Старые споры о главном

Старые споры о главном

Главный источник сведений о ереси, и он же главный свидетель обвинения — так называемый «Просветитель». Объемистый труд Иосифа Волоцкого состоит из 15 глав — «слов», которые по содержанию своему можно условно подразделить на четыре группы. Первые четыре Слова посвящены разбору критики еретиками православия и христианства как такового и отповедям преподобного Иосифа на означенные нападки. Их анализ порождает серьезные сомнения в том, что автор спорит именно с современными ему раскольниками. Пятое, шестое, седьмое Слова посвящены защите догмата иконопочитания.

В восьмой — десятой главах «Просветителя» рассматриваются эсхатологические воззрения еретиков и официальной церкви в свете несостоявшегося в 1492 году Апокалипсиса. Слова с двенадцатого по пятнадцатое так или иначе затрагивают проблему осуждения и наказания еретиков. Несколько особняком стоит Слово одиннадцатое, направленное против «ереси новгородских еретиков, хулящих иноческое житие».

Итак, вначале было Слово первое. Здесь прп. Иосиф ведет речь о «новой ереси новгородских еретиков, говорящих, будто у Бога Отца Вседержителя нет ни Сына, ни Святого Духа, Единосущных и Сопрестольных, и что нет Святой Троицы». Новгородские кривоверы якобы полагали Иисуса Сыном Божим не по существу, но по благодати, так же как и ветхозаветных пророков, а Духа называли дыханием, исходящим из Божиих уст и растворяющимся в воздухе. В опровержение этих измышлений Иосиф приводит только пророческие свидетельства, поскольку жидовствующие отвергали написанное святыми апостолами и святыми отцами о Святой и Животворящей Троице.

Экклезиологические соблазны жестоко терзали церковь с тех пор, как начала складываться христианская догматика. В ранневизантийскую эпоху полемика об Ипостасях Святой Троицы сопровождалась подлинными трагедиями: кровавыми столкновениями, государственными переворотами и даже войнами, не говоря уже о жестоком преследовании инакомыслящих партией, которая в данный момент занимала доминирующее положение.

Православие выстрадало и отстояло Троичный догмат в упорной борьбе с ересями, низводившими Сына Божия или Святого Духа в разряд тварных существ или же лишавшими Их достоинства самостоятельных Ипостасей. Противники антитринитариев тем самым сохраняли для верующих свободным путь ко спасению. Действительно, в «очеловеченном» Христе невозможно подлинное соединение Божества и человечества. Только Сын, единосущный Богу-Отцу, мог Своим Воплощением, смертью и воскресением оживотворить и спасти человека, и только Дух, единосущный Отцу и Сыну, может освящать и соединять нас с Богом, — учил святитель Афанасий Великий.

Наиболее серьезную опасность для православного христианства представляло арианство, учение, получившее поддержку как басилевсов, иерархов церкви, высших сановников империи, так и широких народных масс. (Вспомним приведенное свидетельство Св. Григория Нисского.) В начале IV века александрийский пресвитер Арий весьма успешно проповедовал свои взгляды, согласно которым второе лицо Троицы Христос — хотя и совершеннейшее творение Божье, но все-таки тварь, то есть существо не вечное, не существовавшее до рождения и не безначальное, и как таковой он Сын Божий не по существу, а по благодати.

Иосиф в Слове первом воспроизвел не иудейскую, а арианскую точку зрения. Из арианского репертуара почерпнул автор «Просветителя» и следующий довод: Христос не изначален, а сотворен, Он не существовал при Творении, поскольку слова: «Сотворим человека по образу и по подобию Нашему» — Бог сказал ангелам либо Сам Себе. «Так еретики безумнее иудействуют, так иудеи противятся истине и переворачивают», — резюмирует прп. Иосиф».

Афанасий Великий в послании своем к Афрам упоминает нечестивые изречения ариан о том, «что Сын из не сущего, что Он — творение и создание, что было время, когда Его не было, и что Его природа изменяема». В 325 году в Никее состоялся вселенский собор, призванный поставить точку в споре между Арием и православными. Собор осудил арианство и принял Символ веры. Слова Символа, утверждающие веру: «И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша», — опровергают арианское учение о тварности Сына и утверждают сущностное единство Отца и Сына. Арий же в отношении Христа употреблял термин подобный (или подобносущный).

В своем Слове Иосиф воскрешает дискуссию на Никейском соборе и постулаты антиарианской литературы, в частности творений Афанасия Великого. Четыре слова Афанасия Великого против ариан были переведены на славянский язык еще в 907 году. В Новгороде по инициативе архиепископа Геннадия был составлен сборник, содержащий Четыре слова против ариан и Слово на Пасху Афанасия Великого. Появление сборника наверняка связано с ересью жидовствующих, но вряд ли сам факт его составления является доказательством того, что еретики исповедовали арианство. Тем не менее Слово первое «Просветителя» представляет собой антиарианский памфлет, слабо связанный с историческим контекстом и довольно небрежно адаптированный для обличения «жидовства».

Осуждение Ария. Фрагмент фрески Дионисия

Вот образчик такой адаптации. Обратим внимание, как Иосиф утверждает тварность Иисуса: «Да устыдятся жиды, утверждающие, будто Божество единолично и односоставно, и будто Бог Отец Вседержитель не имеет Сына, Единосущного и Сопрестольного Себе, и будто Христос, о Котором проповедали пророки, является Сыном Божиим не по Существу, но по благодати, как Давид и Соломон». Но иудеи, а следом и их российские последователи должны были отрицать существование Сына Божьего в принципе — в любой возможной ипостаси. Для иудаизма не может быть абсолютно никаких компромиссов в этом фундаментальном понимании Единственного Одного Бога, который есть окончательный созидательный источник всей жизни и смерти, элементов природы, поддерживающий все физические и духовные силы.

Предвижу возражения: в Ветхом Завете под «сынами Божьими» подразумеваются Ангелы (Быт. 6:4), сыном Божиим именуется царь Давид. (Подчеркнем, слова «сын» в обоих случаях употребляются именно со срочной буквы). Господь возвещает пророку Нафану о Давиде следующими словами: «Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцем, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих» (2 Цар. 7:14)

Очевидно, что Давид избран Богом Саваофом для решения определенной задачи, с этой целью Бог возносит его над прочими и готов считать своим сыном, но и готов спросить с него как строгий отец с нерадивого отпрыска. Здесь «сын — отец» не более чем бытовая житейская аналогия. В ответ Давид обращается к Богу со словами благодарности, многократно именуя себя Его рабом. (2 Цар. 7:19–29). Давиду и его династии обещано политическое первенство, не более того. На Давида не переносится благодатная Божественная сила, на что, между прочим, вправе рассчитывать любой правоверный иудей: «Блажен человек, который слушает меня, бодрствуя каждый день у ворот моих и стоя на страже у дверей моих! Потому что, кто нашел меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа» (Притч. 8:35).

Царь Давид. Художник П. Берругетте

Дальнейшая биография царя Израиля наполнена испытаниями и заканчивается катастрофой. После того, как Давид вступил в преступную связь с Вирсавией и подстроил убийство Урии, пророк Нафан возвестил: «Как ты этим делом дал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын» (2 Цар. 12:14). Когда сердца израильтян уклонились на сторону его сына Авессалома и Давиду пришлось покинуть Иерусалим, некий Семей, кидая вслед ему камни, восклицал: «Уходи, убийца и беззаконник!..» (2 Цар. 16: 7–8). Соломон и Давид почитались иудеями, как впрочем, и христианами, избранниками Божьими, но не его Сынами.

Оксфордский словарь иудаизма подтверждает, что в еврейской идиоме «Сын Божий» является явно метафорическим выражением. Библейский словарь Хастинга комментирует: «В семитских языках “сыновство” — концепция, несколько свободно используемая для обозначения морали, а не физических или метафизических отношений». Повторим: в еврейской религиозной традиции нет места для Троицы и нет места для ипостасей Божества. В уста «жидов» Иосиф вновь вкладывает доводы христианских раскольников-антитринитариев, а именно ариан, стремясь при этом максимально приблизить обличаемые взгляды к иудаизму.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.