Эпилог

Эпилог

Я родился 5 февраля 1929 года в маленькой деревушке Ноендорф-Хох в Восточной Пруссии. В нашей деревне проживало около 260 жителей, большинство из которых были фермерами или наемными работниками. Некоторые уходили работать в город, но это было исключением.

Мой отец являлся преуспевающим фермером, имевшим примерно 200 акров земли. Мы держали большое хозяйство, и на нас постоянно работали шесть семей, а еще две или три девушки помогали матери на кухне.

В возрасте шести лет я пошел в маленькую деревенскую школу. Так как я был сыном одного из крупнейших фермеров нашей деревни, предполагалось, что учиться я должен лучше остальных. Но это не всегда было правдой.

С раннего детства я интересовался историей и политикой, внимательно слушая новости и читая заголовки газет, в то время как другие дети играли во дворе. Не то чтобы я никогда не играл с ними, просто я больше интересовался другими событиями.

Мои родители были в меру верующими людьми, и с самого детства я помню, что всегда слышал упоминание о Господе. Любой ребенок имеет свои представления о Боге. Я всегда воображал, будто это великий человек, уже пожилого возраста с белой бородой и черными искрящимися глазами. Почему-то во время грозы и ночью я всегда чувствовал его присутствие.

Мама научила нас молиться перед сном, но мы никогда не читали молитвы за столом. Когда нас пригласили в дом пастора, я видел, как вся его семья молилась перед тем, как приступить к еде. Но тогда я считал, что обыкновенному человеку не стоит беспокоиться об этом. Вообще в то время почти все жители нашей деревни верили в Бога, и у каждого в доме имелась Библия.

С приходом Гитлера к власти Германия стала организованной страной со строгими порядками. В стране появилась нацистская партия, члены которой встречались несколько раз в месяц и вели политические разговоры, а также получали инструкции. В основном в партию вступали молодые люди. С возрастанием власти Гитлера это движение превратилось в сильнейшую политическую поддержку для него.

Причины, по которым немцы последовали за Гитлером, были очевидны. В 1918 году Германия проиграла Первую мировую войну, потеряв все свои колонии. За годы экономического кризиса все деньги полностью обесценились. За миллион марок можно было купить коробку спичек. Люди пожилого возраста, которые всю жизнь копили деньги, потеряли их, сделавшись беспомощными на старости лет. Многие фермеры разорились, погрязнув в долгах и не в силах платить налоги. Зарплаты трудящихся снизились, процветала безработица. Появилось около 120 политических партий, и все они думали, что знают, как решить проблемы.

Народ находился в состоянии глубокой депрессии. В тот момент только сильный человек мог помочь Германии и как раз на горизонте появился Гитлер.

Первое, что он сделал, это обеспечил людей работой, избавив их от голода. Есть такая немецкая поговорка: «Любовь приходит через желудок». Другими словами, тот, кто знал, как накормить людей, уже был любим ими.

Гитлер обрел невероятную популярность, потому что народ почувствовал себя в безопасности. Каждый мог трудиться и получать хорошую зарплату. Вновь стало процветать фермерство, повысилась рождаемость. Многодетным семьям государство хорошо помогало, а женщинам, имевшим много детей, давали медали. В действительности все делалось для того, чтобы дети рождались, а тем самым прибавлялся запас новой крови для будущей войны.

Но самое главное, Гитлер активно укреплял армию.

В 1939 году я перешел в среднюю школу. Особенный уклон делался на математику, немецкий, английский и латинский языки. Спортивным занятиям уделялось особое внимание. Было практически невозможно перейти в другой класс, провалив экзамен по физкультуре. Сначала раз в неделю у нас были занятия по религии, но потом они прекратились, потому что нашего учителя призвали в армию.

Когда мне исполнилось десять лет, я вступил в юношескую организацию «Юнгфольк» (детское отделение гитлерюгенда), куда были обязаны вступать все здоровые подростки. Занятия проводились дважды в неделю по два часа.

В гитлерюгенде готовились различные специалисты: водители, когда учащиеся специализировались на вождении мотоциклов; летная секция – здесь велось обучение начиная со строительства моделей самолетов и заканчивая учебными полетами, радистов обучали радиосвязи, а в морском деле основной упор делался на тренировки по плаванию, вождению парусных лодок и все другие основополагающие вещи в военно-морском деле.

Гитлерюгенд был организован с одной главной целью – подготовить подрастающее поколение страны к последующей военной службе. Для достижения наилучших результатов мы играли в военные игры, хотя и не использовали оружия. Проходя практику, мы носили камуфляжную форму, ползали по земле, разносили депеши, патрулировали территорию, приобретая разные военные навыки.

Также мы тренировались в маршировке, учили и пели патриотические песни, особенно о войне, победе и «героической» смерти за Родину. В дождливые дни или когда шел снег, нам читали лекции о немецком народе, существующей политической ситуации и об истории партии. Много внимания уделялось самодисциплине, а также безоговорочному послушанию старшим по званию.

Нас также учили выживать в непростых климатических условиях. Мы бегали в шортах, спали в палатках и вообще проводили много времени на улице, занимаясь легкой атлетикой, чтобы привыкнуть к климату. Каждый год проводились спортивные соревнования, победители которых награждались. Весь народ превратился в один военный лагерь.

Наш отряд возглавлял сын лютеранского пастора. Этот молодой человек был довольно интеллигентным, но также жестоким. Во время войны его призвали на фронт, а впоследствии он стал директором учебного заведения при коммунистах. Таким образом, из христианина он сделался заядлым нацистом, а уже потом стал ярым коммунистом. Он даже писал моей матери в 1952 году, пытаясь увлечь ее коммунистическими идеями.

Собрания гитлерюгенда часто планировались на воскресные дни, поэтому у нас не было возможности посещать церковь. За всю войну я был в церкви всего несколько раз. Тем не менее, когда мне исполнилось четырнадцать лет, я захотел покреститься. Я стал посещать церковь. В 1943 году я стал крещеным, и это был последний раз за время войны, когда я посетил церковь. Хотя нам не запрещалось ходить в церковь, все же это было нежелательным.

Раз или два в год у нас проходили лагерные сборы. Как правило, они приходились на время Пасхи или летних каникул. Там условия для существования еще более усложнялись. Мы спали под соломенными навесами или под открытым небом, невзирая на то, шел ли снег, дождь или сияло солнце. Мы постепенно привыкали находиться вдали от дома. Наш отряд, состоявший из 120 человек, был собран из более чем десяти деревень.

Иногда нас призывали на помощь по сбору урожая, или мы работали на расфасовке чая, или делали игрушки для детей, потому что все заводы были военным производством.

Проведя в гитлерюгенде два года, я начал пытаться увиливать, ссылаясь на большую занятость в школе. Так мне удалось прокрутиться полгода, пока за мной не пришел офицер и не напомнил, что каждый школьник обязан посещать занятия. Так я снова вернулся в свой отряд, получив обещание, что стану одним из лидеров. Все к этому и шло, и, наконец, за три дня до моего назначения на место командира отряда в нашу деревню вошли русские.

Во время Первой мировой войны мой отец служил в армии в звании лейтенанта, командуя колонной снабжения артиллерии. Хотя он уже был в солидном возрасте, когда Гитлер пришел к власти, его дважды призывали в армию – в 1933 и в 1939 годах. За это время он дослужился от звания старшего лейтенанта до капитана.

Я хорошо помню, как началась война. Все мы проснулись на рассвете от непрекращающегося рева авиационных двигателей. Я подошел к окну и выглянул. Было очень облачно, и хотя, судя по всему, самолеты летали очень низко, их все же не было видно. Около семи часов вошла мама и рассказала, что она только что услышала по радио о начале войны. Мы с братьями были ошеломлены такой новостью и не знали, радоваться или грустить. Ведь мы жили лишь в шестидесяти километрах от границы и, кроме того, отец находился в армии.

Никто из нас не ждал войны. Тем не менее многим известие о начале войны не показалось столь уж ужасным, потому что все знали, как надежно наше правительство и крепка армия.

В десять часов Гитлер произнес свою речь, которую все с нетерпением ждали услышать. Я не очень хорошо помню ее содержание, но знаю, что он сказал: «Мое терпение лопнуло; в 5 часов 11 минут наши войска начали наступление».

Так началась самая великая из войн на земле.

Сегодня эта фраза звучит нелепо, но тогда многие немцы не могли подозревать, что это попытка оправдаться и что впоследствии Германия вынуждена будет пойти на безоговорочную капитуляцию.

С тех пор как количество рабочей силы резко поубавилось, нас, ребят, бросили помогать собирать урожай картошки. Оттуда до нас доносился грохот орудий – это шли бои в Польше. Почти вся Польша была оккупирована за восемнадцать дней, за исключением Варшавы и еще нескольких хорошо укрепленных городов. Потом мы видели солдат, победоносно возвращавшихся домой, сумевших победить маленькую, но отважную страну.

Мирных жителей Польши забрали в плен и отправили в Германию, заставив работать на нас. Нацистское правительство заявило, что будет обращаться с ними, как с врагами, за то, что поляки жестоко повели себя с несколькими этническими немцами. Тем не менее когда я увидел этих людей, то не почувствовал к ним ненависти, потому что выглядели они абсолютно невинно. Но националистические настроения очень скоро стали преобладать в Германии. Что не смогла сделать пропаганда, то было сделано при помощи давления на народ.

Волна национализма охватила всех, даже верящих в то, что нужно любить ближнего своего, будь то друг или враг. Как бы они ни сопротивлялись, группы молодых людей, сотрудничающих с СС, в конце концов, рано или поздно, убеждали их в обратном. С тех пор как экономические проблемы были решены установлением гарантированных цен на зерно, домашний скот, птицу и молочные продукты, фермеры смогли немного отвлечься и оглянуться по сторонам.

Факт, что разбросанные немецкие поселения в Восточной Германии и Польше смогли вновь воссоединиться с Родиной с началом войны в 1939 году, укрепил национальный дух.

В 1940 году моего отца отправили на Западный фронт, на завоевание Франции. Мама руководила всей работой на ферме, командуя нами и наемными рабочими. Для нее это было не совсем обычным занятием, но многие полезные советы ей в письмах давал отец, а также помогали наши соседи.

Война продолжалась. 9 апреля 1940 года была завоевана Норвегия; Франция, Голландия, Бельгия и Люксембург – 10 мая.

Поначалу мы были шокированы, что наша армия прошла Голландию, Бельгию и Люксембург, для того чтобы завоевать Францию. Но последующее объяснение, что это являлось «военной необходимостью», удовлетворило большинство из нас.

Мы все поражались успеху армии и блицкрига. Мы восхищались парашютистами, которые много вложили в успех битвы на Западе. Дивизия, в которой служил отец, наступала на Лион, в Южной Франции. Позднее часть армии вернулась в Германию, и его дивизии вошла в нашу столицу, парадно маршируя. Мы, мальчишки, особенно гордились отцом, когда узнали, что теперь он награжден медалями, помимо Железного креста за Первую мировую войну. Военный штаб разместили в здании нашей школы, так что в течение двух недель нам пришлось посещать занятия по вечерам.

В 1939 году большинство немцев не понимало, почему Гитлер заключил с Советским Союзом Пакт о ненападении. Ведь лидеры обеих стран имели полностью противоположные взгляды, придерживаясь различных философий коммунизма и нацизма. Хотя оба они правили в режиме тоталитарной диктатуры, их основные взгляды и идеологии отличались в корне.

Германия получала от России пшеницу и другие продукты сельского хозяйства, нефть или же обменивала на оружие и боеприпасы, не подходившие по своим стандартам для немецкой армии.

Уже потом мой дядя рассказывал мне, что немецкая армия заключила договор с различными фирмами на производство зенитных орудий среднего калибра. Один из заводов допустил ошибку, произведя тысячу орудий другого калибра. Вот это нестандартное оружие продали России.

Начиная с 1939 года Россия оккупировала части Польши, а также Латвии, Литвы и Эстонии и имела общую границу с Германией. И Литва и Польша теперь были захвачены, и Германия чувствовала себя уверенно на Востоке для того, чтобы в любой момент начать наступление на русскую территорию. Таким образом, не заставив себя долго ждать, армия завоевателей двинулась с Западного фронта на Восточный.

Мы жили совсем близко от железной дороги, ведущей на восток, и иногда мимо нас проезжало от 100 до 130 поездов за день, переполненных солдатами. В том же направлении следовали танки, лошади, везли пулеметы и дополнительную технику.

В конце концов без предупреждения немецкие орудия открыли огонь ранним утром 22 июня. Рассказывали, что даже за час до наступления составы с хлебом и другими продуктами продолжали следовать с Востока на Запад.

Мой отец находился в наступающей армии. Его дивизия расположилась в северной части фронта и продвигалась к Ленинграду. Он снова был при деле, но не особенно этому радовался. Сейчас ему было шестьдесят лет, и физически он был не способен выносить такую нагрузку.

За время оккупации Польши и других западных стран армия не понесла больших потерь, но с началом войны в России ситуация резко изменилась. Каждый день в местной газете появлялись имена пятнадцати – двадцати погибших. По крайней мере, в нашей округе погибло на фронте около 260 жителей. Намного больше отправили в Россию, и они так никогда и не вернулись оттуда. К концу войны не осталось практически ни одной семьи, которая бы не потеряла хоть одного родного человека. А во многих семьях погибли один, два, три, четыре, пять человек или даже больше.

Многие ученые задаются вопросом: почему Германия проиграла войну? По географическим, политическим, экономическим или военным причинам? Когда мне было всего девять лет, наш школьный учитель рассказывал, что у нас всегда будут проблемы с соседями, до тех пор пока мы живем на земле, окруженной другими народами, которые имеют хорошо укрепленные географические границы. Таким образом, мы всегда могли ожидать вражды со стороны соседей.

Другие говорили, что Германия и ее союзники ослаблены экономически, а также имеют слабую армию. Поэтому поражение в войне неизбежно. Тем не менее теперь, когда я стал христианином, я все вижу в другом свете. Во-первых, война никогда бы не началась, если бы нация жила праведной жизнью, в мире и гармонии с собой и своими соседями. Во-вторых, любой народ постигает беда, если он забывает Бога.

Еще одна причина падения Германии – это антисемитизм, за несколько десятилетий укоренившийся в мозгах немецкого народа.

Мой отец должен был предоставить необходимую информацию из церковных и регистрационных записей касательно генеалогического древа своей семьи. Горе тому, у кого в роду были евреи! Сейчас, когда я вижу, сколько великих людей принадлежит к этой нации, политиков, поэтов, музыкантов, ученых и даже богословов, я понимаю, как трудно им было добиться своих успехов.

Концентрационный лагерь в Бухенвальде не имеет себе равных в истории по своей жестокости, а обращение с русскими заключенными вообще нельзя назвать человеческим. Не говоря уже о христианских добродетелях.

Рядом с остановкой, где мы ждали наш школьный автобус, находился недавно построенный лагерь, где содержались русские пленные. Иногда мы видели, как утром они шли на работу, а вечером возвращались обратно. Часто они тащили на плечах кого-нибудь из своих мертвых товарищей, и в километре от лагеря было похоронено много русских пленных. Причина смерти в столь раннем возрасте была очевидна – голод, жестокое обращение и, скорее всего, отсутствие медицинской помощи при необходимости. С английскими пленными обращались значительно лучше. Их одевали и нормально кормили, потому что Англия и Германия являлись членами Международного Красного Креста, и заключенные обеих стран получали помощь Красного Креста через Швейцарию.

Гитлер объявил, что русские являются существами низшего ранга и потому не заслуживают человеческого обращения. Это было ошибочным мнением, и также именно этот факт явился одной из причин, почему Германия потерпела поражение. С самого начала многие русские отчаянно сражались, чтобы защитить свою страну. А когда они узнали, как с ними обращаются в немецких лагерях, то стали бороться до конца, скорее выбирая смерть, нежели плен.

Работа на уничтожение велась полицией и СС в концентрационных лагерях по всей Европе, но это не афишировалось. Те, кто знали об этом, не рассказывали, из-за страха самому оказаться в лагере. Таким образом, вся информация о жестокости основывалась на слухах или исходила от тех, кто лично побывал там. Наша семья впервые узнала об этом в середине войны от поляков, работавших у нас. Эти поляки, отец и оба его сына, работали у нас на ферме без отдыха, и казалось, они не сомневались, что кто-то стоит за их спиной и наблюдает.

Как-то в воскресенье во двор въехала машина. Двое мужчин в гражданской одежде вышли и направились к дому, чтобы поговорить с отцом. Они что-то спросили у него, и тогда он подозвал меня и сказал, чтобы я проводил незнакомцев к дому, где жили поляки. Перед тем как пойти, один из них вернулся к машине, что-то взял и положил в карман. Мы пошли к дому, разговаривая о пустяках, а потом они спросили, на какую сторону выходят окна в доме польской семьи. Я показал, и тогда один остановился на улице, а другой вошел в дом.

Прошло совсем немного времени, и он вышел вместе с хозяином-поляком. Они повели его к машине, надев наручники. Теперь я понял, что, когда человек вернулся к машине, в карман к себе он положил пистолет, а сами люди были из гестапо (секретной полиции).

Позднее мы узнали, что поляка отправили в концентрационный лагерь и, возможно, пытали, обвинив в связи с русскими. Правда это или нет, точно не известно, но спустя два года его семья получила известие, что он умер от воспаления легких. А может быть, его застрелили, и никому не известно, как он погиб.

Зима 1941/42 года выдалась на редкость суровой. Даже старожилы не могли припомнить столь крепких морозов. Войска готовились завоевать Москву, но танки и солдаты не были готовы к таким низким температурам, поэтому наступление провалилось.

Когда морозы усилились, правительство дало распоряжение обеспечить каждого солдата теплой одеждой, особенно тех, кто воюет на передовой. Но уже было слишком поздно.

Чем дольше продолжалась война, тем больше становились потери. Всего Германия потеряла около шести с половиной миллионов человек, в основном солдат. Чтобы восполнить потери, армии требовались новые люди, а подходили они по возрасту или нет, не имело большого значения. Мой старший брат был призван в первые дни войны, а второй избежал этой участи из-за серьезного перелома ноги. Призывной возраст снизился до шестнадцати с половиной лет. Так как я родился в 1929 году, то меня забрали бы на фронт в конце 1945 года, если бы война продолжалась.

Для нас, старшеклассников, самым престижным было оказаться в войсках СС. Все служившие там были высокими, стройными, здоровыми и высокоинтеллектуальными немцами, отлично разбиравшимися в политике. Хотя в гитлерюгенде меня многому научили, я все же чувствовал, что этих знаний недостаточно для вступления в войска СС.

Каждый месяц, когда у нас проходили собрания, нам читали лекции, в которых рассказывалось о бывших учащихся нашей школы, отдавших свои жизни за Родину. В конце войны почти ежедневно приходили сообщения, что наша армия повсеместно отступает. Один за другим тонули корабли в холодных водах Атлантики. Хотя случались и успешные битвы, все же для того, кто понимал ситуацию, надежды не было никакой.

С другой стороны, было удивительно, как сильно люди до сих пор доверяют своему правительству, несмотря на столь очевидный проигрыш.

В одном из своих последних выступлений Гитлер произнес фразу: «Мы выиграем войну, и Бог поможет нам в этом!» Многие верующие тогда говорили: «Наш фюрер Адольф Гитлер снова обращается к Богу? Господь не оставляет нас?» Другие говорили: «Мы христиане. Бог не позволит атеистам коммунистам захватить нас. Он конечно же не оставит нас!»

Но все рассуждения были бесполезны. Выхода не было. Хотя и велась пропаганда, что мы победим, даже простой обыватель понимал, что это конец.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.