Загадки… без отгадок? (Вместо послесловия)

Загадки… без отгадок?

(Вместо послесловия)

Позвольте предложить вам последнюю в этой книге японскую загадку. Как-то раз к дзэнскому наставнику пришел ученик, самурай по имени Рёдзан, также практиковавший дзэн. Сэнсэй спросил его: «Представь, что ты, совершенно голый, принимаешь ванну. И вдруг тебя окружают сто врагов, закованных в доспехи, с луками и мечами. Как ты встретишь их? Будешь ли ползать перед ними, моля о пощаде? Или же покажешь, что ты настоящий воин, сражаясь с ними? Или же человек Пути дзэн получит какую-то особую милость?» Рёдзан ответил: «Позвольте мне победить не сдаваясь и не сражаясь». Вопрос здесь заключается в следующем: как в такой ситуации победить не сдаваясь и не сражаясь?

Автор слукавил. Это не совсем загадка, это дзэн-буддистский коан. На него нет однозначного, приемлемого для всех и чисто рационального ответа. Каждый вправе попробовать найти свой, хоть это и непросто. Но ведь самые главные вопросы в нашей жизни и не имеют простых ответов, каких-то универсальных рецептов. Иначе нашу жизнь можно было бы прожить за нас, а это, к счастью, не так (как бы не убеждали нас в обратном различные «специалисты» – политики, духовные и светские авторитеты, шоумены и прочие персонажи).

Такими же точно загадками без явных отгадок могут считаться и те немногие сюжеты из японской истории, которые были отобраны для этой книги. Ну в самом деле, почему непобедимые монголы XIII столетия так и не смогли завоевать Страну восходящего солнца? Почему при всех первоначальных успехах то же (но в несколько иной сфере) не смогло проделать христианство три века спустя? Едины или различны Путь невидимки и Путь воина, и почему они оба продолжают будоражить сознание не только современных японцев, но и людей географически, хронологически и культурно, казалось бы, невероятно далеких от страны Ямато? И действительно ли бусидо – это всего лишь некая архаика, пережиток давних времен, вытесненный в «рациональном» XX веке совершенно иными взглядами на человека и его место во Вселенной? Возможно ли возрождение его идеалов сегодня, и о чем молчат темные аллеи синтоистского храма Ясукуни, хранящего память о более чем пяти тысячах камикадзэ, не сумевших (или все же сумевших?) спасти родину от еще большей угрозы, чем та, которая надвигалась на Японию в XIII веке? Конечно, читатель может попробовать найти отгадки самостоятельно, в тексте и между строк этой, равно как и многих других книг о далекой и манящей дальневосточной стране. Но как и в случае с дзэнским коаном, только те «отгадки» по-настоящему ценны, которые являются результатом не «подсказанных» кем-то извне знаний, а долгих собственных раздумий и «ощущений» темы. Конечно, такие ощущения внутренне присущи и автору этой книги, и он попытался передать хотя бы их часть на ее страницах.

Пять колец Миямото Мусаси, Святого Меча, настоящего Духа бусидо, пять стихий…

Земля, неустанно порождающая и поглощающая свои творения, когда-то породившая и загадочного Дракона из пяти больших и множества малых островов, на хребте которого жили и живут такие далекие и одновременно в чем-то близкие нам мужчины и женщины…

Вода, которая со всех сторон окружает Дракона, одновременно принося к его бокам корабли, полные то завоевателей, то нового смертоносного оружия, то мудрых книг и учений, которые пытаются укорениться на чужой почве, преуспевают, терпят поражение, видоизменяются – подобно той самой воде, которая, как известно, принимает форму сосуда, в который заключена.

Огонь, пылающий в глазах и сердце Дракона, огонь любви и огонь ненависти, породивший смиреннейших монахов и виртуознейших лазутчиков и убийц в истории Средневековья, огонь, в котором был выкован меч, защищающий жизнь, и меч, ее отнимающий, а также мечта о совершенном воине, гордо бросающем вызов небытию, спокойно принимая неизбежное. Огонь, растапливающий ледяные оковы страха, неуверенности, эгоизма.

Ветер, свободный, не знающий преград, нередко поднимавшийся богами для того, чтобы спасти детей Страны богов от злой воли тех, кто счел себя вправе диктовать им свои, чуждые для них порядки, добрые ли, дурные ли, но бессильный защитить их от самих себя – решивших навязать свою волю соседям, «собрав восемь углов мира под одной крышей».

И наконец, Пустота, из которой возникает и куда уходит, никогда не исчезая окончательно, все в этом мире, родном и близком для всех нас, и все же преходящем и пустом, как сон во сне. Глубинное понимание которой способно позволить победить не сдаваясь и не сражаясь, причем победить не только и не столько самураев в доспехах. Великая Пустота, загадки которой не в силах до конца разгадать ни один Эдип…

Желтый лист плывет.

У какого берега, цикада,

Вдруг проснешься ты?

Перевод В. Марковой

Данный текст является ознакомительным фрагментом.