Образование Киевского государства

Образование Киевского государства

§ 6. Летописное предание о призвании варяжских князей. Как и когда началась государственная жизнь у русских славян, наши предки не помнили. Когда у них появился интерес к прошлому, они стали собирать и записывать ходившие между ними предания о былой жизни славян вообще и русских в частности. Собрание таких народных преданий было сделано в Киеве в XI веке и составило особую повесть о начале русского государства и о первых князьях в Киеве. В этой повести рассказ был расположен по годам (считая годы или «лета» от сотворения мира) и доведен до того времени, когда жил сам «летописец», то есть составитель этой начальной летописи. По старинному преданию, первым летописцем был монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В «начальной летописи» рассказ о начале государства на Руси был таков.

В былое время варяги, приходя «из замория», брали дань с новгородских славян, с кривичей и с соседних финских племен. И вот данники восстали на варягов, прогнали их за море, стали сами собою владеть и ставить города. Но между ними начались усобицы, и встал город на город, и не стало в них правды. И они решили найти себе князя, который бы владел ими и устроил у них справедливый порядок. Они обратились в 862 году за море к варягам-руси (по словам летописца, это варяжское племя носило особое название «русь», так же как другие варяжские племена назывались каждое особо: шведами, норманнами, англами, готами). Они сказали руси: «земля наша велика и обильна, а устройства (наряда) в ней нет: пойдите княжить и владеть нами». И вызвались три брата с своими родами и с дружиною (летописец думал, что они взяли с собою даже все племя русь). Старший из братьев Рюрик основался в Новгороде, другой – Синеус – на Белоозере, а третий – Трувор – в Изборске (близ Пскова). По смерти Синеуса и Трувора Рюрик стал единодержавным князем на севере, а его сын Игорь княжил уже и в Киеве, и в Новгороде. Так произошла династия, объединившая под своею властью племена русских славян.

В предании летописи не все ясно и достоверно. Во-первых, по рассказу летописи, Рюрик с варяжским племенем русью пришел в Новгород в 862 году. Между тем известно, что сильный народ русь воевал с греками на Черном море лет на 20 раньше, а на самый Царьград (Константинополь) русь в первый раз напала в июне 860 года. Стало быть, хронология в летописи неверна и год основания княжества в Новгороде летописью указан неточно. Произошло это потому, что годы в летописном тексте ставились уже после того, как была составлена повесть о начале Руси, и ставились по догадкам, воспоминаниям и приблизительным вычислениям. Во-вторых, по летописи выходит так, что русь была одним из варяжских, то есть скандинавских, племен. Между тем известно, что в Скандинавских странах особого племени русь не было, так же как не было там и местности с названием Русь. Стало быть, летописное предание, признав русь варяжским племенем, сделало какую?то ошибку или же допустило неточность. Для того чтобы понять эту путаницу, надобно твердо помнить следующее.

Когда в нашей летописи речь идет о стране, то Русью называется обыкновенно Киевская область и вообще земли Киевских князей; когда же (в летописи и у греческих писателей) говорится о людях, то русью называются не славяне, а норманны, и «русским» языком называется не славянский, а норманнский[4]. Значит, люди, носившие в древности имя русь, говорили по?норманнски и считались норманнами (gеntis Suеопum, как выразился о руси один немецкий летописец), но у них не было общей родины – норманнской страны Русь. По-видимому, они происходили из разных племен и областей Скандинавского полуострова, во время походов соединялись в сильные дружины и, являясь на Ильмень и Днепр к славянам, оставались здесь жить и торговать. Эти?то сбродные дружины варягов и носили общее название руси, которое потом от них передалось киевским славянам (полянам и др.) и стало означать всю Киевскую страну.

Среди днепровских славян русь появилась в первой половине IX века. Еще раньше, чем потомство Рюрика перешло княжить из Новгорода в Киев, в Киеве уже были варяжские князья, нападавшие отсюда на Византию (860). С появлением же в Киеве новгородских князей Киев стал средоточием всей Руси.

§ 7. Деятельность варяжских князей. О деятельности полусказочного Рюрика (по?древнескандинавски Hгоегеkr) в Новгороде почти не сохранилось преданий. Рассказывали, что он первоначально жил не в Новгороде, а в Ладоге, на устье р. Волхова, в Новгород же перешел после смерти братьев. Правление его возбуждало будто бы неудовольствие и вызвало даже мятеж под предводительством какого?то Вадима Храброго; но Рюрик убил Вадима и одолел восставших. Недовольные им бежали в Киев, где сидели уже варяжские дружинники Аскольд и Дир, оставившие дружину Рюрика и основавшие в Киеве свое княжество. Трудно, конечно, сказать, насколько справедливы все эти предания.

По смерти Рюрика (879) княжить в Новгороде стал его родственник Олег (по?древнескандинавски Hеlgi). Он пользовался властью как опекун малолетнего сына Рюрикова Игоря (по?древнескандинавски Ingvаrr). Олег не остался в Новгороде: вместе с Игорем он двинулся на юг, по великому пути «из варяг в греки», покорил на Днепре Смоленск и Любеч и подошел к Киеву. Обманом он захватил здесь и погубил Аскольда и Дира на том основании, что они «не князья и не княжеского рода», между тем как сам он князь, а Игорь – Рюриков княжич. Заняв Киев, Олег основался в нем и сделал его столицею своего княжества, говоря, что Киев будет «матерью городов русских». Так удалось Олегу объединить все главнейшие города по великому водному пути. Это и была его первая цель. Из Киева он продолжал свою объединительную деятельность: ходил на древлян, затем на северян и покорил их, далее подчинил себе радимичей. Под его рукою собрались таким образом все главнейшие племена русских славян, кроме окраинных, и все важнейшие русские города. Киев стал средоточием большого государства и освободил русские племена от хазарской зависимости. Сбросив хазарское иго, Олег старался укрепить свою страну крепостями со стороны восточных кочевников (хазар и печенегов) и строил города по границе степи.

Но объединением славян Олег не ограничился. По примеру своих киевских предшественников Аскольда и Дира, сделавших набег на Византию, Олег задумал поход на греков. С большим войском «на конях и на кораблях» подошел он к Константинополю (907), опустошил его окрестности и осадил город. Греки завели переговоры, дали Олегу «дань», то есть откупились от разорения, и заключили с Русью договор, вторично подтвержденный в 912 году. Удача Олега произвела глубокое впечатление на Руси: Олега воспевали в песнях и его подвиги изукрасили сказочными чертами. Из песен летописец занес в свою летопись рассказ о том, как Олег поставил свои суда на колеса и посуху на парусах «через поля» пошел к Царьграду[5]. Из песни же, конечно, взята в летопись подробность о том, что Олег, «показуя победу», повесил свой щит в вратах Царьграда. Олегу дали прозвание «вещаго» (мудрого, знающего то, что другим не дано знать). Деятельность Олега в самом деле имела исключительное значение: Олег создал из разобщенных городов и племен большое государство, вывел славян из подчинения хазарам и устроил путем договоров правильные торговые сношения Руси с Византией; словом, он был создателем русско-славянской независимости и силы.

По смерти Олега (912) вступил во власть Игорь, по?видимому, не имевший таланта воина и правителя. Он сделал два набега в греческие владения: на Малую Азию и на Константинополь. В первый раз он понес жестокое поражение в морском бою, в котором греки применили особые суда с огнем и пускали «трубами огнь на лодьи русския». Во второй раз Игорь не дошел до Царьграда и помирился с греками на условиях, изложенных в договоре 945 года. Этот договор считается менее выгодным для Руси, чем договоры Олега. В походе Игоря против греков принимали участие и новые азиатские кочевники – печенеги, впервые при Игоре напавшие на Русскую землю, а затем помирившиеся с Игорем. Игорь окончил жизнь свою печально: он погиб в стране древлян, с которых хотел собрать двойную дань. Его смерть, сватовство древлянского князя Мала, желавшего взять за себя вдову Игоря Ольгу, и месть Ольги древлянам за смерть мужа – составляют предмет известного поэтического предания, подробно рассказанного в летописи.

Ольга (по?древнескандинавски п по?гречески Hеlgа) осталась после Игоря с малолетним сыном Святославом и взяла на себя правление княжеством. По древнему славянскому обычаю, вдовы пользовались гражданскою самостоятельностью и полноправием, и вообще положение женщины у славян было лучше, чем у других европейских народов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что княгиня Ольга стала правительницею. Отношение к ней летописца – самое сочувственное: он считает ее «мудрейши всех человек» и приписывает ей большие заботы об устроении земли. Объезжая свои владения, она везде устанавливала порядок и везде оставляла по себе добрую память. Главным же ее делом было принятие христианской веры и благочестивое путешествие в Царьград (957)[6]. С торжеством христианства на Руси память княгини Ольги, во святом крещении Елены, стала почитаться православною церковью, и княгиня Ольга была причтена к лику святых.

Сын Ольги Святослав носил уже славянское имя, но нравом был типичный варяг-воин и дружинник. Едва успел он возмужать, как составил себе большую и храбрую дружину и с нею стал искать себе славы и добычи. Он рано вышел из?под влияния матери, «гневался на мать», когда она убеждала его креститься: «как мне одному переменить веру? дружина начнет смеяться надо мною», говорил он. С дружиною он сжился крепко, вел с нею суровую походную жизнь и поэтому двигался необыкновенно легко: «легко ходя, аки пардус (барс)», по выражению летописи.

Еще при жизни матери, оставив на попечении Ольги Киевское княжество, Святослав совершил свои первые блестящие походы. Он пошел на Оку и подчинил вятичей, которые тогда платили дань хазарам; затем обратился на хазар и разгромил Хазарское царство, взяв главные города хазар (Саркел и Итиль). Заодно Святослав победил племена ясов и касогов (черкесов) на р. Кубани и овладел местностью у Азовского моря под названием Таматарха (позднее Тмутаракань, а теперь Тамань). Наконец, Святослав, проникнув на Волгу, разорил землю камских болгар и взял их город Болгар. Словом, Святослав победил и разорил всех восточных соседей Руси, входивших в состав Хазарской державы. Главною силою в Черноморье становилась теперь Русь. Но падение Хазарского государства усиливало кочевых печенегов. В их распоряжение попадали теперь все южно-русские степи, занятые раньше хазарами; и самой Руси скоро пришлось испытать большие беды от этих кочевников.

Возвратясь в Киев после своих завоеваний на востоке, Святослав получил приглашение от греков помочь Византии в ее борьбе с дунайскими болгарами. Собрав большую рать, он завоевал Болгарию и остался там жить в г. Переяславце на Дунае, так как считал Болгарию своею собственностью. «Хочу жить в Переяславце Дунайском», говорил он: «там – середина моей земли, там собираются всякие блага: от греков золото, ткани, вина и плоды, от чехов и угров – серебро и кони, из Руси – меха, воск и мед и рабы». Но ему пришлось на время вернуться из Болгарии в Киев, потому что на Русь в его отсутствие напали печенеги и осадили Киев. Киевляне с княгинею Ольгою и детьми Святослава едва отсиделись от грозного врага и послали к Святославу с упреками и с просьбою о помощи. Святослав пришел и прогнал печенегов в степь, но в Киеве не остался. Умиравшая Ольга просила его подождать на Руси до ее кончины. Он исполнил ее желание; но, похоронив мать, сейчас же ушел в Болгарию, оставив князьями на Руси своих сыновей. Однако греки не желали допустить господство русских над болгарами и потребовали удаления Святослава назад в Русь. Святослав отказался покинуть берега Дуная. Началась война, и византийский император Иоанн Цимисхий одолел Святослава. После ряда тяжелых усилий он запер русских в крепости Дористоле (теперь Силистрия)[7] и вынудил Святослава заключить мир и очистить Болгарию. Войско Святослава, истомленное войною, на пути домой было захвачено в Днепровских порогах печенегами и рассеяно, а сам Святослав убит (972). Так печенеги довершили поражение русского князя, начатое греками.

После смерти Святослава на Руси между его сыновьями (Ярополком, Олегом и Владимиром) произошли кровавые междоусобия, в которых погибли братья князя Владимира, и он остался единодержавным государем[8].

§ 8. Главное значение деятельности варяжских князей. Главнейшим содержанием этого периода, как мы видим, были усилия киевских князей: 1) объединить русские племена и создать на Руси единое государство, 2) устроить, как можно выгоднее, торговые сношения с соседями и обезопасить торговое движение к иноземным рынкам и 3) оборонить Русь от внешних врагов.

Завладев сначала всем путем «из варяг в греки», от Ладоги до Киева, киевские князья старались затем подчинить своей власти и те славянские племена, которые жили в стороне от этого пути (древляне, вятичи). В подчиненных областях они или правили лично, или посылали туда для управления своих сыновей и дружинников в качестве своих наместников («посадников»), или же, наконец, оставляли там местных князей «под рукою» своею. Главною задачею управления был тогда сбор «дани». Сам князь или его посадники объезжали волости, творя суд и расправу и собирая дань деньгами или натурою. Такой объезд назывался «полюдьем» и совершался по зимнему пути. К весне собранная князем дань свозилась на речные пристани, грузилась на суда и весною сплавлялась в Киев. В то же время «везли повоз», то есть доставляли дань, в Киев и из тех мест, где не успели побывать сами князья с дружинами. В руках киевских князей сосредоточивались таким образом большие запасы различных товаров, которыми князья и торговали, посылая их от себя в Грецию, или к хазарам, или (как Святослав) на Дунай.

Весною в Киеве составлялись большие торговые караваны из лодок, которые по?славянски назывались «ладьями», а по?гречески «моноксилами», то есть однодеревками. Такое название дано было ладьям потому, что их днище (киль) состояло из одного дерева; подобные ладьи подымали несколько сот пудов грузу и до 40–50 человек экипажа. К ладьям княжеским присоединялись ладьи княжеской дружины и купцов («гостей»); караван охранялся княжескою стражею и вооруженными дружинами гостей. Устроившись, караваны отправлялись к морю вниз по Днепру[9].

Для того чтобы составить общий для всей Руси ежегодный караван в Грецию и такие же караваны в другие места (в хазарский Итиль, в Дунайские области), Киевские князья должны были тратить много труда и сил. На них лежала забота о том, чтобы своевременно свезти к Киеву свои товары, полученные в виде дани, и всякий купеческий товар, затем снабдить караваны сильною охраною и проводить их до места назначения, наконец, мирными сношениями или же оружием подготовить выгодные условия торговли в чужих странах. Походы Киевских князей на Грецию, походы Святослава на Дон и Волгу были тесно связаны с торговыми делами Киева. Таким образом, торговля страны направляла собою внешнюю политику киевских князей.

Кроме того, на князьях лежала забота об обороне государства от внешних врагов. Степняки нападали не только на границы Руси, но и на самую столицу ее – Киев. Этот город лежал слишком близко к степному пространству и был открыт со стороны степи. Поэтому киевские князья понемногу окружают его крепостями, «рубят города» на границах степи и укрепляют самую границу валами и другими сооружениями. Чтобы степняки-печенеги не мешали торговому движению через степь, князья нападают на них в степи или же вступают с ними в дружбу и даже в союз, увлекая их вместе с собою на греков. Но такая дружба была все же исключением: обыкновенно Русь бывала в острой вражде с печенегами.

Из того, что было сказано о торговле Руси, можно заключить, в чем именно заключалось значение Киева и почему Олег дал ему имя «матери русских городов». Киев был самым южным городом на Днепре и соседил со степью. Поэтому в Киеве, естественно, собирались все те купцы, которые везли из Руси товары на юг и на восток. Здесь устраивался главный склад вывозимых товаров; здесь был главный рынок и для тех товаров, которые привозились на Русь своими и чужими купцами от хазар и греков. Словом, Киев был торговым центром всей тогдашней Руси; прочие торговые русские города зависели от него в своих торговых оборотах. Понятно, почему сильнейшие русские князья предпочитали Киев всякому иному городу и почему именно Киев стал столицею образованного этими князьями государства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.