Заговор Генриха Ягоды

Заговор Генриха Ягоды

Народный комиссар внутренних дел Генрих Ягода любил красиво жить и позволял себе расслабляться, частенько в 20-е годы пьянствовал с Рыковым и первым секретарем МГК Углановым[185]. Эта красивая жизнь продолжалась и после того, как Ягода возглавил НКВД. Например, за первые месяцы 1936 года на всевозможные нужды Ягоды и его ближайшего окружения потрачено было несколько млн. рублей золотом.

Но скоро красивой жизни пришел конец. 22 августа 1936 года покончил жизнь самоубийством Томский.

Перед самоубийством Томский попросил жену пойти к Сталину и рассказать, что нарком Ягода — идейный сторонник троцкистов и всячески прикрывает их нелегальную деятельность.

Обозначилась вероятность существования заговора или в стране, или в НКВД.

Были и другие свидетельства. 23 сентября 1936 года по сибирским шахтам прокатилась волна взрывов, вторая за 9 месяцев. 12 человек погибли, а 19 ноября 1936 года в Новосибирске начался процесс по делу Кемеровской троцкистско-диверсионной группы.

Ягода говорил Артузову. «С таким аппаратом, как наш, не пропадешь. Орлы — сделают все в нужную минуту. Ни в одной стране министр внутренних дел не смеет произвести дворцового переворота. А мы и это сумеем, если потребуется, потому что у нас не только милиция, но и войска. Военные оглянуться не успеют, как все будет сделано».

Тайные дневники Вернадского, опубликованные лишь в период перестройки, свидетельствуют о том, что этот ученый был ярым противником Сталина и знал об оппозиционной деятельности Ягоды. В дневниках упоминается некая «случайная неудача овладения властью людьми ГПУ — Ягоды»[186].

Эта версия соответствует и воспоминаниям Александра Фадеева, которыми он делился в кругу друзей в 40-х гг. Писатель вспоминал, как однажды в зимний день он был приглашен вместе с Киршоном на дачу Ягоды. После обильной выпивки завязалась непринужденная беседа, и Фадеев неожиданно услыхал, что все его собеседники, включая наркома, клеймят Сталина последними словами и выражают страстное желание «освободить многострадальную страну от тирана».

Бывший дальневосточный партизан Фадеев, обладавший к тому же горячим темпераментом, решил, что он попал в «логово врага», и, не одевшись в пальто, выбежал из дачи, зашагав по зимней дороге в направлении Москвы. Фадеев чуть не замерз, когда его догнала легковая машина, в которой сидели Киршон и охранники Ягоды. Киршон «объяснил» Фадееву, что он стал жертвой жестокой шутки, что на самом деле все присутствующие души не чают в Сталине, после чего писателя вернули на дачу. Фадеев никому не рассказывал о происшедшем событии вплоть до ареста Ягоды. Возможно, что молчание долго сохраняли и многие другие участники застолий у Ягоды, в том числе и те, взгляды которых о Сталине совпали с мнением наркома внутренних дел[187].

Жуков[188] пишет, что заговор «Клубок» возник еще в 1934–1935 годах. Предполагалось, что после осуществления операции «Клубок», то есть после ареста и отстранения от власти руководящей «пятерки» в Политбюро во главе со Сталиным, Пленум ЦК ВКП(6) официально предложит кому-нибудь из крупных военачальников стать временным диктатором страны. В своих признательных показаниях Енукидзе и Петерсон назвали двух кандидатов на эту роль: заместителя наркома обороны М. Н. Тухачевского и военного атташе в Лондоне В. К. Путну.

Как я уже указывал, Сталин в то время не был всевластен. Он был под контролем пленума ЦК и не мог так просто заменять могущественных начальников безопасности по своему разумению. Вначале Сталин добился назначения Ежова заместителем Ягоды. По словам автора книги «Тайная история сталинских преступлений» А. Орлова, «Ягода болезненно воспринимал вмешательство Ежова в дела НКВД и следил за каждым его шагом, надеясь его на чем-либо подловить и, дискредитировав в глазах Сталина, избавиться от его опеки»[189].

Наконец Сталин решился снять Ягоду. Чтобы оправдать снятие Ягоды, в телеграмме от 25 сентября Сталин и Жданов писали Политбюро, что «Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока ОГПУ, опоздал в этом деле на 4 года»[190].

26 сентября 1936 года Ягода был отстранен от руководства НКВД и стал наркомом связи, а Ежов — наркомом НКВД.

28 марта 1937 года Ягода был арестован, началось следствие по его делу. А. Х. Артузов сообщал о таких высказываниях Ягоды: «Основная задача — восстановление капитализма в СССР. Совершенно ясно, отмечал Г. Г. Ягода, что никакого социализма мы не построим, никакой советской власти в окружении капиталистических стран быть не может. Нам необходим такой строй, который приближал бы нас к западноевропейским демократическим странам. Довольно потрясений! Нужно, наконец, зажить спокойной обеспеченной жизнью, открыто пользоваться всеми благами, которые мы, как руководители государства, должны иметь».

26 апреля 1937 года Ягода признал, что собирался арестовать членов советского правительства. Ягода сознался также, что отравил Менжинского, признался в подготовке переворота вместе с Томским, Рыковым, Енукидзе и Бухариным.

Следует, однако, отметить, что на наиболее ответственных постах в следственных органах НКВД остались люди Ягоды, стремившиеся воспользоваться создавшейся ситуацией для подъема по служебной лестнице: Л. Заковский, С. Реденс, М. Фриновский и другие.

В считанные месяцы Ежов представил Политбюро устрашающую картину страны, опутанной сетями троцкистских «заговоров». Оценки Ежова совпадали с хвастливыми сообщениями Троцкого об успехах троцкистского подполья, которые публиковались в «Бюллетене оппозиции» и в которых Троцкий утверждал, что многочисленные ячейки подпольщиков готовы отстранить Сталина от власти «с помощью полицейской операции».

Неудивительно, что репрессии 1937–1938 затронули многих работников НКВД, так или иначе участвовавших в «заговоре Ягоды» или связанных с троцкистским подпольем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.