Мистика и бюрократия ««Аненербе»»

Мистика и бюрократия ««Аненербе»»

Драма людских судеб всегда конкретна. Организация всегда безлика. Это бюрократическая машина, которая, подобно мясорубке, безжалостно перемалывает людские судьбы. Человек для нее тоже обезличен. В еще большей степени это касается структуры «Аненербе», занятой построением новой расы. Но у всякой организации есть руководитель. Вот о них и пойдет речь в этой главе. Мы обратимся в нашей небольшой книге, которая является чем-то вроде хрестоматии, к большому ученому, самому, пожалуй, известному исследователю феномена нацизма.

«Два года спустя после окончания Второй мировой войны германские газеты опубликовали небольшой материал, на который поначалу никто не обратил внимания. 4 февраля 1947 года в берлинском «Телеграфе» оставшийся неизвестным библиотекарь из Познаньского университета сообщал об эсэсовской библиотеке из 140 тысяч книг и документов, эвакуацией которой он руководил в марте 1945 года. То, что нашел архивариус в полуразрушенном замке графа Хаугвитца, было остатками документации созданной в 1935 году «Зондеркоманды Х», которая занималась изучением средневековых процессов по делам осужденных ведьм. Документы процессов над колдуньями охватывали период между XIII и XVII веками. Найдя в книгах пометки, сделанные эсэсовцами там, где были описаны методы дознания и пыток, польский исследователь сделал поспешный вывод. Он полагал, что это подразделение должно было исследовать применяемые в прошлом способы истязаний, чтобы использовать их на практике.

Но это предположение было ошибочным. Действительно, летом 1943 года РСХА, Главное управление имперской безопасности СС, конфисковало замок графа Хаугвитца, построенный в стиле барокко. Здесь от воздушных налетов должна была укрыться одна из структур VII Управления РСХА, занимавшегося мировоззренческими исследованиями. Эта структура носила название «Зондеркоманды Х» или «особого собрания». Действительно, «Зондеркоманда Х» активно занималась изучением процессов над ведьмами. Но совсем с другой целью, нежели это предполагал польский библиотекарь.

Гиммлер всегда проявлял интерес к ведовству и всему, что было с этим связано. Об этом свидетельствовал хотя бы один пример. 23 мая 1939 года Рейнхард Гейдрих, шеф Службы безопасности СС, направил одному из своих подчиненных, доктору Шпенглеру, секретную директиву. В ней предписывалось отыскать в родословной рейхсфюрера СС ведьм или колдуний. Приказ был почти тут же выполнен. СД отыскало упоминания о некой 48-летней вдове Маргарет Гимблер из Маркайсхайма, которая как ведьма была сожжена 4 апреля 1629 года. Реакция Гиммлера на это сообщение осталась неизвестной. Скорее всего, он был доволен этим результатом, так как в его семье существовала легенда о прародительнице, сожженной на костре. Впрочем, этого единичного случая явно было недостаточно для объяснения всеобщего изучения эсэсовцами истории колдовских процессов, проходивших не только в Германии, но и по всей Европе.

До сих пор ведутся дискуссии, зачем рейхсфюрер затеял такой дорогостоящий исследовательский проект, как изучение процессов над ведьмами. Никто не может указать ясную причину, что подтолкнуло его к такому шагу. Но обо всем по порядку. 16 ноября 1935 года Гиммлер выступил на общеимперском крестьянском праздновании с речью «СС как антибольшевистская боевая организация». В ходе выступления рейхсфюрер вышел за рамки обозначенной темы и призвал «вернуть долги мировому еврейству», чьими жертвами пали немецкие ведьмы: «Во многих случаях мы можем предвидеть, что еврей, наш извечный враг, прикрываясь какой-то личиной, ведет игру своими кровавыми руками… Мы видим, как судебные процессы зажигали костры, на которых обращались в пепел бесчисленные тысячи женщин и девушек нашего народа». После рейхсфюрера эту тему развил «главный историк» Имперского продовольственного кабинета Хорст Рехенбах, который руководил в этой структуре «Главным управлением Г» («Крестьянство в вопросе крови»). Он живо рисовал картины демографического упадка в Германии, который пришелся на прошедшее тысячелетие. Причину этого он видел в потере самых ценных женщин и девушек, сожженных на кострах во время преследования ведьм и еретиков. «Эти заблуждения стоили нам сотен тысяч жизней, потерянных в равной степени и в католических, и в протестантских областях».

Вывод был следующим. Евреи, используя христианизацию Германии, не только уничтожили «биологические корни» здоровой народности и ликвидировали остатки истинно немецкой культуры, но и при помощи католического Рима извели множество тысяч носительниц этой драгоценной культуры. Главный идеолог нацизма Альфред Розенберг в своем «Мифе ХХ века» говорил даже не о сотнях тысяч, а о 9 миллионах человек! И тут последовал несколько неожиданный пассаж: «Исторические свидетели мировоззренческой борьбы германских племен — средневековые ведьмы и волшебники — должны быть вписаны на кроваво-красные знамена национал-социалистического движения!»

Но для создания подобного «мемориала» одного желания было явно недостаточно. Шеф СС нуждался в самых точных биографических и статистических данных. В этом вопросе он не мог положиться на партийную канцелярию, а потому требовалось проведение собственных расследований. Для реализации данного проекта Гиммлер обратил внимание на молодого офицера из СД Франца Альфреда Зикса. Этот юрист-правовед, родившийся в 1909 году в г. Манхайм, был олицетворением молодых интеллектуалов, служивших в СС. Примкнув к нацистам еще будучи студентом, в 1934 году, он возглавил одно из управлений в Имперском студенческом руководстве. Год спустя, в 1935 году, он стал во главе отдела СД IV2, отвечавшего за мировоззренческую борьбу с противником. Одновременно с этим Зикс преподавал в высшей школе, позже стал профессором в Кенигсбергском университете. В июне 1937 года Франц Зикс, выступая перед студенческой аудиторией в Гейдельбергском университете, провозглашал «переворот в научной картине мира», который должен был выразиться в отрыве идей, определяющих народное бытие, от рациональных идей XIX столетия. Зикс в то время уже курировал деятельность «Зондеркоманды Х». Он получил от Гиммлера своего рода специальный заказ: «Найти в еретических, сектантских и мистических движениях Средневековья последнюю попытку германской сущности сопротивляться инородному засилью католической церкви». Для подобной работы годились далеко не все национал-социалистические историки. Честолюбивый эсэсовский офицер сразу же решил сделать эти исследования прерогативой СД. Изыскания, проводимые под его кураторством, должны были быть противопоставлены тезисам некоторых исследователей, которые, не почувствовав политическую конъюнктуру, провозглашали, что «преследования ведьм пришли в Германию вовсе не от этрусков, не из Рима, а являлись старогерманским обычаем, с которым, к сожалению, так и не смогла справиться церковь». Хорошо знакомый со студенческой и преподавательской средой, Зикс тут же начал подбирать подходящие кадры, которые бы смогли осуществить «особый заказ» рейхсфюрера СС.

Этот год стал датой рождения «Зондеркоманды Х», призванной бороться против еврейства и христианства. Изучение процессов над ведьмами могло стать очень выгодным козырем в руках эсэсовского руководства. Именно в это время шли острые споры по данному вопросу. С одной стороны находилась католическая церковь, а с другой — новая элита Третьего рейха. Тогда же стало очевидно, что нацисты проигрывали этот спор, так как у них не хватало веских аргументов. «Колдовские процессы» превратились в политическую задачу.

О том, что эсэсовское руководство, намеревавшееся создать собственную эрзац-религию, рисковало проиграть битву за расово чистое немецкое крестьянство, свидетельствовали тайные донесения гестапо, датируемые 1935 годом. В них говорилось о необходимости обоснования нового «германизированного» крестьянского календаря изданного Имперским продовольственным кабинетом. Дело в том, что в январе 1935 года по стране буквально прокатились акции протеста, организованные церковными деятелями в среде крестьянства. Католический епископат не устраивало, что в новом крестьянском календаре отсутствовали традиционные христианские праздники. Резолюция епископата была более чем решительной: «Этому календарю не место в немецкой христианской семье крестьян». Особое возмущение у церковников вызвала следующая запись в календаре: «Страстная пятница: поминаются 4500 саксонцев, убитых Карлом Мясником (Карлом Великим), равно как все пострадавшие еретики, поборники веры и ведьмы». Католическая церковь не была намерена мириться с подобными выходками. В одной из берлинских газет даже появилась заметка, в которой новый крестьянский календарь назывался «образцом исторического вздора, слепого антихристианского фанатизма». Трирский епископ пошел еще дальше. В ответ на заявление, что «9 миллионов уничтоженных еретиков являются плодом церковной ненависти», он провозгласил с амвона, что подобные календари разрушают «народное сообщество» Третьего рейха.

Католики вполне справедливо полагали, что одним из инициаторов антицерковной кампании был автор «Мифа ХХ века» Альфред Розенберг. Но любопытно, что первый шаг навстречу ведьмам сделала женщина: Матильда Людендорф, жена одного из ближайших сподвижников Гитлера. Именно она еще в 20-е годы написала работу «Христианская жестокость в отношении немецких женщин». Но обстоятельное начало разработки «ведовской темы» в нацистском лагере все-таки принадлежало Альфреду Розенбергу. Этот человек, которого сам Гитлер называл «нашим партийным догматиком», написал книгу, которая по тиражам в Третьем рейхе уступала лишь «Майн кампф». Это «нацистское Евангелие» называлось «Миф ХХ века». Достаточно тяжелая, путаная и хаотичная вещь, в которой Розенберг пытался вести полемику с «римско-сирийско-еврейским мифом». Так или иначе, но именно благодаря этой книге за Розенбергом закрепилась репутация главного идеолога НСДАП. Более того, именно благодаря ей Розенберг заработал репутацию главного антиклерикала, а его «Миф» попал в «индекс» книг, запрещенных Ватиканом.

Сам Розенберг считал преследования ведьм азиатским пережитком, привнесенным на европейскую почву этрусками. В своем «Мифе ХХ века» он писал: «К этому этрусскому гаруспику возвращается и «наше» средневековое мировоззрение, та страшная вера в колдовство, та ведьмомания, жертвой которой пали миллионы жителей Запада и которая отнюдь не умерла с «Молотом ведьм», а продолжает весело жить и в современной церковной литературе, готовая в любой день вернуться на простор: тот призрак, который нередко уродует нордическо-готические соборы и выходит далеко за рамки естественного гротеска. И в Данте возрождается грандиозно оформленная этрусская античность: его ад с перевозчиком, адским болотом Стикса, пеласгическими кровожадными Эринниями и Фуриями, критским Минотавром, демонами в отвратительном обличье птиц, которые мучили самоубийц, амфибиеподобным существом Герионом. Там проклятые бегут по раскаленной пустыне под дождем огненных хлопьев; там преступники превращаются в кустарник, на который слетаются Гарпии, и каждая сломанная ветка вызывает у них кровотечение и вечные причитания, черные суки преследуют проклятых и разрывают их, причиняя им невыносимую муку; рогатые черти стегают обманщиков, а шлюх топят в вонючих нечистотах. Заключенные в тесные ущелья, томятся симонистские папы, их выворачиваемые ноги больно лижет пламя, и Данте громко жалуется на растленное папство, вавилонскую блудницу».

По его мнению, преследование ведьм и нордический образ жизни и мышления были несовместимы. Именно эти два начала разрывали средневекового европейца: с одной стороны находилось малоазиатское, пугающее, взлелеянное Церковью представление об ужасах преисподней, а с другой — нордическое стремление быть «свободным, прямым и здоровым». Выразительницами последнего начала были именно пресловутые ведьмы. Вывод Розенберга был неутешителен: «Как вакхическая культура и культ фаллоса стремились разложить древнегреческую цивилизацию, так этрусское учение об аде и ведьмомания перечеркивают, по возможности, любой порыв нордического познания мира».

Приняв во внимание подобные пассажи, референты СД одно время ошибочно полагали, что натиск католиков приведет к тому, что Розенберг окажется в лагере расового фанатика Вальтера Дарре, который в начале 30-х годов был личным другом Генриха Гиммлера. Дело в том, что отношения между главным идеологом нацистской партии и эсэсовским руководством всегда носили скорее враждебный характер.

В какой-то момент могло показаться, что католическая сторона стала одерживать верх. 12 января 1935 года представитель пресс-службы Имперского руководителя крестьян, предвидя многочисленные возмущенные петиции, ходатайствовал перед Гиммлером о запрете «нехристианского календаря». Эти документы оказались тут же на столе у шефа Службы безопасности СС Рейнхарда Гейдриха. Не опасаясь бурной реакции католической церкви, полицейские органы 22 января 1935 года дали ответ, в котором говорилось, что о запрете календаря не могло быть и речи.

Между тем скандал вокруг крестьянского календаря вышел за границы Германии. Его уже обсуждали в швейцарской и голландской прессе. Нацистам удалось представить открытые общественные протесты некоторых крестьянских лидеров, например графа Дросте, «личной точкой зрения». Но этих объяснений было явно недостаточно, и 26 февраля 1935 года Имперский продовольственный кабинет пошел на уступку, решив все-таки частично ограничить распространение календаря. После этого мюнстерское гестапо сообщило: «После заявления Имперского руководителя крестьян тайная государственная полиция больше не в состоянии препятствовать акциям протеста, направленным против календаря».

В итоге местные эсэсовские чины просили охарактеризовать эти мероприятия как «неполитические» и изъять из компетенции гестапо. Но реакция Гиммлера была совершенно иной. Он потребовал подвергнуть взысканию тех крестьянских региональных лидеров, которые поддерживали «клерикальные настроения». Под давлением руководства СС Вальтер Дарре, который являлся не только Имперским руководителем крестьян, но и высокопоставленным эсэсовцем, отказался от своего заявления. Генрих Гиммлер решил перейти в контрнаступление на церковь. И в том же 1935 году на Имперском съезде крестьян звучит его знаменитая речь о ведьмах. По большому счету эта речь, равно как и появление «Зондеркоманды Х», стала реакцией на попытки церковных структур заявить о своем мировоззренческом влиянии в Германии и надавить на руководство СС.

Но это был далеко не единственный стимул для того, чтобы заняться изучением этой проблематики. Интерес к ведовским процессам был также продиктован празднествами, организованными католической церковью 7 августа 1935 года. Повод для этих торжеств был выбран, с точки зрения эсэсовского руководства, крайне одиозный — 300-летие со дня смерти известного немецкого иезуита Фридриха Шпее. Католическое руководство изобразило Шпее так, будто бы он в своем литературном наследии выступал против пагубной практики преследования ведьм, что якобы послужило поводом для его конфликта с руководством ордена Изображалось, словно книги этого иезуита только чудом не попали в список произведений, запрещенных папой. Именно в фигуре Шпее католическая церковь хотела найти тот исторический персонаж, чьи деяния смогли бы использоваться для полемики с догматиком Розенбергом. Вовсе не придерживаясь исторических реалий, Трирский епископ произнес на могиле Шпее речь, в которой содержались следующие слова: «Благодаря ему наше отечество освободилось от ужасов охоты на ведьм». Включившись в эту полемику, Розенберг в ответ написал статью «Мракобесы нашего времени». Провозгласив в этой статье «Общество Иисуса» ответственным за новую волну преследования ведьм, Розенберг допустил одну ошибку: он неосторожно затронул тему, выразителями которой считали себя лишь Гиммлер и Дарре, — Грааль. Отношения между этими функционерами, всегда колебавшиеся на грани любви и ненависти, в очередной раз испортились. Гиммлер решил, что больше нельзя откладывать реализацию своих замыслов, и начал строительство замка Вевельсбург. Вначале оно велось при помощи молодых немцев, проходивших службу в Имперской трудовой повинности. В 1939 году их сменили заключенные из концентрационного лагеря Заксенхаузен.

Кроме этих событий, которые оказали как бы внешнее воздействие на рейхсфюрера СС, были и некоторые внутренние события. В качестве таковых можно назвать несколько рукописей, появившихся в недрах СС. Одна из них принадлежала Клаусу Графу, специалисту по колдовским процессам, другая — активному борцу «фелькише»-группировок Арнольду Рюге, третья — юристу Вальтеру Бему, в ноябре 1933 года прикрепленному к аппарату Главного управления СС по вопросам расы и поселений. В составе РуСХА Бем должен был заниматься подготовкой антиклерикальной пропаганды. Об этом человеке стоит сказать пару слов. 16 октября 1933 года, буквально за несколько дней до своего попадания в СС, он защитил диссертацию «Акатолики. Изучение положения некрещеных, вероотступников, еретиков и схизматиков в католическом каноническом праве». Очутившись в СС, ученый сразу же получил лично от Гиммлера приказ осуществлять под руководством группенфюрера, СС Курта Витге исследовательский проект «Кровавый долг церкви перед немецким народом». Самое интересное, что юрист занимался изучением этой проблематики, взяв псевдоним Вальтера Унгнада (Вальтера Неприкаянного). В плане работ, подготовленном Бемом — Унгнадом, Гиммлера в тот момент очень заинтересовал пятый пункт «Процессы над ведьмами». Именно в нем мы могли бы найти слова, которые рейхсфюрер СС взял на вооружение и громогласно произнес на Имперском съезде крестьян в 1935 году, фактически повторив текст плана: «Сотни тысяч немецких женщин и девушек были приговорены извращенными христианскими судьями к мучительному умерщвлению или сожжению». После этого Витте предупредил исследователя, что глава СС проявил к его разработкам повышенный интерес, а потому не могло быль и речи о каких-то натяжках и поверхностности, надлежало подробно постигнуть все аспекты этого вопроса. Вообще-то Гиммлера было очень легко спровоцировать на начало новой пропагандистско-исследовательской кампании. Наглядным примером этого может послужить проект Лес и дерево в арийско-германской духовной истории и культуре», реализуемый в рамках исследовательского общества «Наследие предков». Толчком для его возникновения стал подарок, сделанный Имперской руководительницей женщин, Гертрудой Шольц-Клинк, в 1938 году на праздник Юль, который должен был заменить христианское Рождество. А Шольц-Клинк всего лишь преподнесла Гиммлеру печенье, выполненное в виде лося.

Весной 1939 года глава «Черного ордена» связался с главным егерем рейха Герингом и убедил его совместно финансировать исследования профессора Франца Альтхайма, которому предстояло придать мировоззренческое значение народным мотивам с изображением лося и оленя.

Или другой пример. Как-то в беседе с Гиммлером Геринг бросил фразу о том, что вороны очень часто кружатся над местами, где раньше, даже в незапамятные времена, происходили массовые казни и расправы. Гиммлер тут же взял эту идею на вооружение. 9 октября 1942 года он отдал «Наследию предков» распоряжение составить карту, на которой были бы отмечены все такие места.

Но работа «Зондеркоманды Х» определялась не только взглядами и идеями Гиммлера.

Наряду с ним в формировании «Зондеркоманды Х» участвовал специалист, человек, обладающий глубокими знаниями. Им был профессор Обенауер, декан философского факультета в Бонне и один из первых академиков СД. Именно он подбирал кадры для «Зондеркоманды». Его взгляды на жизнь и историю расходились гиммлеровскими. В отличие от рейхсфюрера СС, он не был одержим нордическими мифами.

Но судьба распорядилась так, что он активно сотрудничал в СС, фактически поддерживая многие бредовые идеи честолюбивого главы «Черного ордена». Возможно, им двигал обыкновенный оппортунизм. Возможно, какие-то другие мотивы. Так или иначе, но сотрудники «Зондеркоманды Х» не имели права на собственное мнение, они должны были идти лишь в русле расовых фантазий Генриха Гиммлера.

Возникнув в 1935 году, «Зондеркоманда Х» по весну 1936 года была тесно связана с эсэсовским книгохранилищем, расположенным в Лейпциге. В своей автобиографии унтерштурмфюрер СС Вильгельм Шпенглер так описал возникновение «Зондеркоманды» и книгохранилища: «Весной 1934 года предложил использовать возможности всей немецкоязычной литературы в интересах СД, службы безопасности. Я продолжал развивать эту идею с июня 1934 года по март 1936 года То есть до того времени, пока она не нашла свое воплощение в виде Лейпцигского книгохранилища СС. 1 апреля 1936 года в Берлине состоялось совместное заседание представителей этого учреждения и сотрудников, выполнявших особое «поручение Х», отданное лично рейхсфюрером СС».

Первым заданием, которое пришлось выполнять книгохранилищу СС, была подготовка при помощи некоторых академический структур (Лейпцигского книгохранилища, ряда вузов и т. д.) подробной «Библиографии национал-социалистического движения (1919–1933 гг.)». Тогда осуществление этого проекта было поручено местному руководителю СД, Лотарю Бойтелю, который запросил для его реализации «пять политических солдат» (так иногда называли служащих СС).

Но вернемся к «Зондеркоманда Х». Долгое время ее списочный состав оставался неизвестным. Многие сотрудники обозначались не именами, а условными литерами. Лишь благодаря усилиям немецких ученых был пролит свет на эту проблему. Итак, из кого же состояла эта «Зондеркоманда»?

Высшее кураторство от СД осуществлялось уже ранее упомянутым нами профессором Францем Альфредом Зиксом.

Непосредственно под его началом действовали два высокопоставленных эсэсовские офицера: Вильгельм Шпенглер и доктор Рудольф Левин. В документах они обозначались соответственно литерами Sp и Lv.

Доктор Вильгельм Йозеф Шпенглер (1907–1961), получивший кандидатскую степень в 1931 году в Лейпцигском университете после защиты диссертации об истоках драм Шиллера. В марте 1934 года он вступил в СС. В 1936 году произведен в офицерское звание. В 1944 году Шпенглер был назначен одним из руководителей отдела III С в РСХА, который занимался вопросами культуры. Доктор Рудольф Левин (1909–1945) также закончил Лейпцигский университет, так же, как и Шпенглер, защитил там диссертацию.

Штатными сотрудниками проекта по изучению «колдовских процессов» были следующие люди:

— Мартин Бирманн. Родился в 1914 году. Работал помощником адвоката. Вслед за своим отцом сначала вступил в НСДАП, а затем в СС.

— Доктор Отто Экштейн. Родился в 1912 году. После окончания университета работал в партийной комиссии по цензуре, откуда перешел в «особое книгохранилище» СС.

— Эрнст Меркель. Родился в 1907 году. Начал свою службу в СС в Лейпцигском «особом книгохранилище».

— Доктор Фридрих Христиан Муравский. Родился в 1898 году. Один из немного армейских капелланов, который защитил кандидатскую диссертацию. После вступления в НСДАП был лишен сана. После прихода к власти нацистов работал на курсах повышения квалификации в «Немецком трудовом фронте». В 1935 году вступил в СС. Являлся одним из ведущих специалистов в СД по церковным вопросам. В 1943 году изгнан из СС за «сочувствие к евреям и высказывание филосемитских идей».

— Фридрих Фердинанд Норфолк. Родился в 1899 году. В 1924 году был награжден моравской литературной премией. В 1935 году переехал в Лейпциг. В 1942 году получил признание немецкой общественности за роман «Сердце в танке».

— Профессор Вильгельм Август Патин. Родился в 1879 году. Преподавал каноническое право в Мюнхене. В 1934 году вступил в НСДАП.

— Рудольф Рауль Райсман. Родился в 1910 году. Учился в Дрездене, Мюнхене, Париже и Лейпциге. В ноябре 1936 года поступил на службу в СД.

— Рудольф Рихтер. Родился в 1905 году. Несостоявшийся учитель, который работал на «Средненемецком радио» в Лейпциге.

— Готтфрид Рушке. Родился в 1912 году.

— Герхард Шмидт. Родился в 1911 году. Один из инициаторов написания «Библиографии национал-социалистического движения».

— Барон Шренк фон Нотцинг. Родился в 1916 году. Учился в старших классах у Шпенглера. Параллельно с работой в «Зондеркоманда Х» изучал юриспруденцию в Берлине.

— Альфред Фердинанд Карл Вентцель. Родился в 1910 году. После обучения на торговца примкнул к националистической парамилитаристской организации «Вервольф». Несмотря на молодой возраст, считался одним из ветеранов штурмовых отрядов в Лейпциге. Вступил в СС в 1935 году.

— Доктор Ганс-Петер Коудрес. Родился в 1905 году. В 1930 году вступил в НСДАП. Работал библиотекарем в «Немецком книгохранилище» в Лейпциге. Пользовался расположением Гиммлера. Со временем был переведен на работу в замок Вевельсбург.

Кроме перечисленных выше людей, в работе «Зондеркоманды Х» принимал постоянное участие «особый заключенный» концентрационного лагеря Заксенхаузен Герберт Бланк. Этот человек в свое время являлся одним из идеологов левого крыла НСДАП. Вместе с Отто Штрассером он покинул гитлеровскую партию и создал «Черный фронт», который был запрещен в Третьем рейхе как подрывная организация.

От неминуемой расправы после ареста его спасло личное заступничество Генриха Гиммлера.

Для решения отдельных задач СД привлекало некоторых ученых, например, докторов Эбергарта Шмидера и Вильгельма фон Эренвиссена, а также профессоров Карла Юстаса Обенауера и Гюнтера Франца. Как мы видим, состав «Зондеркоманды» был достаточно представительным. В основном это были молодые люди, которые имели блестящее образование. Это еще раз подчеркивает, с какой серьезностью Гиммлер относился к этому проекту.

В 1981 году Гюнтер Франц в одном из своих докладов рассказал о беседе с Германом Раушнингом, национал-социалистическим диссидентом, который бежал в середине 30-х годов в Англию, где издал ряд книг, разоблачающих Гитлера: «Говорит Гитлер», «Зверь из бездны». Так вот, Раушнинг, тогда еще высокопоставленный нацистский деятель, охарактеризовал воззрения Гиммлера следующим образом: «Его мало интересует новая история. Он всячески способствует изучению ведьм и еретиков, так как полагает, что в них жило германское культурное наследие».

Сама «Зондеркоманда» никогда не имела четкого места обитания. Вначале она ютилась в берлинском отеле «Принц Альбрехт». Затем перебралась в Лейпциг. В годы войны она базировалась в конфискованном польском замке. Формально она числилась в СД, при главном управлении 1/3. Еще точнее обозначение выглядело следующим образом — СД I/323 Х.

Оказавшись в составе СС, все участники этого проекта получили не только эсэсовские звания, но и соответствующие служебные посты. Доктор Левин, к слову, занимал формально пост референта по вопросам образования и высшей школы при отделе «Жизненно важных сведений». После реорганизации СД в 1939 году, Зикс стал непосредственно подчиняться шефу РСХА Рейнхарду Гейдриху. Теперь «Зондеркоманда Х» действовала при VII Управлении РСХА. Сам проект получил новое чиновничье наименование — PCXA VII С 3 — «Особые научные поручения».

Если говорить об истории Третьего рейха вообще и истории СС в частности, никак нельзя обойти стороной пресловутую «борьбу компетенций». Она бушевала на всех просторах Германии. Между различными ведомствами, различными функционерами, всеми и вся. «Зондеркоманда Х» не была исключением. В 1938 году произошел бурный и скоротечный конфликт между «Зондеркомандой» и «Наследием предков», которое 13 июня 1938 года было введено Гиммлером в состав своего Личного штаба.

Остановимся на нем поподробнее. Начало этого конфликта было заложено задолго до возникновения «Аненербе» и «Зондеркоманды Х». Дело в том, что в 1934 году была опубликована книга «Тайные культовые мужские союзы германцев», автором которой был Отто Хефлер, ученый, принадлежавший Венской школе Рудольфа Мукса. В этой работе он изображал раннее германское общество как результат существования героически-демонического культа умерших, который был поставлен мужскими союзами в центр всей социальной жизни. По мнению ученого, именно этот культ был источником возникновения всех религиозных, этических и социально-политических представлений в германском обществе. Именно тайные мужские союзы древности послужили прототипами для государства и всех общественных институтов. В конце работы Хефлер достаточно критически анализировал все идеалистические и романтические представления о древнем строе германцев.

Работа Хефлера тут же подверглась нападкам со стороны партийных догматиков и поборников расовых идей. Главным объектом для атак стал вывод ученого о том, что ведьмы изначально преследовались тайными мужскими союзами. Действительно, при написании своей книги Хефлер руководствовался научными, а не идеологическими соображениями. Он собирал этнографический материал, проводил параллели между различными народами, в том числе до сих пор пребывавшими на стадии первобытности. Отталкиваясь от средневековых европейских сюжетов об «ораве дикого охотника», «диких охотах», «набегах масок», он видел в этих мифологических событиях отголосок «террористических» действии тайных союзов, члены которых маскировались под мертвых, демонов и духов. Запуганное население воспринимало эти набеги вовсе не как действия замаскированных людей, а как акты реальных духов и демонов, которые требовали приношения жертв. Подобная трактовка прошлого никак не соответствовала нацистскому изображению древнего героического германца. Более того, Хефлер делал вывод почти еретический для нацистской науки — мужские союзы охотились в первую очередь на представительниц уходящего матриархального культа, которые впоследствии были изображены в качестве ведьм и колдуний. Таким образом, преследованье ведьм было вовсе не этрусским пережитком, не преступлением католичества, а закономерный стадией в развитии общества. Более того, это было исконной функцией тайных мужских союзов германцев.

Хефлер на многочисленных примерах показывал что мотив «диких охотников» за женщинами и ведьмами был общеевропейским. Если же говорить о скандинавских и германской сказаниях и сагах, то в них не прослеживалось ни малейшей симпатии к женщине, замученной «дикой охотой». То есть в данной ситуации и речи не могло быть о том, что преследование ведьм было продиктовано азиатским влиянием на Европу, Во многих северных странах «охота» на женщину была чуть ли не обязательной процедурой, которая совершалась в соответствии с сакральными требованиями, а вовсе не из жадности или любви. В то же время древние саги и легенды передают образ ведьм и «колдовских аббатов», переполненных необузданной похотью. Проблема осложнялась тем, что почти все подразделения НСДАП: Гитлерюгенд, штурмовые отряды, СС идеально подходили под образ «мужского союза». Как ни странно, но защиту Хефлер нашел там, где меньше всего ожидал — в эсэсовском обществе «Наследие предков». Куратор общества Вальтер Вюст стал лично покровительствовать этому ученому, которого ввели в штат «Аненербе». Поначалу он даже должен был представлять это общество в только что присоединенной к рейху Австрии.

Но не стоило забывать, что идеи, высказываемые Хефлером, полностью противоречили установке Гиммлера, что «немецкую кровь изводили церковь и евреи». И если Левин считал, что колдовство доказывало исполинские противоречия между христианской рассудительностью и народной душой, то Вюст придерживался другой точки зрения.

Он полагал, что христианство стало духовной властью, которая изменила немцев, а потому глубокая духовность народных верований могла быть эффективной только в нетронутом христианством обществе.

Как видим, и «Наследие предков», и СД претендовали на признание колдовских процессов. Но в итоге Гиммлер решил, что исследованием этого вопроса должно заниматься СД, так как служба безопасности хотя бы по своему функционалу была ближе к проблеме борьбы с идеологическим противником в лице католической церкви. К тому же его явно не устраивали выводы Хефлера, но Гиммлеру доставляло несказанное удовольствие позлить Розенберга, который не мог теперь критиковать Хефлера, ставшего эсэсовским офицером.

Попытки руководства «Аненербе» как-нибудь обойти этот приказ не увенчались успехом. Но тем не менее некоторое время велась параллельная работа по одной и той же тематике. В 1938 году руководство «Наследия предков» даже преподнесло Гиммлеру рукопись, посвященную некоторым процессам над ведьмами, организованным инквизицией. Но вместо ожидаемого одобрения оно получило от рейхсфюрера СС изрядный нагоняй: «Аненербе» не должно заниматься изучением обстоятельств процессов над ведьмами, так как это исключительная задача СД». Подобное распоряжение поступило и в саму «Зондеркоманду Х». Более того, в приложении к этому приказу приводился текст рукописи, подготовленной в «Аненербе». 22 июня 1938 года Вильгельм Шпенглер, уполномоченный Зиксом и Гейдрихом, обратился к имперскому руководителю Наследия предков» Вольфраму Зиверсу с требованием передать ему все документы и наработки, касающиеся преследования ведьм и схожей тематики. Когда стало ясно, что конкуренции больше не будет, пришлось задуматься над планом предстоящих работ. Рудольф Левин, как формальный глава «Зондеркоманды», написал программу действий, которая состояла из следующих пунктов; расовые и исторические последствия процессов над ведьмами, роль женщины в этих процессах, обзор соответствующей литературы и составление тематической библиографии. За непосредственное выполнение программы «Зондеркоманды», называвшейся «Германские основы заблуждений о ведьмах», отвечал Эрнст Меркель. Интерес сотрудников «Проекта Х» выходил далеко за рамки преследования ведьм.

Учитывая академическое образование большинства членов «Зондеркоманды Х», с выполнением последнего пункта программы у них особых трудностей не возникло. Вначале были досконально проверены фонды лейпцигских библиотек.

За время осуществления «Проекта Х» эсэсовцы обработали более двух тысяч немецких библиотек. Наиболее ценные материалы копировались и направлялись либо в замок Вевельсбург, либо прямо в СД. О том, насколько досконально эсэсовские специалисты изучали соответствующую литературу и документы, иллюстрирует один факт. В 1937 году в младо-консервативном журнале «Действие» («Ди Тат») один из членов «Зондеркоманды Х», Бруно Брем, опубликовал статью «Современная охота на ведьм», в которой проводил многочисленные параллели между судилищами инквизиции и московскими процессами, прогремевшими на весь мир в том же 1937 году.

Любые исследователи, даже если они являлись частными лицами, начав сотрудничество с «Зондеркомандой Х», должны были соблюдать определенную конспирацию и секретность.

Это не было перегибом, так как все сотрудники «Х» имели доступ к многочисленным секретным документам, касавшимся не только процессов над ведьмами, но и деятельности СС и всей нацистской партии.

Любые поездки по стране сопровождались мерами повышенной секретности. Например, для того, чтобы направиться в марте 1936 года к поэту Петеру Випперту, проживавшему на одном из островов Балтийского моря, Франц Зикс получил в свое распоряжение автомобиль гестапо, что было нарушением служебной субординации. В обычных условиях это было бы достаточно серьезным нарушением.

Но любые действия «Зондеркоманды Х» были окутаны завесой тайны и не разглашались. Поездка к обозначенному поэту была вызвана тем обстоятельством, что Випперт написал рукопись, в которой рассматривал оригинальные «колдовские» источники.

В свое время он попытался опубликовать ее в издательстве Людендорфа, но книга попала под запрет.

Скорее всего, интерес к этому произведению никогда не возник бы снова, если бы до руководства СД не дошли слухи о том, что у Петера Випперта находились оригинальные документы процессов над 240 ведьмами. Не надеясь заполучить оригиналы, эсэсовское начальство очень рассчитывало снять с них фотокопии. Одновременно с «обработкой» фондов библиотек «Зондеркоманда Х» пыталась проложить путь в немецкие архивы. Это было не так просто, как казалось на первый взгляд. Первые неприятности ждали эсэсовцев в Штутгарте. 11 июня 1935 года, то есть почти сразу же после передачи СС замка Вевельсбург, государственный архив Штутгарта посетил библиотекарь эсэсовского замка унтерштурмфюрер Ганс-Петер Коудрес. Там он запросил подробную справку о документах периода Крестьянской войны, повествовавших о преследовании ведьм. Руководитель архива Герман Херинг, известный противник «нового язычества», порекомендовал для начала ознакомиться с литературой по этому вопросу. Но в ответ прозвучало наглое требование — именем рейхсфюрера СС передать все интересующие документы в замок Вевельсбург. Естественно, последовал отказ.

История получила свое продолжение летом 1937 года, когда упрямый архивариус отказался передавать документы, несмотря на сильное давление сверху. Более того, он отказался допускать до работы с документами одного из офицеров СД, мотивировав это низкой квалификацией специалиста. И лишь 15 августа сопротивление Херинга было сломлено. Но и в этом случае речь шла не о передаче документов а всего лишь об их фотокопировании. Подобный инцидент был далеко не единичным. Работникам «Проекта Х» постоянно приходилось сталкиваться с нежеланием передать им исторические документы из архивов. Для преодоления стольких неожиданных трудностей в «Зондеркоманде Х» пришлось даже создать специальный отдел, который бы занимался лишь получением необходимых согласований на работу в архивах и выемку документов. Если верить документам, то с бумажной волокитой эсэсовцы не столкнулись только в Баварском государственном архиве Нойбурга. Надежды Гиммлера на скорейшую реализацию проекта не оправдывались. По задумке руководства СД архивы должны были присылать в «Зондеркоманду Х» все запрошенные документы. Но поневоле немногочисленным участникам «Проекта Х» приходилось самим ездить по стране, неделями сидеть в архивах, делать выписки и зарисовки.

Но со временем эсэсовцы стали действовать более тонко и изысканно. Они перестали прибегать к прямым действиям. В отличие от случаев, когда эсэсовцев ждали неудачи, сотрудники «Зондеркоманды Х» стали расширять свои «частные» контакты с исследователями и учеными. Эти добровольные помощники очень искусно маскировали деятельность «Проекта Х». Перед тем как направиться в тот или иной архив, велась долгая переписка якобы от лица студентов или докторантов Лейпцигского университета. Те, естественно, и не думали упоминать пресловутую «Зондеркоманду». Так, например, в 1941 году в Берлинский архив вначале пришел запрос о наличии литературы, посвященной средневековым процессам. В ходе переписки якобы соискатель на научную степень поинтересовался наличием документов, которые касались темы его диссертации «Процессы над ведьмами, волшебство и суеверия».

Другим приемом для добычи документов являлось составление и уточнение данных по генеалогии семей, в которых числились ведьмы и колдуньи. Этим вопросом, как правило, занимался непосредственно Рудольф Левин. В этом направлении деятельности возникало гораздо меньше проблем, так как для составления родословной требовались в основном лишь выписки из церковноприходских книг, а в некоторых случаях городских хроник и летописей. За подобную деятельность полагалась небольшая оплата из фондов СД, от которой служащие небольших городов, собой разумеется, не отказывались. Но по-настоящему в полную силу «Зондеркоманда К» заработала, когда заручилась поддержкой «Семинара вспомогательных исторических наук исторического факультета Лейпцигского университета». Именно эта структура стала направлять запросы в различные архивы Германии. Для прикрытия Рудольф Левин был оформлен в этой структуре как внештатный сотрудник, который занимался написанием статьи о духе позднего Средневековья». Подобное прикрытие не просто открыло двери почти во все немецкие архивы, но даже в частные фонды, фактически контролировавшиеся католической церковью.

Попробуй эсэсовцы проникнуть в них в своей форме и со своими документами, они неминуемо получили бы от ворот поворот.

Но и здесь не обошлось без накладок. Например, в коммерческом отделе Лейпцигского университета вызвали если не переполох, то изрядное удивление огромные счета, предоставленные архивом г. Бамберг.

Дело в том, что сам Райсман не являлся сотрудником университета, а лишь некоторое время учился в нем, так и не получив долгожданного диплома. Но скандал удалось вовремя замять, и ситуацию оперативно исправили.

Затем позиции «Проекта К» усилились, когда Франц Зикс стал не только учредителем, но и деканом зарубежного научного факультета в Берлинском университете. После этого документы и выписки из исторических актов направлялись к нему на кафедру. Их обработка была поручена специально выделенным офицерам СД.

Подобная «конспирация» соблюдалась не только в рамках «Проекта Х», но и при исследованиях масонства, которыми также занималась СД.

Эсэсовская служба безопасности, учтя свои ранние ошибки, предпочитала вообще больше не использовать собственные бланки. Все письма, проходящие по этим делам, адресовались на частный адрес Берлин, Вильмерсдорф, Эмзерштрассе 12–13.

Кроме частных исследований и научных структур, СД использовало для прикрытия такую организацию, как Имперское студенческое руководство, главой которого 6 ноября 1936 года стал Густав Адольф Шеель — старый знакомый Зикса.

Со временем «Зондеркоманда К» стала прибегать к подобной маскировке только в тех случаях, где могла столкнуться с бюрократическими препятствиями. С началом войны эсэсовским специалистам нередко удавалось заполучить желаемые документы, ссылаясь на воздушные налеты и необходимость эвакуации наиболее ценных исторических актов в более защищенные места, чем здания архивов. В ходе осуществления подобной эвакуации специалисты «Зондеркоманды Х» беспрепятственно знакомились с любыми интересующими их архивными фондами. Если же руководство архивов прознавало об этом, то получало ответ, что сотрудники СД использовали документы вовсе не для подготовки какой-то научной публикации, а лишь для составления статистики, необходимой руководству СС. Документы, как правило, тут же копировались либо переписывались.

Как уже говорилось выше, почти все сотрудники «Проекта Х» имели высшее образование, но это еще не было залогом их высокой квалификации. Именно по этой причине руководство СД проводило для «Зондеркоманды Х» неоднократные курсы повышения квалификации. Первые курсы были начаты в октябре 1936 и длились до мая следующего года. Интересно, на каких темах было решено сосредоточить внимание сотрудников «Проекта Х». Кроме общих лекций по истории средневековой Германии, эсэсовцам преподавались такие узко специфические дисциплины, как архивоведение, палеография и искусствоведение. И при этом ни одной политической лекции! Обучение должно было вестись силами специально созданного при СД «научного подразделения».

Вторые курсы повышения квалификации начались во второй половине 1942 года. На этот раз лекции по вспомогательным историческим дисциплинам читали сугубо специалисты дирекции Центрального архива Пруссии. Скорее всего, поводом для проведения вторых курсов повышения квалификации стали ошибки и неточности, обнаруженные Эрнстом Меркелем в картотеке «Зондеркоманды Х». Но это обучение носило не только теоретический характер — все обучающиеся должны были выполнять специальные палеографические упражнения и задания.

Нынешние исследователи «колдовской картотеки» Генриха Гиммлера считают, что многочисленные погрешности и неточности вызваны исключительно недостаточным образованием сотрудников «Проекта Х». Но тут нельзя списывать со счетов и такие факторы, как сжатые сроки, отведенные руководством СС «Зондеркоманде Х» для выполнения ее задания, специфическую социальную обстановку и атмосферу, царившие в Третьем рейхе. К тому же не стоило забывать, что единственным критерием оценки деятельности «Зондеркоманды Х» был рост картотеки, куда заносились колдуньи и ведьмы, а вовсе не качество обработки материала, Гиммлера интересовали вовсе не научные открытия, а пропагандистские материалы и формирование собственной эрзац-религии, А теперь прибавьте к этому нежелание многих немецких архивов сотрудничать с эсэсовскими службами. Так что ошибки совершались, как правило, отнюдь не из-за низкого уровня образованности эсэсовцев, а по ряду совершенно других субъективных причин.

Естественно, работа сотрудников СД не шла ни в какое сравнение с научными разработками ученых по этой тематике. Но специалисты «Проекта Х», повторюсь еще раз, не брали на себя ответственность за научные разработки, они вели простой учет зарегистрированных случаев колдовства. К тому же не стоило забывать, что в годы войны исследования колдовских процессов было очень затруднительно приравнять к важным военным задачам.

Итак, главным результатом 9-летней деятельности «Зондеркоманды Х» стала так называемая «колдовская картотека», в которой содержались сведения о 3670 казненных ведьмах и наличествовали 33 846 карточек о проведении расследований по делам колдуний. Кроме этого, картотека содержала в себе также множество выписок, копии документов, обширную библиографию, составленную эсэсовцами. Кроме этого, из-за войны фактически сорвано осуществление таких начинаний, как публикация специальных книг в издательстве «Норд-ланд» и съемка специальных исторических фильмов по колдовской тематике.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.