Глава четвертая Генералы Западного фронта

Глава четвертая

Генералы Западного фронта

Николаус фон Фалькенхорст, Хуго Шперрле, Фридрих Долльман, Рудольф Штегман, Барон Хассо фон Мантойфель, Барон Генрих фон Люттвиц.

НИКОЛАУС ФОН ФАЛЬКЕНХОРСТ, завоеватель Норвегии, родился в Бреслау (Силезия) 17 января 1886 года. Солдат до мозга костей, подобно своему отцу, он происходил из старинной силезской военной семьи фон Ястшембски. Фамилия казалась Николаусу слишком не немецкой, поэтому он сменил его на Фалькенхорст (соколиное гнездо).

После учебы в военных училищах, в 1903 году Николаус стал под знамена имперской армии в качестве фенриха и в 1904 году был назначен в 7-й гренадерский полк. Дослужившись до гауптмана, он в 1914 году стал членом Генерального штаба и занимал различные штабные и полковые посты во время первой мировой войны, снискав при этом безупречную репутацию. Он отвечал за операции дивизии «Остзее» генерала графа Рюдигера в Финляндии в конце войны и остался там в составе фрейкора (добровольческого корпуса) до начала 1920 года. По возвращении в Германию Фалькенхорст вступил в рейхсвер и к 1925 году находился в оперативной дивизии Министерства обороны.

С 1933 по 1935 год Фалькенхорст служил военным атташе в Праге, Белграде и Бухаресте, а в 1935 году возглавил штаб группы армий 3 в Дрездене.

Продолжая свое продвижение по карьерной лестнице по мере расширения количественного состава армии, в 1936 году Фалькенхорст стал первым командиром 32-й пехотной дивизии в Кеслине, а в 1939 году был назначен командовать XXI корпусом, сформированным в Алленштейне в Восточной Пруссии. Повышения в чине следовали один за другим: майор — в начале 20-х, оберстлейтенант — 1930 год, генерал-майор -1935, генерал-лейтенант — 1937 год, генерал от инфантерии — 1 октября 1939 года.

Корпус Фалькенхорста сыграл незначительную роль в завоевании Польши и находился в окрестностях Трира в Западной Германии, готовясь к компании против Бельгии и Франции, когда его командующий в феврале 1940 года был вызван в Берлин. Он не знал, что ОКВ занялся планированием операции «Везерюбунг» (вторжение в Норвегию) еще 14 декабря 1939 года. Гитлер не воспринимал этот план всерьез вплоть до 19 февраля 1940 года, когда британский военный корабль вошел в норвежские территориальные воды, захватил в плен немецкое вспомогательное судно «Альтмарк» и освободил около трехсот моряков, захваченных в плен несколькими неделями раньше линкором «Граф Шпее».

Этот инцидент убедил Гитлера в том, что англичане без колебаний посягнут на нейтралитет Норвегии, когда это будет отвечать их интересам. Таким образом, чтобы предупредить высадку британцев в Норвегии и захватить жизненно важные запасы шведской железной руды, которую должны были транспортировать через норвежский порт Нарвик, фюрер решил первым нанести удар. Разные источники утверждают по-разному, кто же именно, Кейтель или Йодль, порекомендовали Фалькенхорста на пост командующего этой операцией, но в данном выборе решающую роль сыграла его служба в Финляндии в 1918 году. Фалькенхорст впервые встретился с Гитлером в рейхсканцелярии 21 февраля и, в отличие от многих других, не был напуган его присутствием. Генерала удивило предложение Гитлера возглавить силы вторжения, включавшие в себя пять пехотных дивизий, но он охотно принял новое назначение. Гитлер велел ему вернуться в 5 часов дня для разработки плана операции.

Поскольку у Фалькенхорста не было ни карты, ни чего-либо другого в этом роде, первым его действием стало посещение книжного магазина, где он приобрел туристический путеводитель «Бедекера». После этого он вернулся в свой гостиничный номер, где решил использовать одну дивизию для захвата главных портовых городов Норвегии — Осло, Ставангера, Бергена, Тронхейма и Нарвика. Хотя концепция Фалькенхорста, естественно, не была проработана столь подробно, как план ОКВ, она все же была очень похожа на него, и Гитлер тотчас же ее одобрил. После этого он снял с поста Фалькенхорста, обратившись к нему с увещеваниями, чтобы тот разработал подробный план и как можно быстрее. Для этой цели ему было разрешено оставить за собой свою собственную штаб-квартиру, которая 1 марта получила более высокий статус и была переименована в XXI группу. Важно отметить, что Браухича (главнокомандующий армией) и Гальдера (начальник Генерального штаба) держали в неведении относительно операции. Оперативный штаб ОКВ действовал в качестве координирующей организации в тех случаях, когда XXI группе нужна была поддержка со стороны прочих служб, а сам Фалькенхорст подчинялся непосредственно Гитлеру.

Когда Фалькенхорст попросил две горнострелковые дивизии, фюрер одобрил просьбу без консультаций с ОКХ.

Операция предусматривала тесное взаимодействие всех родов войск, но Фалькенхорст фактически командовал лишь сухопутными частями. Авиацией командовали, в порядке очередности, генерал Люфтваффе Ханс Хейслер, генерал-оберст Эрхард Мильх и генерал Люфтваффе Ханс-Юрген Штумпф. Штаб военно-морских сил под началом гросс-адмирала Эриха Редера занимался планированием самостоятельно. Фазой операции, связанной с захватом Дании («Везеробунг Зюд») должен был руководить XXXI армейский корпус генерала Люфтваффе Леонарда Каупиша, который должен был подчиняться XXI группе вплоть до 12 апреля, но затем должен был быть возвращен под контроль ОКХ. Тот факт, что генералам Люфтваффе было приказано сотрудничать с Фалькенхорстом, вызвал к генералу смертельную ненависть Германа Геринга, взбешенного тем, что с ним не посоветовались. Он испытывал жгучую ревность к позиции Фалькенхорста как командующего объединенных служб — первого в истории «третьего рейха», несмотря на то, что его авторитет в ВМФ и Люфтваффе был чисто номинальным.

Главнокомандующие обходят строй солдат.

Слева направо: гросс-адмирал Эрих Редер, фельдмаршал Вальтер фон Браухич и рейхсмаршал Герман Геринг

Вторжение в Данию и Норвегию началось 9 апреля 1940 года. К 10 апреля были захвачены все запланированные цели, но сопротивление норвежцев оказалось более упорным, чем ожидалось, поэтому Фалькенхорст решил дальше действовать с большей осторожностью. Первым делом он взялся за организацию оперативной базы в Осло и до 12–13 апреля не наносил удара в западном и юго-восточном направлениях, пока не связался с другими плацдармами. В Нарвике 13 апреля королевский ВМФ атаковал немецкие эсминцы, чем сильно напугал Адольфа Гитлера, которого сильно разгневало и вывело из себя продолжительное сопротивление норвежцев. В тот же день он вынудил Фалькенхорста подписать приказ, предусматривающий захват 20 заложников, включая епископа Бергграва, на случай, если сопротивление будет продолжаться или будут предприняты акты саботажа. Фалькенхорст не выполнил этот приказ. Пессимизм Адольфа Гитлера являл собой диаметральную противоположность оптимизму, царившему в штаб-квартире Фалькенхорста в Осло даже после того, как англичане и французы 14 апреля высадили десанты неподалеку от Нарвика и в Намсосе (в 127 милях севернее Тронхейма), а также в Андальснесе.

Не склонный поддаваться панике Фалькенхорст методично рассчитал один сектор за другим, несмотря на огромные трудности и серию неприятных сигналов от фюрера. Целью атак Фалькенхорста было не завоевать пространство, а разбить войска противника и затем преследовать их без передышки, пока они снова не погрузятся на суда или не капитулируют.

В последующих боях войска союзников понесли большие потери в живой силе и технике.

Андальснес пал 2 мая. На следующий день союзники эвакуировались из Намсоса.

28 мая союзники захватили Нарвик, но город оказался непригодным для обороны. Направлявшиеся для снятия осады колонны Фалькенхорста приближались сквозь пустынное бездорожье к городу. 1 июня передовая часть находилась от него на расстоянии 85 миль, а поражение союзников во Франции делало невозможной высылку подкрепления. 8 июня англичане и французы эвакуировались из Нарвика, а на следующий день капитулировали остатки норвежской армии. XX группа теперь контролировала всю страну, и Николаус фон Фалькенхорст достиг зенита своей военной карьеры. 19 июля он получил в качестве награды звание генерал-оберста. Это было его последнее повышение.

Немезидой Фалькенхорста суждено было стать Йозефу Тербовену, бывшему гауляйтеру Эссена. Молодой, энергичный, фанатичный нацист Тербовен был близким другом Германа Геринга, который постоянно критиковал Фалькенхорста в ставке фюрера.

Именно недостаточно активные действия (докладывал Геринг Гитлеру) против норвежского народа вызвали затянувшееся сопротивление Норвегии. 24 апреля «благодаря» давлению Геринга (и вопреки возражениям Кейтеля и Йодля) Адольф Гитлер назначил Тербовена рейхскомиссаром Норвегии и повысил его в звании до обергруппенфюрера СА.

С момента высадки в аэропорту Осло Тербовен недвусмысленно дал понять, что не любит генерала фон Фалькенхорста и что намеревается править Норвегией постоянно и единовластно — без помощи вермахта. Его высокомерное поведение и массовые казни вскоре подорвали как квислинговское марионеточное правительство, так и основы немецкого правления в Норвегии.

Генерал фон Фалькенхорст, джентльмен и офицер старой школы, дал понять, что ему не нужны ни Тербовен, ни его методы. Трения между гражданскими и военными властями продолжались до конца войны.

С 1940 до конца 1944 года Адольф Гитлер постоянно опасался вторжения союзников в Норвегию, которое могло отрезать Германию от поставок железной руды. Чтобы избежать этого, 25 июля 1940 года он назначил Фалькенхорста командующим вермахта в Норвегии и увеличил численность войск до 200 тысяч человек, 212 артиллерийских батарей и нескольких танковых рот, состоявших из танков PzKwIII (см. приложение III).

19 декабря 1940 года XXI группа была переименована в «норвежскую» армию.

Фалькенхорста подключили к подготовке операции «Барбаросса». Ему было приказано захватить Мурманск — ключевой порт на севере Советского Союза. Его главной задачей было защищать Норвегию и только излишек войск мог быть использован в новой кампании.

Операция «Серебристая лисица» (Platinfuchs) — бросок к Мурманску — началась 29 июня 1941 года.

Войска «норвежской» армии, участвовавшие в этой операции, включали: горнострелковый корпус Дитля «Норвегия», XXXV корпус и 3-й «финский» — всего 68 100 человек. Семь дивизий и несколько мелких подразделений — 150 тысяч человек — были оставлены в резерве для отражения возможного британского вторжения в Норвегию, и Гитлер отдавал приказы не ослаблять эти оборонительные резервы. Это усложнило задачу фон Фалькенхорста, но главной проблемой был рельеф: голая тундра, валуны, гравий, вечная мерзлота и сотни озер, остающихся после таяния снегов. Не было ни дорог, ни железнодорожных путей, ни мостов, ни пищи для солдат, ни фуража для лошадей. К тому же лето в этой части Арктики было очень коротким. немецким войскам недоставало опыта в ведении войны в арктических условиях. Советы же, в свою очередь, понимали, что им необходимо отстоять незамерзающий мурманский порт, иначе они потеряют большую часть помощи, оказываемой им западными союзниками.

Используя железную дорогу Ленинград-Мурманск и Мурманское шоссе, они укрепили свою оборону к западу от города и оказали упорное сопротивление противнику.

В июле XXXVI корпус смог продвинуться вперед всего на 13 миль, потеряв при этом 5500 человек.

Фалькенхорст прилагал все усилия, чтобы обеспечить наступление, но его тыловые проблемы были просто непреодолимы, и к 12 сентября состояние снабжения его войск стало критическим. Британские подводные лодки потопили корабли, на которых доставлялись припасы, у северного побережья Финляндии и Норвегии, и у его пехотинцев оставалось всего лишь полтора боекомплекта.

До 18 сентября Советы предпринимали постоянные атаки, и Фалькенхорсту пришлось перейти к обороне.

7 ноября 1941 года Гитлер забрал у Фалькенхорста мурманскую группу войск и передал их сформированной в Лапландии армии Эдварда Дитля, которая позднее стала 20-й горнострелковой армией. Фалькенхорст сохранил за собой пост командующего «норвежской» армией, но приобрел репутацию неудачника. До самого конца армейской карьеры он старался хорошо снабжать солдат Дитля, насколько это было возможно, враждуя с Тербовеном и готовясь к вторжению, которое так никогда и не состоялось.

Николаус фон Фалькенхорст снискал уважение и известность норвежцев, которые, естественно, сравнивали его с Тербовеном. Рейхскомиссар Норвегии купался в роскоши, проживая в летнем королевском дворце, имел кабинеты в стортинге (здании парламента). Он передвигался по стране в бронированном мерседесе в сопровождении многочисленной охраны, состоявшей из нацистов-головорезов. Фалькенхорст прилагал все усилия для смягчения репрессированной политики Тербовена, и норвежцы ценили эти усилия. Генерал проживал в скромной обстановке, в двух комнатах в здании норвежского автоклуба. По стране передвигался в обычном автомобиле, сопровождаемый одним адъютантом.

Он по-прежнему подчинялся приказам фюрера. В 1943 году, как ему было приказано, Фалькенхорст планировал вторжение в Швецию, хотя лично был против и с удовольствием принял известие об отмене этого плана.

Он передал своим солдатам приказ фюрера обращаться с коммандос союзников без всякой пощады. В ноябре 1942 года Фалькенхорст передал в руки СД пленных диверсантов коммандос, которых тут же расстреляли. Фалькенхорста это напугало. Он выразил Кейтелю протест по поводу этого приказа и устно проинструктировал своих генералов не подчиняться подобным приказам в будущем. Все же происходили отдельные случаи, когда вермахт передавал пленных моряков и летчиков союзных войск службе безопасности. Большую часть этих военнопленных больше никто не видел.

* * *

6 сентября 1944 года, когда Финляндия готовилась выйти из войны, 20-я горнострелковая армия начала уходить с территории этой страны и двигаться обратно в Норвегию. Было очевидно, что дни пребывания Фалькенхорста на своем посту сочтены, поскольку не было необходимости иметь в Норвегии два штаба армии.

18 декабря Фалькенхорст был смещен со своего поста за противодействие политике Йозефа Тербовена, и его войска были приданы 20-й горнострелковой армии, которой теперь командовал пронацистски настроенный австриец генерал-оберст доктор Лотар Рендулич.

8 мая Германия капитулировала, а через два дня Тербовен взлетел на воздух в своем бункере.

Позднее, 29 июля 1946 года, Николаус фон Фалькенхорст предстал перед военным трибуналом союзников в Гамбурге. Его обвинили в 9 военных преступлениях. «Мне приходилось выполнять приказ, — обращался Фалькенхорст к суду. Единственным способом избежать выполнения приказа было приставить к виску пистолет и застрелиться».[116]

Тем не менее он был вынужден признать, что сам акт приказа в конечном счете грозил смертным исходом. 2 августа генерал фон Фалькенхорст был признан виновным в семи из девяти эпизодов и приговорен к смерти, несмотря на то что он был подневольным командиром, который делал все, что было в его силах, чтобы облегчить страдания оккупированного народа. Не следует забывать, что в то время страсти по поводу войны еще не улеглись и весь мир был действительно шокирован и разгневан зверствами нацистов. И все-таки даже тогда генерала Фалькенхорста отделили от остальных «военных преступников»: ему предстояло умереть смертью солдата — от залпа расстрельной команды. Его избавили от традиционной казни преступников — смерти через повешение, которой подверглись Кейтель, Йодль, Риббентроп и прочие.

Фалькенхорст остался в живых. Его казнь была отменена, и срок его заключения был сокращен до 20 лет. Он отбыл меньше половины и 23 июля 1953 года был выпущен на свободу по причине ухудшения здоровья. В 1957 году Фалькенхорст переехал в Детмольд, где жил в уединении. Умер он в Хольцминдене 18 июня 1968 года.

ХУГО ШПЕРРЛЕ, сын пивовара, родился 2 февраля 1885 года в Людвигсбурге, Вюртемберг. Он вступил в имперскую армию в качестве фаненюнкера в 1903 году и через год оказался в 8-м Вюртембергском пехотном полку в чине лейтенанта.

В 1913 году Шперрле получил звание обер-лейтенанта, а в конце 1914 года — гауптмана. Когда разразилась первая мировая война, находился на курсах артиллеристов-корректировщиков огня.

В этой войне Шперрле не отличился, но заработал себе неплохой послужной список. Специализировался он на воздушной разведке и служил воздушным наблюдателем в 4-м полевом авиасоединении (Feldfliegerabfeilung 4).

Позднее Шперрле командовал 42-м и 60-м полевыми авиасоединениями и 13-м авиаполком, руководил училищем воздушных наблюдателей в Кельне. В конце войны он был старшим офицером авиасоединений, приданных 7-й армии, находившейся на Западном фронте. После падения Кайзера Шперрле вступил в ряды добровольческого корпуса Люттвица и командовал его авиационным соединением.

В 1919 году он стал одним из 180 бывших авиаторов, попавших в 4-тысячный офицерский корпус рейхсвера.

Снова оказавшись в пехоте, гауптман Шперрле служил в штабе 5-го военного округа в Штутгарте (1919–1923), в Министерстве обороны (1923–1924) и в 4-й пехотной дивизии в Дрездене (1924–1925).

В 1928 году Шперрле добился назначения в авиацию и прошел секретный курс летной подготовки на немецкой диверсионной авиабазе в Липецке (СССР).

Он сделал по крайней мере два визита в Великобританию для наблюдения за выставками Королевского Воздушного Флота.

Четыре года Шперрле отдал службе в Генеральном штабе и Министерстве рейхсвера (1925–1929 годы). Был повышен в звании до майора (1926), оберстлейтенанта (1931) и служил командиром 3-го батальона 14-го пехотного полка (1929–1933 годы).

С 1 октября 1933 года и до самого конца своей армейской карьеры Шперрле был командиром 8-го пехотного полка.

1 апреля 1934 года, в звании оберста, Шперрле вступил в Люфтваффе и был назначен командовать 1-й авиадивизией. Одновременно он исполнял обязанности командующего авиационной армии, и в его территориальном подчинении находился Берлин.

Шперрле занимал высокие должности и играл выдающуюся роль в организации Люфтваффе после решения Гитлера открыто противостоять союзникам и денонсировать Версальский, договор, по которому Германии запрещалось иметь ВВС.

9 марта 1935 года Гитлер заявил всему миру о существовании Люфтваффе. Шперрле был среди первых армейских офицеров, официально переведенных в ВВС. Первоначально он оказался во главе авиасоединений 2-го авиаокруга (Luftkreis 2). Хорошую службу ему сослужил его летный опыт, давший Шперрле огромное преимущество над большинством офицеров.

Ему было присвоено звание генерал-майора. 1 октября 1935 года он был назначен командиром 5-го авиаокруга, штаб-квартира которого находилась в Мюнхене. Шперрле был одной из ведущих фигур в Люфтваффе, когда разразилась гражданская война в Испании.

Для Германии эта кампания началась 26 июля 1936 года, когда делегация генерала Франциско Франко, командующего силами мятежников, прибыла в Берлин.

Поскольку верный правительству флот не давал ему возможности пересечь Средиземное море, Франко испытывал отчаянную нужду в транспортных самолетах для переброски своих войск из Марокко на материк, в Испанию. Геринг с энтузиазмом отнесся к этому мероприятию, и в тот же день Гитлер дал согласие снабдить профашистских мятежников двадцатью самолетами Ju.52 вместе с экипажами. Первоначально германскую военную миссию в Испании возглавлял оберстлейтенант Вальтер Варлимонт, но в конце октября Гитлер решил, что ситуация требует отдельной части Люфтваффе. Она получила название — легион «Кондор»,[117] и его первым командиром был назначен Хуго Шперрле. Под фамилией «Сандерс» 31 октября он прибыл для активизации деятельности вверенного ему подразделения.

Новая авиачасть Шперрле на первых порах состояла из эскадрильи бомбардировщиков, эскадрильи истребителей, эскадрильи «летающих лодок» и одной тяжелой и одной легкой зенитной батарей.

Хотя Шперрле официально получил задание поддерживать сухопутные части мятежников, он подчинялся лично генералу Франко и, таким образом, заправлял фалангистским воздушным флотом. Будучи командиром легиона «Кондор», он проводил важные эксперименты по боевой тактике. Большая часть тактических разработок Люфтваффе, примененных во второй мировой войне, была опробована именно в Испании.

Первоочередной обязанностью Шперрле была поддержка сухопутных сил мятежников. Ему удалось отличиться многими способами. 15 ноября он лично руководил атакой, в результате которой была уничтожена военно-морская база республиканцев в Картахене, вынудившей флот неприятеля уйти в море, чтобы избежать уничтожения; он также разработал план сражения за Мадрид, которое могло положить конец войне если бы не некомпетентность командира итальянского корпуса генерала Марио Роатта. Шперрле также был первым разработчиком концепции авианалетов для устрашения. В Гернике его бомбардировщики убили сотни мирных испанских граждан, засыпав город взрывчатыми веществами сильного действия, в то время как его истребители с бреющего полета расстреливали разбегавшихся в панике мирных жителей, что было явным нарушением законов войны.

«Герника, — писал Флетчер, — стала синонимом фашистских зверств в Испании».[118]

Шперрле никогда не получал чего-либо, кроме устных упреков за эту акцию.

После поддержки сухопутных войск Франко в их продвижении к Бискайскому заливу и помощи в уничтожении последних очагов сопротивления правительственных войск в северной Испании 31 октября 1937 года Шперрле передал командование легионом «Кондор» генерал-майору Гельмуту фон Фолькманну и героем вернулся в Германию. 1 апреля 1937 года он получил звание генерал-лейтенанта, а 1 ноября — генерала Люфтваффе. 1 февраля 1938 года он стал командиром 3-й группы Люфтваффе, которая в феврале 1939 года была переименована в 3-й воздушный флот, которым Шперрле руководил до самого конца своей карьеры.

Хуго Шперрле, чья штаб-квартира размещалась в Мюнхене, возглавлял все подразделения Люфтваффе в Южной Германии, включая и те, что находились близ австрийской границы. Гитлер замышлял аншлюс — присоединение Австрии к «третьему рейху».

Он надеялся, что блефуя и поддерживая австрийского канцлера Курта фон Шушнинга, заставит его без боя отдать Австрию. Шперрле, внушавший своим обликом страх, присутствовал на всех переговорах. Бретт Смит описывал его как «огромного, крепкого телосложения, свирепого на вид человека», а Гитлер отзывался о Шперрле и генерале армии Вальтере фон Рейхенау, как о «моих двух самых звероподобных генералах».[119] Лицо Шперрле с тяжелой нижней челюстью, похоже, застыло в вечной хмурой гримасе, которая, в сочетании с его огромными размерами и многочисленными наградами, придавала ему зловещий вид. Его присутствие, вкупе с властным поведением Гитлера, производили желаемый эффект. 18 февраля 1938 года в Берхтесгадене состоялась встреча Гитлера с Шушнингом. У канцлера буквально вырвали отказ от суверенитета Австрии. Месяц спустя Гитлер формально аннексировал Австрию и 14 марта с триумфом вошел в Вену. Шперрле принял участие в оккупации Австрии, переформировав территориальное командование этого региона в созданный заново 4-й воздушный флот под началом генерала Лера, бывшего командующего ВВС Австрии.

После аншлюса Шперрле командовал «бомбардировочным давлением» на Чехословакию, целью которого было заставить ее отдать Судеты. Его попытка не увенчалась успехом, но, без сомнения, произвела впечатление на британцев и способствовала тому, что те подписали в сентябре 1938 года Мюнхенское соглашение. Чехословакия, преданная союзниками, была вынуждена в октябре отказаться от Судет. Этот шаг стоил Праге ее пограничных укреплений и единственной реальной надежды на сохранение ее независимости. Шесть месяцев спустя Гитлер без боя оккупировал оставшуюся часть страны. Шперрле вместе с Лером руководили действиями Люфтваффе при оккупации Чехословакии.

Когда 1 сентября 1939 года Гитлер вторгся в Польшу, 3-й воздушный флот поддержал группу армий «С» генерал-оберста Риттера Вильгельма фон Лееба в охране обнажившейся западной границы Германии. Союзникам не удалось воспользоваться слабостью вермахта в этом месте. Вскоре польская армия была разгромлена, и масса победоносных войск вторжения направилась обратно на запад.

Во время вторжения во Францию в мае 1940 года 3-й воздушный флот Шперрля и 2-й — генерал-оберста Альберта Кессельринга имели 3400 самолетов. Кессельринг поддерживал группу армий «Б» фон Бока, Шперрле поддерживал на направлении главного удара группу армий «А» фон Рундштедта, включавшую в себя основную массу танковых частей. 13 мая началось имевшее решающее значение наступление на Седан. Шперрле контролировал львиную долю германской боевой авиации: 1-й воздушный корпус генерала Ульриха Грауфта, 2-й — генерала Бруно Лерцера, 5-й — Риттера Роберта фон Грейма, 8-й — генерала барона Вольфрама фон Рихтгофена, а также 1-й корпус ПВО генерала Губерта Вейзе.

В последнюю минуту Шперрле предпринял попытку изменить план операций Люфтваффе: с серии атак малыми подразделениями — одной, массированной на позиции французов под Седаном. Генерал Лерцер проигнорировал его приказы и не довел их до эскадрилий.[120]

Почему Шперрле решил отказаться от тщательно подготовленных планов, остается загадкой, но похоже, что в последнюю минуту он просто запаниковал.

Если бы Лерцер подчинился, то мог бы подвергнуть опасности успех всей операции. Как оказалось, генерал Гудериан, командир передовой танковой части, не мог быть доволен плотной поддержкой с воздуха у Седана.

Прорыв у Седана открыл путь к проливу Ла-Манш и разгрому лучших французских дивизий во Фландрии и привел к эвакуации британских экспедиционных войск в Дюнкерке. Поддержка Люфтваффе танковых и моторизованных частей была превосходна. Шперрле искупил свой едва не свершившийся под Седаном промах и 18 мая, через два дня после того как танки Гудериана достигли побережья вблизи Абвиля, был награжден Рыцарским крестом.

Франция капитулировала 21 июня 1940 года. 19 июля на состоявшейся в Берлине торжественной церемонии Гитлер присвоил Шперрле, Кессельрингу, Эрхарду Мильху и еще дюжине армейских генералов звание фельдмаршала.

Нет никакого сомнения в том, что Гитлер был пристрастен в своем отношении к Шперрле. Шперрле платил фюреру добром за добро до 1943 года. Он не был членом НСДАП, но разделял цели нацистов и никогда не колебался в своей преданности фюреру, хотя иногда возражал против его стратегических планов. Ни Гитлер, ни Геринг не обращали достаточного внимания на советы, которые давал сын пивовара, и впоследствии поплатились за это.

Гитлер прилагал все усилия к выводу Британии из войны дипломатическими средствами. Когда эти усилия потерпели неудачу, битва за Британию началась самым серьезным образом.

3-й воздушный флот Шперрле базировался во Франции, к югу от Сены, и включал в себя VIII авиакорпус Рихтгофена (куда входили главным образом пикирующие бомбардировщики Ju.87 «STUKA»), V — Грейма (в основном — бомбардировщики) и IV — Курта Плюгбейля (ночные истребители, бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики).

Ему также было передано 1-е истребительное командование.[121] генерал-майора Вернера Юнка, включавшее в себя 300 одномоторных истребителей Bf. 109 и 130 двухмоторных истребителей Bf. 110.

Попытка разгромить королевские силы ВВС была предпринята в «День Орла» — 13 августа 1940 года. Зоной действия войск Шперрле стала восточная часть Англии, где располагались главные базы истребителей королевских ВВС. 3-й воздушный флот понес тяжелые потери, особенно пострадали эскадрильи пикирующих бомбардировщиков.

VIII корпусу Рихтгофена пришлось выйти из сражения 19 августа. В тот же день основная ответственность за ход кампании была перенесена со Шперрле на Кессельринга, поскольку подразделения одномоторных истребителей 3-го воздушного флота были переведены во 2-й воздушный флот (севернее Сены). В качестве компенсации Шперрле получил потрепанные эскадрильи Bf. 110, действовавшие за пределами Норвегии.

Тактика немцев в отношении Англии требовала огромных затрат, но возымела действие на британцев лишь в начале сентября.

Впервые мощь королевских ВВС была поколеблена. Шперрле в основном сосредоточился на ночных бомбардировочных рейдах, в особенности направленных против Ливерпуля, в чем достиг определенного успеха. Ему пока не разрешалось совершать налеты на Лондон.

Одна из наиболее судьбоносных встреч в истории Люфтваффе произошла между Герингом и его двумя главными командирами воздушного флота 3 сентября в Гааге. Геринг предложил отказаться от тактического плана сосредоточения сокрушительных ударов по королевским ВВС и их базам ради широкомасштабной бомбардировки Лондона — самого сердца Британии. Ему хотелось знать, достаточно ли ослаблен противник, чтобы позволить своей авиации завершить эту задачу без чрезмерного риска для бомбардировщиков.

Шперрле был сторонником разгрома британской истребительной авиации, отстаивал свое мнение и утверждал, что британская авиация по-прежнему является силой, с которой следует считаться. Кессельринг, настроенный более оптимистично, верил донесениям разведки Люфтваффе о том, что у англичан осталось всего лишь несколько истребителей. Шперрле предполагал наличие у британцев примерно тысячи истребителей и страстно желал, чтобы битва продолжалась тем же образом, что и раньше.

«Давление на англичан ни в коем случае нельзя ослаблять», — заявлял он. Спор стал жарким, но Геринг — под давлением самого Гитлера — в конце концов выступил против Шперрле. Первый массированный налет на Лондон состоялся через два дня, и британская столица заменила собой королевские ВВС в качестве главной цели Люфтваффе. Командование британской истребительной авиации быстро пополнило свои силы. Решение сфокусировать свои действия против Лондона вместо королевских ВВС стало одним из поворотных пунктов войны в воздухе.

Хуго Шперрле уехал из Гааги в самом дурном расположении духа. Как он и предрекал, в небе над Лондоном Люфтваффе потерпели сокрушительное поражение. В октябре Геринг под предлогом ухудшения погодных условий прекратил дневные операции над Англией.

Великобритания осталась в состоянии войны, а Люфтваффе потерпели первое крупное поражение.

Было ясно, что Геринг и Кессельринг ошиблись, изменив тактику, но верна ли была и оценка ситуации, сделанная Шперрле? Похоже, что так.

После войны Черчилль писал: «Если бы враг продолжил бомбардировку смежных секторов и разрушил оперативные диспетчерские или телефонные коммуникации, изощренная организация истребительной авиации была бы разрушена. Это означало бы не просто нарушение нормального функционирования городских коммуникаций Лондона, но также и потерю нашего превосходства в воздухе на участке, имеющем решающее значение. Командование истребительной авиации испытало облегчение, когда 7 сентября атака немцев была перенесена на Лондон, из чего сделано заключение, что противник изменил свой план. Герингу следовало бы упорно добиваться сражения, от которого зависели организация и сочетание боевой мощи нашей авиации в тот момент… Он совершил глупую ошибку».[122]

В мае 1941 года 2-й воздушный флот поднялся с аэродромов Франции и взял направление на Польшу. Фельдмаршал Шперрле стал единственным командиром авиации Западного фронта. Хотя особенно командовать было уже нечем. Из 44 бомбардировочных полков, атаковавших Британию в августе, осталось только четыре. Месяц спустя Гитлер напал на Советский Союз. Шперрле теперь командовал захолустным театром военных действий.

* * *

Закат карьеры Хуго Шперрле вполне можно датировать июлем 1940 года, когда он перевел свою штаб-квартиру в Париж и избрал местом своей резиденции Люксембургский Дворец — бывший дворец Марии Медичи.[123]

За некоторое время до этого генерал-лейтенант Карл Фейт отозвался о нем как об «очень непритязательном человеке, но теперь его стали занимать разные пустяки».[124]

На сына пивовара парижская роскошь подействовала разлагающе. Он пристрастился к безделью и шикарной жизни. Министр вооружения Альберт Шпеер позднее прокомментировал: «Жажда наслаждений и показушничество фельдмаршала росли буквально с каждой секундой и почти соперничали с сибаритством его начальника Геринга. Кроме того, он почти не уступал ему в тучности».[125]

Уже 1 сентября 1940 года Шперрле стали замечать в компании фельдмаршала Мильха — они наслаждались жизнью в казино Довиля, где Шперрле разместил свой штаб, несмотря на то, что с военной точки зрения место было малоперспективно. Фельдмаршал Шперрле наслаждался жизнью «на всю катушку», пренебрегая своими служебными обязанностями, и допустил снижение уровня военной подготовки.

1 марта 1943 года королевские ВВС совершили налет на Берлин. После того как упала последняя английская бомба, свои жилища потеряли 35 тысяч жителей столицы рейха. Гитлер немедленно приказал Шперрле в отместку совершить авианалет на Лондон. 3 марта бомбардировщики Шперрле перелетели через Ла-Манш и сбросили примерно сто тонн бомб, но только 12 из них упали на британскую столицу. Гитлер был взбешен. На совещании, состоявшемся 8 марта, он сурово критиковал неспособность 3-го флота обнаружить Лондон — цель шириной в 30 километров, расположенную всего лишь в 90 километрах от побережья Франции. Даже 6 дней спустя фюрер продолжал резко критиковать Шперрле. Министр пропаганды доктор Йозеф Геббельс отразил точку зрения Гитлера (да и собственную) в своем дневнике: «Фельдмаршал Шперрле… не справился с возложенными на него задачами. Подобно всем генералам авиации, он удалился в замок, где вел сибаритский образ жизни. Воздушная война против Британии интересовала его не больше, чем, скажем, превосходный обед. Фюрер хочет отозвать его с поста».[126]

Отношение Гитлера к Шперрле смягчилось в начале июля 1943 года. Это стало возможным потому, что командующий воздушным флотом залез в долги и пристрастился к азартным играм. Фюрер послал ему в подарок 50 тысяч рейхсмарок. Фельдмаршала в его штаб-квартире не нашли. Он был всецело поглощен отдыхом на побережье Атлантики, в Биаррице.

Шперрле стал все более разочаровываться в стратегии, применяемой Гитлером и Герингом в ведении войны, и, видимо, это способствовало утрате его интереса к ней.

Генерал-лейтенант Ханс Шнейдель, начальник штаба руководимой Эрвином Роммелем группы армий «Б» во Франции в 1944 году, вспоминал: «Шперрле был человеком необычайной жизнеспособности, но чем яснее он видел жесткий беспорядок в гитлеровском руководстве, тем больше проникался горьким сарказмом».[127]

* * *

У 3-го воздушного флота не было возможности нанести поражение американской и британской авиации, которая в апреле 1944 года начала «мостить дорогу» для будущего вторжения союзников. На 31 мая в распоряжении Шперрле имелся лишь 891 самолет, из них в работоспособном состоянии находилось лишь 497. Его немногочисленные обескровленные части столкнулись с огромной воздушной армадой, состоявшей из 14 тысяч боевых самолетов… Главной задачей союзников до дня «Д» было подготовить поле сражения и изолировать 7-ю армию в Нормандии от поставок припасов и подкреплений.

Для выполнения этой задачи необходимо было разрушить железнодорожную сеть Франции. До начала наступления авиации союзников немецкие железнодорожники перегоняли свыше ста составов армиям во Франции.

К концу мая по всей Франции действовали всего лишь 20 составов в день. Все мосты через Сену, Уазу, Мез были взорваны или серьезно повреждены, и железнодорожное сообщение с Нормандией фактически прекратилось. К 30 апреля около 600 поездов с припасами оказались заблокированы в Германии, и авиация союзников уничтожала во Франции до 113 локомотивов в день. К началу июня, как писали Мак-Дональд и Блюменсон, «воздушные налеты авиации союзников довели транспортную железнодорожную сеть во Франции до состояния коллапса».[128] 13 июня 1944 года оперативный штаб Люфтваффе сообщал: «В районе северной Франции и Бельгии, зоне вторжения, систематическое разрушение всех важных железнодорожных узлов, а не одних только главных магистралей осуществлялось начиная с марта, причем самым серьезным образом вся транспортная сеть (железнодорожные сооружения, подвижный состав и т. д.). Подобным образом Париж систематически отрезался от дальних магистралей, а самые стратегически важные мосты через Сену в ее нижнем течении уничтожались один за другим… В срединной, промежуточной зоне между германо-франко-бельгийской железнодорожной сетью все важные транзитные станции… были выведены из строя на разные по длительности сроки. В мае, в соответствии с планом широкомасштабного наступления, был уничтожен первый мост через Рейн в районе Дуйсбурга.[129]

В сводке констатировался факт постоянных повреждений железнодорожной сети, а также то, что «руководство имперскими железными дорогами самым серьезным образом рассматривает вопрос о целесообразности попыток дальнейших ремонтов дорог».[130]

В День «Д», 6 июня 1944 года, Нормандия напоминала стратегический остров. Фельдмаршал Роммель оказался не в состоянии достаточно быстро увеличить свой танковый резерв, чтобы развернуть контрнаступление до того, как союзники успели закрепиться в зоне высадки. Истребители-бомбардировщики противника достигли абсолютного превосходства в воздухе над зоной битвы, уничтожая танки, опорные пункты, склады военного имущества и огневые точки. Части Шперрле были в состоянии действовать лишь по краям «воздушного зонтика» Эйзенхауэра. Действия немцев против морского флота союзников в равной степени не имели успеха. Когда в августе англо-американцы вырвались с нормандского плацдарма, большая часть наземной службы Люфтваффе и сигнальные подразделения «поджали хвост» и со всех ног устремились на восток. Гитлер обвинил их в бегстве с поля боя и возложил всю ответственность за это на Шперрля. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. 19 августа фюрер освободил Шперрле от поста командующего 3-м воздушным флотом и назначил на его место генерал-оберста Отто Десслоха. Месяц спустя, 22 сентября, 3-й воздушный флот был переименован в командование Люфтваффе «Запад».

Сильно огорченного падением во Франции Шперрле больше не считали достойным ответственных назначений, и до самого конца войны он был не у дел.

После падения «третьего рейха» фельдмаршал Мильх и генерал Шнейдель утверждали, что Шперрле стал козлом отпущения за неудачи Геринга на Западе.[131] Как бы то ни было, важно отметить, что Шперрле сам едва ли поднимал голос в свою защиту.

В конце 1943 года фельдмаршал Роммель выразил разочарование действиями Люфтваффе во Франции, а биограф Мильха, Дэвид Ирвинг, описывал Шперрле как «ленивого вредного человека».[132]

Зухенвирт отмечал, что в 1944 году Шперрле был не приспособлен к тяготам войны и по меньшей мере, считал это частично причиной падения Франции.[133] Майор Лайонел Ф. Эллис, британский историк, метко подвел итог случившемуся, когда написал о действиях Люфтваффе в Нормандии следующее: «При подавляющем превосходстве авиации союзников немцы сражались настолько активно, насколько позволяли их силы, но в конечном итоге не нанесли особого урона армии союзников. Наиболее эффективными операциями были поставки мин на судоходных маршрутах в зоне боевых действий. Командующий 3-м воздушным флотом фельдмаршал Хуго Шперрле, занимавший эту должность все время, пока Германия оккупировала Францию, «тихо-мирно проживал в Париже». Не похоже, что известие о высадке союзников или о том, что никто из его подчиненных не отличился в воздушных боях в Нормандии, вызвали у него какую-либо оживленную реакцию. В военных дневниках штабных офицеров на Западе очень мало упоминаний о Люфтваффе, в которых не содержалась бы критика, и нет никаких ссылок на то, что Шперрле оказывал какое-нибудь влияние на ход боевых действии.[134]

* * *

1 мая 1945 года Шперрле был взят в плен британцами.[135] На Нюрнбергском процессе он был осужден за военные преступления, но 27 октября 1948 года все обвинения с него были сняты. Официально «денацифицированный», он в июне 1948 года переехал в Мюнхен. Здесь он тихо прожил вплоть до кончины 2 апреля 1953 года.[136] где и был похоронен 7 апреля.[137]

ФРИДРИХ ДОЛЛЬМАН, рослый, внешне производящий приятное впечатление офицер, проявил на своем служебном пути великое приспособленчество.

Он родился 2 февраля 1882 года в Вюрцбурге, Бавария. Свою военную карьеру начал фаненюнкером в 1899 году. В 1901 году в звании лейтенанта был направлен в 7-й Баварский полк полевой артиллерии. С 1903 по 1905 год он учился в инженерно-артиллерийском училище в Шарлоттенбурге, после чего стал батальонным адъютантом (1905–1909 годы). В 1909 году Долльман был направлен на учебу в военную академию Генерального штаба. Получив в 1910 году чин обер-лейтенанта, а в 1913 году — гауптмана, он некоторое время прослужил бригадным адъютантом, а в начале 1913 года стал воздушным наблюдателем — необычный пост для офицера Генерального штаба Долльман прослужил в этой должности два первых года первой мировой войны, а в конце 1916 года был назначен командиром артиллерийской батареи Долльман не получал штабного назначения до ноября 1917 года, когда стал офицером разведки 6-й пехотной дивизии на Восточном фронте. Этот пост он занимал до самого конца войны.[138]

За время первой мировой войны он не получил никакого повышения в чине и ничем не отличался от прочих военнослужащих. Тем не менее в 1919 году его отобрали в ряды рейхсвера и назначили на службу в административный отдел Комиссии по мирному урегулированию, вне всякого сомнения, потому, что Долльман говорил по-французски и по-английски и обладал талантом нравиться окружающим. В личном деле Долльмана мало что может объяснить, почему он сделал блестящую военную карьеру, за исключением того, что он был экспертом по дальнобойной артиллерии, обладал хорошими административными способностями и знал, как обходить политические проблемы, существующие в любой армии, но процветавшие именно в армии Веймарской республики и «третьего рейха».

Тот факт, что Долльман проходил службу в Мюнхене (колыбели нацизма) с 1923 по 1933 год, без сомнения, позволил ему войти в контакт с нацистами и, может быть, это ускорило его дальнейшее продвижение по службе. Во всяком случае, к февралю 1930 года Долльман уже был оберстом и начальником штаба 7-го военного округа, а 1 февраля 1931 года принял командование 6-м артиллерийским полком. Полтора года спустя он получил должность командующего артиллерией округа и заместителя командующего 7-й пехотной дивизии в Мюнхене. 1 февраля 1933 года Долльмана назначили инспектором артиллерии Министерства обороны в Берлине. 1 октября 1932 года он получил чин генерал-майора, а ровно год спустя — генерал-лейтенанта.

Хотя Долльман и не состоял в НСДАП, он сумел разглядеть, куда дуют политические ветры, и сделался заметной фигурой в налаживании хороших отношений между армией и нацистской партией в самые первые дни гитлеровского режима. Отчасти в результате этого 1 мая 1935 года он был назначен командующим 9-го округа в Касселе. Из штаб-квартиры военного округа, имевшего статус армейского корпуса, он рассылал директивы, в которых подвергал критике тех членов, офицеров, которые противостояли идеологии нацистской партии.

Он открыто и вполне официально поносил офицерский корпус за недоверие, существовавшее между партией и армией, и писал, что «офицерский корпус должен доверять представителям партии. Взгляды нельзя подвергать сомнению или отвергать».[139] Он требовал, чтобы в офицерских столовых висели портреты фюрера, а портреты Кайзера были сняты со стен. Более того, женам офицеров надлежало активно участвовать в деятельности женской национал-социалистской лиги, а немногие штатские, приглашаемые выступать с речами на торжественных армейских церемониях, должны были быть национал-социалистами.[140]

В 1937 году Долльман пошел даже дальше, когда созвал подчиненных ему католических капелланов и публично покритиковал их за недостаточно позитивное отношение к нацистам. Хотя он и сам был католиком, своим падре он сказал следующее: «Клятва, которую солдат приносит фюреру и Верховному главнокомандующему вермахта, обязывает его жертвовать своей жизнью ради национал-социализма и нового рейха… Никаких сомнений не должно проистекать из ваших отношений к национал-социализму. Вермахт, один из столпов национал-социалистского государства, требует от вас, полковых священников, чистой и откровенной признательности фюреру, рейху и народу!».[141]

В значительной степени благодаря его пронацистским взглядам и приказам 1 апреля 1936 года Фридриху Долльману было присвоено звание генерала артиллерии, а 25 августа 1939 года он получил повышение ему было вверено командование 7-й армией. Последнее назначение состоялось благодаря Бодвину Кейтелю, начальнику управления личного состава армии, долгие годы симпатизировавшему Долльману и бывшему до 1938 года его начальником в Касселе. Через 6 дней после того, как Долльман приступил к своей новой должности, германская армия пересекла границу Польши, начав тем самым вторую мировую войну.

Армия Долльмана, состоявшая из немоторизованных дивизий, объединяла в своих рядах в основном плохо обученных пожилых резервистов, оставшихся в Германии во время нападения Гитлера на Польшу.

При вторжении во Францию в 1940 году она выполняла малоприглядную, но эффективную миссию — занять позиции вдоль южного края линии Зигфрида, противостоявшую французской «линии Мажино».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.