ГЛАВА 8 Прогресс в освоении новых земель и в сельскохозяйственном производстве и прогрессивное развитие сельского населения Запада с XI по XIV в.

ГЛАВА 8

Прогресс в освоении новых земель и в сельскохозяйственном производстве и прогрессивное развитие сельского населения Запада с XI по XIV в.

С XI в. до середины XIV в. земледельческое население Запада выполнило поистине величественный труд, который доказал, что освобождение земледельцев было оправданно. Великое дело освоения новых земель, попытки которого были сделаны в эпоху Каролингов, через полтора столетия было начато снова и завершено этими тружениками. Производство развилось в огромной степени, и Запад снова был заселен. Ни в один период истории не было примера, чтобы такое великое предприятие было задумано и осуществлено с такой полнотой и таким успехом, – разве что в наши дни, когда европейская цивилизация начала завоевывать новые миры. (Это было во времена, когда жил и писал автор, умерший в 1935 г.) В настоящее время «новые миры», бывшие колонии, осуществляют демографическую экспансию в старую Европу, которая на глазах одного поколения меняет свое лицо (а что последует за этим, можно видеть на примерах волнений в Париже, того, что произошло в Косове, и др. – Ред.). Это было одно из важнейших событий истории, хотя историки умолчали о нем.

В конце Темных веков из-за недавних вторжений, постоянного безвластия и войн, недостаточного количества труда и его инертности и из-за преобладания примитивных форм экономики большая часть земель Запада была занята лесами, пустошами и болотами. В Италии, за исключением Королевства обеих Сицилии, и в христианской Испании была возделана только очень малая часть земель. Половина или больше территории Франции, две трети Нидерландов и Германии и четыре пятых Англии были невозделанными землями. Чтобы разбудить дремлющий сельский мир Запада, был нужен социально-экономический переворот, вызванный подъемом торговли и промышленности. Нужды потребления и торговли стали толчком, побудившим к освоению новых земель и все землевладельческие сословия, которые желали сохранить свои доходы, и земледельцев, которых побуждала к этому надежда улучшить свою жизнь трудом. Вся элита тогдашнего общества возглавила это движение. В частности, церковь объявила освоение новых земель богоугодным делом, чем увеличила и свое влияние, и свое богатство. Она благословляла эти работы, запрещала мешать их осуществлению и часто сама становилась их инициатором. Французские монашеские ордены заслужили благодарность цивилизованного человечества за тот успех, с которым они вели этот мирный крестовый поход. В те дни 2 тысячи клюнийских монастырей, 3200 цистерцианских аббатств и бесчисленные монастыри картезианцев, премонстрантов (норбертинов) и траппистов стали местами сбора для тысяч первопроходцев, которые расчищали, распахивали и осушали землю Запада. Правители феодальных и монархических государств – например, короли Англии, Кастилии, Арагона и Королевства обеих Сицилии, германские императоры Швабской династии, французские короли из династии Капетингов, графы Фландрии и немецкие маркграфы – часто поощряли эти работы по освоению земель. Городские коммуны также создавали благоприятные условия для этой работы, а иногда даже делали ее обязательной, а богатые буржуа, особенно нидерландские, вкладывали в нее свои капиталы. И деревенские массы – тысячи первопроходцев (h?tes, advenae, sartores), без которых было бы невозможным это дело, давшее богатство и счастье средневековой Европе, – наконец завершили этот необходимый труд.

Так без лишней шумихи осуществлялась огромная программа по защите земли от набегов свирепой воды, освоению побережий, приречных земель и болот и расчистке земли от пустошей и лесов. В Англии началось осушение болот на берегах Северного моря. В Нидерландах море похитило у людей пятую или шестую часть земли. С XI по XIII в. оно не менее тридцати пяти раз вело наступление на сушу, создавая заливы Зёйдер-Зе, Долларт и Хонт (Западная Шельда). За одно вторжение оно затопило 3 тысяч квадратных километров суши и за 100 лет погубило более 100 тысяч людей. Теперь аббатства, правители, буржуа и крестьяне объединились в союзы для постройки плотин и осушения земли (wateringues) под руководством плотинных старшин (djik и moergrafen). Истратив сумму равную семи с половиной миллиардам франков, за пять столетий они построили из прочных каменных глыб, привезенных из Скандинавии и Центральной Германии, мощную «золотую стену», которая выдерживала яростный натиск моря на расстоянии от приморской Фландрии до Фризии, и под ее защитой были снова возделаны плодородные польдеры. Только к северу от реки Маас так было отвоевано у воды 19 тысяч гектаров суши. Инженеры (zandgrafen) остановили продвижение дюн с помощью посадок ивняка. Дренажные каналы и насосы, находившиеся под присмотром wateringues, изгнали воды моря и рек из целых округов, и на месте этих вод стали процветать богатые фермы (shorren), где одинаково хороши были пастбища и урожаи, крупный рогатый скот и овцы. Рядом с ними существовала и масса засеянных зерном земель (granges), разделенных на прямоугольные поля, границы которых были отмечены крестами. Половина Нидерландов и треть Бельгии поднялись таким образом из глубины вод и болот.

В Нижней Германии фризы вместе с фламандцами и саксонцами построили похожее укрепление из плотин против разливов Северного моря, которое словно резцом выкроило бухту Ядебузен и затопило более 6 тысяч квадратных километров побережья между островом Тексель (Турсхеллинг) и полуостровом Ютландия. Они превратили в плодородные сельскохозяйственные земли (koge, marschen) так называемые тоогеп – заболоченные и затопляемые земли Шлезвига, Голштинии и окрестностей Бремена. Между Эльбой и Одером они преобразовали далекие от моря болотистые земли в большие поместья (k?nigshufen), расположенные в виде параллельных полос вдоль границ Бранденбургской марки. В XIII в. с помощью немецких поселенцев (осуществляя здесь, как и между Эльбой и Одером, геноцид и онемечивание славянского населения, а в Восточной Пруссии местных пруссов ликвидировали поголовно. – Ред.) они создали на затопляемых паводками землях нижнего течения Вислы и Пруссии те великолепные аллювиальные пашни, которые теперь являются гордостью этих мест, werder Мариенбурга, Эльбинга и Данцига. Во Франции похожую работу выполняли монашеские ордены, в том числе тамплиеры и цистерцианцы, а также союзы крестьян. Так были осушены и завоеваны низинные и болотистые земли Сент-Омера и окрестностях Кале, moli?res (влажные земли) в Башане и в Макентерре в Пикардии, болотные топи района Ко, устья рек Сены, Див (река в Нормандии. – Пер.), Нижнего Котантена, района Доль, части побережья Бретани и низовьев Луары, Нижнего Пуату, Нижнего Лангедока и Нижнего Прованса, а во внутренних областях страны такие же земли в Нижней Оверни, Лимани, «мокрой» Шампани и в Аргонне. В низовьях Роны союзы levadiers построили дамбы, а в болотах провинции Пуату были построены длинные ряды дамб, называвшихся bots, и при них устроена сеть шлюзов и каналов. В Нижнем Руссильоне в XIII в. была осушена значительная часть болотных топей.

В Верхней Италии коммуны, правители, цистерцианские аббатства и крестьяне объединились для строительства плотин и регулировки течения По, Ламбро, Минчо и Бренты, для осушения болот вокруг Мантуи, Феррары, Кремоны, Лоди, Милана, Касале-Монферрато, Болоньи, а также земель в окрестностях Равенны. Народы Испании и полуостровной Италии, снова взяв на вооружение римские методы научной гидравлики и подражая арабским технологиям, получили просто сказочные результаты в Сердани, Руссильоне (области Сердань и Руссильон сейчас являются частью Франции, но по своей истории и культуре имеют больше общего с испанской провинцией Каталония, потому упомянуты в этом перечне. – Пер.), Каталонии, Арагоне, Кастилии, на Балеарских островах, в окрестностях Валенсии, в королевстве Мурсии и Андалусии, а также на Ломбардской равнине, в Тоскане и на Сицилии. Самыми выдающимися из этих работ были дамбы и водохранилища в Восточной Испании и знаменитый Навильо-Гранде (по-итальянски это значит «Большой канал». – Пер.) в Ломбардии, построенный между 1179 и 1257 гг. Этот канал, орошавший водами озера Лаго-Маджоре территорию площадью более 35 тысяч гектаров, сделал плодородными земли по берегам рек Ольо, Адды и По.

Еще большими оказались результаты величественного и целеустремленного труда по расчистке земли от кустарника и леса, которая шла на всем Западе в продолжение трех с половиной столетий. Ни в одну эпоху освоение земель для нужд сельского хозяйства не происходило так дисциплинированно и не велось с таким воодушевлением. Тысячи первопроходцев, которых манили обещания дать им свободу и собственность, собирались по призыву монахов, прелатов, правителей, феодалов и коммун, чтобы проложить путь плугу и мотыге. Они сжигали кустарники, подлесок, лесные заросли, прорубали в лесах просеки топорами, выкорчевывали пни. Вся эта процедура в целом называлась assarting. В результате изменился облик всего Запада, и особенно Германии. В ее бескрайних лесах, среди которых были такие, где миссионер в XI в. мог ехать верхом пять дней подряд, ни встретив ни одного человека, первопроходцы вырубали поляны (roden) и просеки (schwenden), создавали крупные крестьянские хозяйства вдоль всех дорог или, как в Австрии, Силезии и Моравии, фермы на опушках лесов (waldhufen); а на северных равнинах и южных плато основывали города и поселки. От берегов Балтийского и Северного морей до Центральных Альп, от Вислы до Рейна и Вогезов они прошли через леса и пустоши Северной, Центральной и Западной Германии, Австрии, Швейцарии и Эльзаса, создав огромное множество новых сельскохозяйственных имений. Географические названия, в которых есть компоненты reut, rode, wald, heim, loh, holz, hagen, brand, schwend, красноречиво свидетельствуют о том, как велико было их значение и на какой обширной территории они возникли. По сути дела, сельское хозяйство в Германии начинается с этой прекрасной эпохи.

То же можно сказать и об Англии, где с XII по XIV в. освоение новых земель монастырями, правителями и крестьянами дало такой результат, который можно было бы назвать шедевром. Наступление на леса было таким мощным, особенно на юге, юго-востоке и в центре страны, что от древнего леса, когда-то покрывавшего всю Британию, осталось лишь несколько разрозненных клочков. Великобритания, прежде одна из наиболее густо покрытых лесами стран Запада, стала так же, как Нидерланды, одной из самых безлесных в результате труда первопроходцев. Весьма многочисленные названия городов и деревень, кончающиеся суффиксами den, holt, word, fait, hurst, свидетельствуют о том, каким мощным было это движение. Наиболее эффективным этот труд был в Нидерландах. Пустоши, называвшиеся wastines, заросли, называвшиеся velden, огромные леса, еще покрывавшие более трех четвертей этого края, исчезли в Голландии, Брабанте, Геннегау и, прежде всего, во Фландрии. Их место заняли пашни и луга, окруженные дренажными рвами, живыми изгородями и рядами деревьев. 95 процентов фламандских деревень возникло в это время. Суффиксы sart, rode, kerche в их названиях везде напоминают о проделанной в давние времена работе, благодаря которой равнина, покрытая заболоченными лесами и зарослями кустарника, стала самой красивой сельскохозяйственной страной Запада.

Во Франции цистерцианцы, премонстраты, картезианцы и тамплиеры вместе с самыми мудрыми из феодалов и при поддержке огромного множества крестьян превратили покрытые до этого огромными лесами провинции – Артуа, Пикардию, Понтье, Иль-де-Франс, Нормандию, «мокрую» Шампань, Морван, Верхнюю Бургундию, области возле Мааса и Вогезы, Бретань, Пуату, земли вдоль Луары, Аквитанию и юго-восток – в поля, луга и пашни. Огромная работа по расчистке земель продолжалась в течение трех веков и создала нынешний облик сельской Франции. В христианской Испании, которая была очень отсталой по сравнению с Испанией мусульманской, интенсивное освоение новых земель, которое вели монахи и правители при помощи целой толпы иммигрантов французского происхождения и людей, избавленных от мусульманского ига (их называли мозарабы), привело к исчезновению значительной части лесов и кустарников, пустошей (hermes, yermos) и заброшенных земель (despoblados) в Руссильоне, Сердани, Каталонии, Нижнем Арагоне, Галисии, Старой и Новой Кастилии, Наварре и Бискайе, она же Васконгадес. Особенно отличались упорством в борьбе с неплодородной почвой каталонские крестьяне, которые, как говорилось в пословице, «делали хлеб из камней». И наконец в Италии не только в обеих Сицилиях, но также и в северных и центральных землях лес рухнул под ударами топора первопроходцев. Невозделанные земли были распаханы или орошены, и в конце XIII в. никто не смог бы узнать в этой стране ферм, виноградников и посаженных деревьев наполовину необитаемый лесной край конца X в.

Страны Запада обязаны своим экономическим господством, а также великолепным развитием и высокой эффективностью своего сельскохозяйственного производства именно этой великолепной работе – освоению новых земель. Оно прославило христианский Запад, и ведущую роль в нем играла Франция – ее монашеские ордены, правящие династии и эмигранты. Запад возобновил и продолжил труд Римской империи.

Гигантский по силе трудовой порыв имел место, по сути дела, во всех отраслях сельскохозяйственного производства. Жители Запада стремились извлечь всю возможную пользу из всех источников природного богатства, чтобы удовлетворить все более возраставшие нужды потребления.

Наряду с примитивными рыбными промыслами на морских побережьях и берегах рек монахи и крупные феодалы разводили рыбу в далеких от воды местностях, используя для этого водохранилища и пруды-садки. Возникли и стали быстро развиваться глубоководные морские рыбные промыслы, очень выгодные для нидерландских моряков, фламандцев и англичан. На Балтике и в северных морях они ловили тресковых рыб, макрель и, что было важнее всего, сельдь – основную пищу низов общества. В Ла-Манше и Атлантике нормандские, бретонские, баскские и галисийские рыбаки добывали кита, лосося, сардину, миногу и дельфина. На побережьях Пикардии, Нижнего Пуату и Ониса (область близ Ла-Рошели (ист.). – Ред.) было организовано разведение устриц на отмелях и выращивание мидий. Жители западной части Средиземноморья ловили тунца и добывали кораллы и губки.

Несмотря на все вырубки, в большинстве стран Запада сохранилось столько лесов, что дичь, добытая на охоте, которая была привилегией верхов общества, по-прежнему составляла значительную долю пищи. Были приняты постановления, заботливо оберегавшие эту дичь от истребления, законы об уходе за лесами и рощами, о посадке деревьев и их вырубке через большие промежутки, а также постановления, которые ограничивали злоупотребления правом на выпас скота в лесах и на пастбищах. Диким зверям была объявлена беспощадная война, и в некоторых странах, в том числе в Англии, были полностью уничтожены волки. Среди областей и стран Запада лучше всего сохранили свое лесное богатство Германия, Франция, восточные области Нидерландов и Южная Италия. На севере леса использовали как источник золы, поташа, воска, меда диких пчел, звериных шкур и мехов; и повсюду в лесах добывали топливо для домашних очагов, кузниц и стекольных мастерских, а также дерево для построек. Бревна стали сплавлять по рекам, особенно в Нидерландах и Франции. Их связывали в плоты и отправляли вниз по рекам на деревенские лесопилки и городские лесные склады, необходимые для постройки судов лесоматериалы поступали на верфи тоже по рекам или по морю. На юге выращивали пробковый дуб.

Большой импульс получило скотоводство. Один англо-нормандский автор сочинений по сельскому хозяйству, живший в XIII в., писал: «Если на вашей земле пасется достаточное количество скота, она принесет вам доход в три раза больше, чем если вы будете возделывать ее». Фермеров уже не удовлетворяли обычные пастбища из-за существовавших ограничений на право пасти там скот; поэтому они стали улучшать луга путем орошения, и многие из этих лугов стали давать второй укос сена, что раньше было редкостью. В Нидерландах появились первые посевы кормовых трав. На основе приобретенных опытным путем знаний возникла ветеринария, однако она была бессильна остановить ящур, и эта болезнь скота в те времена распространилась так, что наводила ужас. В эту же эпоху были проведены первые опыты по скрещиванию и акклиматизации пород. Были организованы образцовые фермы. Монашеские ордены и богатые буржуа начали вкладывать капиталы в скотоводство, заключать договоры на откорм скота и на превращение земель в луга. Однако в силу традиции и из-за нехватки денег у подавляющего большинства населения мелкий скот по-прежнему был на первом месте в сельском хозяйстве. В некоторых нормандских поместьях в 1307 г. было от 900 до 1500 овец и от 180 до 200 свиней, но лишь от 100 до 140 голов крупного рогатого скота и меньше 100 лошадей.

Свиней разводили все, а многие держали и коз. Обычной домашней птицы было очень много, а в XIII в. к ней добавились акклиматизированные цесарки, которых называли гвинейскими или индийскими курами. Часто можно было увидеть также павлинов и фазанов, причем фазанов называли «лиможскими петухами». Везде разводили пчел, и пчеловодство оказывало людям огромные услуги: мед был заменой сахара, а воск использовали для освещения.

Из всех пород мелкого скота самыми ценными считались овцы. На западе Франции уже была широко известна порода овец с особенно нежным мясом, которая называлась пресале (pr?sal?) (от французских слов pr? sal? – «соленый луг». – Пер.) (оттого, что эти овцы паслись на соленых болотах). Овцеводческие фермы были построены во всех областях Нидерландов, в Германии и Франции были миллионы овец, шерсть которых пользовалась большим спросом как сырье для обычных или менее тонких сортов сукна, а мясо было любимой пищей народа. Жители Испании и Южной Италии имели огромные стада овец, которых пастухи перегоняли с горных пастбищ на равнинные, и эти овцы тоже высоко ценились за шерсть и мясо. Англия тогда была, как сейчас Австралия, огромной овцефермой, которая производила лучшую в мире тонкую шерсть. Не меньше половины тех доходов, которые эта страна имела со своей земли, она получала благодаря овечьи стадам, а пошлины на шерсть составляли пятую часть ее национального дохода. В Артуа были сделаны попытки акклиматизировать кашмирских тонкорунных овец, в Испании – магрибских (из Северной Африки) мериносов, в Южной Италии – овцематок и баранов из Берберии (Северной Арфики).

Крупный скот играл более важную роль, чем раньше, особенно в больших имениях. Для нужд торговли и войны были созданы конные заводы, где скрещивали местные породы лошадей с иностранными. В Германии, Нидерландах, в районе Булони, в Нормандии и Ломбардии разводили боевых коней (destriers), а в Англии, Гаскони, Испании и Южной Италии – верховых лошадей под седло. Пуату, Прованс и Испания специализировались на разведении мулов. Ослов можно было увидеть повсюду, это было главное вьючное животное народа. Жители альпийских областей повысили качество своего прекрасного местного скота. Нижняя Германия, Нидерланды и Фландрия обогатились, улучшив качества своих фризских и фламандских коров. Англия и Ирландия, как сейчас Аргентина и Соединенные Штаты, получали большой доход от экспорта бекона, ветчины, сала и жира, на которые они перерабатывали часть своих многочисленных стад; так же поступали жители Руссильона и Северной Испании. Франция и Верхняя Италия имели прекрасные породы тяглового и мясного скота; их сорта сыра и масла уже пользовались большим спросом.

Все шире применялись более сложные формы земледелия, особенно в области выращивания зерновых, поскольку эта отрасль должна была удовлетворить потребности растущего населения, и зерновые выращивали везде, чтобы справиться с угрозой голода, который всегда мог случиться в масштабах одной местности из-за трудности передвижения по дорогам и из-за малого размера урожаев, которые в Средние века были где в четыре раза, а где и в семь раз меньше нынешних. Элита земледельческого сообщества – это в основном были члены монашеских орденов и итальянские, фламандские и англо-нормандские специалисты по сельскому хозяйству – старалась возродить методы древнеримской сельскохозяйственной науки. На ней и на собственном опыте они основали новую сельскохозяйственную науку, которая уже умела достигать заметных результатов. К растительным удобрениям они с течением времени добавляли все больше навоза, особенно в Нидерландах. В Англии придумали способ удобрять землю, строя на ней загон и держа в нем овец в течение двух недель. Были, главным образом во Франции, попытки улучшить почву дополняющими удобрениями – мелом, мергелем, золой, торфом и известковым песком. Правда, на большей части Запада по-прежнему применялся экстенсивный метод земледелия с принудительным чередованием культур (трехлетняя ротация и пары). Но в некоторых местностях – в Нидерландах, на севере Франции и на юге Италии – возникло интенсивное земледелие, при котором не было ни года под паром, ни насильственного чередования, а происходило чередование культур, то есть земля использовалась непрерывно, а ее плодородие поддерживалось с помощью удобрений или бобовых культур, которые культивировались каждый третий год. Наряду с мотыгой и лопатой применялся плуг с железным лемехом, который позволял глубоко вспахивать землю и делать это иногда семь или восемь раз подряд. Такой плуг тянула мощная упряжка лошадей или быков. Так крестьяне Запада, которых направляли просвещенные специалисты сельского хозяйства, начинали свою упорную и плодотворную борьбу за обогащение почвы.

Главной областью их деятельности было выращивание зерновых культур, которые растили все и везде. Ко ржи, ячменю, овсу и просу добавилась «сарацинская пшеница», то есть гречиха. Пшеницу выращивали на экспорт на богатых глинистых почвах Рейнланда, Нидерландов и Западной Франции, а также на полях (сатроз) Кастилии, Ломбардии, Кампании, Апулии и Сицилии. Центральные и юго-восточные графства Англии в 1314 г. произвели два с половиной миллиона четвертей зерна. В XII и XIII вв. в Нижнем Арагоне, Нижней Ломбардии и Сицилии научились выращивать рис. Под влиянием французских монашеских орденов, итальянцев и испанцев большой шаг вперед сделало рыночное садоводство и плодоводство. Помимо обычных овощей выращивали завезенные с Востока – шалот, артишок, шпинат, эстрагон и баклажаны. Страны Средиземноморья, где плодородие садов поддерживалось с помощью орошения, снабжали и обучали остальной Запад. Италия, Восточная Испания и юг Франции, полные пышно цветущих плодовых садов, обеспечивали остальной христианский мир апельсинами, абрикосами, фигами (инжиром), гранатами, лимонами и миндалем. Выращивание оливковых деревьев получило широкое распространение на Сицилии и в Тоскане, Кастилии, Нижнем Арагоне и Нижней Каталонии, а также на всем востоке Испании; из этих местностей оливковое масло отправляли на экспорт по всему миру.

Повсюду продавались орехи и каштаны, растительные масла, миндаль и сливы из Южной Италии и с низменностей Апеннинского полуострова, Прованса и Нижнего Лангедока, Оверни, Ангумуа, Ажена, Турена и Дофине, а Нормандия и Пикардия экспортировали яблоки, которые в то время еще не использовались в таком количестве для изготовления сидра. Восточная Испания и Лангедок торговали изюмом, который успешно соперничал с греческим. Виноградники стали, наряду с зерном и скотом, одним из крупных источников богатства для Запада. Монашеские ордены выращивали виноград, крестьяне и землевладельцы также объединялись для его посадки. Виноградники появились даже в таких местностях, где природные условия совершенно не были благоприятными для них, например в Нидерландах, Англии, Германии, на севере Франции, где с них можно было получать лишь непостоянный и неполноценный урожай. Они были созданы или успешно восстановлены в областях по Рейну и Мозелю и на склонах низких гор во Французской Швейцарии и в графстве Бургундия. Во Франции они росли прекрасно и стали для нее одним из двух главных источников дохода в земледелии, а вторым было зерно. Виноградники Верхней Бургундии, района Суасона, в Лимани, долине Луары, в Онисе, Лангедоке, у Авиньона и на холмах вдоль берегов Роны стали известны во всей Европе. В 1330 г. только из одного порта Бордо были вывезены произведенные в Гюйене (Гиени) вина на сумму 50 тысяч фунтов стерлингов, а Ла-Рошель экспортировала от 30 до 35 тысяч больших бочек вина. В виноделии с Францией могли соперничать только Испания, Португалия и Италия. В этих странах расширение виноградников шло в огромных масштабах с XII в., и вскоре их вина вытеснили из употребления самые знаменитые греческие и кипрские сорта.

И наконец, возрождение промышленности привело к значительному развитию промышленного растениеводства. На Сицилии, в Испании и в Провансе делались попытки выращивать сахарный тростник, в Арагоне, Каталонии и в районе Альби (на юге Франции. – Пер.) небезуспешно выращивали анис и тмин. Начали приобретать свою славу плантации хмеля в Рейнланде и Баварии. В Нормандии, Нидерландах и Северной Франции началось выращивание маеличных растений для освещения и употребления в пищу. Повсюду на Западе на самых лучших почвах стали выращивать лен и коноплю; этим занимались в Германии и Англии, в Нидерландах, Франции, Испании, а также в Верхней и Нижней Италии. На Сицилии, в Калабрии и в Базиликате (область на юге Италии. – Пер.) делались попытки акклиматизировать хлопчатник из Леванта и индиго. Южная Италия и Восточная Испания в трудной борьбе отняли у Востока монополию на выращивание шелковиц (тутовых деревьев) и разведение шелковичных червей. В Бургундии, Нормандии и Испании выращивали ворсянку (трава, шишки которой применялись для наведения ворса при окончательной отделке шерстяных тканей. – Ред.), а в Верхней Италии, Южной и Северной Франции, Нидерландах и Германии возделывали красильные растения – вайду, марену и шафран, обогативший в первую очередь аквитанские земли – районы Альби и Лораге, которые именно поэтому были изображены в сказках и шуточных рассказах как царство изобилия и лени под названием Кокейн или Кокань.

Таким образом, великолепный труд умных руководителей и масс сельского населения Запада принес плоды. Результатом освоения новых земель, которое стало одним из наиболее достойных славы достижений Средневековья, стала возделанная земля христианских стран Запада. Это освоение способствовало переходу к западным странам того экономического доминирования, которым раньше обладал Восток, и обеспечило им такое процветание, подобного которому не было раньше, большее, чем даже в Римскую эпоху. Основная часть Италии и Испания стали теперь очень богатыми благодаря сельскохозяйственному производству. Но Франция затмила обе этих страны. Она стала, как писал Фруассар (французский летописец и поэт XIV в., сын небогатого горожанина, вероятно ремесленника. – Пер.) раньше 1345 г., «прекраснейшим царством в мире после Царства Небесного, богатым и смелым, которое изобилует богатыми и могущественными людьми, имеющими большое имущество». Англия, которую цивилизовали нормандцы, в XIII в. считалась счастливым плодородным островом, где растут все плоды земли (terra ferax, insula praedives). Но самой великой победой первопроходцев при освоении земель было превращение Нидерландов и Германии из диких полуварварских областей, которыми они были в X в., в богатые страны, способные соперничать с ведущими сельскохозяйственными центрами христианского мира. Благодаря переселению на новые места французов, фламандцев, фризов и многодетности крестьян-первопроходцев Запад, обезлюдевший в результате вторжений различных завоевателей, был снова заселен людьми в необычайно короткий срок – 300 лет. Если обо всем Западе можно судить по Англии, то население западных государств за это время удвоилось. В 1086 г. число ее жителей достигало 1 миллиона 200 тысяч, а к 1340 г. в английских графствах (не считая Уэльс и западные земли) насчитывалось 2 миллиона 355 тысяч жителей. В Нидерландах, которые были почти безлюдными в X в., теперь жило еще больше народу, и среднее количество жителей в одной нидерландской деревне равнялось 1500 – в три раза больше, чем в большинстве деревень и поселков остального Запада. Часть Германии между Рейном и Одером в Темные века была чем-то вроде Дальнего Востока в Европе, теперь же ее заселили смелые и стойкие первопроходцы. Плотность населения в рейнских и дунайских землях постоянно росла; население области между Рейном и Мозелем с X по XIII в. увеличилось в три раза. Испания залечивала раны, полученные в непрерывной войне против иноверцев. Еще счастливее оказалась Италия: она шагнула вперед так далеко, что в XIV в. насчитывала около 10 миллионов жителей, а в Королевстве обеих Сицилии по переписи населения 1275 г. числилось 1 миллион 200 тысяч жителей – в два раза больше, чем в Новейшее время. И наконец, Франция, обогнавшая все остальные страны Запада, достигла рубежа в 20–22 миллиона жителей (от 38 до 41 человека на квадратный километр), а это почти столько же, сколько было в XVIII в. Перед эпидемией Черной смерти (чумы) эти шесть государств Запада вместе насчитывали около 60 миллионов жителей – вдвое больше, чем на рубеже IV–V вв.

Итак, великий труд по освоению новых земель не просто увеличил материальное богатство, но и значительно увеличил людские ресурсы. Более того, этот труд привел к коренным переменам в распределении и стоимости земельной собственности, а также в положении сельских масс.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.