Маугли: человек между лесом и волком

Маугли: человек между лесом и волком

Были времена, были и судьбы. Сейчас, когда люди расселились по всей планете и только в помине слышатся «глухие места», «медвежьи углы», «дремучие леса», уж не поверишь, что в иное время можно было – особливо крошке-ребенку! – шагнуть за околицу деревни, двинуться заросшей тропой и – навсегда заблудиться в Лесу, сгинуть в этом перемете стволов и кустов, не найти ни огонька, ни хижины. В новой стране чудес, открывшейся малышу, не на кого было надеяться. Здесь правили волк, медведь, тигр – удельные князья чащобы. Обычно несчастный бродяжка быстро погибал, если ему не удавалось выбраться из леса, но иногда – о чудо! – стая зверей принимала детеныша человека и воспитывала его по своим законам.

Легенды и сказки – не на пустом же месте! – нередко твердят о подобных чудесных спасениях. Уже в новое время известны случаи обретения детей, дебрями взятых и ими отданных. Счастлив и красив в повести Р. Киплинга такой вот найденыш – Маугли. Эти же дикари были другими. Блуждания по лесу, жизнь среди зверей – их малыши считали «себе подобными» – наложили неизгладимый отпечаток на их психику. Уродливыми «оборотнями» выползали они из леса на четвереньках. Их натаскивали и переучивали. Они не понимали, как не берут в толк взрослые собаки, которых шальной хозяин вдруг взялся дрессировать. И в то же время они оставались человечками, особями вида Homo sapiens, с которых, как одежда, разом была сорвана культура. Исследователи наблюдали этих рычащих, ползающих заморышей и дивились: что явлено им? Только ли звериные повадки? Или эти грязные «маугли», сами того не зная, выказывали истинную человеческую сущность? А если нет, что тогда делает нас людьми?

Вышедшая в 2003 г. книга немецкого исследователя П.Й. Блументаля «История подлинных маугли» позволяет заглянуть в глубины психики «человекозверя».

Кадр из мультфильма «Маугли»

В воскресенье 17 октября 1920 г., в 9 часов утра, в индийском штате Уттар-Прадеш, невдалеке от границы с Непалом, преподобный Дж. Э.Л. Сингх и несколько местных работников, шедших с ним, сделали остановку в густом лесу, в 9 км от деревни Годамури. После короткого отдыха Сингх подал знак. Крестьяне взялись за лопаты и стали пробивать отверстие в стене высокого, давно опустевшего термитника. Не блажь священника поторапливала их, а желание победить страх, поселившийся с некоторых пор в деревне. Вот уже который месяц говорили, что в лесу завелся призрак. Кто-то видел, кто-то вторил, что из-под старого, заброшенного термитника порой выбирается этот гость, приняв облик маленького ребенка. Раз «манушбагха» – злой дух – нагрянул сюда, ждите беды.

И застучали лопаты, кирки, и заступы. Вмятина скоблилась, вваливалась, треснула, потемнела брешью, как вдруг – что-то дернулось, кинулось, зарычало. Из-под рушимого холма метнулись два волка. Джунгли, как темная вода, поглотили их. Но вот из убежища показалась еще одна голова. Она щерилась, страшно ворчала; она готовилась к бою. Прикончив обозленную волчицу, крестьяне опять стали бить по глиняному холму.

Наконец, передняя стена обвалилась. Людям открылась огромная нора, из которой невыносимо тянуло волчьим духом. В самом дальнем углу копошились маленькие карапузы: двое были волчатами, а еще двое зверьков… Да, это человечки на четвереньках! Голые, с дикими гримасами на лице, они растерянно ползали по норе, неспособные встать на ноги.

…Так началась история, изложенная в дневниках преподобного Сингха, а потом переведенная на многие иностранные языки (у нас более 30 лет назад ее пересказал Игорь Акимушкин). Через несколько дней Сингх вернулся в город Миднапур. Он поместил детей-волков в сиротский приют, которым сам же руководил.

Это были две девочки. Одной минуло уже, наверное, лет восемь. Ее назвали Камалой. Двухлетняя малышка получила имя Амалы. На первых порах Сингх запирал найденышей в клетку. Ели «зверодети» лишь куски сырого мяса. Дичились; не знали ни слова – только рычание им было доступно; стоять не умели; бегали во весь опор на четвереньках.

Как они дошли до жизни такой? В ту пору случалось, хоть редко, что волки, скользнув из леса, схватывали детей и резали их в чаще. Может, и этих двух покрала волчица, но перед расправой в ней взыграл материнский инстинкт. Она посмотрела на маленьких голых детенышей и не клыками щелкнула – лизнула их. Приняла как своих. Их она защищала до смерти, да не удержала в волчьем племени…

Уже через год Амала умерла от какой-то инфекции. Камалу приучили («натаскали, как собаку») держаться на двух ногах, надевать платье, есть любую пищу и даже – как попугайчика – повторять сотню слов на языке бенгали. Вот только другие дети так и не приняли эту «волчицу».

…В 1927 г. история Амалы и Камалы попала на страницы иностранных газет. Группа британских и американских ученых решила приехать к преподобному Сингху, чтобы на месте наблюдать за выжившей девочкой. Экспедиция запоздала. До ее приезда, в 1929 г., Камала умерла.

С античных времен известны истории о том, как звери вынянчивали попавших к ним человеческих детенышей. Медведи и волки, лани и козы наперебой старались спасти найденных малышей.

Любой школьник знает историю Ромула и Рема, братьев-близнецов, брошенных на погибель на берегу реки Тибр. Их мать была весталкой (жрицей богини Весты). Она дала нерушимый обет безбрачия и вечного девства. Рождение детей обрекало ее на казнь. Страшное средство нашел ее дядя, царь Амулий, чтобы спасти ее, а свой трон обезопасить от притязаний со стороны близнецов, когда они подрастут. Царь велел рабу отнести детей к реке, где «ходили огромные с белыми гребнями волны». Только любовь животных спасла малюток, когда корзину с ними вынесло на отлогое место, под сень смоковницы. Предание гласит, что «волчица кормила их молоком, а прилетавший дятел носил им пищу и берег их» (Плутарх). Впоследствии Ромул основал Рим.

Египетский фараон Псамметих в VII в. до н. э. велел, как рассказал греческий историк Геродот, выбрать двух младенцев и не подпускать к ним людей. Вскармливать их должны были козы. Когда придет свое время, они заговорят и, не зная современного, «испорченного» языка людей, различного у каждого племени, начнут лепетать на исконном наречии – его дали боги, но люди забыли его. Фараон-любомудр поставил жестокий опыт и потерпел неудачу.

Добавим попутно, что две тысячи лет спустя похожий эксперимент провел другой «испытатель естества» – германский король Фридрих II. «Он пожелал узнать на основании опыта, какой из языков или наречий был свойствен детям, если те росли, не разговаривая ни с кем из людей, – сообщает средневековая хроника, – ибо он хотел знать, заговорят ли они на древнееврейском, первом из существовавших языков, на греческом, латыни или на арабском, или же на языке своих родителей, тех от кого они были рождены. Но все его усилия были напрасны, ибо ни один младенец не выжил».

Как рассказывает другая средневековая хроника, в 1341 г. в Гессене «среди волков подобран был дикий отрок». Охотники привели его в замок ландграфа, где он, недолго побыв, помер, «поелику пищу тамошнюю принимать не мог».

В ХVIII в. все больше ученых интересуется «дикими людьми», видя в них «людей в их первозданном обличье», не испорченных цивилизацией. Эти рассуждения носят умозрительный характер, пока в 1724 г. не появляется достойный внимания объект. На пустынном лугу близ города Гамельна найден бездомный мальчик. На вид ему лет тринадцать; он не умеет говорить, питается овощами, ягодами и желудями, а одет лишь в старую, изодранную рубашку. Его доставили в Ганновер, к королю Георгу I, правившему тогда не только этим городом, но и Великобританией. Монарх увез его в Лондон, где лучшие умы королевства осмотрели Дикого Питера, взыскуя распознать в этом грязном заморыше подлинное естество человека.

Питеру назначили пенсию и определили жить в крестьянскую семью. Дикарь так и не научился говорить. Впрочем, он выказывал проблески разума и мог выполнять простейшие поручения. Дикий Питер прожил долгую жизнь. Он любил греться у огня; внимал, как завороженный, звукам музыки, но особенно радовался всякой возможности поесть.

Вплоть до недавнего времени многие ученые считали, что одичать могут лишь слабоумные дети.

В 1933 г. в Сальвадоре лесорубы нашли маленького мальчишку, жившего в чаще. Подобно многим товарищам по несчастью он не умел говорить. Он отчаянно защищался, но все же был схвачен людьми. Малыша назвали Тарзанито. Несколько лет заботливого ухода решили его судьбу. Он нагнал своих сверстников и уже мало чем от них отличался. Разве этот дикарь был слабоумным?

Слабоумие – не причина, а следствие? Еще в ХIХ в. немецкий врач Август Раубер предположил, что детей, растущих в полной изоляции ждет «dementia ex separatione», «слабоумие от одиночества».

Чем раньше ребенок отобьется от человеческой стаи – от общества, тем труднее ему будет вернуться туда. Навыки социального общения надо усваивать в самом раннем возрасте.

Кстати, вот еще одна история, случившаяся на севере Индии в 1920 г. Британский чиновник Стюарт Бейкер увидел в одной из деревушек странного малыша. Он бегал на четвереньках, не мог сказать ни слова, но все старательно обнюхивал – напоминал не человека, а лесного зверька. Так оно и оказалось. Когда малышу было два года, его похитила самка леопарда, потерявшая незадолго до того детеныша. Эта скорбящая «Багира» выкормила ребенка, но она же и помешала ему приобрести чисто «человеческие» навыки – то есть навыки, накопленные обществом, но не присущие тому зверю, что живет внутри нас. Через три года похитительницу нашли. Ее убили, а ребенка вернули в семью. Для него не сыскалось ни педагога, ни врача, ни ученого. Вот и бегал этот звереныш по двору, не подражая никому из сверстников, а вторя той, которая воспитывала его от двух до пяти лет – маме-леопардихе.

Многие способности, которые мы считали заведомо присущими нашему виду, на самом деле являются приобретенными, а не врожденными. Человек дикий и человек социальный по-разному воспринимают окружающий мир. Это доказывают истории некоторых найденышей.

ВОСПРИЯТИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ. В 1799 г. в департаменте Олерон (Южная Франция) подобрали юного бродяжку. На вид ему было лет одиннадцать. Вот уже несколько лет он жил, скрываясь от людей. Мальчик не носил никакой одежды, и, однако, не одну зиму он пережил – не замерз. Видели даже, как он с радостью катался в снегу – как иная дворовая собака. Точно так же этот дикарь – этот «естественный человек»! – реагировал на жару. Он не особенно чувствовал ее. Голой рукой он таскал картофелины из котелка, кипевшего на печи, а, случалось, и доставал что-нибудь из огня.

В 1800 г. мальчика взял к себе парижский врач Жан Итар. Он назвал его Виктором и стал научными методами приучать его «правильно» воспринимать температуру. Так, он купал своего воспитанника в очень горячей воде, потом закутывал, словно для похода в Сибирь, и клал спать. Постепенно организм Виктора привык к такому микроклимату и стал с трудом переносить холод. Теперь мальчишка уже не мог выскочить на улицу голым в январские морозы, а вынужден был надевать брюки, обувь, сюртучок.

Случай с ним не единичен. Многие дикари, те же Камала и Амала, не понимали поначалу, что такое холодно и жарко.

ЗРЕНИЕ. Когда Камалу и Амалу поместили в сиротский приют, за ними стали примечать немало странного. Например, после захода солнца, даже в самые темные ночи, малышки разгуливали по территории приюта с уверенностью кошек, – где надо перепрыгивали через камни, замечали любые препятствия на пути. Так же уверенно держался ночью и Виктор. Еще один известный подкидыш, Каспар Хаузер, найденный в Нюрнберге в 1828 г., мог в темноте заметить муху, попавшую в паутину, с расстояния в 60 шагов, а с расстояния в 180 шагов прочитывал, когда его научили, номер дома.

Очевидно, острота их зрения объяснялась условиями прежней жизни. Каспар Хаузер просидел двенадцать лет в подвале, куда проникал лишь слабый, сумеречный свет. Амала и Камала жили в темном волчьем логове, вот и стали видеть ночами по-звериному остро.

СЛУХ. У того же Каспара Хаузера за годы его заточения слух обострился настолько, что, попав на свободу, он удивлял всех звериной тонкостью слуха. Он мог стоять возле дома и – слово в слово – слышать и понимать все, что говорят батраки, работающие в поле за соседним домом. Виктор замечал любой шорох в соседней комнате – так зверь прислушивается к тому, что происходит вне поля его зрения. Но Виктор бровью не шевельнул, когда у него под носом стрельнули из пистолета – не понял, не взволновался.

ОБОНЯНИЕ. В ХVII в. англичанин Кенельм Дигби оставил описание «лесного мальчика» – «льежского Ханса». В годы Тридцатилетней войны (1618–1648) его семья бежала в лес, но малыш потерялся и заблудился. Несколько лет он прожил один, не видя людей. Когда Дигби осмотрел найденыша, то удивился, что его обоняние стало таким же острым, как у зверя, но, пообвыкшись, Ханс быстро утратил эту способность.

Давно замечено, что дети острее взрослых воспринимают запахи, но этот талант со временем тускнеет. Малолетние дикари – льежский Ханс, и Каспар Хаузер, и Виктор, и многие другие – принюхивались ко всему вокруг и правде своего обоняния доверяли неукоснительно, как мы порой – обману чужих слов.

РЕЧЬ. Известно, что многие найденыши не умели говорить, хотя их органы речи были вполне развиты. Запоздалые попытки научить их речи обычно кончались неудачей. Лишь немногие обретали способность говорить. Самые знаменитые дикари – Камала, Виктор, Дикий Питер – навсегда остались немыми. Анализируя подобные истории, американский лингвист Эрик Ленненберг в 1960-е гг. годы выдвинул следующую гипотезу: если человек не овладел речью в детские годы, он не сумеет заговорить никогда.

Следующий рассказ – история тринадцатилетней девочки из США – лишнее тому подтверждение. Ее нашли в начале 1970-х гг. в одной из квартир в Лос-Анджелесе. Ее отец был болен манией преследования и спасал дочурку от врагов самым логичным образом: он скрыл ее от людей. Она просидела двенадцать лет взаперти, в небольшой комнатушке. Все эти годы с ней никто не заговаривал. Она не знала, что такое человеческая речь. Для нее это был случайный шум. Мы же, например, не пытаемся подражать голосу птиц или лаю собак – нам не понять смысл их звуков и не поговорить с животными. И все же не случайно в публикациях, посвященных судьбе этой девочки, ей дали прозвище Гений (настоящее ее имя было сохранено в тайне). Со временем ей удалось втолковать, для чего люди говорят и как они это делают. Она научилась что-то сообщать о себе с помощью звуков и как-то общаться вербальным способом. Однако ее язык был крайне примитивен.

Можно лишь предположить, что девочка была очень способным ребенком, если, повзрослев, сумела хоть частично овладеть речью. Эта способность требует коренной перестройки всего детского сознания. Прежде ум был рыхлым, бесформенным; теперь в него внедряется новая основа: слова, фразы, определения, категории, что позволит классифицировать («разложить по полочкам») все видимое и происходящее вокруг.

Лишь в раннем детстве можно научить абсолютно свободно владеть речью. Потом придется иметь дело со зверем, – а ему речь не очень нужна или ее механизм принципиально не понятен. Где уж этим дикарям распевать, словно Маугли: «Пусть джунгли слышат о том, что я совершил»? Дикарь проживает в вечных сумерках разума, не найдя подобия в звуках ни чему из того, что видел, нюхал, слышал. Слова для человека – как мост, переброшенный через бездну событий. Не умея выстроить мост, дикарь навсегда канет в бездне впечатлений.

ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ. Дикарь всегда заботится о еде, высматривает, вынюхивает ее. Половой же инстинкт, как и речь, не может развиться у человека, если он был изолирован в детстве от других людей. Этот звучит странно, но примеры несчастных дикарей в том убеждают.

Вот история испанца Маркоса, «дикаря из Сьерры-Морены». Отец продал его в услужение одному помещику, и тот определил его в пастухи. С семи до восемнадцати лет – в 1953–1965 гг. – мальчик жил вдали от людей, пас скот в пустынной горной долине. За эти годы он совершенно одичал. Когда его нашли и вернули к людям, выяснилось, что он лишен всякого желания общаться с женщинами и даже не понимает, для чего нужны половые органы.

Дикий Питер, к удивлению окружающих, тоже не испытывал влечения к женскому полу. У Виктора «основной инстинкт» со временем пробудился, но тут вмешался его приемный отец, Жан Итар. Он был ханжой и быстро отучил своего воспитанника думать «о всяких глупостях».

Рассказанные истории могут показаться вымышленными. Нам, привыкшим к городским муравейникам и небылицам желтой прессы, с трудом верится, что, потерявшись, можно годами, а то и десятилетиями жить, не встречая людей.

И все же два следующих примера помогут переубедить скептиков. Эти примеры – в назидание им! – взяты из недавних сообщений информационных агентств.

В 1991 г. в Уганде на окраине леса нашли малыша. Ему было года четыре; он выглядел истощенным, больным. Его взяли на руки; он не сопротивлялся, как вдруг произошло нечто странное. Из леса кинулись мартышки. Они как будто пытались отнять ребенка. Его не отдали, и обезьяны притихли. В 1999 г. сразу несколько очевидцев того события, выступая поодиночке перед корреспондентом Би-би-си, поразительно одинаково описали все, что видели тогда.

Подрос и сам малыш – Джон Себунья. Он научился говорить и сам рассказал свою историю. По его словам, он бежал в лес, увидев, как отец убил мать. Потом он прибился к стае мартышек и прожил у них какое-то время – по всему выходило, что около года. Обезьяны не прогоняли его, но он был в их стае существом самого низшего ранга – этаким «неприкасаемым», согласно закону Джунглей. Так, ему дозволялось питаться только объедками обезьяньих трапез. Впрочем, мальчуган не терял времени и разучивал жесты, которыми обменивались мартышки. Система жестов у них, кстати, довольно сложна.

Желая проверить его рассказ, корреспондент Би-би-си, повез Джона в город Энтеббе, в ближайший зоопарк, где имелись мартышки. Мальчик принялся размахивать руками, и обезьяны впрямь стали разговаривать с ним. Он был понят ими. Очевидно, он жил среди мартышек.

В другом случае зверя и ребенка «застали с поличным». В октябре 2001 г. иранская газета «Kayhan» сообщила, что в провинции Луристан на западе страны из кочевого шатра пропал малыш, которому было всего 16 месяцев. Три дня спустя его нашли… в медвежьей берлоге. Он лежал в полном здравии и попивал молоко из сосцов медведицы. Очевидно, все эти дни она кормила его как своего детеныша.

Так что история Маугли продолжается в наши дни. Мы и звери и впрямь одной крови – мы и они.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.