Исторический очерк

Исторический очерк

В истории хеттов можно выделить три основные фазы, каждая со своими характерными особенностями. Первая – старо-хеттское царство – соответствует созданию и консолидации государства Анатолии; вторая – ново-хеттское царство – характерно решительным вмешательством хеттов в международную политику, с успехом и затем внезапным крахом; третья фаза – поздне-хеттские царства – представляет собой, так сказать, потомков великой империи, когда ее этнические элементы продолжают занимать территорию прошлой экспансии, уже вне границ царства.

Разделение на фазы основано не только на поверхностных различиях; одновременно и в связи с ними идет развитие внутренних особенностей: если поначалу в политической структуре преобладают представители горских правящих родов, то позже там появляются и утверждаются элементы, соответствующие нынешнему окружению, а на последнем этапе эти элементы становятся преобладающими. Идет процесс ассимиляции и синтеза, вполне соответствующий ходу событий.

Таким образом, задача проследить историю хеттов сводится к тому, чтобы посмотреть, как шло развитие в двух направлениях: как сохранялись первоначальные особенности и как шло проникновение новых факторов, факторов окружающей среды. От начала и до конца эти две линии идут параллельно, независимая линия истории постепенно становится частью внутренней истории древнего Ближнего Востока.

Трудно сказать, когда именно аборигенные племена Анатолии познакомились с индоевропейскими элементами, когда именно начался процесс слияния, в результате которого возник народ хеттов. Вообще, вполне возможно, что в данном случае, в отличие от многих других, процесс проникновения шел медленно и постепенно – не было одномоментного решительного завоевания. Есть много указаний на то, что первоначальному делению пришельцев на племена соответствовало деление оккупированной территории на города-государства, которые лишь значительно позже оказались втянуты в центростремительное движение к политической организации. Если информация позднейших надписей точна, то начало этому процессу положили цари Питхана и Анитта из Куссары, покорившие около 1800 г. до н. э. (предположительно) несколько соседних городов-государств. Во всяком случае, завершился процесс позже, при другом царе, Лабарне, которого хеттская традиция называет истинным основателем старо-хеттского царства. Говорят, что он покорил вражеские земли, раздвинул границы до моря и сделал своих сыновей правителями великих городов. Нет оснований считать эти слова преувеличением – но даже если так, не важно: нас по-настоящему интересует лишь тот факт, что империя уже основана.

Военное наступление за пределы границ Анатолии начинается при преемнике Лабарны Хаттусили I. Его экспедиция против города Алеппо заканчивается неудачей, но именно он открыл дверь и указал направление. Дома по возвращении его встречает враждебно настроенный двор, и царю приходится выбрать себе другого наследника: сам по себе этот факт незначителен, но в документе, известном как «Завещание», ему придается огромное значение. В этом документе царь излагает причины, обстоятельства и результаты событий. Можно отметить, что это первый пример той способности мыслить и писать как историк (в современном понимании), которую мы позже еще не раз встретим у хеттов. Более того, спор на равных между царем и знатью представляет собой типичную черту хеттской монархии, прежде на Ближнем Востоке не встречавшуюся. Документ изложен прямым и непосредственным языком, в совершенно новом и очень важном для нас литературном стиле. Вот как великий царь Хаттусили обращается к собранию знати и сановников:

Вот, я заболел. Я представил вам молодого Лабарну как того, кому надлежит в будущем сидеть на троне; я, царь, назвал его сыном, я обнял его, я возвысил его, я заботился о нем неустанно. Но он показал себя молодым человеком, недостойным моего взгляда: он не проливал слез, не сочувствовал, он был холоден и бессердечен. Тогда я, царь, призвал его к моему ложу. Так, больше я не могу относиться к племяннику как к сыну! На слова царя он не обращал внимания, а к словам своей матери прислушивался, змея! Братья и сестры говорили ему злое, и к этим словам он тоже прислушивался. Но я, царь, узнал об этом; и тогда я ответил на удар ударом. Теперь все кончено! Он больше не сын. Тогда его мать заревела как вол: «Мою грудь вырвали живьем! Его погубили, и ты убьешь его!» Но я, царь, разве я когда-нибудь делал ему дурное? Разве я не сделал его жрецом? Я всегда почитал его, думая о его благе. Но он не исполнял царскую волю с любовью. Как мог он, следуя собственной прихоти, испытывать любовь к жителям Хаттусы?..[28] Смотрите, Мурсили теперь мой сын! Его вы должны признать, посадить его на трон. В его сердце бог вложил богатые дары… В случае войны или бунта будьте же при нем, о мои слуги, и вы, вожди граждан… До сих пор никто (из моей семьи) не выполнил моей воли. Но ты выполни, о Мурсили, ты, сын мой. Следуй словам своего отца!

Кто из других восточных владык, которых мы до сих пор встречали, мог обратиться с такой просьбой? Кто из них признал бы так открыто, что собственная семья отказывается ему подчиняться? Выдвигалось предположение, что «Завещание» на самом деле представляет собой назидательный текст, предназначенный для воспитания принцев и написанный значительно позже. Вообще, эта гипотеза представляется не слишком вероятной, но даже если это так, – тем более типичными оказываются его черты.

Таким образом, царь у хеттов – первый среди равных, вождь, обладающий ограниченной властью и подчиняющийся совету знати; этот совет возлагает на него власть, и он же может лишить монарха власти. Впервые на Древнем Востоке мы встречаем власть, которую дают человеку другие люди: царь у хеттов не бог, как у египтян, и не представитель бога на земле, как в Месопотамии. Он больше похож на средневекового германского вождя, чем на восточного владыку. Точно так же имеется у хеттов свое представление и о политическом владычестве, не соответствующее ни месопотамской идее вселенского царства, ни египетской системе колонизации. Хетты заключают с завоеванными народами договоры и с помощью этих договоров политически привязывают их к себе. Поэтому на политическом уровне мы видим результат еще одной характерной хеттской мысли: новое отношение к международному праву. Хетты переносят свою внутреннюю феодальную систему в сферу внешней политики; получается своего рода федерализм, воспроизводящий в некоторой степени феодальную структуру.

Вторая фаза похода хеттов за пределы своих границ происходит во время правления преемника Хаттусили – Мурсили I: около 1530 г. до н. э. он посылает войска в рейд до самого Вавилона. Этот эпизод интересен в нескольких отношениях. С военной точки зрения он означает, что в Верхней Сирии – стартовом пункте экспедиции – уже имеются надежные базы. С политической точки зрения это первый успех пришельцев в самом сердце этого региона древней культуры; успех был временным, но вызвал волнения, которые вскоре помогли другому горному племени, касситам, установить власть над Вавилоном. Возможно, сравнение марша Мурсили на Вавилон с походом германских вождей на Рим было бы неточным, но сам поход, несомненно, свидетельствует, что горные племена утверждаются в долинах как соседи и иногда враги местного населения; таким образом, есть все основания рассматривать этот рейд как начало новой эры.

Своеобразный характер царской власти у хеттов – ее ограниченность и подконтрольность собранию знати – делает эту власть не слишком пригодной для погони за политической экспансией: Мурсили убит, за этим убийством следует еще несколько заговоров и политических преступлений; царь и знать вступают в конфликт, не имеющий, судя по всему, сколько-нибудь приемлемого решения. В конце концов побеждает царская власть, но не без внешнего вмешательства. Результат – реформа власти, проведенная царем Телепину в начале XV в. до н. э. Этому царю удалось утвердить передачу царской власти по наследству – а значит, затупить опаснейшее оружие знати.

Итак, различными средствами был заложен фундамент для периода наивысшего расцвета Хеттского царства. Старое царство прекращает существование, и после периода безвестности, который недавние исследования сократили с нескольких столетий до нескольких десятков лет, возникает новохеттское царство, период наивысшего расцвета которого приходится на правление великого царя Суппилулиумы (1380–1346 до н. э.). В это время Египет переживает кризис, вызванный религиозной реформой Эхнатона, так что условия для хеттской экспансии складываются самые благоприятные. Хеттская империя распространяется на Верхнюю Месопотамию и Верхнюю Сирию, до самых Ливанских гор. Таким образом, готовится почва для будущего столкновения империй. Время правления Суппилулиумы важно и в отношении внутренней политики: царская власть у хеттов развивается в направлении концепций, принятых в великих восточных монархиях. Мы уже отмечали прелюдию к такой эволюции. Изменился титул царя, теперь к нему обращаются «мое Солнце», а на личном штандарте царя появился крылатый солнечный диск. Это указывает на прямое или косвенное влияние Египта. Более того, в результате того же египетского влияния монарх теперь обожествляется, хотя происходит это лишь после его смерти: поэтому фраза «стать богом» со временем начинает означать ссылку на кончину царя.

При Мурсили II победоносные кампании продолжаются, и анналы его правления дают нам подробности этих военных предприятий. Эти анналы представляют собой исторические тексты первостепенной важности – как потому, что они являются первыми в своем роде (ассирийские анналы датируются более поздним временем), так и потому, что в них отчетливо проявилась способность хеттов к причинно-следственному мышлению, которое мы уже отмечали в «Завещании» Хаттусили I. Поразительно, но в этих анналах говорится о мотивах поступков царя и других лиц; приводятся также мысли и рассуждения людей, стоящих за событиями. Так, к примеру, Мурсили описывает ситуацию в момент своего вступления на престол:

Когда Арнуванда, брат мой, стал богом, даже те вражеские земли, которые до той поры не воевали, начали военные действия. Враждебные страны вокруг нас думали так: его отец, который был царем хеттских земель, был героическим властителем и одержал верх над вражескими странами; но он стал богом. Его сын, воссевший на трон отца, поначалу тоже был герой; но он тоже заболел и стал богом. Теперь же тот, кто сидит на троне отца, еще ребенок и не убережет хеттские земли и их владения.

Мурсили, понимающий значение подобных рассуждений, при помощи богини-покровительницы принимает меры против враждебных действий.

Еще один пример этой особенности анналов можно найти в рассказе об экспедиции против Кархемиша в девятый год правления Мурсили. Самому рассказу предшествует подробное и тщательное изучение мотивов нападения: ассирийцы напали на Кархемиш, и Мурсили приходится выбирать между двумя экспедициями, против ассирийцев и против Хайасы. Царь предпочел бы сначала разобраться с Хайасой, но затем ему приходит в голову, что ассирийцы в этом случае могут подумать, что он бросил Кархемиш на произвол судьбы. Поэтому он принимает решение двинуться городу на выручку. Фурлани прекрасно определил историческую ценность этого рассказа: «В этот момент «Анналы» Мурсили вновь поднимаются до высот подлинно историографической работы. Мы можем заглянуть буквально в голову царя и проследить его мысли и рассуждения по поводу событий, которые происходили на его глазах и ход которых он сам определял и направлял, по крайней мере отчасти. Мало того, царь рассказывает нам о мотивах, заставивших его противников действовать так или иначе… Из сказанного видно, что чем подробнее мы изучаем «Анналы» Мурсили, тем яснее проявляется их истинный характер как ценнейшего историографического труда, важность которого среди всех исторических работ древней Западной Азии поистине исключительна. Возможно, это первая по-настоящему историографическая работа среди догреческих древних цивилизаций».

Разумеется, от нашего внимания не укрылись незрелость и бессистемность части этих рассказов, из-за которых они уступают лучшим образцам еврейской, к примеру, прозы. Но если история отличается от простой хроники тем, что помимо рассказа о событиях дает и оценку их значимости, то анналы Мурсили точно так же являются историческими работами, как и позднейшие библейские труды.

Победы Мурсили ускорили большое столкновение с Египтом, уже восстановившимся после внутреннего кризиса. При Муваталли, преемнике Мурсили, произошла битва при Кадеше (1296 до н. э.), не принесшая, однако, решительного успеха ни одной из сторон[29]; в результате Хаттусили III смог подписать договор, по которому на Ближнем Востоке установились мир и равновесие сил. Хаттусили III – узурпатор, оставивший нам уникальный на Древнем Востоке отчет о своей внутренней политике. Это автобиография царя Apologia pro vita sua, в которой он оправдывает свое восшествие на престол и мятеж против племянника Урхи-Тешшуба. Эта автобиография не менее исторична, чем анналы, о которых уже шла речь; одновременно это живой и непосредственный рассказ, принимающий форму интимной беседы царя с читателем:

Семь лет я все терпел. Но он по слову бога и по слову человека стремился меня погубить. И он отнял у меня город Хак-писсу и город Нерик. Тогда уже больше я не стерпел. И я с ним стал воевать. Но когда я с ним стал воевать, я не сделал ничего, что оскверняет. Разве я восстал против него в колеснице или во дворце восстал против него? Я объявил ему войну, как подобает врагу: «Ты со мной враждовал. Теперь ты Великий царь. Я же царь одной крепости, что ты мне оставил. Иди! Иштар города Самухи и Бог Грозы города Нерика рассудят нас по суду». Когда я так писал Урхитессупу, если бы кто-нибудь в это время сказал бы мне: «Зачем раньше ты его поставил на царствование? И почему сейчас ему ты пишешь о войне?», то я бы ответил: «Если бы со мной он сам не стал враждовать, разве боги унизили бы праведного Великого царя перед малым царем? Но теперь из-за того, что он враждовал со мной, боги по суду его унизили передо мной»[30].

Хаттусили умер около 1250 г. до н. э., и Хеттская империя пережила его всего на несколько десятилетий. Погибла она не после медленного постепенного упадка, но в результате внезапного смертельного кризиса. Около 1200 г. до н. э. Ближний Восток наводняют некие «люди моря», вооруженные новым мощным оружием железного века; они приходят из Греции и с островов Эгейского моря. Хеттская империя рушится под их напором, а Египетская и Ассирийская империи отступают в пределы прежних границ. Восточное Средневековье заканчивается.

Однако хетты оставили после себя след, который продержался еще несколько столетий. В области Таурус и в Верхней Сирии мелкие государства, сформировавшиеся в период хеттского империализма, продолжали существовать и после гибели империи, участвуя в некрупной политике поднимающихся еврейских и арамейских царств. Правда, государства эти были хеттскими лишь отчасти (точнее говоря, хеттскими в них были лишь некоторые слои общества); по этой причине мы позже рассмотрим некоторые из них, такие как Шамаль, Алеппо и Хамат, где заметную роль играли арамейские элементы. Их язык с неклинописной письменностью, лишь недавно расшифрованной, в настоящее время считается родственным, но не идентичным хеттскому. Культура этих стран также была типично гибридной.

Самый важный документ, оставленный неохеттами, был обнаружен в Каратепе (Киликия). Это длинная надпись на финикийском и иероглифическом хеттском, рассказывающая о делах местного царя Аситаванды:

Я Аситаванда, слуга Ваала, подданный Аурика, царя данунийцев. Ваал сделал меня отцом и матерью данунийцев. Я возвысил данунийцев. Я расширил территорию равнины Адана с востока и с запада. В мои дни всевозможное благополучие, изобилие и богатство были у данунийцев. Я наполнил амбары Пахри, добавил коня к коню, щит к щиту, армию к армии, благодаря Ваалу и богам. Я поверг могучих, разрушил зло, бывшее в этих землях, обеспечил благополучие рода моего господина и сделал добро его потомкам. Я сидел на троне отца моего и заключил мир со всеми царями: все цари смотрели на меня как на отца из-за моей справедливости, мудрости и доброты сердца…

История мелких неохеттских государств, как и вообще государств Верхней Сирии, пассивна и выражает негативный аспект нарастающей ассирийской экспансии. Эта история завершается с падением в 717 г. до н. э. главного их центра Кархемиша, а через восемь лет еще одного города – Малатии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.