СОПОСТАВЛЕНИЕ ВНЕШНИХ ДАННЫХ ЛЮДОВИКА XIII и ЛЮДОВИКА XIV

СОПОСТАВЛЕНИЕ ВНЕШНИХ ДАННЫХ ЛЮДОВИКА XIII и ЛЮДОВИКА XIV

«1°. В посадке и величине головы, в выражении, овале и пропорциях лица Людовика XIII я нахожу полное соответствие Генриху IV; Людовик XIII-это почти Генрих IV, но только болезненный и чахлый.

В совокупности черт Людовика XIV невозможно найти ничего от Людовика XIII.

2°. Людовик XIV очень напоминал мать своим пристрастием к туалетам с оборками, кружевами, кисеей, лентами, вышивкой гладью, перьями на шляпе, пристрастием, которое Анна Австрийская вынесла из Испании и которое у ее сына проявилось так сильно, что, даже став отцом и дедом, он продолжал появляться разодетым, точно маленькая девочка, наряжаемая любящими родителями. Это не имело ничего общего с баскским вкусом, унаследованным Людовиком XIII от Генриха IV, вкусом к той простоте, при которой элегантность таилась в изящном телосложении. Несмотря на всю его болезненность, Людовик XIII оставлял впечатление мужского достоинства даже в простом охотничьем камзоле. Людовик XIV, весь в перьях, лентах, кружевных жабо, всегда позировал с презрительным высокомерием.

Людовик XIII был человеком смелым и рисковал собой как солдат, подобно Генриху IV. Людовик XIV отправлялся в карете на спектакль сражения, вез туда своих любовниц, чтобы показать им «из королевской ложи», как люди убивают друг друга по всем правилам искусства.

3°. Людовик XIII буквально устремлялся на поле сражения; Людовик XIV вставал в позу после самой незначительной из побед.

4°. Людовик XIII был очень стройным; несмотря на свой маленький рост, он имел хорошее телосложение — узкие бедра и тонкую талию. Людовик XIV был грузным и рослым [126], широкобедрым и пухлым.

5е. Все это свидетельствует о невозможности кровного родства. Возьмите два портрета, один Людовика XIII, другой Людовика XIV, написанные с натуры в одинаковом возрасте: ни в каком «возрасте вам не удастся обнаружить ни малейшего сходства между якобы отцом и якобы сыном. Ничего общего ни в строении, ни в овале, ни в пропорциях, ни в цвете лица, ни в волосах, ни в выражении.

Людовик XIII был так похож на трех своих сестер, что художнику стоило только убрать усы и эспаньолку, чтобы получить вместо головы короля голову какой-нибудь из трех принцесс. Я бы сказал, что по сравнению с Людовиком XIV Людовик XIII кажется принадлежащим не то что к иной семье, но даже к иной нации.

В целом лицо Людовика XIII имеет характерный баскский тип. Людовик XIV, напротив, больше похож на итальянца [127]. Это особенно хорошо просматривается, если расположить соответствующие приметы двух королей в двух колонках».

ЛЮДОВИК XIV

Лицо округлое как в фас, так и в профиль,

Лоб узкий.

Брови тонкие и сходящиеся к переносице (признак презрительного отношения).

Глаза круглые и живые, как у людей сангвинического темперамента и твердой воли.

Нос хороших пропорций и с горбинкой, как у итальянцев.

Подбородок короткий и выступающий вперед.

Верхняя губа короткая и поджатая.

Нижняя губа приподнята вверх и пропорционального размера.

Та же линия образует с подбородком почти прямой угол.

Сильно выступающий затылок, мозг большого объема — избыток мужественности.

Все черты лица Людовика XIV выдают его черствость, презрение к человеческой породе, доходящее до крайней степени эгоизма и бесчувственности.

Людовик XIV, считавший государством себя, обращался за советом только к собственной воле.

Людовик XIV обращался с Францией как с завоеванной страной и презирал французов точно так же, как их презирали Анна Австрийская и Мазарини.

ЛЮДОВИК XIII

Лицо очень вытянутое и сдавленное по бокам.

Лоб высокий, как у басков.

Брови отчетливо дугообразные и расположенные на одном горизонтальном уровне (признак доброжелательности).

Широкий разрез глаз, как у всех болезненных натур.

Нос, длина и толщина которого находятся в обратной пропорции к уму.

Подбородок сильно ВЫТЯНУТЫЙ и покатый.

Верхняя губа вздернута.

Нижняя губа толстая и немного отвисшая.

Передняя ветвь нижней челюсти образует с линией подбородка острый угол.

Затылок скошенный, небольшой по объему мозг — недостаток внешней мужественности.

На всех портретах Людовика XIII видна печать доброты, граничащей с простодушием.

По слабости характера Людовик XIII в интересах государства иногда проявляет жестокость.

Людовик XIII любил Францию как наследие отцов, даже когда различные политические группировки вынуждали его сражаться с врагами внутри страны.

Доктор Кабанес, опубликовавший работу Распая, пишет в заключение: «Все в общем-то сходятся во мнении, что великий король был бастардом; нет общего мнения только относительно имени законного отца».

* * *

Прежде чем пуститься на поиски этого таинственного отца, я думаю, надо ответить па другой вопрос: изменяла ли королю Анна Австрийская?

Мы уже видели, что была готова уступить Букингему (и он бы, без сомнения, достиг своей цели, если бы не повел себя так глупо в Амьенском парке), мы также знаем, что она позволяла себе отчаянно кокетничать с придворными дворянами, и, наконец, мы знаем, что она находилась под очень дурным влиянием опытнейшей в альковных делах м-м де Шеврез. Но что мы знаем о ее подлинных — и порочных связях?

Трудно доказать адюльтер, если он не застигнут на месте преступления, однако, по некоторым свидетельствам, можно предположить, что она была любовницей Гастона Орлеанского, своего деверя, «с которым вела себя очень свободно» [128], а также де Монморанси, который был обезглавлен в 1632 году, и еще нескольких других, чьи имена до нас не дошли.

Во всяком случае, ее неверность подтверждается тем фактом, что в 1631 году у нее случился выкидыш. К тому времени она уже жила, начиная с 1625 года, раздельно с королем. Жан Гепо сообщает, «что во избежание возмездия за свои адюльтеры она была вынуждена неоднократно прибегать к абортам [129], тем более что ее аптекарь Данс оказался весьма опытным практиком» [130].

Итак, она была неверна, король был импотентом…

Иначе говоря, налицо были все условия для того, чтобы Людовик XIV родился бастардом.

Но все-таки кто же был отцом Короля-Солнца?

Первый, кого народ удостоил чести быть заподозренным, был Ришелье. Все знали, что, несмотря на свое положение, кардинал был весьма галантным мужчиной и что во время дела Лапорта королева находилась в полной его власти. Отсюда всего один шаг до заключения, что он спал с Анной Австрийской. Обыватели сделали этот шаг очень легко. В Париже тут же стали сочинять и распевать язвительные песенки об этом ну прямо с неба свалившемся дофине.

Его отец, король французов,

Все дни мечтал лишь об одном,

Чтоб зачала его супруга,

И всех святых молил о том.

Наш кардинал молился тоже,

И лучше преуспел, похоже…

Что надо думать по поводу такого обвинения? Перенесемся в декабрь 1637 года, время зачатия Людовика XIV. Затворничество королевы в Валь-де-Грас закончилось, и так как ей больше не надо было бояться Ришелье, она перестала скрывать, что ненавидит его и никогда не простит ему того, что он хотел ее арестовать.

Она вообще перестала с ним разговаривать. Как же после этого можно согласиться, что она впустила его в свою постель?..

За полгода до этого ситуация была совсем другой. За полгода до этого был июнь. Но Людовик XIV был зачат в декабре 1637 года, так как родился в сентябре 1638. Разве что дата рождения была ложной и дофин на самом деле родился в марте, как предполагают некоторые историки. В этом случае становится понятным, почему у него уже было два зубика, когда его представили публике 5 сентября в Сен-Жермен-ан-Ле.

Но тут мы погружаемся в фантастический роман, потому что невозможно представить, чтобы королева могла родить и никто бы об этом не знал…

Если все же Людовик XIV родился подпольно в марте 1638 года, позиция тех, кто считает отцом короля Ришелье, становится более зыбкой: трудно согласиться, что королева, пусть даже растерявшаяся при мысли, что ее сейчас арестуют, могла дать совершить над собой насилие человеку, которого так ненавидела.

Но тогда, значит, Мазарини?

Подозрения, падающие на этого человека, кажутся куда более серьезными. Когда в 1634 году он появился при дворе, Ришелье, представляя его, произнес следующую наглую фразу:

— Я полагаю, Ваше Величество, что он вам понравится, потому что он похож на Букингема.

Анна Австрийская заметила итальянца несколько лет назад в Лионе. Теперь она вгляделась в него получше, увидела, «что он обладает совершенно замечательными достоинствами», и была им пленена. В свою очередь Мазарини смотрел на эту женщину в расцвете ее тридцати лет (ему самому было двадцать восемь) и думал, что было бы полезно и в то же время приятно спать с ней. [131]

Когда же он стал ее любовником? Никто не знает. Большая часть историков склонна думать, что это случилось после смерти Людовика XIII. Но есть и такие, которые утверждают, что их связь началась в 1635 году. Трудно принять чью-то сторону…

Вполне естественно, что во время Фронды народ, у которого не было никаких сомнений, однозначно указал на Мазарини как на отца Людовика XIV. И те же самые люди, которые раньше распевали вышеприведенные куплеты против Ришелье, теперь то же самое пели про Мазарини.

К сожалению, приходится признать, что на сей раз народ ошибся, потому что если Мазарини и был любовником королевы с 1635 года, все равно есть одно серьезное возражение против его отцовства: с 1636 по 1639 год он жил в Риме.

Следовательно, он вне подозрений.

Но если отцом Людовика XIV не был ни Ришелье, ни Мазарини, то кто же?

Еще при жизни Анны Австрийской называлось много имен: Ранзо, Креки, Рошфор, Мортмар. В 1693 году Пьер Марто опубликовал в Кельне сочинение, озаглавленное «Любовная связь Анны Австрийской, супруги Людовика XIII, с сеньором С. D. R., подлинным отцом Людовика XIV, ныне короля Франции». Подзаголовок уточнял: «Читатель узнает, что было предпринято, чтобы дать короне наследника, какие пружины были для этого приведены в действие и, наконец, развязка этой комедии».

Во вступлении автор говорит: «При общеизвестной фригидности Людовика XIII рождение Людовика Богоданного, названного так, потому что он родился после двадцати трех лет бесплодного брака, не считая всех прочих обстоятельств, ясно и убедительно доказывает, что этот отпрыск был прижит на стороне и что надо иметь чрезвычайную наглость, чтобы утверждать, что он порождение высокородного принца, слывущего его отцом. Знаменитые парижские баррикады и славный мятеж, поднятый против Людовика XIV при его восшествии на престол и поддержанный многими именитыми людьми, подтверждают на самом высоком уровне незаконность его рождения, о которой все говорят. И так как это согласуется с разумом, едва ли найдется кто-то, у кого на этот счет могут быть сомнения или угрызения совести. Конечно, его клыки, вырастающие по мере того, как растет рабство во Франции, есть та смелая и опасная правда, о которой не особенно говорят, а если и осмеливаются сказать, то только на ухо при закрытых дверях».

Согласно этому прелюбопытному сочинению кардинал, крайне удрученный тем, что у Франции нет наследника, и приходивший в отчаяние при мысли, что все его труды, как политика по устроению государства, могут оказаться разрушенными после смерти короля его братом, законным наследником короны, побудили его дать королеве возможность родить ребенка.

«Речь шла, — пишет автор, — только о том, чтобы привести к ней какого-нибудь сострадательного человека, который бы восполнил супружескую недостаточность бедного короля, и использовать для этого совершенно посторонних людей, не из близкого окружения, средство, которым сегодня не пользуются, если надо помочь распадающейся семье».

Вот тогда-то Ришелье приказал привести ко двору этого С. D. R. (графа де ла Ривьера), молодого сеньора, с которым Анна Австрийская танцевала, — а значит, и флиртовала, — на балу, устроенном в Пале-Кардиналь [132], взял его под свое покровительство и назначил его камер офицером королевы.

Если верить автору, после этого события развивались стремительно. Однажды вечером граф де ла Рнвьер вошел к Анне в комнату, набросился на нее и стал обнимать ее с такой страстью и жаром, которые легче вообразить, чем описать, что королева пришла в восторг, воля ее была побеждена и уже ни глаза, ни руки, ни дыхание не в силах были противиться. Так как королева совершенно отдалась его воле, этот С., не встречая сопротивления, стал наслаждаться радостью обладания и принес любви многочисленные жертвы… Страсть королевы разгоралась тем сильнее, чем крепче и продолжительнее становились объятия, и в конце концов она стала предаваться плотским утехам с тем же усердием, с каким раньше молилась в церкви».

Молодой сеньор, без сомнения, повторил свой подвиг, и автор по этому поводу добавляет: «Поскольку эта бьющая через край жизненная энергия не иссякала, счастливое известие о беременности королевы очень скоро распространилось по всему королевству. Повсюду стали устраивать фейерверки и иллюминации, и Францию охватило всеобщее ликование. А Людовик XIII даже приказал по всему королевству отслужить благодарственные молебны».

«Вот так, — заключает автор не без лукавства, — после двадцати трех лет ожидания родился Людовик XIV, сын Людовика XIII, а ныне король Франции, которому по справедливости дан титул Людовика Богоданного…»

У нас нет никаких сведений об этом графе де ла Ривьере, но известно, что один из офицеров королевы действительно носил это имя, потому что м-м де Мотвиль упоминает его в своих «Мемуарах».

Неужто этот лихой молодой сеньор и был отцом, которого мы разыскиваем? Это не так уж немыслимо, но на сегодняшний день не существует никакого документа, который позволил бы подтвердить или опровергнуть эту гипотезу.

Остается еще одна личность, которую некоторые историки выдвигают на эту роль, не имея, впрочем, для этого достаточных доказательств: речь идет об Антуане де Бурбоне, бастарде Генриха IV, которого ему в 1607 году родила Жаклин де Бюэй, графиня де Море, и который был легитимирован в 1608 году.

Антуан де Бурбон имел судьбу полковника Шабера. Оставленный в числе убитых на поле боя под Кастель-нодаре в 1632 году, он, несмотря на раны, выжил и стал отшельником, чтобы скрыться от Людовика XIII, своего сводного брата, который хотел его уничтожить. Прожив некоторое время в Италии, он затем перебрался в Анжу и жил по-прежнему в уединении, неподалеку от владения, принадлежавшего м-м де Шеврез. Там он и умер в 1671 году, после того как оказался объектом долгого и неослабевающего в простонародье любопытства по причине своего невероятного сходства с Генрихом IV…

Бывал ли он у м-м де Шеврез в Париже в 1637 году, чей особняк был отделен от Лувра только парком? Встречался ли он с королевой?

Так во всяком случае говорят. Некоторые историки склонны даже поддержать это предположение. Однако ничто не дает оснований утверждать такую версию, и очень жаль, потому что именно она выглядит наиболее привлекательной, делая из Людовика XIV, несмотря на неверность королевы, подлинного Бурбона, внука Генриха IV.

Впрочем, все это, возможно, всего лишь красивая легенда.

Пока же мы не знаем, чьим сыном был Людовик Великий. Речь идет о короле, рожденном от неизвестного отца [133]…

В 1674 году, желая защитить собственную легитимность и уберечь мать от злых языков, молодой монарх прикажет посадить герцога, таинственным образом исчезнувшего во время осады Кандия, в крепость Пиньероль; лицо его было скрыто под бархатной маской…

Эту бархатную маску, как известно, Вольтер потом превратил в маску железную…