Герой Советского Союза гвардии генерал-полковник ГОРДОВ ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ 12.12.1896-24.08.1950

Герой Советского Союза гвардии генерал-полковник

ГОРДОВ ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ

12.12.1896-24.08.1950

Василий Николаевич Гордов родился 12 декабря 1896 года в семье русского крестьянина села Матвеевка ныне Мензелинского района Республики Татарстан.

В связи с начавшейся Первой мировой войной в 1915 году Василий Гордов был призван в царскую армию. После окончания учебной команды принимал участие в боевых действиях на Западном фронте, дослужившись до звания старшего унтер-офицера.

Когда революционные события 1917 года докатились до фронта. Василий Гордов принимает активное участие в формировании отряда Красной Гвардии из солдат 12-й армии.

В 1918 году он вступает в Красную Армию и партию большевиков. Во время Гражданской войны командует взводом, ротой, батальоном, был помощником командира и командиром стрелкового полка на Восточном и Западном фронтах. Сражался против войск Колчака и Пилсудского. Особо отличился помощник командира 53-го стрелкового полка В.Н. Гордов при ликвидации вооруженных формирований Н.И. Махно, за что в 1921 году приказом Реввоенсовета Республики № 8 был награжден орденом Красного Знамени.

После окончания Гражданской войны В.Н. Гордов остается в рядах РККА. С января 1921 года служит в должности заведующего политбюро, а с июля 1921 года — помощника командира 53-го стрелкового полка 18-й бригады. С июня 1923 года командует батальоном в 18-м

Курском стрелковом полку. После окончания в 1925 году курсов старшего командного состава при Высшей тактической школе В.Н. Гордов был направлен инструктором в Монгольскую Народную армию. По возвращении, с августа 1926 года, продолжает службу в должности помощника командира по хозчасти 241-го Калужского стрелкового полка. С сентября 1927 года — помощник командира по строевой части в 16-м стрелковом полку имени Коминтерна.

Весь период службы Василий Николаевич продолжает повышать свой образовательный уровень. В 1927 году он оканчивает Сгрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» имени Коминтерна. А в 1932 году — Военную академию имени М.В. Фрунзе. После этого продолжает службу на различных штабных должностях.

С февраля 1932 года — помощник начальника 4-го сектора в Управлении боевой подготовки РККА. С января 1933 года — начальник штаба Московской Краснознаменной пехотной школы. С мая 1935 года — начальник штаба 18-й стрелковой дивизии.

22 сентября 1935 года Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров СССР издали постановление «О введении персональных военных званий начальствующего состава РККА». В соответствии с ним 29 ноября 1935 года В.Н. Гордову было присвоено воинское звание «полковник».

В июне 1937 года полковник Гордов становится командиром 67-й стрелковой дивизии.

17 мая 1939 года народный комиссар обороны СССР приказом по личному составу армии за № 01734/п присвоил В.Н. Гордову воинское звание «комбриг». В июле 1939 года его переводят на новую высокую должность — исполняющий делами начальника штаба Калининского военного округа.

В связи с начавшейся 30 ноября 1939 года советско-финляндской войной комбриг Гордов был откомандирован на фронт. С 6 по 17 декабря 1939 года он был начальником штаба 7-й армии, пытавшейся с ходу пробить брешь в «линии Маннергейма» на Карельском перешейке.

В январе 1940 года комбриг Гордов был утвержден начальником штаба Калининского военного округа.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года Гордову B.H. было присвоено воинское звание «генерал-майор». И июля 1940 года Приказом НКО № 0078 он был назначен начальником штаба Приволжского военного округа.

22 февраля 1941 года за многолетнюю и безупречную службу, а также в связи с приближающейся годовщиной Красной Армии, генерал-майор Гордов В.Н. был награжден орденом Красной Звезды.

Перед Великой Отечественной войной на базе управления войск Приволжского военного округа началось формирование 21-й армии. Возглавил ее командующий округа генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко. Начальником штаба стал генерал-майор В.Н. Гордов. В состав армии входили 63-й и 66-й стрелковые и 25-й механизированный корпуса, ряд артиллерийских и других частей. Накануне войны с фашисткой Германией части 21-й армии начали перебрасываться в район Гомеля. 25 июня 1941 года армия была включена в состав группы армий резерва Ставки Главного командования.

Со 2 июля по сентябрь 1941 года войска 21-й армии вели боевые действия в составе Западного, Центрального (с 26 июля), Брянского (с 25 августа) фронтов. Участвуя в Смоленском сражении (10 июля — 10 сентября) частям 21-й армии удалось отразить наступление крупных сил противника под Рогачевом и Жлобином. 13 июля 1941 года 21-я армия начала наступление на Бобруйск, освободила г. Рогачев и г. Жлобин, но далее была остановлена. Неудачей закончилось и наступление, начатое 22 июля с целью восстановить связь с осажденным Могилевом.

7 августа 1941 года директивой Ставки Верховного главнокомандования № 00771 генерал-майор В.Н. Гордов временно назначался командующим 21-й армией. 12 августа 1941 года части немецкой 2-й полевой армии начали наступление на г. Гомель. Переправившись через Днепр, они нацеливали основной удар из района Довска в междуречье Днепра и Сожа. К исходу 13 августа войска правого фланга 21 -й армии вынуждены были начать отход к югу. С помощью выведенной за Днепр одной дивизии удалось задержать врага у Меркуловичей на шоссе Довск—Гомель и у Чечерска на реке Сож. Однако вскоре мотоциклисты и бронемашины противника прорвались к размещавшемуся здесь КП 21-й армии. Во время боя под Чечерском был ранен исполнявший обязанности командующего армией генерал-майор В.Н. Гордов. Нависла угроза полного окружения корпуса Л.Г. Петровского. Переправы через Днепр удалось отстоять лишь близ Жлобина.

13 августа командующим 21-й армией был назначен командир 63-го корпуса генерал-лейтенант Л.Г. Петровский, но он остался выводить свой корпус из окружения и погиб 17 августа. Генерал-майор Гордов продолжал командовать армией до 25 августа 1941 года, пока ее не возглавил генерал-лейтенант В.И. Кузнецов.

Переданная 6 сентября 1941 года в состав Юго-Западного фронта 21-я армия участвовала в Киевской стратегической оборонительной операции (7 июля — 26 сентября). Продолжая отступать под натиском немецко-фашистских войск, армия оказалась в окружении восточнее Киева. В ходе упорных боев многие части понесли большие потери, и только некоторые из них во второй половине сентября прорвались из окружения в район Прилук, выйдя к реке Псел, откуда армия была отведена в район г. Ахтырка для доукомплектования. Штаб 21-й армии во главе с командармом генерал-лейтенантом Кузнецовым, начальником штаба генерал-майором Горловым и другими офицерами вышел из окружения по маршруту Прилуки — Озеряне — Андреевка — Гадяч.

15 октября 1941 года генерал-майор В.Н. Гордов вновь принял под свое командование 21-ю армию, оборонявшую подступы к Белгороду. Входившие в ее состав 1 -я гвардейская стрелковая дивизия, 1 -я отдельная танковая бригада и другие части не позволили немецким войскам с ходу ворваться в город. В течение двух суток — 23 и 24 октября — в пяти километрах от Белгорода, села Стрелецкое, советские воины вели упорный бой с превосходящими силами противника. Но все же в ходе тяжелых и кровопролитных боев 24 октября 1941 года войска 21-й армии оставили Белгород. Войска под командованием генерал-майора В.Н. Гордова отошли на новый, неподготовленный рубеж Подольхи, Волчанск. В дальнейшем 21-я армия должна была удерживать рубеж Телешовка, Клиновец, Большетроицкое и сосредоточить основное усилие обороны для прикрытия направлений Короча, Новый Оскол и Волчанск, Волоконовка.

В январе 1942 года, в ходе наступления Юго-Западного фронта на Белгород, частям 21-й армии генерала Гордова удалось продвинуться вперед и почти освободить г. Обоянь. 8 января была предпринята попытка овладеть городом в ночной атаке. Но вследствие того, что план атаки не был достаточно серьезно продуман и должной разведки системы обороны города не было произведено, этот штурм не увенчался успехом.

В 23.00 8 января 2-й батальон 566-го стрелкового полка 169-й дивизии и батальон 16-го стрелкового полка 8-й мотострелковой дивизии НКВД ворвались в город с севера и продвинулись почти до центра.

Атака была настолько неожиданной и стремительной, что немцы даже не успели открыть огонь, и только в центре города части были встречены огнем из домов. Ворвавшиеся в город батальоны управления не имели, действовали без всякого плана, поэтому вынуждены были отойти.

В дальнейшем до мая 1942 года 21-я армия вела оборонительные бои восточнее Белгорода на рубеже реки Северский Донец.

По итогам боев с начала Великой Отечественной войны командованием было принято решение представить генерал-майора Гордова В.Н. к правительственной награде. В наградном листе, подписанном командующим Юго-Западным фронтом Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко и членом Военного совета Н.С. Хрущевым, говорится: «С начала военных действий работал начальником штаба 21-й Армии. Сумел сколотить штаб, как боевой коллектив и умело руководил штабами соединений. В решительные моменты лично выезжал в соединение, контролируя и организуя руководство боями. Неоднократно лично руководил боями соединений, нанося противнику большой урон в живой силе и материальной части. Находясь в окружении, вывел почти весь аппарат штаба. С момента вступления в должность командующего Армией лично руководил боями 81 стрелковой дивизии и 1-й ордена Ленина дивизии. В настоящее время личным выездом в части организовывает систему обороны. Смелый и решительный командир»{1}.

27 марта 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество генерал-майор В.Н. Гордов был награжден орденом Красного Знамени.

С 12 мая 1942 года части 21-й армии участвовали в Харьковском сражении (12—29 мая). В полосе наступления 21-й армии части 76-й и 293-й стрелковые дивизий неожиданно для противника форсировали реку Северский Донец и захватили на ее правом берегу два небольших плацдарма. К полудню 12 мая, прорвав оборону противника на 5—10 километров, дивизии образовали общий плацдарм, вплотную подойдя к укрепленным опорным пунктам врага в Графовке и Муроме. Командующий Юго-Западным фронтом Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко отдал указания генералу В.Н. Гордову ускорить продвижение войск на запад и овладеть этими пунктами. Однако здесь наши войска встретили упорное сопротивление и вели бои в течение всего дня, так и не овладев ими. В то же время соседняя левофланговая 227-я стрелковая дивизия, обходя Муром с юга, продвинулась на 12 километров.

Все попытки частей взять фронтальными атаками опорные пункты противника в Графовке, Шамино и Муроме оказались безуспешными. Поэтому маршал Тимошенко приказал командующему армией В.Н. Гордову прекратить бесполезные атаки, блокировать эти узлы сопротивления частью сил, а плавными силами развивать наступление на северо-запад.

К вечеру 14 мая войска 21-й армии генерала Гордова вели бои на рубеже Нижний Ольшанец, Графовка, Шамино, Муром, Вергелевка, Пыльная. В течение 15—16 мая 1942 года обстановка на северном участке осложнилась. Немецкое командование перебросило из-под Белгорода на Муромское направление части 168-й пехотной дивизии. Они с ходу начали контратаки из района Зиборовки, Нечаевки и Черемошного против войск 21-й армии, пытавшихся продолжить наступление.

За пять дней наступления войска Юго-Западного фронта не смогли достичь существенного результата. Вместе с тем для советского командования осталось незамеченным сосредоточение и перегруппировка войск противника перед 57-й и 9-й армиями Южного фронта. Для удара по 9-й армии немецкое командование подготовило 11 дивизий и до 360 танков.

Начавшееся утром 17 мая 1942 года контрнаступление войск группы «Клейст» на южном фланге барвенковского плацдарма было полной неожиданностью для советского командования. Оборона 9-й армии была прорвана. Немецкая авиация разрушила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии в Долгеньком, что полностью дезорганизовало управление войсками армии в самый критический момент боя.

Развивая полученный успех, 1-я немецкая танковая дивизия наступала на Изюм, громя разрозненные части 9-й армии. На участке 21-й армии генерала Гордова немецкое командование нанесло вспомогательный удар силами 168-й пехотной дивизии на Муром. Но он особого успеха не имел, так как был остановлен частями 293-й стрелковой дивизии. Однако впоследствии враг оттеснил ее с занимаемого рубежа к западной границе Мурома.

Предпринятые наступательные действия советских войск 18— 19 мая успеха не имели. Ведя упорные бои с численно превосходящими силами противника, части 21-й армии вынуждены были отойти с занимаемых рубежей. В результате на участке между Муромом и Вергелевкой образовался выступ, где немцы сосредоточили два полка 83-й пехотной дивизии, образовавшие «боевую группу Гольвитцера».

20 мая 1942 года 28-я армия, перейдя в наступление, предприняла попытку разгромить немецкую танковую группировку в районе Веселое — Терновая. В 12 часов немецкие войска нанесли контрудар при поддержке танков и авиации. Части дивизий 28-й армии стали отступать по всему фронту в восточном направлении, открывая тем самым тылы соединений 21-й армии генерала Гордова.

В 17 часов 20 мая 1942 года «боевая группа Гольвитцера» начала наступление на муромском направлении. Немецким войскам удалось прорвать оборону 21-й армии и захватить северо-западную часть Мурома. В этой обстановке командующий 21-й армией генерал Гордов начал отвод частей 227-й стрелковой дивизии и 34-й мотострелковой бригады из образовавшегося «мешка» и попытался организовать оборону на промежуточных рубежах. Но поспешный отход на левом фланге соседних соединений 28-й армии сорвал эти планы.

Оперативно-стратегическая обстановка изменилась в пользу противника. По согласованию со Ставкой ВГК маршал Тимошенко принял решение о переходе к обороне на рубеже Волчанск — Балаклея вдоль левого берега реки Северский Донец. Войскам 21-й, 28-й, 38-й и 9-й армий ставилась задача не допустить развитие удара противника из района Харькова на восток.

Успешно начавшаяся Харьковская наступательная операция завершилась тяжелым поражением. Немцы перешли в наступление, в результате которого большая часть советских войск оказалась окруженной под Харьковом.

С 6 июня 1942 года генерал-майор Гордов командовал 9-й армией, переданной в состав Юго-Западного фронта. 17 июня 1942 года Ставка ВГК своей директивой № 170454 потребовала немедленно возвратить генерал-майора Гордова на 21-ю армию и категорически запрещала командующему Юго-Западным фронтом брать из состава этой армии какие бы то ни было части и соединения для усиления других участков.

Перешедшие к обороне войска Юго-Западного фронта в составе 21-й, 28-й, 38-й и 9-й армий располагались на 330-километровой линии Покровка — Белгород — Купянск — Красный Лиман. Причем наиболее протяженный участок обороны приходился на 21-ю армию генерала Гордова, которая занимала положение восточнее линии Прохоровка — Гостищево — Белгород — Волчанск. Против нее была сосредоточена немецкая группировка, состоявшая из 6-й армии в составе 8-го, 17-го, 29-го и 51-го армейских и 40-го танкового корпусов, имевших двадцать дивизий.

Готовясь к наступлению, немецкое командование начало создавать ударную группировку в районе Волчанска. С этой целью сюда были переброшены шесть пехотных и одна танковая дивизии из Западной Европы, а одна пехотная дивизия—из состава группы армий «Центр». Всего в полосе 6-й армии генерала Ф. Паулюса было сосредоточено 9 пехотных, 2 танковых и 1 моторизированная дивизии. На участке предполагаемого прорыва противнику удалось создать значительное превосходство. Особенно неблагоприятно складывалась обстановка на участке 21-й армии генерала Гордова. Немецкое командование сосредоточило против ее левого фланга основные силы для нанесения главного удара. Удерживая между реками Нежеголь и Волчья фронт протяженностью в 15 километров, войска 21-й армии уступали врагу в численности танков, артиллерии и авиации почти в три раза.

Командование Юго-Западного фронта считало противостоящую группировку немецких войск не такой сильной, какой она была на самом деле. Оно сосредотачивало основные силы в центре, где ожидало нанесения главного удара, а не на флангах. Дополнительными факторами, снижающими шансы фронта на успешную оборону, были неглубокое построение армий и отсутствие подготовленных оборонительных рубежей и резервов.

На рассвете 28 июня 1942 года немецкое командование начало наступательную операцию «Блау». Армейская группа «Вейхс» из района северо-восточнее Курска в направлении на Воронеж нанесла удар в стык 13-й и 40-й армий Брянского фронта. Прорвав оборону советских войск, за два дня наступления немецкие соединения существенно продвинулись вперед.

В 4 часа утра 30 июня 1942 года противник перешел в наступление и в полосе Юго-Западного фронта. Главный удар был нанесен из района Волчанска частями 6-й армии генерала Ф. Паулюса и 40-го танкового корпуса. Он пришелся в стык 21-й и 28-й советских армий на участке между реками Нежеголь и Волчья. Имея здесь почти трехкратное превосходство в силах, части 6-й немецкой армии уже к 14 часам дня прорвали неглубокую и слабо подготовленную оборону 76-й стрелковой дивизии 21-й армии.

Бывший первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, являвшийся в то время членом Военного совета Юго-Западного фронта, вспоминает: «Мы с Тимошенко сами приняли меры, какие могли, на нашем направлении. Выехали на командный пункт. Там стояла наша 21-я армия. Командовал ею Гордов. Противник точно в упомянутый им срок начал проводить операцию. Как всегда, развернулась артиллерийская подготовка. Мы с командармом-21 и Тимошенко находились на командном пункте: на чистой поляне было вырыто какое-то квадратное углубление. Вот и все оборудование КП. Это похоже на Гордова. Он пренебрегал опасностью и демонстрировал свою храбрость, да и действительно был храбрым человеком. Сидели мы в этой яме у телефонов, а через нас летели, завывая, снаряды. Завязались бои. Но соотношение сил оказалось неравным. Мы и не рассчитывали на свой успех, если противник реально избрал это направление для нанесения главного удара»{2}.

Под сильным натиском превосходящих сил противника, измотанные в предыдущих боях, части Красной Армии начали отходить. Наступая в междуречье Нежеголи и Волчьей, части немецкой 23-й танковой дивизии вышли к позициям 13-го танкового корпуса, расположившегося во втором эшелоне обороны 21-й армии южнее Большетроицкого. Завязались упорные танковые бои. 30 июня 1942 года танкисты 13-го танкового корпуса подбили около 40 вражеских танков, но и сами понесли большие потери.

К исходу дня прорвав оборону 21-й армии, немецкие войска стремительно двигались к реке Оскол. Южнее по фронту части 3-й танковой дивизии, сломив оборону 28-й армии, продвигались к Волоконовке.

Над советскими войсками нависла угроза окружения. Командующий 21-й армией генерал-майор Гордов начал отводить свои части на восточный берег Оскола. Их отход прикрывал 13-й танковый корпус, неся большие потери в людях и боевой технике.

Однако удержать оборону на восточном берегу реки Оскол части 21-й и 28-й армий не смогли. Немецким войскам удалось форсировать реку на рубеже Слоновка — Староивановка. К исходу 2 июля 1942 года, прорвав оборону на стыке 21-й и 28-й армий, они продвинулись в глубину до 80 километров. В сложившейся ситуации противнику открылся путь к Воронежу.

Основным силам 40-й и 21-й армии угрожало окружение, которое могло привести к новой катастрофе, превосходящей по своим масштабам разгром советских войск под Харьковом в мае 1942 года.

Вечером 2 июля Ставка Верховного главнокомандования дала указание о немедленном отводе сил 40-й и 21-й армий на рубеж Ястребовка, Оскол. Однако в ночь на 3 июля немецкие войска, наступавшие с разных направлений, соединились в районе Старого Оскала, после чего продолжили наступление на Воронеж. Правофланговые дивизии 21-й армии и левофланговые дивизии 40-й армии оказались в окружении. Им пришлось прорываться из него разрозненными подразделениями, неся большие потери.

В итоге проведения наступательной операции «Блау» немцам в период с 28 июня по 7 июля 1942 года удалось прорвать оборону Красной Армии на фронте шириной до 300 км и в глубину до 170 км. Немецкие войска вышли к Дону в районе Воронежа и продолжили наступление вдоль Дона к югу для полномасштабного окружения советских войск между Осколом, Доном и Северским Донцом.

Отступление советских 40-й и 21-й армий к реке Дон происходило с тяжелыми боями и потерями. Части армии генерала Гордова имели большой некомплект в живой силе и технике. Так, в донесении Ставке ВГК Военный совет фронта докладывал, что соединения 21-й и 28-й армий «имеют в своем составе полки численностью 40—60 человек, дивизии — 300—400 человек, 13-й танковый корпус понес значительные потери и боевой значимости не представляет».

6 июля 1942 года, проанализировав сложившуюся обстановку и опасаясь повторения харьковской катастрофы, Ставка ВГК приняла решение на отвод войск Юго-Западного фронта на восток. На основании этого решения командующий Юго-Западным фронтом маршал Тимошенко отдал приказ своим войскам отойти на новые рубежи. 21-я армия генерала Гордова выводилась на восточный берег реки Дон с задачей не допустить переправы вражеских войск. 28-я армия должна была отойти на рубежи Чупринино, Вейделевка. 38-я армия к исходу 8 июля должна была выйти на линию Айдар, Ровеньки.

Отвод частей и соединений производился только в ночное время и под прикрытием сильных арьергардов. Но выйти своевременно в назначенные районы войска не смогли. К 7 июля 1942 года сильно ослабленная в боях 21-я армия под натиском врага отошла за Дон, и в составе 63-й, 76-й и 124-й стрелковых дивизий сосредоточилась в районе Бутурлиновки.

В ночь на 7 июля 1942 года немецкие войска начали новое наступление. Над Юго-Западным фронтом возникла реальная угроза окружения, части 21-й, 28-й и 38-й армий начали отступать. Отход происходил в крайне тяжелых условиях. Сказывалась нехватка боеприпасов и горючего. Штабы армий часто теряли управление войсками. В результате четырехдневных отступательных боев значительная часть советских войск смогла отойти на восток и юго-восток и избежать окружения.

К этому времени сложилась трагическая ситуация. Под ударами немецких войск Юго-Западный фронт был практически разгромлен. Противнику удалось расчленить его на отдельные группировки, которые самостоятельно прорывались на восток. 12 июля 1942 года директивой Ставки ВГК Юго-Западный фронт был расформирован, вместо него создавался новый Сталинградский фронт. 21-я армия была включена в состав нового фронта.

В середине июля 1942 года генерал-майор Гордов получает приказ принять под свое командование 64-ю армию. Перед ней была поставлена задача: после сосредоточения главных сил армии в ночь на 19 июля занять и прочно оборонять рубеж Верхне-Осиновский — Сысойкин — Пристеновский и далее по восточному берегу Дона. На рубеж реки Цимла было приказано выслать сильные передовые отряды для установления соприкосновения с противником.

Маршал и дважды Герой Советского Союза В.И. Чуйков вспоминает: «Вечером 19 июля в штаб 64-й армии, который находился в хуторе Ильмень-Чирский, прибыл генерал В.Н. Гордов с предписанием вступить в командование 64-й армией. Я оставался его заместителем. Это был седеющий генерал-майор с усталыми серыми глазами.

Ознакомившись с моими решениями, Гордов, не внеся ни одной серьезной поправки относительно расположения первого эшелона, утвердил их и приказал все выполнять. Что касается второго эшелона армии, то здесь командующий внес существенные изменения. Он приказал поставить 112-ю стрелковую дивизию не на стык 62-й и 64-й армий, а растянуть на внешнем, сталинградском оборонительном рубеже по реке Мышковка от хутора Логовского до Громославки; 66-я морская стрелковая бригада, 137-я танковая бригада и полк курсантов военных училищ выводились на рубеж реки Аксай, то есть на левый фланг армии.

Этим решением генерал Гордов задерживал все резервы армии на восточном берегу Дона, и создаваемая западнее Дона оборона 64-й армии оставалась без второго эшелона и без резерва»{3}.

Части и соединения 64-й армии только начали выдвигаться на рубежи обороны, а ее армейские тылы и снабженческие органы все еще находились в эшелонах, растянутых от Тулы до Сталинграда. Даже дивизионные запасы были выгружены распыленно по многим станциям между Волгой и Доном и на волжских пристанях. Генерал-майору Гордову предстояло провести в кратчайший срок большую работу по приведению армии в боевой порядок. Но сделать он этого не успел. 21 июля 1942 года его срочно вызвали в Москву, где на самом высоком уровне решался вопрос о назначении нового командующего на Сталинградский фронт.

Бывший первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев вспоминает беседу со Сталиным по этому поводу: «... в 1942 г. я сказал ему: "Товарищ Сталин, я могу назвать кандидатов только из числа тех людей, которые командовали войсками на нашем направлении. Других я не знаю. Поэтому командующего на Сталинградский фронт должны назвать вы. Вы больше людей знаете, у вас шире горизонт". — "Да что вы? Что вы? Я уже сказал вам про Еременко. Очень хорошим был бы там командующим Власов, но Власова я сейчас не могу дать, он с войсками в окружении. Если бы можно было его оттуда отозвать, я бы утвердил Власова. Но Власова нет. Называйте вы сами, кого хотите!" Крепился я, крепился, но был поставлен в такие условия, что не мог выйти из помещения, пока не назову командующего войсками Сталинградского фронта. Говорю: "Из людей нашего фронта я назвал бы Гордова, даже при всех его недостатках (недостаток его заключался в грубости. Он дрался с людьми). Сам, — продолжаю, — очень щупленький человечек, но бьет своих офицеров. Однако военное дело он понимает. Поэтому я бы назвал его".

В то время он командовал 21-й армией и был в нашем распоряжении. Я уже знал его поближе по участку фронта, который он занимал на Донце. Членом Военного совета у него был Сердюк. Я от Сердюка имел характеристику на Гордова — и хорошую, и плохую. Хорошую — в смысле знания дела, его энергии и храбрости; плохую — насчет его грубости вплоть до избиения людей. Это, правда, в то время считалось в какой-то степени положительной чертой командира. Сам Сталин, когда ему докладывал о чем-либо какой-нибудь командир, часто приговаривал: "А вы ему морду набили? Морду ему набить, морду!" Одним словом, набить морду подчиненному тогда считалось геройством. И били!..

А пока что, одним словом, я назвал Сталину Гордова. Сталин говорит: "Хорошо, утвердим Гордова". Тут же, как обычно, сидел Молотов. Сталин и говорит ему: "Бери блокнот, карандаш и пиши приказ о назначении Гордова"»{4}.

22 июля 1942 года В.Н. Гордову было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант». В тот же день приказом Ставки Верховного Главнокомандования № 0035 он назначался командующим войсками Сталинградского фронта.

На следующий день 6-я немецкая армия, получившая дополнительные подкрепления, перешла в наступление. Боевые действия начались за главную полосу обороны 62-й и 64-й армий. Немецкие части пытались охватывающими ударами по флангам советских войск в большой излучине Дона окружить их, выйти в район Калача и с запада прорваться к Сталинграду. Н.С. Хрущев, назначенный в то время членом Военного совета Сталинградского фронта, вспоминает: «Противник стал подтягивать войска к Сталинграду, и наши армии вошли с ним в соприкосновение. Было это в июле, жарища стояла жуткая. Поехали мы с Гордовым в 62-ю армию, к Колпакчи. Докладывает он нам о положении дел, как вдруг слышим стрельбу. Эти артиллерийские выстрелы были для нас неожиданностью. Мы выскочили из дома, смотрим: наши танки отходят как раз в нашем направлении и ведут огонь, и по ним тоже стреляют. Одним словом, непонятная какая-то картина. Что же творится на фронте? Командующий армией Колпакчи нам ничего тревожного не докладывал, и вдруг неожиданно противник подошел к расположению штаба армии? Вышли мы с Гордовым. Там лежала копна сена. Небольшая, но все-таки возвышенность. Забрались на нее и стали смотреть в бинокли, что случилось? Ничего нельзя было понять.

Оказалось, что противник прорвался и начал теснить нас. Немцы форсировали Чир, южнее заняли Цимлянскую и стали непосредственно угрожать нам. Произошло что-то невероятное на Южном фронте. Сведений оттуда мы не получали и поэтому не знали, что там делается, к югу от нас. Потом уже узнали, что катастрофа разразилась в значительно большем масштабе, чем можно было предположить. Не только наш Юго-Западный фронт был разгромлен, но и Южный фронт был врагом смят»{5}.

В результате кровопролитных боев войскам Сталинградского фронта под руководством генерал-лейтенанта Гордова удалось на некоторое время остановить немецкие части на подступах к Сталинграду. Но руководство страны было недовольно его действиями. Именно в этот период Сталин, раздраженный донесениями со Сталинградского фронта, приказал передать генералу Гордову: «Я поражен вашей близорукостью и растерянностью. Сил у вас много, а справиться с положением не хватает у вас хребта. Жду от вас сообщений о ликвидации тревожного положения на вашем фронте»{6}.

Бывший в то время начальником Генерального штаба и представителем Ставки на Сталинградском фронте будущий маршал и дважды Герой Советского Союза А.М. Василевский вспоминает: «Несмотря на то, что советским войскам в результате упорной борьбы удалось вначале замедлить наступление немецких войск на дальних подступах к Сталинграду, а затем и остановить их продвижение перед внешним оборонительным обводом, положение на сталинградском направлении оставалось для нас в конце первой половины августа крайне напряженным. Протяженность Сталинградского фронта возросла до 800 км.

Ставка и Генеральный штаб с каждым днем все более и более убеждались в том, что командование этим фронтом явно не справляется с руководством и организацией боевых действий такого количества войск, вынужденных к тому же вести ожесточеннейшие бои на двух разобщенных направлениях. Не справлялось оно и с руководством теми мероприятиями, которые по заданиям ГКО и по требованиям военной обстановки должны были проводиться для усиления обороны города и удовлетворения нужд войск продукцией, производимой городской промышленностью. 5 августа Ставка приняла решение разделить Сталинградский фронт на два самостоятельных фронта — Сталинградский и Юго-Восточный»{7}.

6 августа 1942 года немецкие танки прорвали оборону по южному фасу Сталинградского обвода. В то же день Ставка Верховного главнокомандования Директивой № 170556, возложив ответственность за прорыв на командующего фронтом генерал-лейтенанта Гордова, потребовала от него во что бы то ни стало восстановить положение и отбросить противника на юг. Но восстановить положение ему не удалось. Следует признать, что в те трагические дни, когда немцы рвались к Волге, ни он и никто другой не смог бы их задержать. За эти просчеты в управлении войсками, приведшие к прорыву противником внешнего оборонительного обвода Сталинграда, генерал-лейтенант Гордов был отстранен от должности командующего фронтом.

С 10 августа 1942 года Ставка Верховного главнокомандования подчинила Сталинградский фронт командующему Юго-Восточным фронтом генерал-полковнику А.И. Еременко. Генерал-лейтенант Гордов назначался заместителем командующего по Сталинградскому фронту с 13 августа 1943 года. Н.С. Хрущев вспоминает: «Позвонил Сталин и сказал, что решили назначить новым командующим войсками Сталинградского фронта именно Еременко, а Гордова — его заместителем. Таким образом, Еременко вступил в командование, а Гордов сдал командование и приступил к исполнению новых обязанностей....

Мы с Еременко использовали далее Гордова для направления на особо опасные участки, с тем чтобы он там помогал командирам оказывать противнику более упорное сопротивление. И Гордов делал все, что мог. Я не чувствовал особого его недовольства. Или же он просто умел подавлять в себе такое чувство после того, как был смещен с поста командующего»{8}.

Если Василий Николаевич «подавлял чувство» и держал себя в руках, то только с равными по должности и по положению. С подчиненными он бывал крут и груб. Служивший в штабе под его командованием будущий Герой Советского Союза генерал армии С.П. Иванов вспоминает: «Спустя примерно час после отдания команды на выдвижение второго эшелона на НП позвонил В.Н. Гордов. Он занимался до этого, как видно, боевыми делами войск 63-й и 21-й армий, на участке которых ожидались попытки врага ликвидировать наш плацдарм в районе Серафимовича. Заместитель командующего фронтом потребовал доложить обстановку. Я сделал это весьма обстоятельно, особо выделив причины выдвижения второго эшелона. В ответ послышались шумные тирады, характерные для так называемого матерного руководства. В.Н. Гордов приказал немедленно остановить, а затем вернуть назад, в исходное положение, выдвигавшиеся на север соединения, и прежде всего танковый корпус. Он считал решение командарма преждевременным. Дело осложнялось тем, что К.С. Москаленко выехал в войска и соединиться с ним не удалось. Г.К. Жуков направился в 24-ю армию, чтобы форсировать ее наступление. К Д.Т. Козлову он еще не прибыл, а со следующей за ним радиостанцией связь по какой-то причине нарушилась. В.Н. Гордов отдавал свои распоряжения таким громовым голосом, что я невольно отодвинул телефонную трубку от уха и все присутствующие на НП, включая Я.Н. Федоренко и Л.Ф. Минюка, слышали его категорический приказ. И вот как бывает — эта деталь сыграла затем важную роль в моей личной судьбе.

Раньше я знал Василия Николаевича как начальника штаба и командующего 21-й армией. Он вел себя тогда с подчиненными более корректно. Мне думается, что последующее неожиданное выдвижение его в июле 1942 года вскружило ему голову. И некоторые далеко не лучшие особенности его характера проявились слишком резко...

Когда я вернулся на КП, то узнал, что, прикрываясь авиацией, враг предпринял мощную контратаку при поддержке 50 танков и вновь овладел высотой 154,2. В блиндаже собралось все начальство: Г.К. Жуков, Я.Н. Федоренко, В.Н. Гордов, К.С. Москаленко. Замкомандующего фронтом был вне себя от гнева. Он рвал и метал, причем основным виновником срыва операции выставлял меня.

— Снять с должности, немедленно отдать под суд военного трибунала за самоуправство, граничащее с изменой Родине! — восклицал он. Из его крика можно было понять, что якобы я сам, по собственной инициативе, остановил танковый корпус А.Г. Кравченко.

Г.К. Жуков тоже был изрядно взведен. Он бросал весьма красноречивые взгляды то на меня, то на Гордова, то на Федоренко. В это время к нему подошел Леонид Федорович Минюк и что-то сказал шепотом. Жуков поднялся и вместе с Минюком вышел из блиндажа.

Минут через десять Жуков вернулся и, посмотрев прямо в глаза бушевавшего замкомфронтом, сказал:

— Гордов, прекратите истерику и спокойно разберитесь в случившемся.

Слова эти были произнесены с таким холодом отчужденности, что мне стало ясно, что генерал Минюк напомнил Георгию Константиновичу, как в действительности было дело.

С этого момента Жуков говорил с Горловым лишь строго официально. И я думаю, что тогда-то и было предрешено последовавшее вскоре отстранение от должности Гордова, которого в конце сентября сменил К.К. Рокоссовский»{9}.

Маршал и дважды Герой Советского Союза К.К. Рокоссовский вспоминает о своей первой встрече с Василием Николаевичем: «На наблюдательном пункте я познакомился с заместителем командующего фронтом В.Н. Горловым, которого до этого не знал. Он явно нервничал, распекал по телефону командармов, причем не очень-то выбирал слова (я уже слышал, что солдаты такое руководство метко прозвали «матерным управлением»). Жуков не вытерпел.

— Криком и бранью тут не поможешь, — сказал он Гордову, — нужно умение организовать бой.

Объективно оценивая сложившуюся на этом участке обстановку, должен признать, что дело было не в неудачном командовании, а в недостатке сил и средств для успешного решения задачи. Сказывалась и спешка. От командующего фронтом настойчиво требовали перелома в боевых действиях, не учитывая, что на стороне противника в это время было значительное превосходство в силах. Желание снова не соответствовало возможностям войск.

К вечеру стало ясно, что наступление и на этот раз не даст результатов. Войска несли потери, но прорвать оборону противника нигде не могли.

Предложив Гордову продумать, как действовать дальше, Жуков пригласил меня съездить на командный пункт фронта, откуда он должен был связаться с A.M. Василевским, находившимся на Юго-Восточном фронте...

Командный пункт Сталинградского фронта располагался недалеко от берега Волги. Наспех вырытые землянки не могли защитить ни от снарядов, ни от дождя: сквозь тонкое земляное перекрытие текли мутные струйки. Место крайне неудачное: открытая лощина свободно просматривалась с воздуха. В дневное время КП демаскировался движением людей, машин и повозок.

Поздно вечером сюда приехал Гордов. Доложил Жукову, что приказал войскам перейти к обороне. Неудачу наступления он объяснил недостатком артиллерии, минометов и боеприпасов, а самое главное — плохой организацией операции. Спешка не давала возможности наладить взаимодействие, войска вводились в бой без достаточной подготовки и по частям.

— Кто виноват в этом? — спросил Жуков.

Гордов ответил: он докладывал, что времени на подготовку операции недостаточно, но не смог добиться переноса срока наступления.

Судя по всему, Георгий Константинович и сам пришел к выводу, что наскоками действовать нельзя: это не даст положительного результата. Противник был достаточно силен и мог не только отразить наше наступление, но и сам еще продолжал атаковать то в одном, то в другом месте. Он шел на любые жертвы, чтобы полностью овладеть Сталинградом, и бои там почти не прекращались.

Было совершенно ясно, что рассчитывать на успех можно лишь в том случае, если наступательная операция будет тщательно подготовлена и обеспечена необходимыми для этого средствами, конечно, в возможных в то время пределах. Гордов и высказал именно эти предложения»{10}.

Но у генерал-полковника Еременко было другое мнение о причинах неудачного наступления. Его он высказал рано утром 24 сентября 1942 года во время переговоров по прямому проводу с заместителем начальника Генерального штаба генерал-майором Ф.Е. Боковым. В докладе генерал-полковник Еременко подверг резкой критике генерал-лейтенанта Гордова и сформированный им штаб Сталинградского фронта: «Неуспех наступления во многом зависел и от того, что штаб Сталинградского фронта неспособен к управлению войсками. Сам товарищ Гордов не особенно четкий человек, и с контролем у него некрепко поставлено дело, а главное то, что товарищ Гордов очень ошибается в людях и не умеет подобрать аппарат. Он хвалил здорово Никишева, а Никишев оказался совершенно неспособным к роли начальника штаба. Он хвалил тов. Коваленко, который допущен к должности начальника штаба, этот тоже не организатор и не администратор, совершенно безрукий человек. Начальник оперативного отдела Рухле никчемный человек, боящийся ответственности, неточный, неаккуратный, и притом трус.

Не смотря на то, что т. Жуков и т. Маленков там провели большую работу в организации наступления и помощи фронту, штаб не справился, не сумел обеспечить руководство и управление проводимой операцией.

Я считаю, что дальнейшее пребывание т. Коваленко на должности начальника штаба, которого я просил допустить по просьбе товарища Гордова, и товарища Рухле на должности начальника оперативного отдела невозможно.

Прошу Вашего распоряжения о назначении на их места из резерва Ставки, так как кандидатов у меня нет»{11}.

Свой доклад генерал-полковник Еременко просил передать товарищу Сталину. Верховный главнокомандующий принял данную информацию к сведению и не оставил без внимания. Маршал и четырежды Герой Советского Союза Г.К. Жуков вспоминает: «Во время обсуждения обстановки на участке Сталинградского фронта Верховный спросил меня, что собой представляет генерал Гордов. Я доложил, что Гордов в оперативном отношении подготовленный генерал, но как-то не может поладить со штабом и командным составом. И.В. Сталин сказал, что в таком случае во главе фронта следует поставить другого командующего. Кандидатом на этот пост я предложил генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского, A.M. Василевский поддержал меня. Тут же было решено: Сталинградский фронт переименовать в Донской, а Юго-Восточный — в Сталинградский. Командующим Донским фронтом назначить К.К. Рокоссовского»{12}.

28 сентября 1942 года появился приказ Ставки ВГК № 994209 об образовании Донского и Сталинградского фронтов. Отдельный его пункт гласил:«... 6. Освободить от должности заместителя командующего по Сталинградскому фронту генерал-лейтенанта Гордова В.Н. и начальника оперативного отдела штаба Сталинградского фронта генерал-майора Рухле И.Н., зачислив их в распоряжение народного комиссара обороны»{13}.

За неделю до выхода этого приказа Ставки Василий Николаевич был ранен. Н.С. Хрущев, бывший в то время членом Военного совета Сталинградского фронта, вспоминает: «Но в скором времени Гордов вышел из строя, был ранен. Когда мне доложили обстоятельства его ранения, меня они обеспокоили. Я был удивлен, как Гордов оказался в такой ситуации, которая кончилась его ранением и вывозом его с места поражения случайными связистами, оказавшимися там в то время. Если бы их не оказалось, то он попал бы в плен. Я не хотел допустить мысли, что здесь имели место какие-то преднамеренные действия со стороны Гордова. Но, с другой стороны, обстановка, при которой он оказался там, была для меня необъяснимой. Не мог же не понимать сам Гордов, какой опасности он себя подвергал.

А произошло, как мне потом доложили, следующее. На том направлении, куда мы с Еременко его послали, шли очень тяжелые бои. Когда он был ранен, на этом участке наших войск почти не было. Отходили один или два танка, и танкисты его предупредили, что наших войск там уже нет. Он не обратил на это внимания и продолжал оставаться со своим адъютантом на возвышенности. Потом налетел самолет противника и сбросил бомбу. Этой бомбой Гордова ранило и контузило, он стал беспомощным. Безусловно, противник схватил бы его. Но отходила также повозка наших связистов, которые сматывали телефонный провод, и наткнулась на генерала. Его погрузили на повозку и вывезли с переднего края. Сейчас же Гордова поместили в госпиталь, а госпиталь быстро направил его в Куйбышев, где находилась его семья. Там он и лечился, а потом вернулся на фронт, но на Сталинградский уже не попал»{14}.

18 октября 1942 года генерал-лейтенант В.Н. Гордов получает назначение командующим 33-й армией Западного фронта. Войска армии обороняли рубежи в районе г. Юхнов.

В марте 1943 года 33-я армия под командованием генерала Гордова участвует в Ржевско-Вяземской операции (2—31 марта). 2 марта части армии начали наступление с целью сорвать отход ржевско-вяземской группировки немецких войск и разгромить ее. Однако противник, пользуясь сильной весенней распутицей, сложными условий лесисто-болотистой местности и выдвинутыми вперед подвижными отрядами, не позволил советским войскам осуществить этот замысел. Тем не менее 12 марта 1943 года 110-я стрелковая дивизия 33-й армии во взаимодействии с 3-й гвардейской мотострелковой и 144-й стрелковыми дивизиями 5-й армии освободили Вязьму. Развивая наступление, армия генерала Гордова вышла на правый берег реки Угра северо-восточнее Ельни, где, встретив упорное сопротивление немецких войск на заранее подготовленных позициях, вынуждена была перейти к обороне.

За ликвидацию вражеского плацдарма Ржев — Вязьма — Гжатск в марте 1943 года большая группа командиров Западного фронта была представлена к правительственным наградам.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1943 года за умелое и мужественное руководство боевыми операциями и за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с немецко-фашистскими захватчиками генерал-лейтенант Гордов В.Н. был награжден орденом Суворова 1-й степени.

Летом и осенью 1943 года 33-я армия генерал-лейтенанта Гордова участвовала в Смоленской наступательной операции (7 августа — 2 октября). 7 августа 1943 года войска армии перешли в наступление севернее Спас-Деменска. Им не удалось достичь внезапности, бои за главную полосу обороны противника приняли затяжной характер. 10 августа севернее Кирова нанесли удар войска 10-й армии. За двое суток им удалось продвинуться вперед на глубину до 10 км, охватывая Спас-Деменскую группировку противника с юга. Это вынудило немецкое командование начать 12 августа отвод своих войск из Спас-Деменского выступа. 13 августа 1943 года 42-я стрелковая дивизия и 256-я танковая бригада 33-й армии во взаимодействии со 146-й стрелковой дивизией 49-й армии освободили Спас-Деменск. Преодолевая возрастающее сопротивление противника, к исходу 20 августа войска 33-й армии продвинулись на 20—30 км и вышли на рубеж Потапово — Иловец, где временно перешли к обороне для подготовки нового прорыва

Данный текст является ознакомительным фрагментом.