Глава 2 Папство и империя

Глава 2

Папство и империя

Спор об инвеституре (1049–1122).

Гильдебранд и папство. 1049–1073 гг. Гильдебранд; его характер и принципы.

Преобразование папских выборов.

Около середины XI в. империя кажется всемогущей, папство — бессильным. Император господствует в церкви, он выбирает пап, и сами римляне уступили ему это право; но чрез мерность этого унижения вызывает могущественную реакцию. Существует многочисленная партия, которая, ввиду расколов и беспорядков в церкви, требует реформ; ее вдохновляет и руководит ею клюнийский орден, влияние которого распространяется по всему христианскому миру. Из среды этой партии встает человек редких дарований и редкой энергии, Гильдебранд, позже папа Григорий VII; он задается целью укрепить церковь и папство, освободить их от земных властей и подчинить церкви и папе императора и королей. Поэтому Рим — то место, откуда можно наблюдать, как развиваются в течение второй половины XI в., судьбы папства и империи.

Гильдебранд; его характер и принципы. Он родился в Соане в Тоскане, около 1020 г. Его отец, Бонизо, был кре стьянин. К этому надо прибавить, что он с ранних лет вступил в монастырь; любопытно отметить плебейское и монастырское происхождение великого преобразователя церкви. Он рано стал жить в Риме, в монастыре св. Марии на Авентине, в то время, когда во всем христианском мире, и особенно в монастырях, говорили о необходимости восстановить порядок и дисциплину в церкви. Он присутствовал при вступлении на престол Григория VI, который купил первосвященство, но хотел воспользоваться им для проведения реформ; он присутствовал и при его низложении, когда на соборе в Сутри (1046) Григорий смиренно признал свою вину: «Я, Григорий, слуга слуг Божьих, признаю себя недостойным римского первосвященства по причине позорной симонии и продажности, которая, благодаря коварству дьявола, исконного врага людей, вкралась в мое избрание на святой престол». Вслед за этими событиями Гильдебранд покинул Рим и вступил в Клюни; по ошибке думали, что он сделался здесь настоятелем. Эти первые впечатления молодости оставили в нем глубокий след. С этих пор его пламенным духом всецело овладевает мысль поднять церковь. Все окружающее поддерживало и усиливало в нем эти чувства: он жил в том могущественном монастыре, который был тогда как бы сердцем христианского мира; всегда занятая одной и той же мыслью, его душа скоро закалилась. Когда он вышел из Клюни, он был уже вооружен теми безусловными и ясными принципами, от которых позже ничто не могло заставить его уклониться.

Никогда верховенство императора над папой не казалось более упроченным: престол св. Петра занимали исключительно немцы, избранные императором: после Климента II, умершего в октябре 1047 г., — Дамасий. Когда последний вскоре умер (август 1048 г.), Генрих III на Вормсском сейме выбрал епископа Тульского Бруна, своего верного советника. Новый папа сблизился с императорской фамилией, но был горячим приверженцем Клюнийской реформы. Он принял имя Льва IX. Готовясь к путешествию в Рим, он — не то в Вормсе, не то в Безансоне — познакомился с Гильдебрандом. Если устранить легенды, которыми окружили эту встречу, то останется тот несомненный факт, что Гильдебранд покинул Клюни, вернулся в Рим в феврале 1049 г. вместе с Львом IX исделался одним из его советников. Так началась его политическая деятельность. Хронологически она делится на два обширных периода: до, и после его избрания на папский престол. По существу она представляет полное единство: Гильдебранд на деле был папой задолго до того, как получил это звание; он правил церковью с молодых лет и по принципам, которые не изменялись.

Во внешности Гильдебранда не было ничего внушительного: он был мал ростом, довольно тучен и коротконог. Духовно в нем соединялись страстность характера и ясный, точный истинно политический ум. Его воля была непреклонна; как все посвятившие свою жизнь одной идее, обратившие свои взоры на одну цель, он не знал сострадания к врагам, был недоступен влиянию чувства, не обращал внимания на личность. Будучи убежден в законности той абсолютной власти, которой он требовал, он не допускал возможности злоупотребления ею со своей стороны. Он не видел опасности церковной тирании, которая под предлогом преобразования церкви отдала бы ее на произвол личным качествам пап и подорвала бы жизненность ее учреждений.

Он сам изложил свои принципы на многих страницах своей переписки. Один из самых знаменитых документов известен под названием «Dictatus papae»; его подлинность теперь, по-видимому, уже не оспаривается, но это был, вероятно, не официальный документ, а нечто вроде памятной записки, служившей ему для личного употребления. Он состоит из 27 положений, сухих, острых как меч, проникнутых одной мыслью: верховенство папы над церковью и князьями. «Только римский первосвященник может быть называем вселенским. Его имя едино в мире. Только он может низлагать епископов и вновь возвращать им сан. Только он может издавать новые законы, соединять или делить епархии. Без его повеления никакой собор не может называться всеобщим. Он не может быть судим никем. Никто не может осудить того, кто апеллирует на приговор к апостольскому престолу. Важные дела каждой церкви должны подлежать его решению. Римская церковь никогда не ошибалась и ни когда не впадет в ошибку. Римский первосвященник имеет право низлагать императоров. Он может освобождать подданных от клятвы верности неправедным государям». Вся его дальнейшая деятельность есть лишь развитие и применение этих положений.

Он не изобрел этих теорий, а нашел их элементы в арсенале канонического права, в постановлениях соборов, посланиях пап, сборнике Лжеисидоровых декреталий, при обретших официальный авторитет; но приведя в систему эти материалы, он сообщил им новую силу и важность, построил из всех этих частей то теократическое государство, о котором мечтали и которое подготавливали столько пап до него. Таким образом, он является одновременно и человеком традиции — по текстам, на которые он опирается, и новатором — по употреблению, которое он делает из них. Это выразил уже один из его современников: «Он тщательно отыскивал все апостольские предания и, собрав их, на правил свои усилия к тому, чтобы осуществить их».

Преобразование папских выборов. По отношению к империи папство было рабом; для того, чтобы оно могло восстановить церковь, его надо было освободить. Уже новый ставленник императора. Лев IX, — без сомнения, подчиняясь советам Гильдебранда, — тотчас по вступлении в Рим созывает жителей, объявляет им, что останется папой толь ко при их согласии, и этим отвергает сам акт, которым была вручена ему власть. На соборах в Реймсе и Майнце (1049), на нескольких Римских соборах он предает проклятию епископов, запятнавших себя симонией. В Италии он старается упрочить свою власть. Жители Беневента, возмутившиеся против своих князей Пандульфа и Ландульфа, отдают себя под его власть: он принимает их. Он соединяется с сеньора ми Южной Италии против норманнов, но терпит поражение при Чивителле (1053) и принужден отпустить грех своим победителям.

Мы имеем мало точных сведений о роли, которую играл Гильдебранд во время правления Льва IX. Сделавшись настоятелем монастыря св. Павла (S. Paolo fuori Ie mura), он преобразовывает его. В 1054 г., будучи послан легатом во Францию, он собирает синод в Type для разрешения спора между Ланфранком и Беренгаром, архидьяконом Анжерским, который отрицал истинное присутствие тела и крови Христовой в евхаристии. После смерти Льва IX (апрель 1054 г.), уже всемогущий при папском дворе, он однако еще не пытается свергнуть императорское иго: его удерживает, без сомнения, страх — с одной стороны, перед Генрихом III, с другой — перед римскими феодальными партиями. Он лично отправляется в Германию просить у императора нового папы; выбор падает на эйхштадтского епископа, который принимает имя Виктора II. Но в связи со смертью последнего (июль 1057 г.) картина совершенно меняется. Генри ха III уже нет в живых (он умер в октябре 1056 г.): минута благоприятна для планов Гильдебранда.

Могущество франконского дома было, действительно, в большой опасности. Два первых франконских императора заставили своих противников смириться; но это была лишь видимая покорность. Саксония сожалеет о том времени, когда империей правила саксонская династия. На западе снова восстал герцог Готфрид Бородатый, требуя себе всю Лотарингию. Война господствует во всех уголках этой Германии, унизанной замками, где даже аббатства похожи на крепости. На востоке, в Венгрии, вспыхивает в 1047 г. новая революция: король Петр, вассал Генриха III, свергнут. В другой части страны венды, в самый год смерти императора, уничтожили имперскую армию. В Италии, на севере, при переходе через Альпы, маркизы Сузский и Туринский держат в своих руках сообщение с югом. В центре образовалась грозная сила: Бонифаций, маркиз Тосканский, граф Мантуи, Молены и Реджии, уже представил доказательство того, как мало можно полагаться на его верность; и вот два года спустя после его смерти (он был убит в 1052 г.) его вдова Беатриче выходит замуж за Готфрида Бородатого, герцога Лотарингии, который был изгнан после своего восстания. Взбешенный Генрих III заключил в тюрьму Беатри че и ее дочь Матильду — позже маркграфиню Тосканскую; но Готфридом он не мог овладеть, и, потеряв надежду, попытался примириться с ним, освободив своих пленниц. Лицом к лицу со столькими опасностями оказался шестилетний ребенок, его сын Генрих IV, помазанный на царство в Ахене в 1054 г., и находившийся под опекой импе ратрицы Агнесы и архиепископа Кельнского Ганнона. Смерть Генриха III была сигналом к анархии. «Князья, — говорит Адам Бременский, — возмущаются тем, что принуж дены подчиняться власти женщины или ребенка; они требуют назад свою древнюю свободу; затем они спорят о первенстве; наконец они составляют заговор с целью сверг нуть своего короля и господина». Повсюду идет кровопролитная война, и правительнице удается спасти франконский дом только благодаря многочисленным уступкам, привед шим к ограничению императорской власти.

Итак, в Риме поле действий свободно для Гильдебран да. После смерти Виктора II (июль 1057 г.) римляне выбрали и посвятили на первосвященство брата Готфрида Бородатого, монтекассинского аббата кардинала Фридриха. Гильдебранда не было в Риме, но новый папа, Стефан IX, был ему по сердцу. Его приверженцы утверждали, что императорский престол свободен, так как Генрих IV не был венчан в императоры, и что право избрания принадлежит римлянам. Стефан IX возводит в сан кардинала Остии Петра Дамиана, пылкого представителя духа реформы; один из его верных советников, кардинал Гумберт, издает сочинение против симонистов, где страстно нападает на присвоенное себе светскими князьями право давать инвеституру * епископам посохом и кольцом. Но Стефан ix вскоре умирает (март 1058 г.), и политика Гильдебранда под вергается большой опасности. С IX в. папские выборы были игрушкой в руках то императоров, то феодальных партий; в 1058 г. тускуланские графы и Кресценции, когда-то враги, соединились, и лига баронов провозгласила папой епископа Веллетри, который принял имя Бенедикта X. Стефан IX зап ретил на синоде под страхом анафемы приступать к новым выборам до возвращения Гильдебранда, который был тогда в Германии. Ввиду этого насилия, Гильденбранду удается примирить на минуту императрицу Агнесу и Гот фрида Бородатого; он возводит на папский престол епис копа Флорентийского, Николая II. Готфрид, имперский канцлер Гвиберт, архиепископ Равеннский и Гильдебранд берут на себя труд провести нового папу в Рим и прогнать Бенедикта Х (1059). В этом году Гильдебранд становится архидьяконом Римской церкви.

Чтобы обуздывать римских баронов, надо было иметь под рукой проворных союзников. Гильдебранд отправился вес ти переговоры с норманнами; они обязались защищать папу. В феврале они уже ведут борьбу с приверженцами Бене дикта X. В июне Николай II отправляется на юг Италии; он сзывает собор в Мельфи, уступает Роберту Гюискару, вместе с титулом герцога Калабрии, Апулию и, условно, Сицилию; взамен этого Роберт клянется быть верным союзником Римской церкви.

Не пора ли было изменить систему папских выборов, недостатки которой обнаружились теперь лишний раз, и решительной реформой предупредить беспрестанно возобновляющиеся смуты? В апреле 1059 г. на соборе в Риме Николай II обнародовал знаменитый декрет, который в основе изменил организацию папства:

«Вооружившись авторитетом наших предшественников и других святых отцов, мы приказываем и постановляем, чтобы, в случае смерти первосвященника Римской церкви, кардиналы-епископы предварительно обсудили с величайшим вниманием вопрос о выборе, потом привлекли к совещанию кардиналов-священников и затем спросили у остального духовен ства и народа согласия на новое избрание; чтобы предупредить всякую попытку к подкупу, пусть производят избрание церковнослужители, а остальные следуют за ними. Если церковь (Римская) предлагает кого-нибудь, обладающего необходимыми качествами, пусть его выберут; если нет, пусть возьмут его из другой церкви. Почет и уважение, следуемые сыну нашему королю Генриху, те перь королю, а в будущем, если будет на то воля Божья, императору, да будут сохранены, как мы уже обещали ему, точно так же и его преемникам, которые лично получат этот сан от апостольского престола. Если злоба нечести вых и дурных людей будет настолько сильна, что окажется невозможным приступить в Рим к непорочному, правди вому и свободному от симонии избранию, пусть кардиналы-епископы присоединят к себе священство и светских католиков, хотя бы в небольшом числе, и пусть они имеют право, в согласии с Царем непобедимым, выбрать перво священника апостольского престола в том месте, где то покажется им наиболее удобным. Вечная анафема и отлу чение дерзкому, который не послушается нашего указа и в самонадеянности своей будет пытаться поработить и сму тить церковь Римскую! Да испытает он в этой жизни и жизни будущей гнев всемогущего Бога и ярость апосто лов Петра и Павла, церковь которых он хотел погубить! Да будет дом его пуст, да сделаются его дети сиротами, его жена вдовой, да будут изгнаны он и его сыновья, да будут они принуждены выпрашивать свой хлеб и лишены жилища! Пусть лихоимец изведет себя над своим добром, да будет разграблен плод его трудов, да восстанет на него вся земля, да будут ему враждебны все стихии».

Следствием этой смелой меры было образование лиги из римских баронов и приверженцев императорских прав. В июле 1061 г., когда умер Николай II, феодальная партия решила поднести молодому Генриху IV звание патриция вместе с правом избрания папы. Во главе этого заговора стоял Гвиберт, архиепископ Равеннский и канцлер Ломбар дии. В то самое время, когда Гильдебранд заставил карди налов избрать в папы Александра II, не спрашивая даже со гласия императора, немецкие епископы и несколько ломбардских, со своей стороны, избрали в Базеле (октябрь 1061 г.) антипапу Кадала, епископа Пармского. ПетрДами ан, союзник Гильдебранда в своей «Disceptatio synodalis» изложил аргументы, которые одна партия выставляла против другой. Кадал вступил в Рим. Началась настоящая вой на, в которой Александра II поддерживали норманны; побе да осталась за ним, и в 1064 г. на соборе в Мантуе Германия, благодаря влиянию архиепископа Кельнского Ганнона, признала его папой.

Григорий VII и преобразование церкви

Избрание Григория VII. — Папство и церковное управление. — Избрание епископов. — Преобразование нравов духовенства. — Кардиналы и легаты. — Доходы святого престола. — Каноническое право.

Избрание Григория VII. Гильдебранд торжествовал; он один избирал пап; выше его в церкви не было авторитета. «Я уважаю папу, — иронически писал ему Петр Дамиан, но тебе я поклоняюсь, простершись ниц: ты делаешь его гос подином, а он тебя — Богом»: Papam rite colo, sed te prostratus adoro, Tu facis hunc dominum, te facit ipse deum, — и жалуясь на его непреклонную и суровую энергию и чес толюбие, он называет его «своим святым сатаной». Тирания Гильдебранда над церковью уже тревожила того, кто страстнее всех требовал реформ. Петр Дамиан умер в 1072 г. В апреле следующего года Гильдебранд был избран папой; он взял в свои руки ту первосвященническую власть, кото рой уже много лет распоряжался от имени другого. Его избрание не было произведено в соответствии с декретом 1059 г., изданным по его мысли и настоянию; на другой же день после смерти Александра II народ, собравшись в Ла теранской церкви св. Иоанна, поднял крик: «Да будет Гильдебранд нашим епископом!» Кардинал Гуго обратился к тол пе со словами: «Братья, вы знаете, насколько Гильдебранд со времени Льва IX возвысил Римскую церковь и освобо дил наш город. Мы не найдем папы, который был бы лучше его или даже равен ему; поэтому следует избрать его, кото рый, будучи посвящен в нашей церкви, известен в ней всем и в ней показал свои дарования». Со всех сторон раздался крик: «Святой Петр избрал Григория в папы!» Гильдебран да привели в церковь S. Pietro in Vincoli и приступили к его посвящению, несмотря на его сопротивление.

Так начинается это правление, которое как в религиозной, так и в политической истории является началом новой эпохи. Если выделить из среды наполняющих его драматических моментов его основные черты, то они сведутся к двум главным фактам: Григорий VII хотел преобразовать вселен скую церковь, подчинив ее абсолютной власти папы; хотел освободить ее от влияния светского общества и власти им ператоров и королей. Обе части этой программы тесно свя заны между собой; однако, для большей стройности изло жения, их удобнее рассмотреть одну за другой.

Папство и церковное управление. В первые века своего существования христианская церковь представляла совокупность общин, главы которых избирались паствой путем голосования и которые были связаны одна с другой беспрерывными сношениями. В среде этой организации рано обнаружилось первенство Римской церкви, возникшее бла годаря причинам как религиозного, так и политического свойства. Начиная с IV в., все условия содействовали уси лению этой власти. Если в IX и Х столетиях беспорядки в курии, предприятия римских баронов и вмешательство императоров значительно ослабили ее на практике, то в теории папа оставался главой христианства. Однако власть папы над церковью никогда не считалась абсолютной; ее ограни чивало множество различных учреждений: соборы, патри архи, митрополиты, епископы.

Соборы играли важную роль в эпоху устроения и перелома христианского мира, которая наступила по окончании гонений на христианство. Вселенские соборы — Никейский, Сардийский, Эфесский, Халкедонский и другие — старались упорядочить управление и дисциплину церкви и установить догму, хотя не раз обнаруживалось, как трудно было водворять мир и согласие в этих многолюдных собраниях. Папа или его представители занимали здесь первое место, поста новления соборов подлежали его утверждению, но прения были свободны. Мало-помалу авторитет соборов падал; с 869 г. не стало вселенских соборов; влияние областных соборов и провинциальных синодов было лишь относитель ное и местное; те соборы, которые папа созывал в Риме, подчинялись его авторитету. Таким образом, это было уч реждение, в значительной степени утратившее свою жиз ненную силу, и энергичный папа мог всегда принудить его к исполнению своих предначертаний.

Некогда патриархи Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский, а позже и епископ Константинопольский, за нимали после папы главное место в церкви; но теперь трое из них, одинокие среди неверных, с трудом поддерживали свое непрочное существование и уже не могли думать о какой-нибудь видной роли в христианстве. Что касается константинопольских епископов, то они часто выступали оже сточенными противниками папства, но они были лишены независимости: живя бок о бок с восточным императором, не решаясь противодействовать ему из страха быть низложенными, они не были способны проявлять значительное воздействие на христианский мир. Притом вражда, существо вавшая в течение многих веков между Западной и Восточной церквами, разделила их судьбы; когда Гильдебранд сделался папой, разделение церквей уже совершилось (1054)1.

На Западе митрополиты пользовались большим влиянием и распоряжались своими викарными епископами; но с IX в., теснимые с одной стороны папством и особенно Николаем I, с другой — епископами, они лишились большей части своих прав и привилегий. Наконец, епископы не только утратили ту власть и влияние над светским обществом, которыми они пользовались в IV и V вв., но сами постепенно втянулись в строй светской феодальной жизни. Большинство из них пре вратилось в богатых сеньоров, озабоченных прежде всего своими материальными интересами; они усвоили склонность к насилию и грубые нравы баронов и почти совершенно утратили свой духовный характер. Их поведение часто возбуж дало негодование в религиозных людях.

Итак, в недрах церкви не было никакой власти, которая обладала бы достаточной силой, чтобы противостоять папству в ту минуту, когда оно снова заявит свои права на абсолютную власть. Кроме того, для него стояла наготове сильная армия, набранная из самой чистой и деятельной части духовенства. Все те, которые в течение многих лет с таким жаром требовали реформы, должны были собраться вокруг него и признать его своим вождем. Работая для церкви, пап ство работало вместе с тем и для себя. Их интересы слились в уме Григория VII, и если его честолюбие было вели ко, то оно было и искренне религиозно. «Я хотел бы, — писал он в январе 1075 г. аббату Клюнийского монастыря, — чтобы ты знал все скорби, которые осаждают мою душу. Твоя брат ская любовь заставила бы тебя тогда молить Бога, чтобы Иисус протянул мне, несчастному, руку и избавил меня от моих мук. Сколько раз я просил Его отнять у меня жизнь или сделать меня полезным нашей матери, св. церкви; меж ду тем Он не избавил меня от огорчений и также не дал мне возможности оказать церкви те услуги, которые я хотел бы оказать ей. Глубокая скорбь и всеобъемлющая печаль тес нят меня, потому что Восточная церковь отстранилась от католической веры. Взгляну ли на запад, на юг или север, я едва нахожу нескольких епископов, избрание и жизнь ко торых были бы сообразны с законами церкви, которые уп равляли бы народом Божиим с любовью, а не под влиянием земного честолюбия. Среди князей я не знаю ни одного, который предпочитал бы честь Божью своей и справедливость выгоде. Если бы я не надеялся на то, что моя жизнь изме нится, что я буду в состоянии сделаться полезным церкви, я ни за какую цену не оставался бы в Риме, в котором живу уже двадцать лет — свидетель тому Бог, — помимо моей воли».

Избрание епископов. Из всех реформ, каких требо вали религиозные люди, на первом плане стояла реформа епископства. Ниже мы увидим, как Григорий VII пытался от нять у королей и князей влияние на епископскую власть пу тем уничтожения светской инвеституры. Чтобы достигнуть своей цели, он в случае надобности готов был даже пожерт вовать мирскими имуществами; лучше было, по его мнению, отказаться от них, чем совершать акт подчинения земным властям; он предпочитал церковь бедную, но независимую. Нужно было также преобразовать состав епископства путем более тщательного подбора его членов. Епископские выбо ры существовали только поминально; система светских ин веститур привела к продаже церковных должностей, к симо нии. Григорий VII борется против светских инвеститур; но в системе выборов он не пытался произвести коренной рефор мы вроде той, какую он провел при избрании пап; только после него избрание епископов будет передано капитулу канони ков, как избрание пап — коллегии кардиналов. Итак, старый принцип избрания епископов духовенством и народом оста ется в силе; но папа следит за правильностью выборов и ут верждает их; иногда он даже указывает кандидатов или кас сирует выборы. Он часто посылает своих нунциев для руководства выборами и советует верующим слушаться их «с полным доверием». Из такого представления о роли папы естественным образом вытекало право отрешать недостойных епископов; Григорий VII формулировал это право в сво их «Dictatus» и неуклонно осуществлял его. Впрочем, папы пользовались им уже раньше при содействии римских соборов. Как только началось дело преобразования. Лев IX на соборе 1049 г. отрешил от должности всех епископов, ули ченных в симонии; он хотел сместить также всех священни ков, назначенных ими; но это была слишком радикальная мера, и он вынужден был отказаться от нее.

Преобразование нравов духовенства. С ранних времен на Западе установился обычай, по которому духов ные лица не должны были вступать в брак, а те из них, кото рые были женаты до посвящения, должны были прекращать всякие плотские сношения со своими женами. Но так как при назначении на духовные места религиозные соображе ния часто не играли никакой роли, то в среду духовенства проник страшный разврат. Чтобы составить себе представ ление о последнем, достаточно прочитать акты духовных соборов и синодов Х и XI в., «Praeloquia» Ратерия Веронс кого, сочинения Петра Дамиана и, особенно, «Liber Gomorrhianus», с которым он обратился ко Льву IX. Те, ко торые хотели воздержаться от самых постыдных пороков, по крайней мере, вступали в брак. Епископы, не стесняясь, брали себе наложниц (епискописс), у них были дети, и духовенство следовало их примеру.

Если папы, для которых Гильдебранд был советником, с такой энергией силились установить безбрачие в среде духовенства, то не следует думать, что их побуждали к этому исключительно соображения аскетического свойства. Они боролись, прежде всего, против жажды земных благ, про тив вторжения в церковь феодального духа. Эти брачные союзы часто обуславливаются стремлением к наживе; под влиянием фамильных представлений духовное лицо начи нает смотреть на свою должность как на имение, как на бенефиции, который оно и старается передать по наследству своим детям. Какое влияние мог иметь на епископа и священника папский авторитет, как его хотел утвердить Григо рий VII, если ему беспрестанно противодействовали влия ние женщины и заботы родительской любви? «Церковь не может быть освобождена от порабощения мирянами, — пи сал он, — пока духовенство не освобождено от уз брака».

Отсюда эти запрещения вступать в брак, которые мы так часто встречаем в постановлениях синодов того времени и в письмах Григория VII. Борьба длилась долго, и сопротив ление по многим пунктам было ожесточенное. Как на об разчик этой борьбы, можно указать на события, происшед шие в Милане в начале деятельности Гильдебранда. Брак священников, говорил архиепископ, был привилегией Ми ланской церкви, полученной ею от св. Амвросия. Один из летописцев того времени, Ландульф Старший, в своей «Historia Mediolanensis», признавал его лучшей гарантией чистоты нравов. Против этого женатого и преданного симонии духовенства восстал священник Ансельм из Баджьо, красноречие которого имело большое влияние на народ. Позже он сделался папой под именем Александра II. Со вместно с двумя другими духовными лицами, Ариальдом и Ландульфом, он выступил против самого архиепископа Гви до, проповедуя повсюду — на улицах и площадях. Народ был на их стороне; поэтому их приверженцев называли патарами, то есть оборванцами. Милан становится ареной мятежей и стычек; патары преследуют женатых клириков, грабят их иму щество. Их не останавливает ни отлучение, которое произно сит над ними синод, созванный архиепископом, ни поддержка, оказываемая духовенству знатью. В 1059 г. Николай II посылает в Милан Петра Дамиана, чтобы он восстановил там мир. До нас дошел отчет об этом посольстве; из него видно, что вмешательство папы придало борьбе совершен но новый характер; противники реформы заявляли, «что церковь св. Амвросия не должна подчиняться законам Рима, что папа не имеет права суда над нею». Жизнь Петра Дамиана подвергалась опасности, но он не пошел на уступки. При Александре II волнения возобновились. В 1066 г. патары в церкви напали на архиепископа Гвидо и избили его до полу смерти; но и их вождь Ариальд, попав в руки врагов, под вергся невероятным мучениям. Вскоре в Милане оказалось два архиепископа-соперника, из которых один опирался на Германию, другой — на папу. Такие же волнения вызвал вопрос о целибате и за пределами Италии. В Пассау в 1074 г., епископ Альтманн потребовал от священников своей епар хии, которые почти все были женаты, чтобы они подчини лись указам Григория VII относительно целибата. Они зая вили, «что не могут и не хотят отказаться от обычая, который держится столько времени и был терпим всеми прежними епископами». Когда Альтманн в день праздника повторил свое запрещение с кафедры, «все священники бросились на него с такой яростью, что разорвали бы его в клочья, если бы знатные и его слуги не защитили его». В том же году в Париже епископы, аббаты и священники, собравшись в си нод, отказались подчиниться декреталиям Григория VII о безбрачии. «То, чего он хочет, — говорили они, — неосуще ствимо и противно разуму». Когда один аббат произнес речь, в которой советовал подчиниться требованиям папы, члены синода «с помощью королевских слуг выгнали Божьего че ловека, били его, плевали ему в лицо и всячески оскорбля ли». В Камбрэ каноники объявляют, что намерены держаться обычаев, «мудро установленных предками», и привлекают народ на свою сторону. Эти смуты были бессильны сломить волю Григория VII, и безбрачие духовенства сделалось од ним из основных принципов преобразованной церкви.

Кардиналы и легаты. Главным правительственным орудием Григория VII, при помощи которого он преодоле вал все эти сопротивления и во всех пунктах христианского мира давал чувствовать влияние папства, была его личная энергия. Его мысль всегда бодра, его дух всегда ясен, его воля всегда настойчива. Его переписка, от которой до нас дошла только часть, показывает, что он исполнял одновре менно, без замешательства и смущения, самые разнообразные дела. Тем не менее, эта задача была ему не по силам, и римский двор (curia romana), организация которого и рань ше была очень сложна, теперь еще увеличивается и расши ряет круг своего ведения. Коллегия кардиналов, которой он вверил избрание пап, получает громадное значение. Каждая церковь имела своих кардиналов-священников, и так обстояло дело в XI в. еще во многих городах. В Риме они были причислены к семи «титулам» или церквам, которые соответствовали старинному делению города на семь церковных округов. К кардиналам-священникам и кардиналам-дьяконам позже присоединились семь кардиналов-епископов: это были кардиналы римской области (отсюда их название подгородные), которые, согласно постановлению римского синода 769 г., должны были по очереди еженедель но отправлять службу в Латеранской церкви. Уже это при вилегированное духовенство имело чрезвычайное значение, так как тот же самый собор пытался установить, чтобы папа всегда избирался из среды кардиналов. Число кардиналов в средние века часто менялось: в XII в., по нему мы имеем более точные данные, было 7 кардиналов-епископов (Остия, Порто, Санта-Руфина или Сильва-Кандида, Альбано, Саби на, Тускулум, Палестрина), кардиналов-священников — 28, кардиналов-дьяконов — 18. Указ 1059 г. вверил им, некоторым образом, судьбы папства. Григорий VII из их среды из бирал своих советников и сотрудников. Петр Дамиан называет их «духовными сенаторами вселенской церкви», spirituales universalis ecclesiae senatores.

Римская курия представляла собой центральную администрацию; но папству необходимо было иметь и в провинциях христианского мира преданных наместников, которые бы повсюду давали чувствовать его влияние, принуждали к исполнению его приказаний и наблюдали за епископами и церквами. Этот институт не нов; с IV в. мы беспрестанно слышим о папских легатах. Они заседают в первом ряду на соборах, созывают областные синоды и председательству ют в них. Они избираются то из епископов, то из простых священников Римской епархии. Но до Григория VII легаты являются в большинстве случаев чрезвычайными уполно моченными; при нем же они образуют один из главных ор ганов церковного управления. Они появляются всюду, во все вмешиваются, смещают епископов, преобразовывают церковное благочиние, борются против князей. Вообще, их компетенция не ограничивается каким-нибудь определенным делом: они являются представителями папской власти в ее полном объеме. В 1077 г. Григорий VII пишет жителям Нар боннского округа, Гаскони и Испании, посылая к ним в ка честве легата епископа Амата: «В силу нашей апостольс кой власти мы приказываем вам принять его так, как вы приняли бы нас самих или, вернее, как вы приняли бы св. Петра, повиноваться ему во всем, внимать его словам, как если бы они были произнесены нашими собственными устами». «Посланник папы, — говорит он в «Dictatus», — даже если он низшего звания, имеет на соборах первенство перед всеми епископами и может произносить над ними при говор отрешения». Действительно, он назначал их по своему усмотрению, не сообразуясь с иерархией, и часто простой монах получал власть над епископами. Архиепископ Реймс ский Манассия в 1078 г. просит, чтобы папа назначал, по крайней мере, римских клириков; но Григорий VII, опира ясь на традицию, отказывается в каком бы то ни было отно шении ограничить свою свободу выбора. Поэтому миссия легатов была трудна и даже опасна. Григорий VII заставля ет епископов клясться в том, что они будут уважать папс ких посланников: «Я буду относиться с почтением к римскому легату при его прибытии и отъезде и буду помогать ему, когда это станет необходимо». Отправляются ли л ега ты в Германию, папа произносит отлучение над теми, «кто интригами или насилием будет мешать им трудиться над восстановлением согласия в королевстве». Во Франции епископ Маконский не оказал повиновения епископу Аль банскому, папскому легату. Григорий VII порицает его за это: «Если бы даже легат предписал тебе какую-нибудь не обдуманную меру, чему мы не верим, ты должен был бы перенести это из уважения к апостольскому престолу». Но облекая своих легатов обширными полномочиями, он вме сте с тем предписывает им быть умеренными, проверяет их распоряжения, то есть в свою очередь наблюдает за теми, кому поручает надзор над христианским обществом.

Григорий VII явным образом нисколько не ограничил деятельности соборов и синодов; напротив, он видел в них одно из самых надежных орудий своей политики. Во время тех первосвященств, при которых он управлял церковью, синоды часто собирались в Риме. На них осуждали духовен ство, преданное симонии и «прелюбодеянию»; иногда на них решались и вопросы догматического характера. В 1059 г., при Николае II, Римский синод осудил Беренгара, который в знаменитом споре с Ланфранком отверг догмат пресуще ствления и признал за евхаристией только символическое значение. Гильдебранду уже приходилось заниматься этим спором во время одной из его поездок во Францию и во вре мя Турского собора. Сделавшись папой, он увеличил число этих собраний: часто он созывает один собор в год, в начале Великого поста, а иногда еще и второй — в день Всех Святых. Он желает, чтобы соборы были многолюдны; он пользу ется ими, чтобы придать своим заявлениям и действиям больше торжественности. Но, в сущности, на этих собра ниях действует, руководит ими и решает дела он один; епис копы, окружающие его, присутствуют здесь не для того, чтобы рассуждать, но для того, чтобы слушать папу, вдох новляться его политикой и получать от него указания.

Доходы святого престола. Без денег невозможно управлять: Григорий VII должен был позаботиться о том, чтобы увеличить и правильно организовать финансовые средства курии. Св. Петр с давних пор владел многочислен ными поместьями. Папа, его наместник, уступал пользова ние ими за известный оброк (ценз). С другой стороны, как мелкие собственники отдавали себя и свое имущество под защиту могущественных сеньоров, так и церкви и монасты ри с IX в. начали во множестве вступать под защиту св. Петра, то есть под покровительство папы. В силу подобного акта апостол часто становится высшим собственником церковных или монастырских земель, но при этом не мо жет ни пользоваться, ни свободно распоряжаться ими. Од нако монастырь (или церковь), освобождаясь от всякой че ловеческой власти и защищаемый против всяких покушений апостольским проклятием, выражает свою признательность за эту защиту ежегодной податью. Случается также, что патронат ограничивается простым покровительством, которое нисколько не влечет за собой права собственности, но может обуславливать платеж подати; эта форма часто встре чается в Германии. В том или ином виде этот институт рас пространился во Франции, Бургундии, Германии и Италии. Григорий VII закрепил его: он видел в нем, с одной сторо ны, средство распространить свой авторитет, ослабить вли яние епископов на монастыри с тем, чтобы более непосредственно подчинить последние св. престолу; с другой стороны, подобный патронат представлял собой обильный источник доходов.

Откупщиками Римской церкви являются не только церковные учреждения, но и города, и сеньоры до королей вклю чительно. В 1085 г. Петр, граф Субстантский и Мельгёйль ский, уступает все свои земли в полную собственность Григорию VII и его преемникам, чтобы затем получить их обратно в качестве узуфрукта за ежегодную подать в одну унцию золота. Впрочем, это пользование не пожизненное; но наследники Петра должны будут платить ту же подать. Таким образом, папа становится, по справедливому выражению историка, «настоящим сюзереном, которому повинны оммажем и податью», и уступленное ему поместье при обретает характер феода. В 1059 г. Роберт Гюискар отдал св. престолу и получил в лен свои владения в Южной Италии и свои будущие завоевания в Сицилии и обещал платить ежегодно подать в 12 денье за пару волов. В середине XI в. король Арагона Рамир предложил свое государство св. Петру за ежегодную подать. Впрочем, Григорий VII, основываясь без сомнения на ложном дарственном акте Кон стантина, считал всю Испанию собственностью св. Петра. В ту же эпоху в числе лиц, плативших ценз св. престолу, были короли польский, датский и английский и герцог Богемский. Димитрий, герцог Хорватии и Далмации, коронованный в короли папским легатом в 1076 г., обещал платить ежегодно 200 безант. Эти подати известны под названием денария св. Петра. К этим доходам присоединялись другие; все они сосре доточивались в Латеранском дворце, в папской камере. Во время своего архидьяконства Гильдебранд был «экономом Римской церкви» и пытался преобразовать финансовое уп равление, упорядочить сбор податей. Сделавшись папой, он продолжал работать в этом направлении. Для каждого плательщика назначалось духовное лицо той области, которо му и поручалось взимание подати.

Каноническое право. Этому правительству нужен был и свод законов. Он существовал уже до Григория VII и зак лючал в себе постановления соборов и указы пап. Из этих документов, частью подправленных, частью поддельных, составился в IX в. знаменитый сборник Ложных декреталищо происхождении и цели которых так много спорили и кото рые, по новейшим исследованиям, были составлены, по-видимому, в Мансской церкви. Григорий VII пользовался ими, как и его современники, и нет никакого основания думать, что он подозревал их подложность; но он хотел иметь такой кодекс, который был бы лучше приноровлен к его политике. По его приказанию (как указывает заметка в одной рукописи XIII в.), Ансельм Луккский составил свою «Collectio Canonum» в 13 книгах, помеченную, правда, только 1087 г. Документы расположены здесь таким образом, чтобы резко обозначить абсолютную власть папы в церкви: первые две книги трактуют «о первенстве и превосходстве Римской цер кви и о свободе апелляции к ней». При Григории же VII Фео дот (Deusdedit), возведенный им в кардиналы, составил свою «Collectio Canonum», которую он посвятил Виктору III. Он написал это сочинение, как сказано в его предисловии, для того, «чтобы уяснить тем, кто этого не знает, первенство Рим ской церкви, в силу которого она господствует над всем хри стианским миром». И он без смущения заявляет, что отцы Никейского собора «установили, чтобы соборы не созывались и епископы не были осуждаемы без ведома папы и чтобы все важные дела представлялись на его усмотрение». Если ре дакторы этих сборников и не сочиняют целиком новых документов, то они пользуются теми, которые были сфабрикова ны до них; то там, то сям замена одного слова другим меняет смысл целой фразы, и папе оказывается приписанной власть, принадлежавшая в действительности соборам. Сам Григорий VII истолковывает тексты чрезвычайно свободно, чтобы подогнать их к своим теориям. Правда, его противники по ступали точно так же.

Таким путем Григорий VII силился создать в церкви то, что можно назвать абсолютной монархией. Чтобы достиг нуть этой цели, он не стремился произвести переворот в церкви: он выдавал себя за представителя древних традиций. Он не создал ни одного нового учреждения, как он сам часто заявляет об этом, но он непосредственно подчинил себе все те, которые уже существовали; он отметил их папской печатью. С этих пор местная жизнь церквей прекращается; епископы должны быть только послушными слуга ми Рима и чиновниками центральной администрации, кото рая стремится сама все регулировать, всем управлять. Ниже мы увидим, какие последствия имело для церкви это преоб разование; но нельзя не признать величие замысла. Притом, Григорий VII был искренен, и его политика, стремившаяся установить единство власти в христианском обществе, со гласовывалась с воззрениями средних веков.

Григорий VII и Генрих IV

Начало спора об инвеституре. — Генрих IV в Каноссе. — Григорий VII и короли. — Возобновление распри между Григорием VII и Генрихом IV. — Генрих IV в Риме; смерть Григория VII. — Последние годы Генриха IV. — Генрих V и Пасхалий II.

Начало спора об инвеституре. Для того чтобы папа мог сделаться господином церкви, последнюю надо было освободить от всех уз, которые ставили ее в зависимость от светского общества: в ней не должна была действовать ни какая другая власть, кроме папской. Требование этой независимости, предъявленное Григорием VII, неизбежно дол жно было вызвать столкновение с императором и королями, потому что епископы только тогда могли сделаться орудия ми папы, когда переставали бы быть креатурами князей.

В то время, когда начинается борьба папства с Германс кой империей, положение Германии благоприятствует за мыслам Григория VII. Генрих IV, похищенный у своей ма тери в 1062 г. архиепископом Кельнским Ганноном, подпадает под власть епископов, которые борются друг с другом за власть, но не умеют обращаться с нею и лишают ее популярности. Самым могущественным соперником Ган нона является архиепископ Бременский Адальберт, который энергично работал над восстановлением христианства в се верных областях и при Генрихе III даже отказался от избра ния в папы. Ему удалось в течение нескольких лет держать под своей опекой молодого императора; но светские и ду ховные князья соединились против него и на Трибурском сейме (1066) принудили его отказаться от власти. В марте 1065 г. Генрих IV достиг совершеннолетия. Никто не заботился о том, чтобы подготовить его к делам правления; он был умен, но вспыльчив, склонен к насилию и вел беспорядочный образ жизни. В 1069 г. он снова призвал к себе Адальберта Бременского. Намерения Генриха беспокоили Саксонию, которая ревниво оберегала свою независимость и всегда готова была считать ее в опасности. Враждебные действия уже начались, когда в марте 1072 г. умер Адальберт. Высокомерие Генриха окончательно раздражило саксонцев, как знать, так и простой народ; в 1073 г. Оттон Нордгеймский, герцог Баварский и саксонец по происхождению, под нял знамя восстания в Саксонии и Тюрингии. Была уже речь о том, чтобы выбрать другого императора, Рудольфа Шваб ского, и в это мгновение Генрих казался погибшим. Нача лась борьба, которая потом несколько раз возобновлялась и дала возможность папе бороться с Генрихом IV в самой Германии.

И вот Григорий VII становится папой. Избранный без участия германского императора, он сообщил ему о проис шедшем и, по-видимому, просил его утвердить избрание. Ломбардские и немецкие епископы хотели, чтобы Генрих IV объявил выборы незаконными; он не решился на это, и 30 июня состоялось посвящение Григория VII. Его положение кажется в это время настолько же прочным, насколько по ложение Генриха IV — ненадежным. На юге Италии норманн Ричард Капуанский обещает ему свою помощь против всех; на севере Беатриче выдала свою дочь от первого мужа Матильду за сына своего второго мужа от его первого бра ка, и маркграфиня Матильда, владения которой охватывают Тоскану, Генуэзский залив и бассейн нижнего течения По, становится пылкой и неутомимой союзницей папы. По всюду в христианском мире оживляется движение в пользу реформы, и сторонники ее работают под руководством Гри гория VII; повсюду начинается борьба против церковнослу жителей, которые покупают у светских князей духовные звания и принимают от них не только инвеституру на бене фиции, принадлежащие епископствам и аббатствам, но и церковную инвеституру посохом и кольцом.