«Сокровищница», или северная комната

«Сокровищница», или северная комната

Низкая дверь в северо-восточном углу погребальной камеры вела в небольшую комнату длиной 13 футов 2 дюйма и шириной приблизительно 11 футов 2 дюйма, и этот проход, по всей видимости, не перекрывали. Разумеется, грабители проникли в нее, изъяв часть драгоценного содержимого ларцов и сундуков. Ее стены и потолок были голые. Картер назвал это помещение «сокровищницей», так как в нем оказались наиболее ценные артефакты, использовавшиеся в погребальных обрядах. Другие исследователи полагают, что ее следовало бы назвать «канопной нишей», поскольку там был найден внушительных размеров саркофаг в форме священного павильона. В нем в канопах хранились внутренние органы царя.

Только кирпич с магической надписью и тростниковый факел, прикрепленный к нему, охраняли вход. С порога можно было заметить большой сундук из позолоченного дерева, на котором возлежала великолепная, окрашенная черной краской статуя шакала-Анубиса, покрытая тканью с бахромой, из которой торчала только узкая морда с глазами, инкрустированными золотом; ее уши по кромке были отделаны тем же драгоценным металлом. Ткань датировалась седьмым годом правления Эхнатона. Между передними лапами статуи лежала миниатюрная палетка из слоновой кости, принадлежавшая одной из дочерей Аменхотепа IV Меритатон, невестке Тутанхамона. Внутри сундука оставались нагрудное украшение, скарабеи, амулеты и статуэтки. За ним находилась великолепно выполненная голова коровы из золоченого дерева с медными рогами в виде лиры. Это животное с шеей, обернутой льняным полотном, было символом богини Хатхор, известной как «Око Ра».

Несомненно, наиболее важным предметом в комнате была изумительная деревянная рака, целиком покрытая тонким листовым золотом, которая покоилась на салазках у западной стены сокровищницы. Четыре угловые стойки поддерживали карниз с узором из змей, над которыми возвышался солнечный диск, образовывали своего рода балдахин над центральным реликварием, на фризе которого также были изображены змеи. Все предметы были покрыты иероглифическими текстами и религиозными символами. Снаружи этой усыпальницы привычно располагались четыре богини-хранительницы: Исида, Нефтида, Нейт и Серкет, при этом их головы были повернуты в сторону, чтобы подчеркнуть трогательно озабоченное выражение лиц; их крылатые руки распростерлись над реликварием, как бы оберегая его.

В этой позолоченной усыпальнице находился алебастровый саркофаг, поставленный на полозья; те же богини располагались по его четырем углам в аналогичных позах. Он был покрыт тканью, и на его крышке остались веревки с печатями. Внутри можно было разглядеть крышки, закрывавшие выдолбленные в алебастре углубления, они представляли собой голову Тутанхамона со священным коршуном и коброй на лбу. Когда эти пробки были вынуты, в каждом из отделений оказался миниатюрный сосуд из перегородчатой эмали, содержащий мумифицированные внутренности царя. Затычка канопы посвящалась мужскому божеству, а выпуклая часть – женскому; подобное сочетание неизменно встречается с тех пор, как подобные священные сосуды для хранения внутренних органов человека начали использоваться. Картер, однако, отметил, что ритуальное расположение богинь по частям света точно не соблюдалось. Большая усыпальница, достигающая в высоту почти 6 футов, располагалась у западной стены сокровищницы.

Вдоль южной стены стояли небольшие ларцы, изготовленные из черного дерева в форме наоса. Все они были закрыты и опечатаны, за исключением одного; в его приоткрытую дверцу была видна замечательная статуэтка царя, стоящего на крадущемся гепарде, из позолоченного дерева. Она, подобно другим статуэткам, обнаруженным в запечатанных ящиках, была обернута льняным полотном. В других ларцах находились статуэтки царя или богов; изготовленные из дерева, они были покрыты золотом или зачернены смолой. Было обнаружено семь статуэток царя и двадцать – богов и духов с глазами, инкрустированными алебастром, обсидианом, бронзой и даже эмалью. Большая их часть была завернута в ткань, как и мумия, а шеи украшали гирлянды из листьев, включая листья оливкового дерева.

На этих высоких сундуках располагалась целая флотилия, развернутая в сторону запада: от парусников для охоты на гиппопотамов до погребальных барж, которые перевозили умерших в мир иной с благословения бога солнца. Все эти лодки были снабжены рулями и кабинами в виде молельни или павильона. В северо-восточном углу камеры стояли еще две лодки, и последняя, значительно более крупная и искусно исполненная по сравнению с остальными, была снабжена центральной кабиной и высокой мачтой, с которой свешивались две реи. Кабинки поменьше на носу и корме дополняли конструкцию лодки. Возможно, это была модель баржи, на которой Тутанхамон плавал по Нилу.

В юго-западном углу комнаты, под несколькими черными коробами, находился длинный узкий ящик, в котором помещалась рама, повторяющая силуэт псевдомумии бога Осириса. Она была заполнена нильским илом с зерном. Зерна проросли в темноте гробницы. Эта фигура в человеческий рост была, по аналогии с мумией, завернута в материю. В другом деревянном сундуке находилась ручная мельница для перемалывания зерен, и рядом с ней на оштукатуренной деревянной коробке лежали два сита для пива.

Напротив темных сундуков с черными и золотыми статуэтками царя и духов, у северной стены комнаты, слева от Анубиса, стояло шесть ларцов различной формы. Они располагались в один ряд, но царивший в них беспорядок свидетельствовал о том, что здесь похозяйничали грабители; бечевок с печатями некрополя на крышках не осталось. Ближайший к входу имел выпуклую крышку и был прекрасно инкрустирован слоновой костью и эбеновым деревом.

Среди предметов, находившихся в этом сундуке и не тронутых грабителями, оказалось роскошное нагрудное украшение, в центре которого была изображена лодка со скарабеем, толкающим солнечный диск. Широкая золотая лента, на которой оно висело, была украшена аналогичными изображениями, но в этом случае лодку заменяла корзина. Сочетание символов, скарабей – корзина – солнце, напоминало о «первом имени» фараона: Небхепруре. Все эти предметы были изготовлены из золота, полудрагоценных камней или инкрустированного дерева.

Второй ящик из красноватого дерева с тремя горизонтальными полосами из голубых иероглифов на панелях был выполнен в форме царского картуша – овала, в который вписывались имена царей. На покрытой золотом крышке, отделанной по бордюру эбеновым деревом, инкрустированные слоновой костью и эбеновым деревом иероглифы составляли имя фараона Тутанхамона, данное ему при рождении, под которым он был известен до коронации. На всех прочих артефактах значилось имя, полученное им при восшествии на престол, Небхепруре.

Содержимое этого сундука, находившееся в большом беспорядке, составляли исключительно драгоценности. Во-первых, там лежал ларец с несколькими парами сережек, в основном красновато-золотистого цвета. Почти все драгоценности украшал жук-скарабей, основной элемент коронационного имени царя. Материалом служило главным образом золото, лазурит (для отделки скарабеев), эмаль и аметист, а также бирюза, сердолик и красная яшма. Браслеты представляли собой золотой обруч с расширением для медальонов, куда помещался скарабей, или ленту из цветных бус и амулетов, скреплявшуюся с помощью большой орнаментальной пряжки. Далее следует упомянуть об оправе зеркала в форме анка, или знака жизни, покрытой золотом и по краям отделанной серебром; само зеркало, вероятно, тоже было из серебра, но его, вероятно, украли. Также были обнаружены подвески, в том числе очень красивое нагрудное украшение, изображавшее изящную ладью, несущую восходящее солнце. Помимо перечисленных предметов, были найдены две пары скипетров, представлявших собой символы Осириса – посох и цеп; на паре меньшего размера стояло имя Тутанхатон, на большей – Тутанхамон. В нем также находилась своеобразная накидка, состоящая из семи рядов трубчатых бус, перемежавшихся рядами золотых бус. По краям четыре «знака жизни» свешивались с картуша, в котором было вписано имя царя.

Следующий ларец со сводчатой крышкой, выкрашенный белой краской, который воры почти опустошили, оставив только пару кожаных сандалий и несколько ножных браслетов из полудрагоценных камней. Судя по содержимому аналогичных ящиков, в нем, должно быть, лежали одежды, и, вполне возможно, они были переложены в другие ящики.

Четвертый ящик, на четырех невысоких ножках, имел квадратную форму, был сделан из кедра и слоновой кости, инкрустированной черным пигментом, и покрыт серебром и золотом. Резные фризы с изображением магических знаков божественной жизни (иероглифы анк и уаз) выделялись на темном фоне. В шестнадцати отделениях, по всей видимости, хранились золотые и серебряные флаконы для благовоний и косметики, но в них лежали другие предметы: например, коробочка для зеркала из чистого золота, на которой был изображен сидящий на корточках дух вечности. Золотое зеркало, которое лежало, как можно предположить, в этой коробочке, пропало, как пропал его серебряный аналог из другого сундука. Зато сохранился миниатюрный плоский ящичек из тростника с изображением царя в окружении богов. Он содержал полный набор писца, а именно: маленькую неглубокую чашку из слоновой кости, палетку из слоновой кости с именем Тутанхамона, два куска туши (красной и черной), каламус, или тростниковое перо, и вторую палетку, покрытую тонким золотом. Рядом лежали пенал в форме маленькой пальмы для тростниковых перьев и гладилка из слоновой кости для папируса; на его ручке был изображен контур ионической колонны.

На пятом сундуке – белом, как третий, и со сводчатой крышкой – стояла надпись черной тушью: «Процессия погребальной камеры». Раскрыв его, вы словно попали в глубь тысячелетий. Здесь лежал веер из тридцати страусиных белых и коричневых перьев, соединенных полукругом из слоновой кости. Казалось, что еще секунда, и они заколышутся. Изогнутая ручка из слоновой кости с изображением стеблей папируса дополняла фиолетовый стеклянный шарик на золотом основании. Кроме того, в ящике сохранились три плода священного дерева.

Четыре отделения шестого ящика – последнего в этом ряду – были совершенно пусты, а на крышке имелась та же иератическая надпись тушью: «Процессия погребальной камеры». Воры сняли крышку и положили ее на стоявший рядом сундук в форме картуша. После тщательного осмотра сундуков и их содержимого Картер с помощниками пришли к выводу, что было украдено около 60 % драгоценностей и украшений. Судя по тому, что осталось, похоронная процессия должна была просто поражать воображение.

Вся мебель была свалена у северной стены комнаты, и ладья, о которой упоминалось выше, громоздилась сверху. В северо-западном углу стоял короб, предназначенный для хранения царского лука. Он был украшен инкрустацией с золотыми элементами, изображающими царя в виде сфинкса; в центре была представлена сцена охоты в пустыне, а по краям красовались головы гепардов. На коробе осталось медное кольцо, с помощью которого он крепился к колеснице монарха. У той же стены лежали, в разобранном виде, две легкие охотничьи колесницы. Среди артефактов, обнаруженных Картером, оказался один очень интересный для историков, хотя это был всего лишь кнут с загадочной надписью: «Сын царя, начальник войска, Зутмос». Что это за принц?

Оставалось очистить последний угол комнаты, северо-восточный; в нем до половины стены возвышалась груда ящиков и сундуков, в том числе десять деревянных коробов, выкрашенных в черный цвет. Во всех них хранились погребальные статуэтки, ушабти, вероятно изображавшие слуг, которым придется исполнять волю царя в потустороннем мире. Эти слуги, однако, имели замечательное сходство со своим повелителем: несмотря на то что они не были одинаковыми и их головные уборы различались, ушабти объединяло одно – поза саркофага – псевдомумии, взгляд которой устремлен в вечность, а руки держат атрибуты божественной власти Осириса.

Эти статуэтки были изготовлены из самых разных материалов: одни представляли собой шедевры, поразительно похожие на царя при жизни; другие являлись грубыми фигурками из покрытой лаком глины. Всего исследователи насчитали сто тринадцать ушабти с погребальными надписями. Были также представлены инструменты, имевшие личное клеймо, в количестве тысячи восьмисот шестидесяти шести штук. Некоторые из них были изготовлены из железа, использовавшегося очень редко; среди сокровищ гробницы только миниатюрный подголовник, око Уаджет и кинжал (все эти предметы были найдены на мумии) были сделаны из этого материала. Шесть наиболее красивых статуэток были преподнесены двумя высокими сановниками; пять из них – главнокомандующим, Нахтмином, а шестая – управляющим казной, Майем.

Май также преподнес еще один, довольно странный дар: внутри миниатюрного деревянного саркофага лежала псевдомумия царя на ложе с головой льва и короткими ножками, там же помещались две птицы – одна, с человеческой головой, около сердца царя, и другая, соколом, с правой стороны. Надпись, тянущаяся по всей длине ложа, означала, что статуя была изготовлена слугой его величества, управляющим работ в «чертоте вечности», писцом, управляющим казной, Майем.

Только в одной комнате были найдены вещи, имеющие отношение к придворным царя. Вскоре обнаружилась еще одна находка, имевшая самое неожиданное отношение к его семье: на коробах лежал маленький деревянный саркофаг, обвязанный холщовой бечевкой и скрепленный печатью некрополя. В длину он достигал 2 футов 6 дюймов и походил на черные ящики, в которых хранился погребальный инвентарь; этот ящик имел дарственную надпись, а внутри его лежал позолоченный саркофаг меньших размеров с изображением и именем царя Тутанхамона. Тут же была обнаружена статуэтка Аменхотепа III из чистого золота с прикрепленной к ней цепочкой. Она была завернута в пелены для бальзамирования и затем помещена в ногах третьего саркофага, гораздо меньшего, изготовленного из простого дерева. И внутри этого гроба находился еще один, крошечный саркофаг в форме человеческого тела длиной около 5 дюймов. Он был обильно пропитан мазями, и в надписях на нем перечислялись титулы царицы Тии; внутри, тщательно завернутый в холст, лежал локон ее рыжеватых волос.

Еще более удивительный сюрприз ожидал исследователей в следующем черном ящике в груде предметов, валявшихся к северо-востоку от этой стены, рядом с большим сводчатым сундуком. В нем находились два гроба, помещенные рядом, голова к ногам. В надписях, приведенных снаружи, упоминалось только одно имя – Осирис. В каждом из гробов находился еще один, золотой гроб, и в каждом лежала мумия зародыша, которая была сохранена как взрослый человек. Их размеры несколько различались, и проведенный научный анализ показал, что один зародыш прожил, вероятно, шесть, а другой – семь месяцев. На меньшем была погребальная маска, слишком для него большая; на втором – она вообще отсутствовала. Вначале искатели предположили, что это были родившиеся мертвыми дети Тутанхамона и его жены Анхесенамон. Но верным ли было их предположение? В любом случае обнаружение крошечных тел на время затмило великолепие и богатства гробничного инвентаря, поскольку те ничего не говорили о жизни самого царя. Позволит ли обнаружение тел мертвого плода расширить нашу скудную информацию о самих правителях, или мы просто станем больше знать о погребальных обрядах? Реконструкция всех обстоятельств, возможно, даст нам ответ.

Теперь мы должны вернуться, через погребальную камеру, в первую камеру. После того как эта комната была расчищена и все предметы, сваленные у погребальных лож, удалены, археологи заметили дверь в юго-западном углу; когда-то она была взломана, и теперь отверстие зияло прямо под большим ложем в форме богини-гиппопотама Терис. Дверь вела в камеру длиной 13 футов 2 дюйма и шириной 9 футов 10 дюймов. Эта комната получила название «боковой камеры», и, по словам Картера, оно точно соответствует своему назначению.

Если три другие комнаты были более или менее приведены в порядок инспекторами некрополя после того, как там побывали незваные гости, то в погребальной камере царил самый настоящий беспорядок. Все предметы были разбросаны или свалены в кучи грабителями могил, и инспекторы оставили ее в таком состоянии, даже не удосужившись снова заделать проем кирпичом. На первый взгляд казалось, что предметы в боковой камере, находились ли они исходно в таком положении, или их впоследствии переворошили грабители, валяются без какого бы то ни было плана или системы. Исследователи заключили, что эти предметы, предназначавшиеся либо для погребальной камеры, либо для сокровищницы, безо всякой системы добавлялись к тому, что первоначально содержалось в боковой камере. Из-за неоднородного характера ее содержимого из четырех комнат в гробнице именно эта камера оказалась наиболее трудной для анализа.

Вместе с тем в верхней части заблокированной двери сохранились едва различимые следы печатей, они-то и послужили ключом к разгадке. Эти практически нечитаемые тексты были расшифрованы на месте профессором Брестедом и д-ром (в настоящее время сэром) Аланом Гардинером, хотя двум выдающимся филологам понадобилось целых семь дней для того, чтобы их разобрать. Надписи совершенно отличались от тех, которые приведены на остальных дверях, и их можно разбить на четыре типа. Первая гласила: «Царь Верхнего и Нижнего Египта, Небхепруре, провел свою жизнь воздвигая статуи богов, чтобы те ежедневно воздавали ему благовония, возлияния и приношения». Вторая означала: «Небхепруре, который создал образы Осириса и возвел его дом таким, какой он был вначале». Третий тип читался следующим образом: «Небхепруре-Анубис, торжествующий над девятью луками». И смысл последнего, четвертого типа был таков: «Их бог Анубис, торжествующий над четырьмя пленниками».

Хрупкое равновесие высоко сложенных предметов в этой боковой камере, которое, казалось, может рухнуть при малейшем дуновении ветерка, поставило перед археологами трудную задачу: зафиксировать качающиеся груды таким образом, чтобы каждую вещь можно было брать отдельно. Все артефакты были свалены беспорядочно, и многие оказались разбитыми; сундуки распахнуты и перевернуты, а ящики опустошены; на одном сводчатом сундуке видны отпечатки ног, оставленные, вероятно, ворами. Были даже заметны грязные отпечатки пальцев на отдельных сосудах, лишившихся драгоценных масел.

Спустя пять лет после того, как археологи впервые вошли в гробницу, в последний день ноября 1927 г., все было готово к тому, чтобы приступить к работе в боковой камере.

После исследования конгломерата, на первый взгляд из разрозненных объектов, Картер пришел к убеждению, что единого метода атрибуции содержимого данной комнаты не существует, и заключил, что они распадаются на две четкие категории: к первой относятся предметы, обнаруженные в боковой камере, но их место в других камерах, а ко второй – изделия, число которых оказалось гораздо меньше изначально предназначавшегося для данной комнаты. Подобное толкование, пожалуй, слишком строгое и не вполне соответствует фактам, которые обнаруживаются, если попытаться реконструировать похороны.

Итак, поверх беспорядочной кучи вещей лежала кровать с деревянной рамой, короткими ножками в виде кошачьих лап и матрасом, набитым сплетенной соломой. Таких кроватей было четыре, каждая из них имела упор, но не в изголовье, а в ногах. Две были изготовлены из эбенового дерева, из которых одна, покрытая массивным золотом, имела очень красивую лепнину; другая, позолоченная, служила как бы дополнением первой, но не столь красивым; обе кровати были декорированы геральдическими растениями и сценой из «Союза Двух царств». Третья кровать оказалась раздвижной и лежала у южной стены камеры.

В юго-восточном углу, величественный и смотревшийся странно в этом нагромождении предметов, возвышался эбеновый трон с инкрустацией из слоновой кости. Его сиденье было вогнутым и покоилось на скрещенных ножках в виде утиных голов; спинка, приделанная к нему, имела стилизованный геометрический узор и божественные символы, а также иероглифические надписи с именами Атона и Амона. Инкрустация по дереву на сиденье невольно ассоциировалась с пятнами на шкуре леопарда. Отдельные части трона были покрыты золотом, другие – стекловидной пастой и драгоценными камнями. Неподалеку валялся табурет, изготовленный из тех же материалов, декорированный сценами традиционных врагов Египта, сокрушаемых под пятой фараона. Рядом с ним соломенный стул, который исследователи назвали «садовым», был прислонен к еще одному стулу, окрашенному белой краской; промежуток между ножками последнего был украшен двумя геральдическими растениями Египта. Данный мотив повторяется на табурете, на котором представлены декоративные растения, выполненные из золота. Однако наиболее оригинальным из всех оказался деревянный табурет на трех ножках, выкрашенный белой краской, с ножками в виде собак и опять же покрытый узором из геральдических растений. Его полукруглое сиденье целиком украшала резьба с противостоящими львами, лапы которых были связаны; на сиденье также лежала круглая, расшитая бисером подушка.

В боковой камере также стояли два шкафа из темно-красного кедра и эбенового дерева, украшенные драгоценными камнями. Каждый из них опирался на четыре высокие ножки, и они очень походили на стиль бабье (туалетных столиков для бритья), распространившийся в Европе в XIX веке. По углам одного из них шли полосы из инкрустированных надписей, а в основании обоих имелся фриз из амулетов; на первом – столбы Осириса и узлы Исиды, на втором – знаки жизни, анк, чередующиеся со скипетрами уаз (божественная сила). На первом из шкафов, который Картер обнаружил в сломанном виде, иератическая надпись гласила, что он предназначался для хранения наиболее роскошных одежд царя. Фактически там лежали четыре подголовника, два были сделаны из дерева и украшены религиозными сюжетами. Образуя основание одной из опор, богиня неба поддерживала полукруглую подставку для затылка. На втором подголовнике, выполненном в форме раскладного табурета со скрещенными ножками, которые оканчивались утиными головами, по бокам были вырезаны головы богини Бес. Ножки последних двух подголовников, отличающиеся строгим исполнением, опоясывали золотые кольца; у одного стекловидная паста имела матово-голубой цвет, у другого – темно-синий.

В прямоугольном деревянном ящике находилась оригинальная подставка для царских головных уборов в виде гриба, от которых осталось несколько кусочков материи, прекрасного золота, лазурита, сердолика и полевого шпата. Этот древний предшественник наших шляпных коробок оказался втиснутым между сосудами для вина, валявшимися в северном конце комнаты.

Затем настал черед трех эбеновых ящиков с иератическими надписями, свидетельствовавшими о том, что это «гардероб для одежды его величества, когда он был молодым (анпу)». В одном из них также должен был храниться ладан, смолы, порошок сурьмы и три золотых кузнечика. Все это пропало. Кроме того, было обнаружено еще семь, почти пустых, ящиков; один из них привлек особое внимание, поскольку представляет собой первый известный в истории набор игр с отделениями, ящичками и остроумным устройством, которое закрывалось автоматически. Набор содержал комплект миниатюрных фигур из слоновой кости для игры в сенет, несколько пращей (рогаток?) и оригинальное «огниво» для получения огня путем трения лука о размеченные круглые лунки на пластине из твердой древесины. В нем также лежали перчатки лучника для предохранения левого запястья, несколько разных браслетов, на одном (из слоновой кости) были изображены преследуемые животные, включая лошадь, загнанную собакой, и целый ряд браслетов из фарфора с именами предшественников-соправителей: Аменхотепа IV – Эхнатона и Сменхкара.

Наверху кучи предметов у западной стены лежал грубо изготовленный и разбитый ящик с небольшими отделениями из терракоты, покрытыми бледно-голубой лазурью (в первой камере в аналогичном ящике находилась столовая посуда из темного лазурита). Рядом с дверью, среди корзин, был обнаружен еще один ящик, в котором находились тканые перчатки и две литургические мантии прямоугольной формы, наподобие далматика. Эти одежды были вышиты шерстью и тканым узором по бокам и кайме со сценами охоты на диких животных. Тканый ворот имел цветочный и геометрический узор и имена Атона и Амона. Можно предположить, что существовала связь между этим, явно литургическим одеянием и, в равной мере, литургическим троном, стоявшим в той же комнате. К упомянутой группе предметов необходимо добавить церемониальный скипетр из золоченого дерева (известный как Хе-реп или Аба), на одной стороне которого изображены освящаемые жертвенные животные, а на другой была указана вертикальная надпись, из которой следовало, что лик царя, сына Амона, сиял «как Атон во время своего появления». Среди множества ящиков был обнаружен один большой сундук в форме лука, содержащий, соответственно, луки, стрелы (в комнате было найдено двести семьдесят восемь стрел шестнадцати разновидностей) и бумеранги различных типов. В число оружейных предметов боковой камеры также вошли длинные палки, изогнутые мечи (или харпи) и восемь щитов, при этом только четыре из них могли использоваться. Вотивные щиты имели искусные украшения по золоченому дереву с изображением царя в виде сфинкса, топчущего врагов или покоряющего льва. Амулеты, разбросанные по полу вместе с моделями инструментов и ушабти, вероятно, ранее находились в сокровищнице; несомненно, что отдельные модели лодок также предназначались для этой комнаты. В направлении северо-запада, среди разного мусора, лежала прекрасная серебряная ваза, стилизованная под гранат.

Нельзя также не сказать несколько слов о многочисленных жезлах и посохах всевозможных типов. Одни были отделаны золотом или серебром, другие – инкрустированы по дереву, третьи – искусно вырезаны из ценных пород деревьев и отполированы. Все они были снабжены исключительно оригинальными ручками и металлическими наконечниками; был представлен каждый тип, включая рогатины для ловли пресмыкающихся. Веера и цепы без страусиных перьев представляли собой жалкие остатки того, что использовалось в процессиях, окружавших царя; несомненно, они составляли часть всего церемониального ансамбля. На одном из предметов были выгравированы имена Эхнатона и бога Атона.

Несколько комплектов игры, состоящей из тридцати квадратов, под названием сенет, были обнаружены вместе с фигурами, игральными костями и палочками-костями. Доски для игр были трех различных типов, и при их изготовлении использовались эбеновые деревья, слоновая кость и золото. Там также находилась пара сандалий, декорированных настоящей инкрустацией, кожаный корсет и пара кастаньет из слоновой кости, надеваемых на руки, на которых стояло имя царицы Тии. К этому разношерстному ассортименту также следовало бы добавить переносной балдахин, остатки которого были обнаружены в первой камере.

В указанном перечне необычных предметов мы в первую очередь должны выделить своего рода piece montee, или то, что первооткрыватели назвали гордостью коллекции. Вырезанный из очень хорошего алебастра и украшенный цветной мастикой и золотой фольгой, он состоял из прямоугольной чаши с богатым цветочным узором и включал имена Тутанхамона и его жены Анхесенамон. В центре чаши, вероятно служившей подставкой для цветов, на небольшом постаменте покоилась лодка, по краям которой возвышались головы козерогов. Под центральным балдахином, поддерживаемым четырьмя цветочными колоннами, находился объект, аналогичный саркофагу, – емкость без крышки, украшенная растительными мотивами. На носу ладьи восхитительная и обнаженная молодая девушка прижимала к груди цветок лотоса, а на корме женщина-карлик держала длинный шест.

В комнате еще оставался очень побитый сундук, стоявший в северо-западном углу; его великолепная крышка из декоративной слоновой кости, окаймленная фризом из алебастра и стекловидной пасты, была обнаружена в другом углу камеры. Центральным украшением, тонким и поэтичным, хотя несколько перегруженным, служит молодая пара, Тутанхамон и Анхесенамон, стоящая под цветочным покровом в саду грез. Царица, глядящая на царя, похожего на ребенка, протягивает ему две связки из папируса и лотоса. Надписи подтверждают подлинность изображенных фигур. На боковых панелях представлены сцены, исполненные в одном и том же стиле, и они относятся к охоте, рыбной ловле и бегущим животным. В определенном смысле эта находка со сценами из семейной жизни как бы служила неотъемлемой частью огромного сундука, обнаруженного около высоких черных статуй первой камеры, на поверхности которого нашли отражение ратные и охотничьи подвиги победоносного царя.

Теперь нам следует вкратце остановиться на том, что Картер считал предметами, первоначально предназначавшимися для боковой камеры, – фактически все, что содержало втирания, а также жидкие и твердые запасы провианта. В комнате по-прежнему находились тридцать четыре вазы и алебастровые сосуды. Они были пусты, но ранее содержали масла и втирания, очевидно чрезвычайно ценившиеся; крышки и пробки на них отсутствовали. Отдельные алебастровые сосуды прежде использовались другими владельцами, чьи имена были стерты. На других стояли имена предшественников Тутанхамона, включая даже Тутмоса III. Древние разбитые вазы были отремонтированы. На двух с картушами Аменхотепа III были выбиты иероглифы, обозначающие имя Амона. Одна из ваз с резным украшением имела вид ситулы (или чаши для возлияний с ручкой). Другие, с очень длинными горлышками, украшали кольца из цветов, инкрустированных цветной пастой. Наиболее замечательная была изготовлена в форме грозного льва, и его голова, украшенная высоким цветочным убором, образовывала горлышко сосуда. Одна из передних лап льва была поднята, а вторая покоилась на иероглифе, магическом знаке защиты. На стоящем на подставке сосуде из алебастра с инкрустацией из слоновой кости и цветного пигмента были приведены имена Тутанхамона и его жены. Еще одна «бутылка» была представлена в виде небольшого козерога, который лежит и блеет или, по крайней мере, высунул свой язык. Одна крышка, отделенная от своего сосуда, состояла из плоского алебастрового диска, к которому была прикреплена чаша, образующая гнездо для четырех яиц и крошечного, с открытым клювом, оперившегося птенца; он расправил свои крылья.

Кроме того, здесь были найдены сто шестнадцать корзин, в которых главным образом лежали сушеные фрукты и зерно, в том числе мандрагора, виноград, дум-орехи, семена дыни и т. д. Корзины имели самую разнообразную форму; такими и сегодня пользуются в Египте. В одной, похожей на бутылку, хранился сушеный изюм. Следы того, что осталось в первой камере, указывают на то, что когда-то запасы продуктов были гораздо богаче.

Наконец, исследователи обнаружили три дюжины сосудов для вина, больших амфор, имеющих первостепенное историческое значение благодаря иератическим надписям на своих расширенных частях. В основном они были изготовлены из глины в классическом египетском дизайне с широкой средней частью, двумя небольшими ручками и узким основанием. Пробки из необожженной глины, оставшиеся в целости и сохранности, сообщили еще более важную информацию в отношении истории амарнского периода. Например, по ним удалось установить, что последним годом правления Тутанхамона оказался девятый. Большинство вин поступило с виноградников «западной реки», то есть из района дельты. Самые последние сосуды для возлияний поступили из-за границы, и хотя вино в них могло быть египетским (глиняные печати имеют такую же маркировку, что и египетские сосуды), их яйцевидная конфигурация с узким горлышком и одной ручкой, несомненно, указывает на сирийское происхождение. Колпачки, закрывающие отверстия в массивных пробках, служили «предохранительными клапанами» для выпуска газов, образующихся при брожении.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.