Глава 12 Остров секса и диссидентства

Глава 12

Остров секса и диссидентства

Если верить Энциклопедии Кругосвет: «В брежневскую эпоху Коктебель стал символом вольной мысли и местом паломничества диссидентствующей советской интеллигенции».

Одна ответственная дама в пылу полемики заявила: «В СССР секса нет». Ну мало ли что в перестроечные годы говорилось? Один Ельцин с его «лягу на рельсы» чего стоил! Однако фраза об отсутствии секса прижилась, и значительная часть нашей молодежи считает это аксиомой. Вот, семнадцатилетний недоросль на полном серьезе вещает перед телекамерой, что, мол, в СССР жить было скучно и секса не было.

Откуда же пошла такая бредятина? Видимо, дама имела в виду не отсутствие секса как такового, а отсутствие индустрии секса. А мы, грешные, кустарно занимались этим промыслом, когда вдвоем, когда втроем и даже более, и если бы узнали, что в XXI веке в России будет целая индустрия секса, то, однозначно, возликовали. Но если бы нам, поколению 1945–1970 годов, кто-нибудь сказал, что эта индустрия будет навязывать молодежи геронтофилию, раздался бы гомерический хохот.

Сорок лет назад мы мечтали, чтобы у нас, как в Америке, было бы 30 каналов ТВ. Но чтобы эти 30 каналов 24 часа в сутки демонстрировали бы нам секс-символы России в лице 50-80-летних бабушек и прабабушек, такого и в страшном сне присниться не могло. Старушки в париках, со вставными челюстями, с многократно перетянутыми и наколотыми ботоксом лицами, силиконовыми бюстами, подпиленными ребрами и тому подобное поют, пляшут и демонстрируют свои «прелести». Их дочки давно уже вышли в тираж, и у нормальных мужиков вызывают интерес разве что их внучки. А, поди же, старушки пожизненно зачислены в секс-символы «демократической России».

А может, та самая ответственная дама имела ввиду, что в СССР нет публичного секса? Да, мы действительно были «заткнутыми» и занимались сексом как-то в укромных местечках. А вот сейчас «продвинутая» молодежь занимается сексом открыто, в городских скверах. Старшеклассники сосутся и лапаются (сейчас это называется «петингом») прямо на переменках в школьных коридорах. Плывет теплоход по Волге, 16-летний парень, встав посреди солнечной палубы перед отдыхающими пассажирами, по часу лапает плоскую девицу за то место, где раньше у девочек была грудь. Говорят, это очень круто!

А что, старый, завидуешь? Нет, смеюсь и вспоминаю, как 30 лет назад на теплоходе в белую ночь на Онежском озере мы с прелестной незнакомкой не могли найти убежища: меня в каюте ждала подруга, а в ее каюте – мама. И мы залезли в теплоходную трубу, точнее, в кожух трубы. Было очень жарко, но зато весело. И кому я должен завидовать?

Но был в Стране советов и островок откровенного секса – Коктебель. До начала 1960-х годов об этом поселке помнило лишь несколько сотен человек. Прославил же Коктебель советский писатель Аркадий Первенцев, напечатавший в «Советской культуре» фельетон «Куриный бог», где обличал вольные нравы отдыхающих Коктебеля. Сатирик Владлен Бахнов ответил пародией:

Ах, что за славная земля

Вокруг залива Коктебля:

Колхозы, бля, совхозы, бля, природа!

Но портят эту красоту

Сюда приехавшие тунеядцы, бля, моральные уроды!

Спят тунеядцы под кустом,

Не занимаются трудом

И спортом, бля, и спортом, бля, и спортом.

Не видно даже брюк на них,

Одна чувиха на троих

И шорты, бля, и шорты, бля, и шорты.

Пародия быстро разошлась в самиздате и обратила на Коктебель внимание уже тысяч студентов обеих столиц.

Власти осознали, что, пропустив фельетон Первенцева, допустили серьезный промах, и обитателей советского оазиса секса оставили в покое. Это потом некоторые персонажи, в 1970-х годах державшие кукиш в кармане, сейчас публикуют байки о сотнях «кэгэбэшников», располагавшихся вокруг диссидентов на коктебельских пляжах. Они-де пили не из бутылок, как диссидентствующие интеллигенты, а «у них стояло ведро с белым вином местного разлива, и они пили из него, черпая кружками».

Я регулярно бывал в Коктебеле в конце 1960-х – в 1970-х годах и никаких кэгэбэшников не видел и не слышал. По ночам по пляжу ходили пограничники, но к сексу относились нормально: лежу на Гальке – посветят фонариком и пошли дальше. Правда, что ночью, что днем попытки спуска на воду плавсредств, даже маленьких детских надувных лодок, жестко пресекались.

Основателем острова богемного секса в Коктебеле справедливо считают философа, поэта, художника Максимилиана Волошина (1877–1932). Его мать Елена Оттобальдовна летом 1893 года купила в Коктебеле участок земли и построила сравнительно большой дом. Она сдавала дом и другие строения внаем, но после смерти матери Максимилиан превратил их в место отдыха своих богемных друзей. Поэт писал, что в 1911 году было «первое обормотное лето».

Многие считают Волошина основателем «русского» натуризма. Действительно, в 1910–1911 годах вышли его опусы «Блики Наготы» и «Блики. Маски. Нагота».

Конечно, русский народ еще и до Волошина повсеместно купался голышом. Представим себе Пушкина в плавках на пляже в Гурзуфе?! Вспомним, что еще Елизавета Петровна и Екатерина Великая регулярно издавали указы о запрете совместного мытья баб и мужиков в русских банях.

Естественно, что Максимилиан Волошин и его гости в подавляющем большинстве купались и ходили по пляжу нагишом. Да что Волошин, сам государь император Николай II купался в Черном море и Финском заливе в чем мать родила – сохранились даже кадры кинохроники.

Иного мнения придерживались царские сатрапы. Так, в начале XX века в Ялте свирепствовал градоначальник Думбадзе. Он начал высылать по этапу дам, которые плескались в море без купальников. Да и женщина, облаченная в купальник, который в те времена больше напоминал укороченное платье, выйдя из воды, должна была быстрым шагом направляться в купальню (переодевалку). А если она, скажем, решила съесть мороженое или загляделась на пароход на Ялтинском рейде, то и ей на следующий день светила дальняя дорога.

Вообще-то говоря, в начале века один купальник в России приходился на несколько тысяч женщин. Чтобы не прослыть женоненавистником, Думбадзе ссылал и мужчин, которые хоть и были одеты, но преступно наблюдали за обнаженными купальщицами. Нет, я вовсе не шучу, а лишь популярно пересказываю текст циркуляра «О соблюдении благочиния в купальных местах».

Пришедшие к власти в 1917 году большевики поначалу нормально относились и к сексу, и к нудизму. Так, в 1912 году, находясь в Австро-Венгрии, Ленин побывал на нудистском пляже, который произвел на него весьма благоприятное впечатление. Он высказался в пользу «здорового образа жизни», который проповедовали нудисты. Разделяла эти идеи и супруга Ленина – Надежда Константиновна Крупская. К числу сторонников нудизма принадлежали и другие видные большевики, например Анатолий Луначарский, Николай Бухарин, Александр Богданов.

В 1918 году Ленин заметил Бонч-Бруевичу: «Вот за границей это уже превзойдено. Там нигде нет такого простора и, например, в Германии, на озерах такая колоссальная потребность в купании у рабочих, у гуляющей по праздникам публики, а в жаркое лето ежедневно, что там все купаются открыто, прямо с берега, друг около друга и мужчины, и женщины. Разве нельзя раздеться аккуратно и пойти купаться без хулиганства, а уважая друг друга?… Помилуйте, за границей же купаются вместе сотни и тысячи людей, не только в костюмах, но и без костюмов, и никогда не приходилось что-то слышать о каких-либо скандалах на этой почве. С этим надо решительно бороться… Нам предстоит большая работа за новые формы жизни, упрощенные и свободные; без поповской елейности и ханжества скрытых развратников».

Так что купальщикам в Коктебеле нечего было опасаться новой власти. Зато большевики повсеместно национализировали буржуйские особняки. В связи с этим находчивый Волошин с одобрения Наркомпроса объявил свой дом в Коктебеле бесплатным домом творчества. Туда потянулись сотни поэтов, писателей, художников, а также всяческая околобогемная публика, среди которой было много дам полусвета.

После смерти Волошина в 1932 году его вдове было выделено небольшое помещение в главном доме, а остальные строения занял Дом творчества Литфонда, позже переименованный в «Дом творчества радянских писмеников». Ну а литфондовцы продолжали купаться голышом под самыми окнами волошинского дома.

Я видел целую серию фотографий богемных дам, купавшихся и загоравших обнаженными в конце 1940-х или в 1950-х годах на пляже, который в 1960-х годах отошел к новому пансионату «Голубой залив».

Первый раз я приехал в Коктебель в июле 1968 года. Дальше я стал ездить ежегодно по два раза: в конце апреля – мае (за что получал выговор в деканате), и, разумеется, в летние каникулы. Кстати, это было совсем недорого для студента. Скажем, студент и студентка, получавшие в МИФИ стипендию по 45 рублей, могли на нее съездить в Коктебель и обратно (плацкарт Москва – Симферополь – 15 руб.) и снять комнату на две койки по 15 рублей (койка – 1 руб. в день). Попробуйте объяснить нынешнему студенту, что в 1970-х годах бутылка белого крепленого вина (18°) в Крыму стоила 77 копеек, а разливного ординарного сухого вина – 90 копеек за литр. То есть студент на стипендию в 45 рублей мог купить 50 литров (!) сухого вина или 29,2 литра крепленого!

Никаких диссидентских выходок окололитературной богемы в Коктебеле я в 1968-м и последующих годах не видел. Зато их сейчас в красках описывают «очевидцы». Я же видел иные эпизоды. Вот один старец описал в стихах груди своей любовницы и громко читал в Литфонде, а другой сочинил пародию на него, где «груди» рифмовались с «муди»… Ну а мне показали опубликованные официальные стихи «любителя грудей». Там он предлагал мадонну свести с иконы под локоток и показать, как трудятся замечательные советские женщины.

К «радянским писменникам» мы, студенты, относились без всякого пиетета. Уж слишком резок был контраст между их официальным творчеством и выступлениями перед телекамерами с тем, как они пьянствовали с голыми девицами и поносили советскую власть на коктебельских пляжах. Помню, я опоздал и заставил 15 минут ждать подругу у входа в Литфонд. Подхожу, она смеется. К ней клеился важный павлин-«писменник» и предлагал сходить к нему в номер в Литфонд отведать коллекционного вина. Она отнекивалась, а он: «Вы же не девочка». «Верно, я сплю с мужиками через одного, но именно ты „через“».

В целом студенты в Коктебеле были настроены весьма оппозиционно по отношению к советской партноменклатуре. Прямо на набережной молодежь громко включала транзисторы и слушала передачи «Голос Америки» и «Би-би-си», пели недозволенные песни Окуджавы и Галича. Ах, как нам нравилось: «Мы поехали за город, а за городом дожди, а за городом заборы, за заборами вожди». Наивные, мы думали, что после исчезновения партаппаратчиков исчезнут редкие заборы в Подмосковье. Нам и в голову не приходило, что этих «заборов» при демократах станет на два порядка больше.

На мой взгляд, диссидентство коктебельского студенчества было не от плохой жизни, а именно от хорошей. Да, да! Я совсем не преувеличиваю. Цены на жилье, вино и еду были просто смешными. Каждому студенту было гарантировано, что он станет инженером, бухгалтером, конструктором и т. д. В Коктебеле мы не думали о карьере, а лишь о солнце, море и загорелых телах наших подруг. Если не ошибаюсь, тогда в Коктебеле было всего лишь два ресторана – в поселке и в Литфонде. В деньгах я не особенно нуждался: помогали обеспеченные родители и сам занимался репетиторством. Но в ресторан я ни разу не ходил. Куда приятнее было взять пару бутылок «Кокура сурожского», «Муската белого» или «Хереса крепкого» и отправиться с подругой ночевать на пляж. Естественно, купались нагишом, изредка, правда, включался мощный пограничный прожектор и раздавался хохот, поскольку рядом в таком же виде плескались отдельные парочки и даже большие компании.

Днем же голышом купаться у Литфонда было нельзя. Рядом было построено несколько пансионатов, и приходилось уходить к бухтам Карадага или, наоборот, в сторону поселка Орджоникидзе. Там, начиная с подступов к мысу Хамелеон, на много километров простирался неофициальный нудистский пляж. Публика была в основном 16-30-летняя. Пожилых нудистов в те годы встречалось очень мало. Власти нудистов в конце 1960-х – 1970-х годах игнорировали. По крайней мере, я ни разу не слышал о каких-то инцидентах. Зато совковые личности обоих полов систематически появлялись на этих пляжах и вполголоса обличали нудистов.

В бухтах Карадага и у Хамелеона непрерывно щелкали фотоаппараты. Советская цензура запрещала фотографировать даже обнаженную женскую грудь, не говоря уж об остальных деталях. Правда, речь шла только о белых женщинах. У меня где-то валяется подшивка журнала «Пионер» за 1930-1940-е годы, где есть много фотографий голых негритянок. Но это тогда не считалось порнографией, несмотря на официальный интернационализм большевиков.

Зато в Коктебеле народ снимал обнаженную натуру во всех мыслимых и немыслимых позах совершенно открыто, не стесняясь прохожих и соседей по пляжу. Иной раз один фотограф находился от другого на расстоянии нескольких метров. Любопытно, что практически никто из наших подруг не требовал потом фотокарточек. Они снимались ради любви к искусству и, возможно, любви к нам.

Сдавать фотопленки на проявку и печать в официальные фотомастерские было рискованно, поскольку там мастера были обязаны передавать «органам» все снимки с «порнографией». Зато фото было плохим или хорошим, но нашим искусством. Автоматов тогда не было, и мы сами выбирали и диафрагму, и выдержку, сами проявляли пленки, включая слайды, и сами печатали фотографии.

Вопреки современным обличительным статьям бывших диссидентов массовых репрессивных мер в области морали с середины 1960-х по1980-е годы коммунистические власти не предпринимали. Поведение властей я бы сравнил с поведением командования американской армии в начале XXI века в отношении военнослужащих-гомосексуалистов: «не говори, не спрашивай». То есть не высовывайся со своим сексом, и тебя никто не тронет.

Мне неизвестно ни одной попытки советских или партийных властей женить кого-либо «на пузе», хотя в 1940-1950-х годах таковое еще имело место. Если и было давление на нежелавших жениться студентов, то оно в основном носило экономический характер. Например, студент «обрюхатил» однокурсницу, а ее дядя-декан пригрозил «злодею» лишить его места в общежитии под каким-то надуманным предлогом. И бедолага, плача, пошел в ЗАГС.

Тем не менее «продвинутое» студенчество 1960-1970-х годов считало, что советская власть притесняет у нас секс. Предметом нашей зависти была жизнь студентов Латинского квартала в Париже. Русские эмигранты еще в начале XX века с восхищением писали о том, что студенты устраивают выпускной бал, куда они сами являются в черных смокингах, а их девицы – в одних туфельках. Ну а что творилось в студенческих коммунах Парижа в 1968 году, я и писать не рискну.

Самое забавное, что советская пропаганда активно поддерживала наши иллюзии о свободе секса в Западной Европе и США. Ни один советский фильм о жизни на Западе не обходился без ресторанов, баров, канкана, стриптиза, проституции, «беспорядочных половых связей» и т. д. И невдомек было нам, что жизнь московских и ленинградских студентов в 1960-1970-х годах была несоизмеримо более свободной в области секса, нежели жизнь американских обывателей в их провинциальных городах как тогда, так и сейчас, в 2014 году. Пусть у нас не было индустрии секса, зато у нас был доморощенный советский секс, да еще какой!

Мне до сих пор непонятно, почему наша пропаганда не использовала секс (ладно, назовем его эротикой) для рекламы «советского образа жизни»? Неужели непонятно, что социализм с карнавалами и полуголыми загорелыми красотками куда популярнее, нежели официальный социализм с бесполыми комсомолками, спортсменками и ударницами, навязываемыми нам книгами и кино 1950-1970-х годов? Фидель Кастро это понимал, а наши вожди были в этом отношении скудоумны.

Ведь эротика – это не отказ от марксизма, а возвращение к его истокам. Вспомним Ленина, Инессу Арманд, Александру Коллонтай с ее «стаканом воды», Ларису Рейсман и прочая, и прочая.

Допускаю мысль, что в предвоенные и военные годы России был нужен казарменный социализм. Но в 1950-1960-е годы он представлял опасность для государства. Сексуальная революция была непобедима. А если какое-то движение нельзя остановить, его надо возглавить и направить в нужное русло.

Увы, с 1950-х годов эротика стала оружием диссидентов, разрушающим государство. Да и сейчас она активно используется для охаивания нашей истории. Вот, к примеру, за 15 лет существования телеканала «Культура» – якобы единственного неполитического канала РФ – не обходится и двух вечеров без поливания помоями в телеэфире недавней истории нашего Отечества. На мой взгляд, «Культура» – это наш самый политизированный канал, причем он отражает взгляды весьма узкой части либеральной интеллигенции. Объединись они в политическую партию, то никогда бы не прошли ни 7-процентный, ни даже 5-процентный барьер в Думу. Увы, канал финансируют налогоплательщики всей страны. Надо отдать должное мастерству руководства канала. Они ухитряются в любой передаче лягнуть наше старшее поколение – наших отцов, дедов и прадедов.

Помните анекдот перестроечных времен: «В Раде председательствующий урезонивает ультранационалиста: – Придерживайтесь, пожалуйста, регламента. У нас вопрос об экологии Украины. – Вот я и говорю об экологии: Bci дуби повырубали, на чому тепер москал1в вшати будемо».

Разумеется, это анекдот. В Раде такого не было, и быть не могло. А вот на канале «Культура» это норма. Вот, к примеру, как можно устроить антисоветскую истерию в рассказе о женском белье? Ренате Литвиновой оказалось и это под силу. В первой передаче 26 декабря 2013 года Рената повествовала нам о высокой моде – парижской и американской. Причем Литвинова на себе демонстрировала весьма откровенные предметы женского белья. Лично я не уверен, что всем мужчинам понравился стриптиз 46-летней дамы. Впрочем, я, видно, отстал от современной моды.

Забавнее другое. На следующий день, 27 декабря, Рената рассказывала нам о советском белье 1920-1980-х годов. Естественно, она его примерять на голое тело и не пыталась. Белье было ношеное, застиранное. А главное, эти вещи принадлежали самым малообеспеченным слоям нашего общества. С особым удовольствием Рената показывала нам солдатское белье. Кстати, когда она говорила о французской моде, о мужском белье она вообще не упоминала.

Понятно, что женское белье миллионерш и кинозвезд резко контрастировало с бельем советских работниц и колхозниц. Любопытно, смотрела ли когда-нибудь Литвинова итальянские или французские кинофильмы конца 1940-х – начала 1950-х годов, где показывалось белье крестьянок и бедных горожанок, мало отличавшееся от советского белья того же периода?

Показ советского белья комментировался неподдельным возмущением «бесчеловечным советским режимом, который был направлен специально против женщин» и т. п.

Передачу Литвиновой я, к сожалению, не записал, а посему процитирую статью из Интернета, которую Регина пересказала почти слово в слово.

«А у равных сильных и смелых строителей коммунизма не должно быть времени на глупости, человек новый независим от страстей. Фактически этот человек – бесполый. Начинается эпоха коммунистического унисекса, не игривого и бунтарского, а грубого и безликого, исключающего сексуальность и эротичность…

Женщину элиминировали, загнали в стандарты, прокрустово ложе соорудило само государство.

На государственном же уровне создавалось ощущение, что женскому белью просто объявлена война…

Интересно при этом отметить, что такая жесткая идеология создала в обществе занятное отношение к нижнему белью. Демонстрация белья считалась позорной – не дай, Боже, появится из-под платья бретелька от бюстгальтера. Кстати, совсем забыла о панталонах, если не дай бог задерется платье и мелькнут панталоны – настоящий позор».

Читаю и недоумеваю. Пишущие и говорящие это сами не знают историю и русскую литературу или рассчитывают на публику из дебилов? Неужто дамы на балах у Александра I или Николая II демонстрировали свои панталоны? Да не то что показывать панталоны, а просто даме снять перчатку в обществе считалось верхом неприличия.

Ну, это в высшем свете! А у простого народа? Черчилль говорил, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил ее с атомной бомбой. А я добавлю, что принятая им Россия была без трусов и без лифчиков. К 1917 году свыше 95 % населения России не имели нижнего белья вообще. Кстати, и господа не имели трусов, а носили кальсоны – зимние и летние. А мужики носили летом одни портки, а зимой напяливали на них еще одни.

До 1917 года в России не было ни одной фабрики по пошиву женского белья. Массовое изготовление женского и мужского белья началось именно в советское время. Естественно, сразу одеть всех по последней моде было нереально.

Выступая в 1931 году, Сталин сказал: «Если мы не догоним развитые капиталистические страны за 10 лет, то нас сомнут». Вопрос стоял – быть или не быть нашему Отечеству. Мы догнали, и в 1945-м наши танки вошли в Берлин, Вену, Будапешт, Харбин и Порт-Артур. А не догнали бы, появилась бы на свете Регина Муратовна? Признали бы немцы ваших родителей арийцами или нет?

Так уж извиняйте… Не до кружавчиков было, и ходили наши бабушки и дедушки в сатиновых трусах. Кстати, я и сейчас хожу в «семейных» трусах – очень удобно. И уж ни под каким видом не надену стринги или «слоники». Еще при советской власти какой-то еврей, уехав в Израиль, открыл там фирму по производству «семейных» трусов и стал миллионером.

Итак, Сталин одел страну в немодные лифчики и трусы. А во что были одеты крестьяне Прибалтики, Западной Белоруссии и Западной Украины – бывшие подданные Российской империи? Как у них в 1917 году не было трусов и лифчиков, так к 1939 году и осталось.

В СССР еще в 1920-х годах в школах девочкам на уроках труда и домоводства преподавали уроки кройки и шитья. Они должны были уметь шить себе лифчики и трусы. Мало того, в городских и сельских домах культуры, домах офицеров повсеместно действовали бесплатные курсы кройки и шитья.

И шили, и еще как! Так, многие мои подруги по Коктебелю занимались «самостроком». Одна из единого купальника югославского производства сделала супер мини-бикини. Купальник ее еле прикрывал места, которые не должен был видеть простой советский человек. И мы купались не только в Коктебеле, но и в Алуште, и Судаке. Другая подружка мою нейлоновую рубашку перешила тоже в супербикини. И загорала не только в Коктебеле, но и на теплоходах на Днепре и Волге. Дамочки – противницы секса – что-то возмущенно бормотали, но были посылаемы.

Возникает резонный вопрос, а почему советская легкая промышленность не могла организовать выпуск «мини-бикини»? Что, рухнул бы социализм? А может, наоборот, не рухнул бы в 1991 году, и престарелой красавице Ренате не было бы оснований обличать советский строй.

Разумеется, дело не только в купальниках. Вот, к примеру, почему советское кино 1960-1980-х годов заполонили асексуальные героини? Классический пример – Кэт в «17 мгновеньях весны». Ну ладно, тут Кэт разведчик, и она не должна бросаться в глаза и чем-то запоминаться.

Но вот веселая комедия «Три плюс два», снятая в 1963 году режиссером Генрихом Оганесяном по пьесе Сергея Михалкова «Дикари». Мне этот фильм очень близок. Я в 1963 году и в последующие годы отдыхал в Восточном Крыму от Алушты до Коктебеля. Режиссер долго подбирал красивых мужчин на роль главных героев. Так, среди не прошедших кастинг были Вячеслав Тихонов и Никита Михалков. Кастинг выиграли Андрей Миронов, Евгений Жариков и Геннадий Нилов.

В реальной ситуации к ним на пляжах Коктебеля, Судака и Нового Света кинулись бы знакомиться толпы девушек от 14 лет и выше!

И вот они влюбляются в двух пожилых теток – Наталью Кустинскую и Наталью Фатееву. Хотя этим дамам не более 25–30 лет, сравним их со Стефанией Сандрелли, Лаурой Антоннели, с 16-летней Оливией Хасси в фильме «Ромео и Джульетта» (1968 год).

Почему бы не снять то же «Три плюс два» с двумя актрисами или студентками ГИТИСа 18–20 лет с приличными фигурками? Да еще чтоб пара кадров без купальников. Замечу, что обычно в 1960-1980-х годах в диких местах Крыма так народ только так и купался. Да и сейчас ситуация ничуть не изменилась: поезжайте в Крым и убедитесь.

И вот такой вариант фильма надо было попытаться поставить в широкий прокат в Техасе, Неваде или еще в каком-либо заскорузлом штате. Там бы его, естественно, запретили, да еще и арестовали бы людей, организовавших прокат. Далее публикация в СМИ: «Вот она, демократия!». А далее миллионы советских людей стояли бы в очереди смотреть фильм, начинающийся титрами: «Этот фильм запрещен в „свободном мире“. За его показ американская фемида дает… лет и столько-то тысяч долларов штрафа».

Тем не менее, несмотря на все глупости и запреты советских вождей, секс в СССР был, да еще какой! Приятно вспомнить!

А вот у американских обывателей, которые мнят себя пупом земли, секса как не было, так нет и не будет! Попробуйте прокрутить у них советский патриотический фильм «А зори здесь тихие» или устроить выставку картин с девочками Пластова и Кустодиева. Сразу «загремите» на многие десятки лет. Вы пригласили незамужнюю женщину коллегу по работе в театр, это у них квалифицируется как «сексуальное домогательство» – статья, тюрьма. Вы поругались с женой – тюрьма. Вы занимались анальным сексом с женой – тюрьма. И т. д., и т. п. Как не пожалеть американских мужчин-импотентов, которые пытаются навязать свой американский образ жизни всему миру? А впрочем, так им и надо, там им и надо, господа!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.