия в Ростовской земле и его прямая зависимость от самовластного отца.

Второе летописное свидетельство о Юрии Долгоруком относится к 1120 году. Тогда он предпринял военный поход по Волге на Волжскую Булгарию, разбил ее войско и захватил много пленных и богатую добычу. Считается, что поход был организован самим Владимиром Мономахом и что кроме суздальских полков в предприятии участвовали еще и полки южнорусских князей.

Смерть киевского великого князя Владимира Мономаха, последовавшая 19 мая 1125 года, резко изменила отношения среди братьев Мономаховичей, которых к тому времени оставалось четверо. Занявший великокняжеский «стол» Мстислав, самый старший из них, уже не мог наделять братьев землей и властью — теперь они были полностью самостоятельными удельными правителями. Летописец, говоря о пребывании Юрия Долгорукого в те печальные дни в стольном граде Киеве, сообщает: «разидошася каждо въ свою волость с плачемъ великомъ».

Поэтому 1125 год считается начальным годом существования самостоятельного, независимого Суздальского княжества, где правил молодой князь Юрий Владимирович Долгорукий. Теперь братья Мономаховича могли предпринимать какие-либо военные или политические усилия только на основе союзной договоренности между собой. Раньше они были только послушными исполнителями отцовской воли.

О том, что в то время Суздальское княжество не обладало значительной военной силой, свидетельствует следующий исторический факт. После 1120 года Юрий Долгорукий больше ни разу не предпринимал военных походов против волжских булгар, хотя их интересы сталкивались в тех областях, которые много позднее стали называться Русским Севером. По всей вероятности, повторный поход на Волжскую Булгарию, соседей Суздальской земли, мог быть возможен только союзным войском нескольких русских князей.

Имя Юрия Долгорукого вновь исчезает из древнерусских летописей — до самого начала 30-х годов XII века. Известно лишь то, что суздальский удельный князь построил около 1128 года Георгиевскую церковь во Владимире на реке Клязьме. Это говорит о том, что правитель обустраивал подвластные ему города, а не только собственную столицу — город Суздаль.

Имя Юрия Долгорукого «всплыло» в летописях в связи с событиями 1132 года. 14 апреля скончался великий киевский князь Мстислав Владимирович Мономах. Вопрос о его наследнике был решен давно — Мономаховичи не собирались упускать из своих рук богатейшее Киевское княжество. Его правителем становился следующий по возрасту сын Владимира Мономаха Ярополк, сидевший на «столе» в отцовском Переяславле. Но он принял такое решение, которое заставило вспыхнуть с большой силой княжескую усобицу на всей Древней Руси.

Ярополк передал княжение в Переяславле не своему сыну Василию, а старшему сыну умершего Мстислава Великого Всеволоду, княжившему в далеком Новгороде. Это означало, что после смерти Ярополка великим князем становился Всеволод Мстиславич и стольным градом Киевом и дальше будут владеть старшие линии братьев Мономаховичей. От обладания «матерью городов русских» отсекались при таком порядке наследования не только черниговские Святославичи и Давидовичи, внуки князя Святослава Ярославича, который самое короткое время сидел на киевском великокняжеском «столе». Лишались возможности править Киевом когда-либо и младшие Мономаховичи, их прямые потомки.

Суздальский князь сразу же выступает против такого решения и начинает, со своей стороны, длительную княжескую междоусобицу. Узнав о действиях Ярополка, он незамедлительно заключает военный союз с родным братом Андреем, правившим в городе Владимире-Волынском. Вскоре лазутчики донесли, что князь Всеволод отправился из Новгорода в южный Переяславль, куда он въехал ранним утром 15 августа 1132 года, чтобы стать его новым правителем.

Однако ставленник великого киевского князя прокняжил в Переяславле всего несколько часов. Следовавший за ним буквально по пятам Юрий Долгорукий с суздальской дружиной выгнал из стольного города племянника. Это свидетельствовало о том, что Юрий Владимирович не был доволен своим положением князя Суздальщины и зарился ни много ни мало на собственно великокняжеский киевский «стол», не считаясь при этом ни с волей отца, ни с законными правами своих старших братьев от королевны Гиты и их потомства.

Ярополк Киевский тот конфликт в роду Мономаховичей разрешил мирно, через различные соглашения. Он сумел убедить Юрия Долгорукого покинуть Переяславль и увести оттуда свои полки. Племянника Всеволода отправил обратно в Новгород, а на княжение в Переяславле посадил другого сына Мстислава Великого, Изяслава, до того правившего в Полоцке. Однако он не мог обойти совсем и суздальского князя, которому выделил небольшой участок Переяславщины на левобережье Днепра, где при впадении в него реки Остер стоял городок Городец Остерский. Юрий Долгорукий сразу же заново укрепил его.

Мир в княжеской семье оказался непрочным. Великий князь Ярополк начал перетасовывать владения своих братьев и племянников. Перед этим Мономаховичи потеряли «стол» в Полоцком княжестве. В итоге перестановок «стол» города Переяславля оказался свободным. И тогда Юрий Долгорукий предложил Ярополку обмен: он отдавал ему «Суждаль и Ростовъ и прочюю волость свою, но не всю», а себе брал Переяславльское княжество. Великий киевский князь согласился, и в 1134 году Юрий Владимирович стал переяславльским владетелем.

Однако случилось то, чего вряд ли мог ожидать великий князь Ярополк Киевский. Суздальское княжество осталось за его младшим братом, который ограничился уплатой дани Киеву от «Суждали Залесской» всего до 1136 года.

Княжеская междоусобица войной вспыхнула на Руси в 1134 году. Изгнанный из Переяславля с позором Всеволод Мстиславич, вернувшись в Новгород, начал готовить большой поход на дядю, на его суздальские владения. Осенью новгородцы отправились в поход, достигли волжского притока Дубны, но из-за распутицы возвратились домой.

В последний январский день того же 1134 года князь Всеволод Мстиславич вновь пошел в поход на Суздаль. Юрия Долгорукого там не было — он отъехал на юг. Суздальские полки встретили новгородские у Жданы горы на Кубре, притоке Нерли Волжской, и нанесли им тяжелое поражение.

Но это было только начало кровавой княжеской междоусобицы. Разладом между наследниками Владимира Мономаха незамедлительно воспользовались черниговские, «обиженные» князья. В ответ братья Ярополк, Юрий Долгорукий и Андрей Владимировичи в ноябре 1134 года осадили Чернигов и восемь дней не могли его взять.

Последовали ответные действия черниговских князей во главе с Всеволодом Ольговичем. По женской линии черниговские Ольговичи приходились внуками влиятельному половецкому хану Осулуку. Они пригласили половцев и вошли в военный союз с младшими Мономаховичами Изяславом и Святополком Мстиславовичами.

Зимой 1134/1135 года объединенное русско-половецкое войско опустошило Переяславльское княжество и взяло Городец Остерский. Юрий Долгорукий не смог защитить свое новое владение. Вместе с великим князем Ярополком он простоял в готовности к большой битве перед Киевом, но нападения на стольный град не последовало. Вскоре с черниговскими князьями удалось помириться, но такое соглашение продержаться в силе долго просто не могло.

Юрию Долгорукому пришлось отказаться от переяславльского «стола» и, как говорится, не солоно хлебавши вернуться в Суздаль. Великий киевский князь Ярополк посадил на княжение в Переяславле его младшего брата Андрея Владимировича.

Летом 1135 года черниговские полки вновь вместе с половцами осадили приграничный город-крепость Переяславль. На помощь его защитникам поспешили Ярополк с братьями Юрием Долгоруким и Вячеславом. В верховьях реки Супой произошла битва. Половцы бежали в степи, но Мономаховичам не удалось одолеть черниговцев и пришлось отойти. И когда на поле брани вернулись конные полки, преследовавшие бежавших половцев, победа оказалась на стороне черниговских князей. Они сумели захватить великокняжеский стяг, и возвращавшиеся на берега Супоя конники собирались под приметный стяг Ярополка, оказываясь тем самым в руках своих противников.

Черниговским князьям пришлось отдать побежденным немалую часть Переяславльского княжества с городом Курском. Юрий Долгорукий вновь возвращается в Суздаль. Там он усиленно занимается градостроительством, чтобы укрепить границы своего княжества, прежде всего западные, соседние с владениями своих родичей.

Младший сын Владимира Мономаха оказался прозорливым удельным князем. Он ясно видел, что подлинное могущество его княжества связано прежде всего с полноводной Волгой и ее притоками, которые во все времена служили удобными торговыми путями-дорогами: хоть летом, хоть зимой. Ему уже не хватало старых городов Суздаля и Ростова, чтобы утвердиться в бассейне Волги.

За короткий срок — со второй половины 30-х до первой половины 40-х годов — Юрий Долгорукий построил ряд городов-крепостей по Верхней Волге — Конятин, Тверь, Шошу, Дубну, Мологу и Углич. Все они стояли у впадения в Волгу крупных рек и препятствовали продвижению по ним войск Новгорода и Смоленска, где княжили противники Юрия Владимировича.

Появляются и другие укрепленные города — Переяславль-Залесский, Юрьев Польский (то есть стоящий в чистом поле) и Дмитров. Но больше, вглядываясь в историческое будущее, Юрий Долгорукий «угадал» с Москвой. Близ нее лежал бойкий узел границ сразу нескольких княжеств: Суздальского, Смоленского, Рязанского, Северского и Новгородского, важный перекресток многих торговых сухопутных дорог и водных путей. Москва-река, при обилии в том далеком от нас столетии лесов, была многоводной и судоходной. Ее истоки находились выше Можайска на территории Смоленского княжества, а устье — при впадении в Оку — на рязанской земле.

Основатель Москвы возвел вокруг нового городка деревянную крепостную стену, но не дубовую. По летописным сведениям, такую ограду вокруг Москвы построил Иван Калита. Более чем вероятно, Юрий Долгорукий построил в ней Кремль и первую церковь. Скорее всего, народившийся городок защищали еще и высокий вал с глубоким рвом, заполненным водой. Возможно, что крепостная стена была двойная со многими башнями, прежде всего с угловыми и надвратными.

Князь Юрий Долгорукий строил на Суздальской земле города-крепости основательно, как говорится, на века, своим сыновьям и внукам. Так, в основанном им спустя пять лет после Москвы — в 1152 году городе Переяславле-Залесском (словно бы в замену южному Переяславлю) он построил каменную церковь Спаса и обнес новое поселение высоким земляным валом, с деревянными башнями, с воротами в крепостной ограде — Спасскими, Никольскими и Рождественскими.

В том же 1152 году в основанном Юрием Долгоруким Городце на Волге строятся сразу две каменные церкви — во имя Спаса и Святого Георгия. Каменное зодчество стало отличительной чертой градостроительства, развернувшегося в то время на Суздальской земле, хотя города были, как исстари, деревянными. Город Дмитров окружили двойные деревянные стены с двенадцатью башнями — такая крепость выглядела сильной и внушительной.

Все же Москва оставалась большой заботой правителя Суздальского княжества — от нее он получал в свою казну немалые «торговые» деньги. В 1156 году, по сообщению летописи, он «заложи Москву на устии же Неглинны, выше реки Яузы». Речь шла о сооружении новых деревянных укреплений, деревянного Московского Кремля, а не об основании самого города.

По древнерусским летописям о Московском Кремле времен Юрия Долгорукого почти ничего не было известно. Только в ходе археологических наблюдений при строительстве Кремлевского Дворца съездов в 1956–1960 годах удалось обнаружить остатки крепостной стены середины XII века, шедшей вдоль левого берега реки Неглинной (от мыса холма вверх по реке). Московская крепость виделась внушительной для того времени.

Город на реке Москве был обнесен высоким валом, который имел около 40 метров в основании и до 8 метров в высоту. Основание вала в наиболее опасных местах укреплено своеобразной деревянной конструкцией, составленной из трех рядов бревен; они удерживались положенными поперек деревянными крюками. На валу находился не частокол (как ранее), а настоящая древнерусская крепостная «заборола» — стена из деревянных срубов высотой до трех метров, наполненных землей или глиной. На стене, возможно, располагались две-три башни. Старинный ров в то время был уже засыпан, поскольку надобность в нем отпала.

Территория древнего Московского Кремля находилась на высоком Боровицком холме, юго-западнее линии, проведенной от современных Троицких ворот к Тайницкой башне Кремля. Для того времени это была немалая территория.

Московская крепость находилась в окружении дворов местных ремесленников. Князь Юрий Долгорукий проводил мудрую политику привлечения в свое княжество новых людей из соседних земель, давая им, по всей видимости, первоначальные немалые льготы. Такие переселенцы оседали и в Москве, которая быстро росла как торгово-ремесленный центр на юге Суздальщины. Населения в Москве становилось все больше и больше.

Дворы ремесленников и торговых людей теснились и на самом Боровицком холме (теперь он носит название Кремлевского холма) — примерно до южной части современного Дворца съездов и располагались под стенами Кремля на берегу Москвы-реки на так называемом Подоле, который, распространяясь далее на восток, переходил в Великий (Большой) посад в районе современного Зарядья. Этот посад, стиснутый с севера болотистой местностью, шел узкой лентой по левобережью Москвы-реки. Вблизи кремлевских стен располагались торг (к югу от современных зданий Верховного Совета и Арсенала) и городская пристань на Великом посаде. Торговое судоходство по Москве-реке велось оживленное.

Археологи раскопали немало строений изначальной Москвы времен князя Юрия Долгорукого. Найдены были остатки домницы сыродутного горна. Московские металлурги-«кричники» плавили из болотных руд железо, необходимое для кузнецов. Те изготовляли из него вещи домашнего обихода и оружие. Литейщики отливали женские украшения в особых формах. Гончары выделывали керамическую посуду и забавные детские игрушки. Существовали кожевенные мастерские, где выделывались кожи и изготовлялась обувь. Московские резчики по дереву и кости делали всевозможную посуду — тарелки, ковши, ложки и разнообразные предметы домашнего обихода — гребенки, пуговицы и многое другое.

Горожане имели и подсобное хозяйство, которое уже не было основным. Они владели огородами и садами, а на выгонах и лугах пасли свой скот. Ремесло в то время было еще тесно связано с сельским хозяйством.

Об обширности торговых связей Москвы свидетельствуют многие археологические находки. Среди них — киевские стеклянные браслеты, арабские монеты, медь из Волжской Булгарии, кавказский самшит для производства особенно прочных гребней, амфоры из крымского Херсонеса, в которых привозили вина и пряности…

Таким, благодаря трудам отечественных археологов, предстает перед нами молодой укрепленный город Москва к концу правления князя Юрия Долгорукого…

Сын Владимира Мономаха князь Юрий Долгорукий был крупным политическим деятелем Древней Руси, мечтавшим и сесть на киевский «стол», и расширить пределы Суздальского княжества. Но этого он мог добиться только в упорной и кровопролитной княжеской междоусобице.

Спокойному ведению градостроительства на Суздальщине мешали военные заботы. Так, в 1138 году Юрию Долгорукому пришлось посылать свои полки на помощь старшему брату Ярополку в его борьбе с Черниговом. Князь Всеволод Ольгович с союзными половцами вновь стал разорять Переяславльское княжество. Суздальский князь же продолжал сохранять на Переяславльщине опорный пункт — укрепленный Городец Остерский.

В том же году Юрий Долгорукий в своем возвышении на Руси добился большой победы из разряда политических. Весной 1136 года новгородцы изгнали с княжения Всеволода Мстиславича, припомнив ему и притеснения, и поражение в битве на Ждане горе. Теперь уже великий киевский князь перестал посылать в Новгород своих правителей — на княжение горожане стали приглашать сами. Не удержался в Новгороде и брат Всеволода черниговский князь Святослав.

Наконец, новгородцы прислали приглашение сесть на княжение Юрию Долгорукому. Такое обращение имело под собой экономическую подоплеку — из Суздальской земли в Новгород поступал хлеб, который на Новгородщине родился плохо. Новгородская средневековая республика хотела видеть в приглашенном князе прежде всего военного защитника. 10 мая 1138 года суздальский владетель отправил на берега Волхова своего сына Ростислава с дружиной. Во взаимоотношениях стольного града Суздаля и вольного Новгорода открывалась новая страница, выгодная во многих отношениях каждому из них.

События на Руси разворачивались в княжеской междоусобице быстро. 18 февраля 1139 года умер великий киевский князь Ярополк Владимирович. Черниговские братья-князья, быстро собрав в единое войско свои дружины, двинулись на стольный град, куда уже въехал преемник Ярополка — следующий по возрасту сын Владимира Мономаха Вячеслав, правивший в городе Турове. Черниговцы захватили Вышгород, переправившись на правый берег Днепра, и повели наступление на Киев. Вячеслав Туровский без сопротивления сдал им отцовскую столицу. 5 марта черниговский князь Всеволод Ольгович занял великокняжеский «стол».

Юрий Долгорукий попытался было найти себе союзников для похода на Киев, но не смог. Более того, ему отказали в военной помощи новгородцы. Сыну Ростиславу пришлось тайно бежать из Новгорода к отцу, который с полками стоял уже в Смоленске. Тому пришлось возвращаться в Суздаль.

Новгородцы на сей раз за новым князем обратились в Киев. Новый великий князь прислал им на княжение своего брата Святослава. Теперь политическая ситуация стала совсем неблагоприятной для Юрия Долгорукого и ему пришлось на долгие годы забыть мечту о великокняжеском «столе» в «матери городов русских». Он стал усиленно обустраивать Суздальское княжество, во многом преуспевая здесь.

Тем временем новгородцы «разошлись» с князем Святославом и тому пришлось бежать из города. Новгородцы отправили в Киев посольство во главе с епископом и стали просить у великого князя на княжение не его сына Всеволода, а одного из сыновей Мстислава Великого. Разгневанный великий князь арестовал послов и не «дал» Новгороду князя.

Тогда новгородцы во второй раз обратились к Юрию Долгорукому, и тот снова отпустил к ним на княжение сына Ростислава. Однако Киев сделал «противный» ход. Всеволод Ольгович отпустил новгородское посольство с епископом и князя Святополка Мстиславича, которого новгородцы и просили.

Горожане арестовали Ростислава Юрьевича и продержали его в заточении четыре месяца, после чего отпустили к отцу. В довершение всех бед правителя Суздальского княжества, великий киевский князь захватил у него Городец Остерский, ограбив местное население не хуже половцев.

Перед самой смертью Всеволод Ольгович передал великокняжеский «стол» своему брату Игорю Ольговичу. Но против того оказались настроены едва ли не все русские князья. Княживший в Переяславле Изяслав Мстиславович вступил в переговоры с настроенными против Ольговичей киевлянами и сумел 13 августа 1146 года разбить полки великого князя Игоря Ольговича и пленить его самого. Так в стольном граде Киеве появился новый правитель. Он не стал расправляться с побежденным, а наделил его пятью городами в Киевском княжестве. Черниговские князья отказались от дальнейшей борьбы за Киев.

Однако у нового великого князя оказался непримиримый противник в лице родного брата Всеволода и Игоря Ольговичей — князь новгород-северский и курский Святослав Ольгович. Он стал искать себе военных союзников и обратился к Юрию Долгорукому. Тот же семь долгих лет безуспешно искал себе союзников и потому на призыв «пойти в Русскую землю, к Киеву» откликнулся сразу. Тем более, что за спиной Святослава Ольговича стояли его родичи из числа половецких ханов.

Однако объединенные силы киевского великого князя и его родни, князей черниговских, заставили Святослава Ольговича отступить к границам своих владений. Наступление его противников прекратилось только тогда, когда они узнали, что Юрий Долгорукий прислал в помощь своему союзнику тысячу белозерских бронников, то есть хорошо вооруженных, одетых в броню воинов. Новгород-Северский князь получил передышку и со своей дружиной и белозерцами перешел в Лобынск.

Союзники совершили удачные походы против своих недругов и после этого состоялась знаменательная в российской истории их встреча в Москве, порубежном суздальском поселении. Первое упоминание о ней донесла до нас черниговская летопись, не сообщая о том, была ли Москва городом или селом.

Благодаря помощи Суздаля, князь Святослав установил власть над всей «Вятичской землей». Черниговская земля была предана разорению, а великий киевский князь Изяслав Мстиславович лишился многих владений. Сын Юрия Долгорукого Глеб стал распоряжаться в Курске и Посемье, восстановил отцовскую крепость Городец Остерский.

Все начинало складываться удачно для суздальского владетеля. Но… против него ополчился старший сын Ростислав, потребовавший себе в княжение часть отцовских земель. Получив отказ, он покинул Суздальщину и «отъехал» к самому могущественному противнику Юрия Долгорукого великому киевскому князю Изяславу Мстиславовичу. Тот дал беглецу удел в «Русской земле». Стороны стали готовиться к войне.

В феврале 1149 года киевские, новгородские и смоленские полки начали совместный поход против Суздальского княжества. Великий князь Киевский и Ростислав Юрьевич своими войсками достигли Ярославля. Опустошив город, победители ушли назад с полоном в семь тысяч человек.

К лету того же года к Юрию Долгорукому вернулся его сын Ростислав, которого он простил. Великий киевский князь отпустил Ростислава в Суздаль только с четырьмя слугами-отроками, арестовав всю его дружину. Вскоре противоборствующие стороны главными силами сошлись на Переяславльщине. На берегах реки Трубеж произошла битва, о которой летописец скажет кратко: «Бысть сеча зла». Суздальцы были настроены отчаянно, понимая, что вдали от родных мест их может ожидать или победа, или погибель. Киевляне и черниговцы побежали с поля брани, а большая часть переяславльской дружины перешла на сторону Юрия Долгорукого. Изяслав Мстиславич «прибежал» в стольный град Киев в сопровождении всего двух спутников. Суздальский князь 24 августа вошел во главе полков в Переяславль.

Через три дня князь Юрий Долгорукий с войском вступил в Киев. Осуществилась мечта его жизни: златоверхий киевский «стол» оказался в его руках. Он сразу же одарил уделами сыновей и союзников. Старший сын Ростислав получил Переяславль, Василий — Суздаль, Андрея, Бориса и Глеба он посадил на княжение в киевских городах Вышгороде, Белгороде и Каневе. Союзный князь Святослав Ольгович значительно расширил свои владения, не только вернув ранее утраченное.

Однако бежавший на запад Изяслав Мстиславович не сложил оружия в борьбе с Юрием Долгоруким. Он обратился за помощью к своим близким родственникам — венгерскому королю Гезе II, великому князю краковскому Мешко III и чешскому королю Богемии Владиславу II. Но пришедшие к нему на помощь венгерские и польские полки вскоре ушли домой.

Вскоре великий киевский князь Юрий Долгорукий и свергнутый Изяслав Мстиславович заключили между собой мирное соглашение, которое сторонами постоянно нарушалось. Дело завершилось тем, что Изяслав «выгнал» из владений Глеба Юрьевича и, соединившись на реке Случи с черными клобуками — кочевниками, жившими в приграничье Руси, двинулся к Киеву, заняв его «стол». Юрий Долгорукий был вынужден укрыться в городе-крепости Городец Остерский.

Он обратился за помощью к четырем черниговским князьям и все они откликнулись. Пришли сыновья с дружинами. Пришли полки свата, галицкого князя Владимира Володарьевича: одна из дочерей Долгорукого — Ольга была замужем за сыном Владимира Галицкого Ярославом, будущим Осмомыслом.

Наспех собранная киевская рать разбежалась при виде многочисленного противника, а горожане добровольно стали перевозить суздальских воинов на правый берег Днепра. Изяслав Мстиславович с дружиной ночью бежал во Владимир-Волынский. К 14 сентября Юрий Долгорукий вновь сел на великокняжеский «стол».

Бежавший Изяслав, получив в подкрепление венгерскую конницу, двинулся на Киев. Городская дружина перешла на его сторону. Не имея возможности собрать свои военные силы, Юрий Долгорукий бросил все и вновь на ладье бежал в Городец Остерский. Суздальские дружинники, бывшие в Киеве, попали в плен. Одной из причин случившегося было то, что Юрий Долгорукий не имел поддержки среди населения Киевщины — ни один доброхот не предупредил его о грозившей опасности.

Юрий Долгорукий довольно скоро собрал значительные военные силы и попытался под Киевом переправиться на правый берег Днепра. Надставив борта речных судов — насадов так, чтобы они скрывали гребцов, посадив по рулевому на нос и на корму, поставив на палубу закованных в броню лучников, Изяслав Мстиславович отбил все попытки Юрия Долгорукого переправиться через Днепр. Однако тот сумел обмануть противника — ниже по реке его воины переправились на ладьях, а союзники-половцы сумели переплыть Днепр на конях. Однако суздальцы не смогли форсировать реку Лыбедь, встретив здесь сильное сопротивление.

Юрий Долгорукий приказал своим полкам отступать на юг.

Белгородцы не пустили его в город. Близ реки Рут произошла очередная битва. Ее храбро начал сын Долгорукого Андрей Боголюбский, но он оказался единственным смельчаком в войске отца. Изяслав Мстиславович лично повел в сражение свою дружину, увлекая за собой союзных князей. Первыми не выдержали удара половцы (много степных ханов попало в плен), за ними — черниговцы, а затем побежал и сам Юрий Долгорукий с сыновьями. Владимир Галицкий, узнав о победе Изяслава, не стал искушать судьбу и повернул свои полки обратно.

В середине июля 1151 года Изяслав Мстиславович осадил Переяславль и Юрию Долгорукому пришлось принять его условия — уйти из Южной Руси к себе в Суздаль. Городец Остерский был разрушен.

Летом 1152 года Юрий Долгорукий, собрав союзные войска, двинулся на Чернигов и осадил город. Однако с подходом киевской рати суздальцы сняли осаду и отправились назад. Плохо пришлось союзнику Долгорукого князю Святославу Ольговичу — противники принудили его разорвать военный союз с Суздальским княжеством. Его правитель смог направить в город Новгород Северский в виде помощи только сына своего Василия с 50 дружинниками.

Юрий Долгорукий был вынужден укрыться «в четырех стенах» собственного удела. Суздальское княжество выглядело опустошенным: в 1149 году верхневолжские земли разорили киевляне, новгородцы и смоляне, а в 1152 году речной военный флот волжских булгар напал на город Ярославль и его окрестности. Однако Долгорукий смог «компенсировать» потери мирного суздальского населения, приведя с собой с юга большое число полона.

В ночь на 14 ноября 1154 года в Киеве умер великий князь Изяслав Мстиславович. Его союзники и родичи, съехавшись в стольный град, повели междоусобную борьбу за великокняжеское правление. Севший на великокняжеский престол престарелый Вячеслав Владимирович вскоре умер, и его «стол» занял Изяслав Давидович. Юрий Долгорукий, естественно, просто не мог не вмешаться в очередную междоусобицу, послав на юг Глеба, к которому присоединились союзные половцы. В результате Глеб Юрьевич вокняжился в Переяславле Южном. Был и еще один успех — новгородцы пригласили на княжение другого сына суздальского князя — Мстислава.

Юрий Долгорукий начал очередной поход на стольный град Киев. По пути к суздальскому войску присоединились черниговцы и дружина князя Святослава Ольговича. Город Чернигов был занят без боя. Великому киевскому князю Изяславу Давидовичу (князья на великокняжеском «столе» в те годы менялись как в калейдоскопе) пришлось покинуть стольный град.

В третий раз (!), теперь уже в совершенно бескровно уступленный ему Киев Юрий Долгорукий въехал 20 марта 1155 года. В третий раз в своей жизни он поселился в великокняжеском дворце. Мечта всей его бранной жизни — сесть на великокняжеский «стол», стать старшим среди большой семьи русских князей, сбылась. Но той власти, которой обладал его отец Владимир Мономах, ему уже не суждено было иметь. Княжеские усобицы на Руси в годы правления Юрия Долгорукого не утихали, вспыхивая то там, то здесь. Споры между удельными владетелями редко решались не вооруженной рукой.

Сев в третий раз на киевский «стол», Юрий Владимирович Долгорукий почти сразу же столкнулся с решением ответственных дипломатических проблем. Прежде всего ему предстояло уладить отношения со своими недавними союзниками — половецкими ханами.

В 1156 году к городу Каневу подошли половцы, настаивая на встрече с великим князем. Юрий Долгорукий поехал к своим недавним союзникам. Те настаивали на возврате стад и прочего имущества, утраченного весной в военных столкновениях с берендеями, которые теперь служили новому великому князю. Тот не мог удовлетворить аппетиты половецких ханов за счет населения Киевщины и воинственных берендеев, которые теперь составляли часть его войска.

Складывалась ситуация, когда совсем недавно дружественные половцы могли превратиться во врагов. Тогда степняки могли вновь начать разбойные набеги на русское порубежье. В той ситуации Юрий Долгорукий показал себя как искусный дипломат и мудрый политик. Он не стал требовать у берендеев возвращения захваченного у половцев скота и прочего добра. Половецких ханов он вознаградил из собственной казны, и те остались довольны таким решением.

Половецкое войско откочевало от Канева в Дикую Степь. Таким образом, если не дружественные, то по крайней мере мирные отношения с половцами были сохранены. Такие действия великого князя подняли его авторитет и среди князей, и среди населения южных русских земель.

Есть факт, который подтверждает, что Юрий Долгорукий надежно сел на великокняжеский «стол». Под охраной смоленской дружины в Киев приехала жена Долгорукого (это была вторая жена Юрия) с малолетними детьми. Тот в первые свои два великих княжения не решался перевезти из Суздаля в Киев семью. Теперь же он это сделал без больших колебаний.

Первое время великий князь Юрий Владимирович провел в дипломатических трудах и заботах: он сумел примириться со многими удельными князьями, которые в недалеком прошлом были или его военными, или политическими противниками. С ними он или примирялся, или заключал союзы.

Половцы не удовлетворились полученными дарами из великокняжеской казны. Степные ханы вновь подступили к пограничному городу Каневу, требуя возобновления мирных переговоров. Речь могла идти только о новых выплатах Руси в лице великого киевского князя воинственному кочевому народу, который восстановил часть своей былой военной мощи после походов в Дикое Поле войск Владимира Мономаха.

На сей раз Юрий Долгорукий решил действовать совершенно иначе. Он бросил клич, и все союзные ему русские князья, его сыновья и племянники, прислали в Киев свои полки и княжеские дружины. Во главе их великий князь и явился на мирные переговоры к городу Каневу.

Такая демонстрация внушительной военной силы произвела на половецкое воинство и ханов столь большое впечатление, что степняки, не дожидаясь рассвета следующего дня, «бежащи все». Однако Юрий Долгорукий не удовлетворился такой «победой» только над одними половцами. Надо было разрешить спор с князем Изяславом Черниговским, который, потеряв великокняжеский «стол», все это время неустанно искал себе союзников для борьбы за возвращение себе власти в стольном граде Киеве.

Юрий Долгорукий, не распуская собранных полков, отправил в Чернигов посла с одним-единственным вопросом: «Хощеши ли к намъ прити оу миръ, или се мы к тобе?» «Мы» подействовало на черниговского князя просто магически — на него могло обрушиться объединенное войско большинства русских князей. В такой ситуации выбирать не приходилось.

Изяслав Черниговский при всех князьях целовал крест в знак примирения с Юрием Долгоруким. Тот сделал ответный шаг, передав в управление своему недавнему, самому непримиримому противнику киевский город Кореческ близ Пересопницы.

Историки сходятся на том, что суздальский князь, сев на киевский великокняжеский «стол», чувствовал себя не совсем уверенно. Популярности на Киевщине, какую имел его отец Владимир Мономах, он так и не добился. Хотя делалось немало, чтобы утвердиться в сознании и простого киевского люда, и влиятельных «лучших людей» — высокородного и многочисленного боярства стольного града.

Первым почувствовал непопулярность выходцев из Суздальского княжества на Киевщине сын великого князя Андрей Боголюбский. Он добровольно оставил княжение в Вышгороде и осенью 1155 года уехал во Владимир-на-Клязьме. Отец или не препятствовал ему, или не смог воспрепятствовать. Тогда Юрий Долгорукий решил сделать своим преемником на великокняжеском «столе» следующего по возрасту сына.

Великий князь, усмотрев усиление Новгорода, решил закрепить его за своей семьей. Он приказывает княжившему там сыну Мстиславу жениться на новгородской боярышне. Такая мера оказалась весьма действенной: княжеский род Долгоруких пускал корни в многолюдный и богатый Новгород.

Имея многих сыновей, которым предстояло еще только обзавестись семьями, великий князь решал с помощью женитьбы разные политические проблемы. Так, он подыскал сыну Глебу, овдовевшему в 1154 году, новую супругу — дочь князя Изяслава Давидовича Черниговского. Такой брак давал несомненные политические выгоды великому князю, что и не замедлило сказаться.

Когда в 1156 году половцы в большом числе вновь прибыли для ведения мирных переговоров (вернее — для получения богатых даров) с великим киевским князем, их встретили у Зарубского брода полки не только Юрия Долгорукого, но и Изяслава Давидовича со Святославом Ольговичем. Перед кочевым народом еще раз было продемонстрировано единство боевых сил Руси в лице трех наиболее могущественных ее князей. Степным ханам не оставалось иного, как поспешить заключить мир и уйти в Дикое Поле, даже не помышляя о разбойных действиях.

Новые заботы великому князю дали потомки Мстислава Великого, правившие в западных русских землях. Они поддерживали мирные отношения с Юрием Долгоруким, но вскоре в семье началась усобица. Виновником стал старший сын Изяслава Мстиславича Мстислав, владетель скромного по размерам Луцкого княжества. Он, мечтая о наследии отца, решил начать с малого. Во главе дружины он неожиданно напал на город Владимир-Волынский, где княжил его дядя Владимир, захватил удельную столицу, взял в плен своих бабушку и тетку, отнял подарки, привезенные бабкой от венгерского короля, и ограбил дядину дружину. Тот, застигнутый врасплох, бежал в Венгрию.

Великий киевский князь, усмотрев в действиях владетеля Луцкого княжества начало новой и большой княжеской междоусобицы на Руси, решил действовать сурово. В конце 1156 года он вместе с сыновьями и Ярославом Галицким подступил к Владимиру-Волынскому и десять дней осаждал укрепленный стольный город, так и не сумев взять его. Мстислав Луцкий сопротивлялся отчаянно, удержав за собой столицу бежавшего дяди.

Юрию Долгорукому пришлось отступить восвояси и распустить полки. Теперь князь Мстислав становился его недругом. Вновь подняли голову притихшие было черниговские князья. Они нашли себе сильного союзника в лице князя Ростислава Смоленского. Последний действовал решительно и в мае 1157 года направил на стольный град Киев смоленскую рать во главе со своим старшим сыном Романом. На соединение с ним из Новгорода-Волынского незамедлительно выступил князь Ростислав. Не успели выступить в поход только черниговские полки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.