§ 2. Новая стадия движения за независимость

§ 2. Новая стадия движения за независимость

В конце 1930-х — начале 1940-х годов зарубежное корейское движение за независимость, так же как и в предыдущее десятилетие, имело свои центры в Китае, США и СССР.

В южнокорейской историографии основное внимание акцентируется на тех тенденциях, которые складывались в корейском движении за независимость в Китае как наименее подверженном влиянию «внешних сил». Здесь на рубеже 1930-1940-х годов сформировались два блока — «левый» и «правый». К 1944 г. им удалось объединиться.

Обратимся к истории создания «левого» блока национально-освободительного движения, которое возглавил Ким Вонбон (1898-?, после 1958 г.). Ким Вонбон стал участником движения за независимость Кореи в 1921 г., находясь в Китае, куда приехал впервые еще в 1915 г. Здесь же он получил военное образование в гоминьдановской военной школе на острове Хуанпу (Вампу), возглавлявшейся Чан Кайши. Ким Вонбон интересовался марксизмом и в 1929 г. основал в Пекине «Институт ленинской политики». Имея военное образование, он прилагал немалые усилия для создания офицерских кадров будущей корейской армии освобождения. Так, в 1932 г. Ким Вонбон открыл в Нанкине Корейскую офицерскую школу.

В том же году из двух Партий независимости Кореи (Хангук тон-ниптан и Чосон тонниптан), Новой корейской партии независимости (Синхан тонниптан), Корейской революционной партии (Чосон хёнмёндан), Великой корейской партии независимости (Тэхан тонниптан) при активном участии Ким Вонбона был создан «Корейский объединенный союз антияпонского фронта» (Хангук тэиль чон-сон тхониль тонмэн). Действительно, после ликвидации в Корее в 1932 г. «Общества обновления» (Синганхве), многие представители патриотических сил переправились в Китай и активно включились в национально-освободительную борьбу. В начале 1930-х годов Союз антияпонского фронта стал фактически второй значимой силой, объединявшей корейские патриотические силы в Китае, после Временного правительства Республики Корея в Шанхае.

В июне-июле 1935 г. в Нанкине из Корейского объединенного союза антияпонского фронта Ким Вонбон образовал Корейскую национальную революционную партию (Хангук минчжок хёнмёндан). Во главе новой партии встал сам Ким Вонбон; коммунист по убеждениям Ким Дубон (1889-1961?) стал заведующим организационным отделом. Однако часть руководящих постов занимали представители «правого» крыла движения за независимость, например, Ким Гюсик (1877-1950), бывший министр иностранных дел Временного правительства. Окончательное «полевение» партии произошло в 1937 г., когда в ее ряды вошли представители корейского коммунистического движения, переправившиеся в Китай из Кореи. Тогда в названии партии «правое» имя Кореи «Великая Хан» поменяли на «левое» «Утренняя Свежесть».

Среди важнейших программных требований строительства будущего независимого государства были указаны такие, как: 1) государственная собственность на землю и равное распределение земли между крестьянами; 2) государственное управление крупными или «монопольными» предприятиями; 3) государственное планирование. Требования эти основывались на так называемом принципе «равенства трех», т. е. принципе сбалансированности отношений между личностью, нацией и государством или между политикой, экономикой и народным образованием.

Таким образом, в программе Корейской национальной революционной партии были намечены элементы будущего строительства государства социалистического типа или по крайней мере с элементами социализма. Возможно, именно по этой причине часть корейских патриотов правого крыла со временем вышли из рядов партии.

Однако события японо-китайской войны трагически повлияли на судьбу партии. Штаб-квартира ее со дня основания находилась в Нанкине. Когда в октябре месяце японские войска подошли к Нанкину, штаб-квартира переехала в Ухань. После падения Уханя партия прекратила свое существование. Сам Ким Вонбон отправился в Чунцин, где расположилось Временное правительство Республики Корея, и впоследствии вошел в его состав. При этом в 1938 г. он создал «Лигу фронта корейской нации» (Чосон минчжок чонсои ёнмэн), которая стала новым центром левых сил корейского движения за освобождение в Китае.

Почему в «буржуазное» правительство, возглавлявшееся лидером правого крыла Ким Гу (1876-1949), вошел Ким Вонбон, человек левых убеждений?

Это случилось потому, что сам Ким Гу постепенно приходил к идее^объективной необходимости преобразований с элементами левой ориентации в будущей свободной Корее. В 1937 г., пытаясь расширить и укрепить антияпонский патриотический фронт правых сил, Ким Гу образовал «Объединенный союз организаций движения за возрождение Кореи» (Хангук кванбок ундон танчхе ёнхапхве). Однако уже в 1939 г. Ким Гу и Ким Вонбон пришли к мысли о необходимости объединения левых и правых сил в единый антияпонский фронт, по поводу чего распространили совместное «Открытое послание товарищам и соотечественникам» (Тончжи, тонпхо-еге понэнын конгэчжан). В открытом послании была представлена относительно умеренная программа строительства нового корейского государства после освобождения. Речь шла о необходимости строительства независимого корейского государства; экспроприации, т. е. «возврате» японской собственности в Корее, а также собственности прояпонски ориентированных корейцев; государственном управлении промышленностью, транспортом, банками в «переходный период»; распределении земли между крестьянами и запрете купли-продажи земли.

Тогда из-за противодействия ряда членов правого Объединенного союза реализовать идею единого фронта не удалось. Однако объективное положение Кореи привело к тому, что в опубликованной в ноябре 1941 г. программе Партии независимости Кореи (Хангук тоннип-гаам), воссозданной Ким Гу 9 мая 1940 г., был провозглашен принцип «равенства трех», на котором ранее настаивал Ким Вонбон. 28 ноября 1941 г. Временное правительство Республики Корея опубликовало «Программу государственного (строительства Республики Корея». В ней были обозначены такие пункты, как: 1) проведение всеобщих равноправных выборов; 2) создание системы обязательного образования; 3) государственная собственность на землю и распределение земли между крестьянами; 4) государственная собственность на крупные предприятия.

Таким образом, в начале 1940-х годов в представлениях правого лидера движения за независимость Ким Гу о будущности корейского государства появились отдельные элементы социализма. Однако это вовсе не означало, что Ким Гу вдруг стал разделять левые взгляды. Наоборот, он всегда достаточно негативно относился к марксизму, классовой борьбе, классовой диктатуре (хотя не принимал и западные представления о свободе). Подобное внешнее «полевение» взглядов Ким Гу было отражением социально-экономических реалий Кореи: все крупные предприятия, большая часть земли находились в руках японцев или их «приспешников».

Как можно было распорядиться крупными предприятиями и землей после будущего освобождения Кореи? Продавать их было некому, потому что достаточным количеством финансов обладали только иностранцы или коллаборационисты. Для последних освобождение Кореи означало неминуемый суд и наказание. Только землю можно было безвозмездно раздать крестьянам, что и предполагалось сделать.

Таким образом, в результате относительного сближения программ двух блоков, ужесточения японской колониальной политики подавления корейского народа, перелома в ходе второй мировой войны, когда освобождение Кореи становилось реальным, создавалась база для объединения двух блоков — под руководством Ким Вонбона и Ким Гу — в рамках Временного правительства.

В мае 1942 г. было принято решение о том, что Ким Вонбон становится заместителем главнокомандующего Армией возрождения Кореи (Хангук кванбоккун), которая была создана в сентябре 1940 г. и подчинялась Временному правительству. Окончательное соединение двух блоков произошло в апреле 1944 г. и было закреплено принятием пятого, исправленного варианта текста Конституции Республики Корея. По оценкам историков Сеульского университета, новое коалиционное правительство можно определить как «социал-демократическое»[278].

Учитывая объективную предрасположенность колонизированной Кореи к установлению государственности с элементами социализма, а также «полевение» Временного правительства Республики Корея к середине 1940-х годов, становится понятным, почему ряд западных держав не противился идее оккупации Кореи после освобождения от японского господства.

С начала 1940-х годов Временное правительство стало предпринимать активные шаги с целью признания его как единственного законного правительства после освобождения Кореи. 1 марта 1942 г., в 23-ю годовщину Первомартовского движения, Временное правительство приняло обращение к Китаю, США, Англии и СССР с призывом признать его законность.

Каирское совещание в ноябре 1943 г. с участием президента США Т. Рузвельта, премьер-министра Великобритании У. Черчилля и главы гоминьдановского Китая Чан Кайши, на котором было заявлено о предоставлении Корее независимости, воодушевило Ким Гу, и он решил попробовать добиться признания Временного правительства если не одновременно у всех ведущих мировых держав, то хотя бы постепенно. Запросы о признании Временного правительства отправлялись на имя Чан Кайши 3 июля и 5 октября 1944 г., но оставались без ответа, несмотря на искреннее сочувствие Временному правительству со стороны главы Китайской Республики. Ким Гу надеялся хотя бы через военное сотрудничество с армией гоминьдана и войсками США, находившимися в Китае, добиться участия Армии возрождения Кореи в операциях по освобождению Кореи и тем самым обеспечить будущую легитимность передачи власти Временному правительству.

Однако все его попытки оказались практически безуспешными. У союзных государств — СССР и США были свои планы насчет путей разгрома милитаристской Японии и последующего освобождения Кореи, и в них не было места почти неизвестному в обеих странах Временному правительству, которое, с точки зрения США, было чересчур «левым», а с точки зрения СССР — слишком «правым».

У будущих стран-освободительниц были «свои» представители корейского национально-освободительного движения, причем не какие-нибудь безымянные «ставленники», а люди, хорошо известные в Корее и являвшиеся в некотором роде символами движения за независимость. Так, в США с 1904 г. в течение многих десятилетий проживал Ли Сынман, объединивший вокруг себя патриотические круги корейских соотечественников в США.

У СССР также к 1945 г. появился «свой» лидер движения за независимость — Ким Ирсен, прославившийся с конца 1930-х годов антияпонскими партизанскими рейдами в Маньчжурии и у северных границ Кореи. Как уже упоминалось, по версии отечественной историографии 1990-х годов, Ким Ирсен с 1942 г. занимал заметные посты в отдельной 88-й стрелковой бригаде, сформированной на Дальнем Востоке из маньчжурских партизан. Согласно северокорейской историографии, Ким Ирсен все это время находился в Маньчжурии, но в июле 1945 г. прибыл в Хабаровск, где обсуждал с командованием Красной Армии вопрос о совместных действиях с Корейской Народно-революционной армией. В любом случае «легендарный» Ким Ирсен был хорошо знаком советскому военному руководству, что не отрицается историками.

Именно этим лидерам движения за независимость, тесно связанным с будущими странами-освободительницами Кореи, и предстояло сыграть ключевую роль в дальнейшем развитии ее истории.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.