Оберштайн

Оберштайн

Осенью 1773 года княжна Елизавета Владимирская переселилась в княжество Оберштайн. Накануне переезда княжна Елизавета сменила весь штат прислуги и свиту. Барон Шенк был оставлен поверенным княжны Владимирской при князе Лимбургском. Маркиз де Марин получил должность контролера финансов князя Лимбургского и в силу новых обязанностей обосновался в Стируме. В качестве личной камеристки княжна Елизавета приняла дочь прусского офицера Франциску фон Мешеде.

Княжна Елизавета начала полновластно править Оберштайном. По слухам, Филипп Фердинанд подарил своей невесте права на княжество. Однако никаких юридических актов передачи Оберштайна князем Лимбургским княжне Елизавете Владимирской не обнаружено.

В декабре 1773 года княжну Владимирскую начал посещать некий знатный молодой человек. В Оберштайне неизвестного называли «Мосбахским незнакомцем». Под этим прозвищем скрывался один из видных деятелей Барской конфедерации Михаил Доманский. Княжна Елизавета вступила с Доманским в любовную связь. В конце декабря она встретилась с князем Каролем Радзивиллом. Кароль Радзивилл стал любовником княжны Владимирской.

В канун 1774 года в немецких княжествах распространились слухи о пребывании в Оберштайне дочери покойной русской императрицы Елизаветы Петровны. Князь Лимбургский начал адресовать письма в Оберштайн: «Ее императорскому высочеству княжне Елизавете Всероссийской». Он просит княжну хлопотать о его правах на Голштинию перед русским правительством.

Княжна Владимирская отложила брак с князем Лимбургским и отказалась от официального знакомства с членами его фамилии.

Княжна объявила о своем решении ехать с князем Радзивиллом в Константинополь. Княжна Елизавета предполагала обратиться с воззванием о своих правах на русский престол к русской армии и флоту, находившимся на турецком фронте. Замысел княжны был поддержан Версальским двором.

13 мая 1774 года княжна Елизавета Владимирская выехала из Оберштайна. В Зусмаргаузене конференц-министр Трирского курфюрста передал княжне Елизавете необходимые для поездки деньги. В Бриксене к княжне присоединился Михаил Доманский и некоторые другие польские конфедераты.

Сразу после отъезда княжны Владимирской бывший гофмаршал двора владетельного князя Лимбургского граф Рошфор де Валькур был выпущен из тюрьмы.

Рубеж 1770-х годов — безысходно трудные для Польши годы. Неостывшая борьба «патриотов» Потоцких и «фамилии» Чарторыйских, противников малейшего нарушения шляхетских прав и сторонников не слишком существенных, но все же овеянных духом конституции перемен. В результате на престоле ставленник «фамилии» Станислав Август Понятовский, хотя и без малейшей надежды эти перемены осуществить. Первая же попытка — и обострение отношений с поддержавшим его правительством Екатерины II, разрыв с разочаровавшейся шляхтой.

Союз тех, кто допускал компромиссы, оказался бессильным по сравнению с конфедерацией непримиримых, образовавшейся в 1768 году в Баре и обращенной против признанного изменником короля. В нее вошли самые влиятельные магнаты, и среди первых некоронованный правитель большей части Белоруссии и Литвы князь Кароль Радзивилл, тот, о котором говорили: «Король в Варшаве, Радзивилл в Несвиже». За плечами Барской конфедерации были турки, вступившие в войну против России, Версальский двор, не поскупившийся на деньги и военных специалистов, — другое дело, что талантами они не блистали, — Австрия, на территории которой рождается «генеральностъ» всей примкнувшей к конфедератам шляхты.

Но с первыми победами русского оружия соотношение сил не могло не измениться. Австрия предпочла согласиться на предлагаемый Пруссией раздел Польши — как-никак это был верный выигрыш — и тем самым отойти от конфедератов. Франция не торопилась с дальнейшей помощью. Вожди конфедерации не умели ужиться друг с другом и не отличались военными талантами: в открытых боях поражения следовали за поражениями. Кароль Радзивилл среди тех немногих, кто отказывается от амнистии Станислава Августа, не желает возвращаться в Польшу подданным короля, не откликается на угрозу реквизиции своих колоссальных земельных владений. Он надеется на обещания Версаля, мечтает о поддержке турецкого правительства и рвется в Константинополь в надежде изменить неблагоприятный ход событий.

Летом 1772 года Кароль Радзивилл приезжает в прирейнские земли, в апреле 1773-го переезжает во Францию, в Страсбург, осенью того же года успевает побывать в Париже. Прямые переговоры с Версалем невозможны: в Париже есть представитель официального короля, пусть посол Михаил Огинский и готов оказаться вместе с конфедератами. Представитель Радзивилла уезжает в Константинополь добиваться от султана разрешения на его приезд. Ожидание затягивается, и весной 1774 года полный нетерпения Радзивилл приезжает в Венецию. Газеты с сообщениями о его желании оказаться в Турции, о том, как много его окружает людей и как деятельно изучает он турецкий язык «Вечный бунтовщик», — с ненавистью бросает Екатерина II.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.