Калмыцкий регион

Калмыцкий регион

Особое положение сложилось в Калмыцкой АССР и в находящемся южнее, прилегающем к реке Терек, регионе, а также в степных и пустынных районах между устьем Волги и горами Дагестана, поблизости от Каспийского моря. На этой обширной территории, с ее неразвитой экономикой и плохим транспортным сообщением, линия фронта была чрезвычайно подвижной и имела несколько крупных брешей, не защищенных ни одной из сторон. Для наступления немцев этот регион служил связующим звеном между Сталинградским фронтом и силами, сражавшимися вокруг нефтепромыслов Моздока и Грозного; для советской обороны он был сравнительно важен тем, что там можно было помешать противнику выйти к Каспийскому морю и в дальнейшем продвигаться на север вдоль Волги. Между Астраханью и Кизляром вдоль побережья Каспия советская сторона быстро построила железную дорогу, соединявшуюся с Закавказской железной дорогой и являвшуюся единственным связующим звеном между Закавказьем и центральными регионами СССР. О подвижности линии фронта свидетельствуют многочисленные прорывы в глубь войск каждой из сторон, когда немцы время от времени атаковали железнодорожную ветку Астрахань – Кизляр и направляли патрули к Каспию, а советская кавалерия прорывалась к окрестностям Буденновска и далее, за добрую сотню километров от линии фронта.

Северная часть Калмыцкой АССР была зоной действий 4-й танковой армии немцев, сражавшейся на подступах к Сталинграду, южная же ее часть и прилегающий к ней участок территории являются составной частью региона, рассматриваемого в данной главе. Руководство действовавшими здесь партизанскими отрядами, как и отрядами, действовавшими дальше к западу, осуществлялось единым командованием. Не следует забывать и о двух факторах особого рода: 1) отсутствие естественных укрытий в пустыне и степных районах, за исключением болот и небольшого участка вдоль рек Кума и Маныч; и 2) в своем сотрудничестве с немцами коренное калмыцкое население пошло значительно дальше большинства остальных национальных групп.

В нескольких городах, таких как Элиста и Буденновск, организация партизанских отрядов перед советским отступлением осуществлялась по той же схеме, что и везде; они представляли собой местные истребительные батальоны и диверсионные группы, а также группы, предназначенные непосредственно для ведения партизанских действий. Если немцы и подозревали о существовании партизанских отрядов, то в первые недели оккупации они почти не сталкивались с партизанами, которые практически не беспокоили их. Но даже эти несколько столкновений позволили немецким военным властям – которым не хватало солдат, и они рассчитывали привлечь к борьбе с партизанами главным образом казацкие части – определить ряд характерных особенностей партизанского движения в этом регионе.

Общее руководство партизанскими отрядами осуществлялось из Астрахани. Это было вполне логичным, поскольку Астрахань была ближайшим крупным городом в советском тылу и, судя по всему, оттуда осуществлялось руководство партизанской войной на всем Кавказе. Планы большинства партизанских операций разрабатывались там; активность оставленных на оккупированной территории партизан была невысока, и часть из них, по всей видимости, покинула свои отряды и разошлась по домам. В советском тылу главной базой, откуда через линию фронта направлялись партизанские группы и шло снабжение партизан, был поселок Черный Рынок, расположенный к югу от Манычского канала у Каспийского моря на новой железнодорожной линии Кизляр – Астрахань. Там находились склады оружия, боеприпасов и аэродром, откуда и осуществлялось снабжение партизан.

Большей частью партизанские действия в этом регионе сводились к отправке из советского тыла за линию фронта партизанских групп, которые после выполнения задания возвращались назад. Часть этих групп была пешей, другие действовали на лошадях или верблюдах, некоторые группы забрасывались на парашютах. Следует различать проводившиеся время от времени Советской армией операции для сбора разведывательной информации в этом регионе и имевшие больший размах операции, инициатором которых было партизанское командование в Астрахани и Черном Рынке.

Известен лишь один случай организации партизанского отряда при непосредственном участии Красной армии. Роль НКВД сводилась в основном к обеспечению формируемых партизанских отрядов надежным руководством.

Октябрь прошел спокойно. Единственным отмеченным немецкими документами событием было задержание двух партизан, которые после прохождения в Астрахани подготовки были отправлены в район Элисты. В дальнейшем партизанские группы стали появляться все чаще, что в какой-то мере влияло на баланс сил в этом регионе, где каждая из противоборствующих сторон испытывала нехватку войск. Случавшиеся столкновения проходили с переменным успехом. В одном из немецких донесений говорилось: «Происходили многочисленные столкновения, в части которых успех сопутствовал немцам, а в других немецкие войска и казацкие полки терпели поражения. Партизанские укрытия хорошо замаскированы; партизаны используют болота вдоль реки Маныч и непроходимые участки местности. Допросы пленных показывают, что командиры партизан проходят специальную подготовку в Астрахани и после этого доставляются самолетами или забрасываются на парашютах. Часто партизанские отряды отходят, с тем чтобы совершать новые вылазки из своих укрытий».

1 ноября казацкий кавалерийский эскадрон, которым командовали немецкие офицеры, натолкнулся на группу партизан, пытавшихся переправиться через реку Маныч и двигаться в направлении поселка Рагули. По всей видимости, партизаны были знакомы с обстановкой и знали об отсутствии в этом секторе немецких войск. Как удалось выяснить немцам, этот отряд – как и обнаруженные ранее – прошел подготовку в Астрахани и был направлен в этот район двумя группами по двадцать человек в каждой (плюс одна медсестра). Для выполнения таких заданий специально отбирались жившие в прошлом в Калмыкии люди, которые после получения навыков обращения с оружием и взрывчаткой направлялись через Маныч для создания крупных отрядов в тылу у немцев и проведения диверсий в заранее определенные дни.

Остатки таких групп позднее были обнаружены неподалеку от Элисты и дальше к востоку вдоль реки Маныч, но ничего существенного им сделать не удалось. Еще одной разновидностью действий партизан, отмеченной в немецких донесениях, были попытки «конных партизан» угонять с собой скот.

Рис. 17. Калмыцкий регион, по состоянию на декабрь 1942 г.

Представляющая наибольший интерес операция была проведена в ноябре и декабре 1942 года (см. рис. 17). Она представляла собой проникновение сотен партизан – по оценкам немцев, от 400 до 800 человек – из района Астрахани в сектор между реками Кума и Маныч и далее к западу в направлении Буденновска. Эти группы, по всей видимости, были хорошо подготовлены и вооружены, а также разбиты на роты и взводы, имевшие политруков. Учитывая то, что оборонялся этот сектор лишь небольшим количеством немецких войск (которые были сильно рассредоточены), отрядами коллаборационистов и несколькими подразделениями двух казацких частей, вряд ли стоит удивляться, что партизанам легко удалось проникнуть в этот район и, по существу, беспрепятственно передвигаться по территории в сотни квадратных километров[99]. В нашем распоряжении есть ежедневные доклады немцев и дневник участвовавшего в этой операции молодого партизанского офицера, прошедшего подготовку в Москве, а затем в Астрахани. Из имеющихся материалов можно понять, что Красная армия не осуществляла непосредственного руководства этой операцией. В Астрахани партизаны получали инструктаж от представителей эвакуированного НКВД Калмыцкой АССР и обкома комсомола. Хотя проведение операции, похоже, планировалось так, чтобы она по времени предшествовала ограниченному наступлению Красной армии в этом секторе, партизанские действия вряд ли координировались с действиями армии. Эта операция ставила целью распространение листовок, призывавших к созданию партизанских отрядов в ряде мест, уничтожение коллаборационистов и захват отдельных населенных пунктов, очевидно в качестве предостережения от сотрудничества с врагом и символической меры по восстановлению советской власти.

Поскольку отряды проходили подготовку и формировались за пределами региона, логично предположить, что в их составе были люди, плохо знакомые с территорией Калмыкии. Среди партизан преобладали люди с русскими и украинскими фамилиями; одна женщина была полькой. Поскольку население повсеместно приветствовало правление немцев, неудивительно, что отношение к калмыкам молодого советского офицера из Сталинграда, чей дневник сохранился, было крайне враждебным. (В своем дневнике он говорит об операции «против калмыков», тогда как везде при упоминании русских он сообщает о нападениях на отдельных коллаборационистов.)

Важно отметить существование трений и разногласий среди офицеров одного из партизанских отрядов, участвовавших в этой операции. Интересны в этом отношении, как, впрочем, и в отношении морального состояния и снабжения партизан, некоторые выдержки из дневника:

«27 ноября 1942 года. Мы находимся в поселке Улан-Туг. Здесь мы уже сталкивались с немцами. Я реквизировал теленка, двадцать кур и кое-что еще. Мы расстреляли семерых предателей Родины, среди них младший лейтенант Филиппов, лейтенант Монахов и сержант Рыбалко. Так им и надо! Мы поступим так с каждым, кто поднимет руку на свою Родину. В конце концов, я же старший офицер, заместитель командира отряда и начальник разведки. Я буду сражаться до последнего вздоха…

29 ноября 1942 года. День был неудачным. Мы пошли из Улан-Туга в поселок Плавенский за водой… На обратном пути мы попали на наши мины, которые сами установили (десять мин). Два человека погибли, еще двое были тяжело ранены… У нас нет хлеба, зато много мяса и каши.

7 декабря 1942 года. В нашем отряде нет порядка. Командир отряда Васильев ведет себя не так, как ему следует. Он отстранил меня от должности заместителя командира отряда и начальника разведки и назначил командиром одного из подразделений… Это понижение…

14 декабря 1942 года. Я отправился в Коровинский колхоз, чтобы раздобыть для себя лошадь. Там я присоединился к другому отряду для участия в операции против калмыков…

19 декабря 1942 года. Я вернулся в отряд Васильева. Он грозился расстрелять меня. Мы продолжаем движение.

18 декабря 1942 года. Мы добрались до настоящих немцев. Мы задержали двух предателей. Я лично расстрелял одного из них.

20 декабря 1942 года. Немцы обнаружили нас. Наши припасы на исходе. Нас окружили, но нам с боями удалось прорваться.

21 декабря 1942 года. Нас преследуют. Стычки происходят снова и снова. Я убил немецкого офицера и полицая. Забрал у убитого немца золотое кольцо и кое-какие вещи. Мы уничтожили около пятидесяти немцев и казаков…

28 декабря 1942 года. Мы движемся в направлении поселка Черный Рынок.

30 декабря 1942 года. Мы прибыли в Черный Рынок и ожидаем наше начальство из Кизляра».

Описанные события близко соответствуют тому, о чем говорится в немецких источниках. Следует отметить еще один момент: на протяжении проведения всей операции партизаны получали сведения – по всей видимости, по радио – и были хорошо осведомлены о событиях, происходящих на других фронтах (например, на Сталинградском фронте) и даже имели возможность посылать письма родственникам и друзьям в советском тылу. Результативность этой операции была довольно сомнительной. Немцы не могли обнаружить отряды в течение двух недель, а затем, поспешно бросив на поиски все свои немногочисленные силы, сумели отрезать часть партизан и захватить их обоз. Но основной массе партизан удалось ускользнуть. Наиболее ярким результатом этой операции был временный захват партизанами нескольких населенных пунктов – в частности, сел Величаевское и Урожайное, – но они не сумели достичь Буденновска, и это свидетельствует об их неспособности выполнить основную поставленную задачу.

Партизанское движение в Калмыцкую АССР почти полностью было привнесено извне. Его организация была упорядочена лишь в последние месяцы немецкой оккупации, но его вклад в военные операции Красной армии был ничтожным. Кое-каких успехов партизаны добились в качестве «длинной руки» советского режима, уничтожая коллаборационистов и спасая от угона немцами скот. Учитывая уникальные возможности, которые предоставляла эта открытая и плохо защищенная территория, советское командование не воспользовалось сложившейся ситуацией в полной мере, поскольку, как можно предположить, имевшиеся силы партизан использовались лишь на участках, считавшихся наиболее важными. К тому же здесь, как и везде на Северном Кавказе, отсутствие поддержки местного населения было одной из главных помех для успешного ведения партизанской войны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.