РОССИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI ВЕКА

РОССИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI ВЕКА

Весной 1502 г. Василий Иванович, сын Ивана III и Софьи Палеолог, был венчан «великим князем Владимирским и Московским» и стал соправителем отца, а с конца октября 1505 г., после смерти Ивана III, начал править самостоятельно. (Его племянник и претендент на власть Дмитрий Иванович умер в 1509 г. в заточении.) Он продолжил политику объединения под властью Москвы русских земель, к тому времени еще сохранявших самостоятельность. Формально независимыми к концу 1505 г. оставались Псков и Рязань. Но в Псков московские великие князья направляли служилых князей еще с 1399 г. Москва держала под контролем его внешнюю политику и оказывала поддержку в противостоянии с Ливонским орденом и Великим княжеством Литовским. В начале 1510 г. при личном участии Василия III был окончательно присоединен Псков. В 1521 г. было ликвидировано и Рязанское великое княжество, прочно контролировавшееся Москвой уже с середины XV в.

Одним из приоритетов политики Василия III было поддержание баланса интересов и сил в правящей прослойке. Обеспечение эффективности в управлении податным населением, в организации военного дела, в осуществлении внешней политики также требовало неослабного внимания государя. В Думе Василия III не бывало более 15–16 бояр и окольничих, но к ним следует добавить еще 30–35 лиц без думного чина, занимавших высшие военные и гражданские посты, а также двух-трех «больших» дьяков. Это и было ближайшим окружением суверена. Дьячество, приказной люд в канцеляриях центральных органов, сами канцелярии приобрели значительно больший вес. Но эпоха Василия III еще далека от завершения сословной структуризации общества в едином (централизованном) государстве, а также формирования логичной системы административно-судебного управления в центре и на местах.

«Политическое сословие» государства формировалось в рамках двора. Разные группы («дворцовые партии») вели борьбу за престижные военные назначения (полковыми воеводами в больших армиях, гарнизонными в крупных пограничных крепостях), за значимые посты в центральных государственных учреждениях, а также в местных органах власти (наместниками в ведущих городах). Они боролись за думные чины (бояр, окольничих), за возможность влияния на принятие решений великим князем. Сами группировки возникали на основе родственных связей, а также по общности постов, назначений и статуса. Постепенно формировался обычай принимать важные решения по совету с членами Боярской думы, в нормах местничества и местнического суда, несколько ограничивших произвол при назначении на должности.

Главной заботой государства были пополнение казны и обеспечение боеспособности вооруженных сил. Благоприятную в целом финансовую ситуацию обеспечили расширение территории (что означало рост численности плательщиков) и относительно устойчивый хозяйственный подъем. Сохранившиеся документы фиксируют успехи внутренней колонизации в большинстве регионов. Достижения в освоении новых и ранее заброшенных земель увеличивали ряды налогоплательщиков и, что не менее важно, означали молчаливое согласие крестьян с уровнем налогообложения.

Другой важнейшей задачей было постоянное расширение фонда поместных земель. Основу войска составляло ополчение служилых детей боярских (их еще называли служилыми людьми по отечеству, поскольку их служба передавалась от отца к сыну). В последней трети XV — начале XVI в. произошел резкий демографический рост этого многочисленного и важного слоя. Обеспечение его землей (с крестьянами) стало постоянным приоритетом государства. Именно в правление Василия III поместье стало ведущим типом светского землевладения, при нем же на регулярных смотрах определялось качество службы каждого дворянина и нормировались размеры поместий. Продолжались и массовые перемещения прежних вотчинников с присоединяемых и завоеванных земель (Псков, Смоленск, ряд иных) с последующим испомещением. Часть детей боярских имели право на получение кормлений — административно-судебных должностей, при исполнении которых они сами и их аппарат из холопов обеспечивались продуктами, фуражом, денежными взиманиями, судебными и иными пошлинами с управляемого населения. Этот традиционный вид местного управления в условиях единого государства стал раздражителем для всех сословных групп на местах. Уже в 20-е годы XVI в. правительство Василия III предпринимает попытки частичной замены кормленщиков городовыми приказчиками из местных дворян.

Оценивая размеры армии в целом, надо помнить о боевых холопах (вместе со своими господами они участвовали в военных действиях), пехоте (отдельные формирования наемников, отряды пищальников из числа горожан; и те, и другие имели ручное огнестрельное оружие), пушкарях и других лицах, обслуживавших полевую и крепостную артиллерию, наконец, о податном люде, привлекавшемся для транспортировки артиллерии, боеприпасов, провианта, а также для военно-инженерных работ.

Из 28 лет единоличного правления Василия III мирного не было ни одного года; хотя на «объявленные» и завершавшиеся перемириями войны пришлось 17 лет, но с 1512 г. ежегодная весенне-осенняя служба в крепостях была обязательной для всего служилого дворянства. Так защищались от набегов войск Крымского ханства, от отрядов Ногайской орды и (в «немирные годы») Казани. С конца XV — начала XVI в. приоритетной стала борьба с Великим княжеством Литовским за древнерусские земли, входившие в его состав. Успехи России, закрепленные договором 1503 г., были обеспечены военными победами, переходом значительной части элиты восточных регионов Великого княжества Литовского на сторону Москвы, а также умелой дипломатией, в результате которой союзником Литвы в это время оставался один лишь Ливонский орден.

Первоначально Василий III взял курс на продолжение активной политики. Но в долгой войне 1512–1522 гг. действительно удачным стал только первый ее этап. Летом 1514 г. после третьей осады сдался гарнизон Смоленска. Однако в сентябре русская армия потерпела поражение под Оршей. Вскоре определилось примерное равенство сил: Литва не смогла отвоевать Смоленщину, Россия же, несмотря на отдельные военные успехи, не смогла добиться новых территориальных приращений. В 1522 г. было заключено перемирие, подтвержденное в 1526 г. и позднее.

Очень важным для России было расширение экономических и культурных контактов с европейскими государствами. Страна остро нуждалась в зодчих, мастерах крепостного строительства, литейщиках-артиллеристах, оружейниках, врачах, аптекарях. Нужно было обеспечить возможность их найма в странах Европы и гарантировать пропуск принятых на службу специалистов через Литву. Ее власти затрудняли, а временами просто блокировали их проезд в Россию.

Для перестройки Московского Кремля, начатой еще Иваном III в 70-е годы XV в., требовались всё новые и новые мастера. Послы великого князя чаще всего нанимали их на Севере Италии, в Милане и Венеции. Через Крым добирался до Москвы Алевиз Новый, возглавивший в 1505–1508 гг. строительство великокняжеской усыпальницы — Архангельского собора. Видимо, в эти же годы прибыл и Бон Фрязин, построивший столпообразную церковь-колокольню Иоанна Лествичника («столпообразным» принято называть особый тип древнерусского центрического башнеобразного храма, который мог совмещать в себе церковь и колокольню; произведение Бона Фрязина считается первым памятником этого типа). Ее первоначальная высота составила 60 м; позже, при Борисе Годунове, она была надстроена до высоты 81 м; сейчас более известна как колокольня Ивана Великого. Под руководством инженеров, фортификаторов, архитекторов, резчиков по камню из ренессансной Италии был создан уникальный ансамбль Московского Кремля, памятники которого стали наглядной демонстрацией новых политических амбиций правителей России. Невозможно переоценить влияние кремлевских построек на развитие русского церковного, дворцового и фортификационного зодчества в XVI–XVII вв. Элементы архитектурного декора, впервые в России примененные итальянскими мастерами (особенно Марко Руффо и Пьетро Антонио Солари при строительстве Грановитой палаты и Алевизом Новым — Архангельского собора), стали излюбленными мотивами украшения русских храмов и палат XVI–XVII вв. Трудились в Кремле и русские мастера. В частности, они возвели домовые храмы великокняжеской семьи и митрополитов — Благовещенский собор и церковь Ризположения. Созданием икон для Успенского собора занимались несколько иконописцев во главе с самым выдающимся русским художником этого времени Дионисием (ок. 1430/40 — между 1503 и 1508 гг.), чей талант наиболее ярко раскрылся в росписях собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря близ Вологды, выполненных Дионисием с сыновьями в 1502 г. К сожалению, из его работ для Успенского собора Московского Кремля сохранились лишь житийные иконы духовных устроителей Русской земли митрополитов Московских Петра и Алексия.

Насущной проблемой было утверждение суверенитета Российского государства на международной арене. Определялось это тогда соотношением титулатуры. Еще в конце XV в. правители Дании, Швеции и некоторых других государств признавали за московским монархом титул «государя, великого князя всея Руси», а в ряде случаев — царский титул. Последний переводился на латынь как «император».

Официальная титулатура государей сформировалась на основе широкого круга идей, объяснявших происхождение власти российских монархов и место их «царствия» в ряду мировых империй и в истории церкви. В правление Василия III возникли три сочинения, взаимно дополнявшие друг друга. В Хронографе «редакции 1512 г.» российская история вписывается в мировую, которая завершается взятием османами Константинополя в 1453 г. Теперь православное христианство воплощает Россия. Это было созвучно складывавшейся теории «Москва — Третий Рим», сформулированной псковским монахом Филофеем в его «Послании» дьяку Мисюрю Мунехину: «все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя… это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».

Цикл «Сказаний о князьях Владимирских» соединил «генеалогическое» предание о происхождении московской династии от Пруса, брата императора Августа, с установлением родства с византийскими василевсами, а также передачей Константином IX Мономахом символов власти Владимиру Мономаху. Теория «Третьего Рима» находила здесь разноплановую светскую аргументацию. Сочинения эти вскоре оказались востребованными практически: при венчании на царство Ивана IV в 1547 г., в острых спорах о титулах московского государя с литовскими дипломатами.

К середине 20-х годов XVI в. стал предельно острым вопрос о наследнике: брак Василия III и Соломонии Сабуровой оказался бездетным. По традиции, второй брак допускался после смерти жены или ее добровольного пострига в монахини. В конце 1525 г. великий князь решился на насильственный постриг Соломонии, а в феврале 1526 г. обвенчался с княжной Еленой Глинской. В августе 1530 г. на свет появился будущий Иван IV.

Развод и новый брак Василия III стали, по-видимому, одной из скрытых причин постепенного изменения отношения государя к различным течениям внутри Церкви. В первые десятилетия XVI в. в Русской церкви обострилась полемика по широкому кругу взаимосвязанных вопросов: об отношении к еретикам, о церковной (особенно монастырской) собственности, о степени и характере участия Церкви в мирских делах, а великокняжеской власти — в церковных. Наиболее явно противоположные позиции были сформулированы в сочинениях Иосифа Волоцкого (1439–1515 гг.) и Нила Сорского (1433–1508 гг.), а также их последователей — иосифлян и нестяжателей. Первые были сторонниками жесткой борьбы с еретиками, усиления власти монарха и его роли в делах Церкви, сохранения и роста владений монастырей и кафедр при гарантии их неприкосновенности. При этом «стяжание» находило моральное оправдание в активной благотворительности и новой практике поминовений. Их оппоненты выступали за возвращение к нормам первоначального христианства, за бедную церковь и аскетизм. Лидеры обоих течений обладали огромным авторитетом, при этом, в условиях постоянной нехватки земель для испомещения служилого сословия, позиция нестяжателей по вопросу о монастырском землевладении находила понимание у великокняжеской власти. Но в 1525 г. стоявший на позициях иосифлян митрополит Даниил способствовал разводу Василия III, а сторонники «нестяжания» князь-инок Вассиан Патрикеев и Максим Грек развод осудили.

Максим Грек (в миру — Михаил Триволис; ок. 1470–1555 гг.) в 1518 г. по приглашению Василия III прибыл с Афона для перевода, исправления и описания греческих книг. Великолепно образованный, он долго жил в Италии, где общался со многими деятелями Возрождения и работал в знаменитой венецианской типографии Аль да Мануция. В Москве его встретили с большим почетом. В первые годы он переводил греческие тексты на латынь, а русские переводчики — с латыни на церковнославянский; позже он стал переводить непосредственно на церковнославянский. В 1522 г. Максим Грек осудил неканоничное, с его точки зрения, поставление митрополита Даниила без разрешения Константинопольского патриарха, а в 1525 — развод великого князя. В том же 1525 г. он был осужден и отлучен от церкви по обвинениям в ереси, шпионаже в пользу Турции и заточен в монастырь, затем в 1531 г. вновь осужден. Условия содержания старца были смягчены, но вернуться на Афон ему так и не разрешили. Несмотря на то что большую часть своего длительного пребывания в России Максим Грек провел в заточении, он оставил обширное и чрезвычайно значимое литературное наследие.

Военные действия в первой трети XVI в. почти не затрагивали основные регионы. Это, а также известная стабильность налогов и владельческой ренты, отсутствие массовых эпидемий вызвали рост населения, внутренней колонизации и соответственно экономический подъем страны. Стало больше городов, но особенно слобод и рядков с промысловым и торговоремесленным населением. Несомненно увеличение внутренней и внешней торговли, в том числе экспорта в Европу особо ценных и рядовых мехов, а также продукции ряда промыслов. Заметно возросли доходы казны.

Такая финансовая база позволила реализовать военно-оборонительную программу. Кремли в Нижнем Новгороде (к 1511 г.), Туле (1514–1521 гг.), Коломне (1525–1531 гг.), Зарайске (1531 г.) прикрыли южную границу. Аналогичные меры предпринимались и на западном порубежье.

Василий III умер после длительной болезни в декабре 1533 г. Он оставил вполне удовлетворительное наследство: благополучное хозяйственное положение, в целом спокойную международную ситуацию, сравнительно бесконфликтное развитие сословных структур, государева двора, центральных органов управления.

Василий оставлял государство с большой личной властью монарха, ограниченной отдельными институтами и традициями, опирающееся на корпоративное единство складывавшегося «политического сословия».

После смерти Василия III фактической правительницей стала Елена Глинская, отстранившая от власти назначенных мужем опекунов. После ее внезапной смерти (1538) управление страной перешло к Боярской думе, в которой шла борьба за власть, главным образом между группировками Шуйских и Бельских. Возмужание юного великого князя только усилило политическую неопределенность вследствие неровного характера Ивана IV и его подверженности влияниям со стороны. Немотивированные опалы и казни 1545–1546 гг., открытые проявления недовольства тяглыми горожанами и пищальниками продемонстрировали необходимость укрепить авторитет верховной власти, превратив ее в центр консолидации общества. Для этого в январе 1547 г. Иван IV венчался царскими регалиями. Второй шаг — смена стиля поведения монарха: его женитьба в феврале 1547 г. на Анастасии Романовой, прекращение казней и пыток, регулярное участие в управлении, отправлении правосудия, военных операциях.

В истории многих государств старт преобразованиям давали войны, нередко неудачные. Именно в такие моменты обществом особо остро ощущалась необходимость перемен. В судьбах России такое повторялось не единожды, в частности в середине XVI в. Войну с Казанью обычно относят к 1545–1552 гг.: весной 1545 г. имел место первый после 1530 г. поход большой русской армии под Казань; пала же она 2 октября 1552 г. Начальные шаги реформ по традиции датируют периодом, открывшимся венчанием Ивана IV царским титулом в январе 1547 г., а завершившимся первыми кардинальными изменениями в системе органов местной власти в 1551 г.

«Царские» походы на Казань начались осенью 1547 г. То, что русские полки возглавил сам государь, подчеркивало первостепенность «восточной политики» и «казанской проблемы». Эта акция связана с начавшимися изменениями и социальными потрясениями в стране, особенно выступлением московских горожан после катастрофического пожара в столице летом 1547 г. Шокирующим для Ивана IV и его окружения стало не только убийство близких родственников государя из клана Глинских (холопы которых, по слухам, подожгли Москву), но и то, что столица какое-то время находилась под контролем тяглых горожан-мужиков.

При подобных обстоятельствах победа над традиционным врагом — Казанью — была очень важна. Но из-за неожиданных оттепелей царь вернулся из похода, не перейдя границ своего государства. Зимний поход 1549/1550 г. готовился намного тщательнее. На этот раз основные силы армии во главе с Иваном IV подошли к Казани. Но неожиданная распутица, «великая мокрота» не позволили применить артиллерию и превратили в бессмыслицу любую попытку штурма. Двойная неудача привела к изменению плана ведения войны и ускорила реформы.

Церковь Вознесения в Коломенском. 1528–1532 гг.

Решающее наступление на Казанское ханство произошло годом позже. В 1551 г. на правом крутом берегу Волги менее чем за месяц была возведена Свияжская крепость. «Плавная» или «судовая» рать по полой воде была направлена в Свияжск с продуктами, боеприпасами и частью артиллерии. Параллельно шло формирование основной армии и вспомогательных отрядов, взявших под контроль бассейн Камы. В июне большая часть сил главной армии во главе с царем выдвигается в крепости по Оке. Несмотря на несомненное неравенство сил, сопротивление Казанского ханства было длительным, ожесточенным и поначалу успешным. Пришлось сначала разбить татарские отряды в тылу русских войск, затем организовать осаду самой крепости, при постоянном артиллерийском обстреле Казани. Даже подрыв подземного хода к источнику воды не поколебал решимости осажденных. В конце сентября была взорвана часть крепостных стен. 2 октября после многочасового штурма и рукопашных боев на улицах ожесточенное сопротивление осажденных было подавлено. Город пал. Казанское ханство прекратило существование.

Взятие Казани стало вехой в развитии России, в укреплении ее международных позиций. В 1554–1556 гг. было завоевано Астраханское ханство, со второй половины 50-х годов Ногайская орда перешла на статус вассальной зависимости от России, тогда же под власть Москвы добровольно перешли на правах полной автономии башкирские земли. Еще в 1555 г. сибирский хан просился через своих послов «под защиту» царя, обещая дань соболями. Под контролем Москвы оказалась вся Волга, от истоков до устья.

Завоевание Казани было принципиально важным в оформлении государственно-политической идеологии России как православного христианского царства. Победа над конфессиональным и традиционным противником не могла не рассматриваться в верхах общества как знак богоизбранности православного царя и его народа. Присоединение исламского ханства в эпоху максимального могущества Османской империи расценивалось по особому счету и в России, и в Европе. Иван IV теперь имел дополнительные основания на царский титул — ныне «под ним» были два царства. Титул государя сразу же был расширен, а сам аргумент пущен в ход в дипломатических спорах.

Память о взятии Казани была увековечена возведением собора Покрова на рву (храма Василия Блаженного). Собор был построен в 1555–1561 гг. «по государеву обету»; и царственный заказчик, и строители, воплощавшие его замысел, выступили подлинными новаторами. Восемь столпообразных приделов этого храма объединены на одном основании вокруг девятого — центрального столпа, перекрытого шатром. Посвящения престолов каждого придела напоминают о проявлениях чудесного заступничества во время войны с Казанью, а все вместе они символизируют победу православного воинства над басурманами.

Каменные столпообразные шатровые храмы появились в России еще в эпоху Василия III. Подлинная жемчужина и, возможно, первый памятник шатрового зодчества — церковь Вознесения в Коломенском (1528–1532 гг.). В ее архитектурном убранстве русские, ренессансные и готические элементы сочетаются причудливо и гармонично. Существует довольно обоснованное предположение, что этот храм возводился под руководством архитектора Петра Фрязина (он же Петрок Малый), более известного строительством первых в России укреплений бастионного типа, в том числе земляных и каменных стен Китай-города в Москве (1535–1538 гг.). Заказчиками почти всех известных шатровых и столпообразных храмов выступали государи или люди из их ближайшего окружения. И все эти храмы знаменовали собой важнейшие события в жизни своих высокопоставленных заказчиков, а следовательно, и государства. Согласно одной из ранее популярных гипотез, церковь Вознесения в Коломенском была храмом-памятником в честь рождения Ивана Грозного, церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове, объединившая пять столпообразных приделов, отмечала его венчание на царство, а Покровский собор — победу над Казанью.

Современные исследования позволяют предполагать, что церковь в Коломенском начали строить еще до рождения Ивана, Дьяковская же церковь несколько моложе храма Покрова, который в этом случае оказывается результатом не постепенного развития архитектурных форм (от простых и рациональных к более сложным и декоративным), а смелой новации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.