8.4. Прорыв 11 ноября и атаки на новую линию

8.4. Прорыв 11 ноября и атаки на новую линию

В ночь на 11 ноября части 32-й гв. сд предприняли несколько неудачных атак на гору Темирова, а остальные войска приводили себя в порядок и подвозили боеприпасы. Командующий 56-й армии поставил войскам задачу выйти к Керчи и Булганаку. В бой снова вводилась 55-я гв. сд. Вместе с ней решили использовать танковую роту, не дожидаясь переправы всей 63-й бригады. Танки должны были выйти на высоту 133,3 и закрепиться на ней до подхода войск.

В 09:15 после артналета началось наступление в районе горы Темирова. Гора была охвачена со всех сторон и взята штурмом. Гарнизон не смог отойти и был уничтожен. В плен попали 70 человек, захвачены 15 пулеметов, 6 зенитных орудий. Быстрая потеря очередной опорной точки объяснялась тем, что немецкие подразделения южнее высоты были ошеломлены первым появлением танков и в беспорядке отступили.

Танковая рота увлеклась преследованием и оторвалась от пехоты. Северо-западнее Аджим-Ушкая «тридцатьчетверки» раздавили 3-ю батарею 89-го зенитного дивизиона. 7 танков без боя заняли три кургана южнее высоты 133,3. А взвод боевой разведки (3 Т-34), не видя перед собой противника, дошел до кирпичного завода у северной окраины Керчи. Там танки были расстреляны огнем 88-мм зениток с южной окраины Булганака.

Получив сообщение о первой танковой атаке (число танков было завышено в два с лишним раза), Альмендингер приказал удерживать фронт, не обращая внимания на прорвавшиеся танки, и вернуть к вечеру утраченные позиции. Впрочем, вскоре оптимизм командира корпуса иссяк. Днем он в переговорах со штабом армии говорил о чудовищном численном превосходстве русских (12 тысяч против оставшихся в строю 700 бойцов), просил перебросить самолетами подкрепления и несколько раз спрашивал, не пора ли отходить к Феодосии. Енеке потребовал удержать фронт и пообещал перебросить подкрепления по воздуху.

Наши войска быстро продвигались вперед. К десяти утра подразделения 383-й дивизии вышла к морю на восточной окраине Керчи, отрезав южное крыло немецких войск. Оказавшийся в окружении в районе Колонка — завод Войкова противник ожесточенно сопротивлялся. 32-я и 55-я гвардейские дивизии вышли во второй половине дня к новой немецкой линии обороны в районе высот 125,6 и 133,3; 2-я гвардейская сд освободила Аджим-Ушкай.

На юге 339-я дивизия к четырем часам овладела заводом Войкова и начала очищать от противника Колонку. По нашим данным, среди немецких войск началась паника, они бросились к берегу, на баржи. Огнем противотанковой и полковой артиллерии одна баржа и два катера были потоплены. Лишь небольшой части группировки удалось уйти морем. В числе трофеев за день числятся 2 баржи, захваченные в Колонке (давно притопленные у берега и брошенные). К шести часам вечера остатки немецких войск в поселке были уничтожены.

Немецкие источники лишь констатируют потерю Колонки. В документах штабов всех уровней, от полка до штаба группы армий «А», нет никаких упоминаний об окруженных войсках. Видимо, гибель части отступавших через Колонку войск осталась незамеченной на общем фоне больших потерь в процессе отхода, местами переходившего в бегство. Единственное упоминание, связанное с боями в Колонке во второй половине 11 ноября, удалось найти в ЖБД начальника морской обороны Кавказа. С 16:30 до 18:30 группа Тьяркса (4 БДБ) обстреливала позиции советских войск в этом поселке, не встретив противодействия. Участие флота в эвакуации войск, если бы таковая имела место, обязательно нашло бы отражение в документах Адмирала Черного моря и нижестоящих инстанций. Возможно, часть немецких войск безуспешно пыталась спастись на каких-то лодках, находившихся у берега.

К концу дня 383-я и 339-я дивизии вели бой на восточной окраине Керчи. Немцы в течение дня срочно перебрасывали на новую линию обороны войска. Из северного Крыма прибыл 1-й батальон 121-го полка 50-й пд, с южного побережья — 1-й и 3-й батальоны 23-го упп, по воздуху в Багерово из-за Днепра — 1-й и часть 3-го батальонов 123-го полка 50-й пд. Чтобы не отвлекать 191-й дивизион штурмовых орудий для обороны Перекопа, командующий группой армий «А» забрал у 6-й армии ее единственный 279-й дшо (21 штурмовое орудие) и передал его группе Конрада (49-й горнострелковый корпус). Дивизион планировалось переправить в Крым 13–20 ноября.

К вечеру немцам удалось стабилизировать обстановку. По мнению Гарайса, очень вовремя прибыл 1-й батальон 123-й пехотной дивизии. Его бойцы сразу после приземления в Багерове были посажены в грузовики, доставлены к передовой и немедленно брошены в контратаку. Большую роль в обороне, как обычно, сыграла немецкая артиллерия. Она установила очередной рекорд, израсходовав за день 140,7 тонны боеприпасов (еще 24,5 тонны пришлось на стрелковое оружие). К вечеру практически закончились снаряды у 105-мм пушек обр. 1918 года. У нас положение с артиллерией было сложнее. Войска продвинулись на расстояние, на котором батареи с таманского берега уже работали на пределе дальности. Артиллерия, которая находилась на плацдарме, отстала. В общем, наступающие временно лишились артподдержки. Авиации мешала нелетная погода. В первой половине дня штурмовики 230-й шад смогли сделать только 7 самолето-вылетов.

Во второй половине дня погода немного улучшилась, и Илы сделали по войскам еще 15(12) самолето-вылетов — в основном, по подходящим резервам. К этому времени в воздухе появились немецкие истребители, активно работала зенитная артиллерия. Единственный раз за всю операцию истребителям противника удалось полностью сорвать один из ударов штурмовиков. Сводная пара Ил-2 (по одному самолету из 765-го шап и 43-го гшап) по условиям погоды шла под низкой облачностью без истребительного сопровождения. Me-109 повредили Ил 43-го гшап и ранили его экипаж, поэтому пара была возвращена приказом с земли. Всего из восьми групп Ил-2, дошедших до цели, 3 отработали по десантным баржам в порту, 4 — по пехоте и технике (в том числе 1–2, возможно, попутно проштурмовали минометные точки), и только у одной группы среди основных целей фигурировали полевые батареи. На штурмовку летали также истребители 229-й иад (27 самолето-вылетов с этой целью).

У немцев во второй половине дня нанесли три удара по нашим войскам Ju-87 из III./SG3. Одной из главных целей были танки, два из них были якобы уничтожены (по нашим данным — один, хотя некоторые источники относят его к жертвам артиллерии). Эти налеты сыграли свою роль в остановке нашего наступления.

Впервые в ходе операции штурмовики 230-й шад были привлечены к ударам по БДБ. До этого дня баржи базировались на Керчь, не испытывая воздействия с воздуха — явная недоработка наших штабов. Утренний удар, видимо, был связан с обстрелами «катерами» противника косы Чушка и Еникале прошедшей ночью (в действительности огонь вели береговые батареи). В течение дня 14(12) Ил-2 нанесли по баржам в порту два удара. Летчики доложили о повреждении большой баржи и парохода. Данные ЖБД инженера 3-й десантной флотилии позволяют предположить, что несколько БДБ получили пробоины от осколков и пулеметно-пушечного огня.

Судьбу Керченской базы решила не авиация, а выход частей 16-го корпуса на восточную окраину города. Теперь наша артиллерия могла расстреливать Керченский порт прямой наводкой. К вечеру БДБ навсегда ушли из него. Перед уходом в 17:15 11 ноября немцы подорвали глубинными бомбами поврежденную F419 (была ранее разбита «дружественным огнем» — см. ниже) и два армейских катера. Замыкающая F446 выставила 46 якорных мин FMC от порта до выхода из бухты (заграждение «К-19»). Постановка прошла в спешке и не по плану. После ухода барж из Керчи угроза их появления на переправе 56-й армии перешла в разряд маловероятных событий.

В ночь на 12 ноября и весь день наши войска продолжали безуспешные атаки на новую вражескую линию обороны. Противник всю ночь массированным огнем сковывал нашу пехоту и контратаковал с участием штурмовых орудий. Во второй половине ночи переправу прервал шторм. День также прошел в атаках и контратаках. Из-за шторма и затем из-за ремонта паромов танки не переправлялись. Оставшиеся в строю 5 Т-34 (в бою 11 ноября 4 погибли, а один вышел из строя по техническим причинам) в атаках не участвовали, поддерживали пехоту огнем с места.

К вечеру, в основном, закончили переправу стрелковые полки 227-й дивизии. В половине шестого после 15-минутного артналета наши дивизии возобновили наступление по всему фронту. Наступление продолжалось всю ночь и закончилось незначительным продвижением. Основная причина — отрыв наших войск от артиллерии. А артиллерия и авиация противника буквально свирепствовали на поле боя и над ним.

ПВО за день зафиксировала 200 самолето-пролетов, из них ударные — 149 Ju-87, 12 Не-111, а также 15 Ме-110 в роли штурмовиков. Стоит напомнить, что все это пришлось на фронт протяженностью всего 7 километров. По донесениям 56-й армии, авиация противника бомбила наши войска «непрерывно до наступления темноты».

Штурмовики 230-й шад сделали 80 (70) самолето-вылетов, но сильно уступили вражеской ударной авиации в числе вылетов, не говоря уже о весе сброшенных бомб. В отличие от предыдущего дня большое внимание было уделено ударам по артиллерии. Из 17 групп, дошедших до цели, две имели батареи в качестве основных целей, а остальные 15 били по артиллерии «в том числе». К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы всерьез осложнить работу вражеской артиллерии, поскольку между ударами во многих случаях имели место продолжительные паузы. По донесениям экипажей, были уничтожены или повреждены 8 полевых и 1 зенитное орудия.

Истребители произвели 167 самолето-вылетов на прикрытие войск и плавсредств и на перехват (частично — к Эльтигену), еще 79 пришлось на сопровождение штурмовиков и 46 — на разведку. Однако заметно помешать вражеским бомбардировщикам они не смогли. Известно, что румынские Ju-87 сделали тремя группами 29 самолето-вылетов и ни один из них не пострадал. Каждую группу пытались атаковать от 8 до 20 советских истребителей, но ни один из них не прорвался к бомбардировщикам, все оказались связаны боем с истребителями сопровождения (по 6 Me-109 на каждую группу). Не пострадали и Не-111 из I./KG55, совершившие днем и последующей ночью 17 самолето-вылетов. Похоже, что и в других случаях имело место то же самое.

Немецкая артиллерия действовала почти столь же интенсивно, как и накануне (расход боеприпасов 101,45 тонны, еще 18,6 тонны — стрелковое оружие). Обращает на себя внимание расход снарядов штурмовыми орудиями: 4 тонны, накануне — всего 0,3 тонны. В течение дня прибыл штаб 123-го пехотного полка с полковыми подразделениями и 3-м батальоном (389 человек), 297 человек маршевого батальона III/863 «Запад», вернулся от группы Конрада штаб 191-го дшо с 3-й батареей (6 «штугов»). К вечеру немцы имели 10 исправных штурмовых орудий, еще 6 числилось в краткосрочном ремонте и 2 — полностью разбитыми.

В ночь на 12 ноября вступила в силу новая организация — 98-й пд (с приданными частями). Теперь за оборону южного участка (от Эльтигена до Керчи) отвечала бригада полковника Фаульхабера (штаб 282-го полка), центрального (от Керчи до Булганака) — 218-й учебно-полевой полк, северного (от Булганака до Азовского моря и по берегу) — бригада полковника Бирмана (штаб 123-го полка). Все эти бригады представляли собой мешанину из батальонов и более мелких подразделений различных частей 98-й, 50-й пд, 153-й упд, румынских 6-й кд и 3-й гсд.

В ночь на 13 ноября 6-я румынская кавалерийская дивизия приняла у 98-й дивизии эльтигенский участок, высвободив немецкие подразделения. Войска 56-й армии в первой половине дня приводили себя в порядок, во второй половине безуспешно наступали. Противнику 4-й день подряд удавалось поддерживать расход боеприпасов примерно на одном уровне. На этот раз израсходовали 85,1 тонны снарядов (без учета армейской артиллерии, приданной 98-й пд, — это еще примерно 10 тонн) и 12,35 тонны боеприпасов к стрелковому оружию.

У нас завершилась переправа матчасти 63-й тбр. Помимо 10 танков, переправленных 9–10 ноября, за 12–13 ноября удалось перебросить еще 11 Т-34 и 7 Т-70, то есть все исправные танки бригады. Немцы получили еще 130 человек маршевого батальона III/863 «Запад», к вечеру имели 7 «штугов» в строю и 9 в краткосрочном ремонте.

Плохая погода свела участие 230-й шад к вылету одной четверки Илов по машинам и скоплениям войск в тылу. Немецкие ударные самолеты летали активнее. Всю ночь проводились тревожащие налеты. Днем Ju-87 и Не-111 несколько раз бомбили наши войска и пристани. Особенно довольны остались немецкие сухопутные командиры налетом пикировщиков на юго-восточные скаты высоты 133,3 — вплотную к позициям своих войск.

В ночь на 14 ноября переправу опять прервал шторм. В половине одиннадцатого после 30-минутной артподготовки 56-я армия перешла в очередное наступление. Основной удар наносила 55-я гв. сд с 1-м батальоном 63-й тбр севернее Булганака. В атаку вышли 14 Т-34, а впереди в качестве боевой разведки — 3 Т-70. Танки ворвались на высоты 133,3 и 125,6, взяли пленных, вышли на восточную окраину Булганака. После того как пехота была отсечена от танков огнем и прижата к земле, танки вели огневой бой на высоте 133,3. Не имея пехотного прикрытия, они понесли большие потери. Вскоре комбат укрыл свои танки от огня на восточном скате высоты. Там танковый батальон до конца дня отражал огнем контратаки.

К четырем часам дня пехота заняла 1-ю линию траншей по скатам высоты 133,3, но дальше продвинуться не смогла. В семь вечера танки были выведены из боя. За день батальон потерял 4 Т-34 и 1 Т-70 сгоревшими, 3 Т-34 и 1 Т-70 подбитыми. Из подбитых 2 Т-34 удалось эвакуировать, а 1 Т-34 и 1 Т-70 остались на вражеской территории. Основную роль в борьбе с нашими танками опять сыграли зенитчики сухопутных войск (батарея 1./275).

Вечером немцы контратаковали при поддержке штурмовых орудий, но были отбиты. Последней попыткой 56-й армии добиться успеха стала неудачная атака в ночь на 15 ноября двумя полками 227-й дивизии. Наступление выдохлось окончательно. Хотя немецкая оборона устояла, пехота противника понесла большие потери, так как из-за каменистой почвы было невозможно быстро окопаться.

Штурмовики 230-й шад сделали 76 самолето-вылетов. Из 19 групп 6 работали по батареям, еще 8 били по ним наряду с другими целями, 4 работали по живой силе и транспортным средствам, одна — по железнодорожному эшелону на станции Чистополье.

Бои 11–14 ноября показали те проблемы, с которыми нашим войскам пришлось столкнуться и в дальнейшем при попытках вырваться с Еникальского пятачка на оперативный простор. Приходилось атаковать на узком фронте с удобным для обороны рельефом местности. Немцы сосредоточили здесь серьезные силы артиллерии. Подавить батареи не удавалось, в результате атакующая пехота или залегала под огнем, или доходила до немецкой передовой с большими потерями и в расстроенном виде. Танки по условиям местности могли действовать только на отдельных участках, которые немцы, естественно, знали и заранее готовились отражать здесь танковые атаки.

Наша артиллерия не могла подавить немецкую в первую очередь из-за недостатков в работе артиллерийской разведки и из-за необходимости ведения огня на предельных дальностях. Войска продвинулись за пределы действенного огня артиллерии с косы Чушка. На плацдарме в это время еще не было ни одной артиллерийской части РГК. Дивизионная артиллерия была частично переправлена, в том числе к началу наступления на плацдарме было пять 122-мм гаубиц. Однако большая часть орудий не обеспечивалась механической тягой, доставка боеприпасов от пристаней была по-прежнему затруднена. Поэтому артиллерийская поддержка оказалась слабой. Из гвардейских минометных частей 6 ноября был переправлен 3-й горный дивизион (12 установок БМ-8). Хотя с 9 ноября он ежедневно производил несколько залпов, от одного дивизиона PC сложно было ждать заметных результатов.

Видимо, единственным выходом было организовать работу штурмовой авиации так, чтобы во время атаки пехоты несколько четверок Ил-2 все время находились в воздухе. Они в первую очередь должны были засекать и подавлять проявившие себя батареи. Однако этому мешали частые периоды нелетной или ограниченно летной погоды. Но и в том случае, когда погода благоприятствовала, штурмовая авиация распылялась по многим целям, часто — второстепенным (см. пример в главе 3.1.2). Идея бросить штурмовики в первую очередь против батарей выкристаллизовалась только к наступлению 4 декабря. Но, как мы увидим, в нем-то штурмовики почти не участвовали из-за событий у Эльтигена.

На результаты наступления повлияло также неумение командиров организовать взаимодействие родов войск, трудности со снабжением через пролив. Помимо ударов артиллерии, наши части страдали и от вражеской ударной авиации, которая использовалась очень интенсивно и при меньшем, чем у нас, числе самолетов сделала больше самолето-вылетов. Удары с воздуха были во многих случаях тесно увязаны с действиями сухопутных войск. Наша истребительная авиация не смогла надежно прикрыть войска, несмотря на большое число вылетов. ПВО на плацдарме пока была представлена зенитно-пулеметными ротами. Зенитная же артиллерия с косы Чушка полностью прикрыть плацдарм не могла.

В общем, с ходу прорвать новую немецкую позицию не удалось. Если в первые дни мощная группировка артиллерии на косе Чушка компенсировала все недостатки в организации боя, то теперь этот источник побед находился слишком далеко от линии фронта. 56-я армия столкнулась с необходимостью постепенно накапливать силы на небольшом плацдарме без порта и при нехватке переправочных средств.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.