«Волчье логово»
«Волчье логово»
Еще осенью 1940 г. фюрер направил адъютантов Шмундта и Энгеля месте с Тодтом на Восток, дабы те присмотрели место для новой главной квартиры. Объехав генерал-губернаторство и Восточную Пруссию, «квартирьеры» предложили Гитлеру использовать местность вблизи Растенбурга в лесу Гёрлиц. Шеф согласился и приказал немедленно приступить к работам. Срок готовности объекта был назначен на апрель 1941 г.
Местоположение штаб-квартиры, впоследствии получившей название «Вольфшанце» («Волчье логово»), было выбрано с учетом скрытности и труднодоступности. Густой лес в этом районе исключал возможность воздушного десанта и облегчал маскировку, а два близлежащих озера и болота могли служить естественным препятствием в случае атаки с суши. Что важно, лес был сосновым, а эти деревья не опадают во время зимы. Это значительно облегчало маскировку.
Первый этап строительства объекта проходил с конца 1940 г. по весну 1941 г. Непосредственным руководителем строительных работ был назначен инженер «Организации Тодта» Беренс. Работы по возведению объекта были замаскированы под строительство небольшого химического завода, под рабочим названием «Аскания Норд», для чего были специально организованы три подставные фирмы, совершенно легально осуществляющие закупку материалов у ничего не подозревающих подрядчиков, а именно:
– фирма «Драэгер» – вентиляционные и фильтрующие системы;
– фирма «Хойер» из Гамбурга – монолитные железобетонные конструкции;
– фирма «Клаус Акерманн» – железобетонные блоки;
– фирма «Сайдшпиннер» из Штутгарта – ландшафтные работы, садоводство;
– фирма «Уаренвертриб» – бараки, склады и служебные конструкции.
Основные работы по возведению курировали подставные «химические» фирмы Тодта – «Хемишен Верке Асканиа», «Вейсс унд Фрайтаг» и «Дайкерхоф унд Видманн»[28].
Согласно утвержденным планам, на строительство ставки предполагалось задействовать до 20 000 лиц. Такое большое число рабочих обусловлено тем, что штат рабочих бригад комплектовали с географическим разбросом, подвергали регулярной ротации и после исполнения небольшого этапа строительных работ, не позволяющих понять истинное назначение объекта, рабочие бригады переводились на другие площадки. Военнопленные на строительстве объекта никогда не использовались. Все рабочие жили в бараках, построенных у Растенбургской сахарной фабрики.
Первая фаза строительства включала в себя возведение только самых необходимых сооружений. Адъютант фюрера от Люфтваффе фон Белов вспоминал, что на момент прибытия его в «Вольфшанце» в июне 1941 г. сооружения комплекса состояли всего из десяти незаконченных железобетонных укрытий, в которых только два помещения были хорошо защищены от бомб[29].
Впоследствии штаб-квартира постоянно достраивалась, и работы там велись вплоть до лета 1944 г. В общей сложности здесь было построено около 80 объектов, в том числе 12 железобетонных бункеров высотой до 15 метров. Толщина боковых стен и перекрытий в них доходила до четырех метров. Передняя часть бункеров обеспечивала защиту только от осколков и предназначалась для работы обслуживающего персонала. Проходы внутри этих строений имели ширину два и высоту три метра. Подземные сооружения из-за болотистой местности здесь не делались.
Весь объект был разделен на три зоны. В главной размещался бункер Гитлера, имевший номер «13», представлявший собой железобетонное строение с бронированными ставнями на окнах, которые были постоянно закрыты. Внутри располагались шесть жилых комнат с искусственным освещением, зал для проведения совещаний и туалетные комнаты. В кабинет, расположенный в пристрое, вели большие двухстворчатые двери. Дневной свет проникал в него через пять больших окон. Вдоль стены стоял длинный и широкий стол, уставленный телефонами, настольными лампами и пеналами с карандашами. На нем же были разложены карты военных действий. Вместо стульев там были небольшие деревянные табуретки. Напротив двери в конце кабинета стоял письменный стол Гитлера, выполненный из дуба, а на нем находились часы, на которые фюрер почему-то никогда не смотрел, предпочитая спрашивать время у окружающих. В стене напротив окон находился камин, перед которым стоял большой круглый стол, вокруг которого располагались восемь плетеных кресел. Убранство кабинета довершали встроенный шкаф с проигрывателем напротив письменного стола и несколько малозаметных шкафчиков из дуба.
Схема штаб-квартиры фюрера «Вольфшанце»
Атмосфера в кабинете была далеко не рабочая, так как температура воздуха поддерживалась на уровне +11 градусов. Это было связано с тем, что Гитлер лучше всего себя чувствовал именно в таком микроклимате и не разрешал отапливать свой кабинет выше этой нормы. Из-за этого штабные офицеры и генералы постоянно мерзли во время совещаний, а Йодль вообще приобрел хронический ревматизм. Шпеер же так высказывался по поводу бункера: «Внешне он напоминал египетскую пирамиду, но, в сущности, представлял собой испещренную зигзагообразными полосами и наподобие валуна округленную по углам и верхнему краю огромную бетонную глыбу без окон».
В «зоне 1» также находились бункеры Бормана, Геринга, Йодля и доктора Дитриха.
Во второй зоне находились комендатура и штаб объекта, второстепенные помещения для совещаний, железнодорожный вокзал и легкие бункеры для командования, а в третьей, наименее охраняемой, – хозяйственные объекты. В центре лагеря, в бункере «Казино», длинном окрашенном в белый цвет приземистом помещении с высоко расположенными окнами, находилась столовая на 20 мест, где фюрер обедал вместе со своими генералами, офицерами генштаба, адъютантами и врачами. По уже сложившейся традиции на стене висела большая карта – теперь Советского Союза. Из развлечений имелся кинотеатр, в котором каждый вечер демонстрировались художественные фильмы, но фюрер туда никогда не ходил. Он предпочитал в одиночестве пересматривать военную хронику, подвергая цензуре отснятый операторами материал. В этом он был немного похож на своего кремлевского «коллегу».
Чтобы попасть в каждую из зон, требовалось иметь три вида пропусков, ограничивающих доступ в закрытые сектора.
Для обеспечения комплекса поблизости был оборудован небольшой аэродром Вильямово, а также подведена железнодорожная ветка. В августе 1941 г. для приема высокопоставленных гостей железнодорожный вокзал ставки под названием «Гёрлиц» расширили и добавили две платформы.
С Берлином «Вольфшанце» связывал прямой телефонный кабель. Впоследствии сюда было построено и автомобильное шоссе. В радиусе 50 км от «Волчьего логова» расположились также штаб-квартира рейхсфюрера СС, полевая резиденция министра иностранных дел Риббентропа, а также гостиница для посетителей и штаб противовоздушной обороны. Штаб оперативного руководства ОКВ во главе с заместителем начальника оберстом Варлимонтом находился на том же лесном участке, только чуть в стороне. Там также было выстроено несколько бункеров и бараков. У Верховного командования Вермахта имелись свои собственные блокгаузы, расположенные в 20 км северо-западнее. Объект «Робинзон» – полевой штаб OKЛ – был возведен в 65 км от «Вольфшанце», недалеко от г. Гольдап. Штаб сухопутных войск (OKH) – «Мауервальд» – построили в 20 км, рядом с Ангебургом.
Все сооружения были тщательно замаскированы. Маскировку и ландшафтное обустройство комплекса поручили штутгартской фирме «Сайдшпиннер», которая настолько хорошо справилась с заданием, что закрытая территория комплекса больше напоминала санаторий, чем военный объект.
Открытое пространство между бункерами заполнили специально возведенными бутафорскими «деревьями» из маскировочной сетки. Маскировочные сети постоянно менялись в соответствии с сезоном. Все дорожки также маскировались каркасным навесом и закрывались маскировочной сетью.
Здания были выкрашены в зеленый цвет, повсюду были натянуты сети, расставлены кусты. Впрочем, по воспоминаниям очевидцев, лес в этом районе был настолько мрачный и густой, что лучи солнца даже в жаркий летний день почти не проникали в его глубину. Так что разглядеть что-либо с самолета было просто невозможно. В целях светомаскировки на территории комплекса использовались лампы узконаправленного темно-синего цвета с абажурами.
По свидетельству личного пилота фюрера Ханса Баура, «Волчье логово» ни разу не бомбили, хотя он и видел три воронки от бомб в его окрестностях. Маскировка комплекса, по его мнению, была очень надежной. Только когда он пролетал над ним на маленьком самолете Fi-156 «Шторьх» на высоте 50 метров, сквозь кроны деревьев можно было заметить блеск крыш казарм, да и то мельком и при ярком солнце.
Вокруг «Волчьего логова», по сути, представлявшего собой целый город, была организована запретная зона. По внешнему периметру она была обнесена проволочными заграждениями, выполненными «спиралью Бруно». Такая колючая проволока считалась непреодолимой для диверсантов. В лесу были установлены замаскированные наблюдательные вышки. Вся территория, свободная от застройки, была щедро усеяна минами самой разной конструкции. При этом большая часть из них имела деревянную, а позже и фарфоровую оболочку, что исключало использование миноискателя.
Чтобы проехать в центр лагеря, автомобиль с гостями преодолевал несколько препятствий. При въезде в лес находился КПП-1. Недалеко от него располагались бараки охраны, склады с боеприпасами и гаражи. Повсюду имелись траншеи и доты. Затем к КПП-2 вела лесная дорога длиной полтора километра. Скорость на территории объекта была ограничена 20 км/ч, и это правило неукоснительно соблюдалось. Останавливаться и выходить из машины категорически запрещалось, так как на обочинах также были устроены минные поля. После КПП-2 была оборудована еще одна, более неприступная полоса проволочных заграждений и стоял забор из металлической сетки, усиленный по верху колючей проволокой, через которую был пропущен ток высокого напряжения. Вдоль забора располагались окопы, блиндажи и замаскированные доты.
Общая численность подразделений охраны, включая военнослужащих армейских подразделений, составляла около 5000 человек. Большая часть их была расквартирована в населенных пунктах, прилегающих к лесу. Большая часть подразделений находилась в районе деревни Карлсдорф:
– 1-я и 2-я роты охраны, имевшие на вооружении 22 бронемашины;
– 3-я рота имела в своем составе бронетранспортеры для гренадеров, вооруженных пулеметами;
– 4-я рота – восемь орудий и 17 бронетранспортеров с минометами;
– 5-я рота – 15 танков и 10 штурмовых орудий;
– 6-я рота – четыре зенитных орудия и 4 четырехствольных зенитных автомата;
– 7-я рота (разведывательная) – 16 бронемашин и 30 амфибий «Кюбельваген»;
– 8-я рота (снабжения) – 72 грузовика.
Помимо этого в населенном пункте Гинденбург находился 112-й саперный батальон, санитарный взвод, гужевой транспортный батальон и штаб технической роты. В деревне Гёрлиц располагался 23-й резервный батальон численностью 600 человек. Основной его задачей было несение караульной службы на постах, расположенных внутри второго рубежа проволочных заграждений.
По мнению начальника личной охраны фюрера Ханса Раттенхубера, «Волчье логово» по своему устройству и наличию оборонительных сооружений не уступало укреплениям Западного вала, а по некоторым параметрам даже превосходило их. По его словам, главную квартиру окружали многочисленные проволочные заграждения с минами-сюрпризами, бесчисленные минные поля, среди которых находились многоуровневые доты с тяжелым вооружением и огнеметами. На обочинах дорог и перекрестках были устроены замаскированные пулеметные дзоты. Некоторые из них внешне имитировали большие пни и муравейники! Передвижение внутри объекта было возможно только по специально отведенным дорожкам, все остальное было заминировано. Кроме того, имелись хорошо защищенные позиции зенитных орудий, которые в любой момент могли быть поставлены и на прямую наводку. По свидетельству очевидцев, зенитчики регулярно проводили учебные стрельбы, чтобы поддерживать боевую готовность.
Фактически «Волчье логово» представляло собой самую неприступную крепость в Европе, раскинувшуюся на площади 250 гектаров.
В полдень 23 июня 1941 г. Гитлер и сопровождавшие его лица выехали на спецпоезде в Растенбург[30]. Поздно вечером состав прибыл на специальную замаскированную станцию, с которой фюрер проследовал в свою новую главную квартиру. Как потом оказалось, она стала для него основной. Здесь фюрер проведет в общей сложности 800 дней.
Начальник штаба оперативного руководства ОКВ генерал Йодль так вспоминал после войны о «Волчьем логове»: «Главная квартира фюрера была неким гибридом между монастырем и концлагерем. Жизнь в главной квартире в конечном счете была мукой для нас, солдат, потому что эта штаб-квартира была совсем не военной, а штатской, и мы, солдаты, были там гостями… Там было много заборов и колючей проволоки. На всех дорогах, которые вели к гауптквартире, были установлены заставы, а в центре находилась так называемая «зона безопасности № 1». Постоянного пропуска в эту зону не имели даже сотрудники моего штаба, охранники обыскивали каждого офицера, которого не знали в лицо». Впрочем, вряд ли Йодль за время своей службы смог посетить хоть один концлагерь. Да и о монастыре он имел лишь теоретические познания.
Варлимонт, который провел в «Волчьем логове» очень много времени, отмечал потом, что обитатели «зоны № 1» жили и работали в основном в бункерах. Специально проложенные дороги и тропинки пересекали зону вдоль и поперек. Барак и бункер Гитлера находились в самом северном конце зоны. Все окна выходили на север, так как фюрер не выносил солнечного света. Сам Варлимонт с подчиненными размещался в зоне № 2, которая была полностью обнесена забором из колючей проволоки и была почти не видна с дороги. Он отмечал: «Что касается размеров помещений, количества окон и обстановки, то выглядела главная квартира фюрера так, будто ее обустраивали по правилам берлинских министерств». Бетонные стены были обиты деревянными панелями, окрашенными в веселые цвета, при этом удобств было вполне предостаточно: встроенные шкафы, эмалированные тазы, ванны, водопровод, центральное отопление и канализация с керамической сантехникой. Все это с трудом укладывалось в привычные представления немецких офицеров о полевой штабквартире.
Один из бараков «Вольфшанце»
Посол Германии в Турции и в прошлом соратник фюрера по партии фон Папен при посещении «Волчьего логова» обратил внимание на то, что окна в зданиях, укрытых тесно стоявшими деревьями, были небольшими, отчего во внутренних помещениях всегда было уныло и сумрачно. Днем и ночью там горел электрический свет. У Папена даже создалось впечатление, что дом фюрера просто утонул в болоте. Система охраны ему тоже запомнилась: «Весь район был окружен тройными рядами заграждений из колючей проволоки, а вход на территорию был возможен только по особым пропускам».
Секретарша фюрера Шредер делилась впечатлениями о гауптквартире шефа со своей подругой: «Бункеры располагались вразброс и разделялись по сферам деятельности. Сами по себе участки обособлены. Наш спальный бункер имеет размеры железнодорожного купе и облицован светлым деревом». Она жаловалась на постоянный шум вентиляторов, сквозняки, духоту и комаров. Последние действительно стали настоящим кошмаром для обитателей «Волчьего логова».
Весной 1942 г. Мартин Борман даже раздобыл где-то специальную световую ловушку для комаров, работавшую по принципу пылесоса. Испытать прибор окружение Гитлера поручило стенографисту Генри Пикеру. Сам он так рассказывал об этом: «Когда Гитлер вошел и сразу начал заниматься со своей овчаркой, которой этот прибор, очевидно, не понравился, машинка вдруг издала такой рев, что овчарка мгновенно отскочила назад. «И этой штукой вы хотите заманить в ловушку маленьких комариков?» – спросил меня Гитлер и надел очки, чтобы тщательно рассмотреть сей шедевр. Когда же он обнаружил во входном канале комаров и задумался, очевидно, силясь понять, как они туда попали, я, помолчав немного и преодолев чувство неловкости, собрался с духом и признался в том, что я с присущей юристу осторожностью, с учетом моих совершенно недостаточных познаний в технике и испытывая вполне естественное недоверие к машинке, по дороге сюда поймал несколько комаров и засунул их туда. Он от души рассмеялся…»
Гитлер играет со своей любимой овчаркой Блонди
Летом в этой местности воздух был душный и влажный, иногда давящий. Секретарша Траудль Юнге вспоминала потом: «В такую погоду было сложно уговорить Гитлера прогуляться. Он отсиживался в прохладном бункере и только ради овчарки Блонди совершал после завтрака прогулку рядом с бункером». Для выгула главной собаки Третьего рейха был отведен специальный отгороженный вольер. Сам фюрер как-то сказал: «Здесь, в «Вольфшанце», я себя чувствую пленником в этих блиндажах, и мой дух не может бежать отсюда».
Гитлер, хоть и был творческой личностью, везде любил строгий распорядок дня. Поэтому дни в «зоне № 1» проходили по примерно одинаковой схеме. Фон Белов вспоминал: «Ежедневно в 12 часов начиналось большое обсуждение обстановки, на которое Гитлер отправлялся в бункер Кейтеля или Йодля, находясь там, как правило, от полутора до двух часов. На это обсуждение раз или два в неделю являлись Браухич, Гальдер и оберст Генерального штаба Хойзингер. После обеда фюрер вел беседы или переговоры с гражданскими лицами по внутригерманским вопросам ведения войны. В 18 часов проходило послеобеденное обсуждение обстановки, которую докладывал Йодль»[31]. Обед всегда начинался в 14.00, а ужин – в 19.30, причем последний обычно растягивался на два часа. Фюрер любил подытожить прошедший день. Темы для обсуждений на таких «круглых столах» поднимались самые разные, но меньше всего они касались войны!
Так, в ночь на 26 января 1942 г. обсуждались особенности женского характера, и фюрер приводил различные примеры. В частности, невеста его личного шофера Кемпки, по его мнению, не подходила ему, так как была интеллигентной девушкой, а Кемпку, кроме техники, ничего не интересовало. Кроме того, обсуждались собаки, искусство и т. д. 17 февраля критиковались евреи. 2 марта фюрер снова весь вечер обсуждал тему женского характера, 10 марта поднимались вопросы женской ревности, секса и семьи, 27 марта говорили о причинах раковых заболеваний[32]. Гитлер поднимал такие темы, как энергоносители будущего, религия, оперные и симфонические режиссеры, градостроительство, археология, палеонтология, землепользование, школьное образование, железнодорожный транспорт, барокко и ренессанс и многое-многое другое.
Застолья проходили в свободной, непринужденной обстановке, разговор велся открыто, без всякого принуждения. Причем если кому-то эти беседы надоедали, он мог, не стесняясь, выйти. «Порой весьма затягивавшиеся трапезы заставляли нас, участников помоложе, выходить из-за стола пораньше остальных, чтобы заняться неотложной работой. Фюрер ничего неприличного в этом не видел», – вспоминал Белов (попробовал бы у нас кто-нибудь, скажем Маленков, взять и уйти пораньше с «трапезы» у Сталина!).
Нередко ужин заканчивался коллективным просмотром очередного выпуска «Вохеншау». Хроника не имела звукового сопровождения, поэтому текст зачитывал офицер для особых поручений. Тут же по ходу дела Гитлер вносил исправления и уточнения. Так, например, 28 марта 1942 г. он попросил заменить фразу «еженедельно со стапелей сходит множество подводных лодок» фразой «неиссякаемым потоком сходят со стапелей подводные лодки»[33].
Питание в «Вольфшанце» было довольно скромным и соответствовало утвержденным в Вермахте продовольственным нормам. Обед состоял из супа, мясного блюда на второе и десерта. Фюрер питался по своему вегетарианскому меню. Сидели за столом в одном и том же порядке. Гитлер сидел в центре, спиной к окнам. Справа от него рейхсшеф печати Дитрих, слева – Йодль, напротив – Кейтель. Справа от последнего сидел Борман, а слева – Боденшанц. Если появлялись еще люди, они садились между указанными лицами[34].
Во время операции «Барбаросса» Гитлер находился в этой FHQ почти пять месяцев подряд. За это время он только трижды выезжал в Берлин (3 октября, 21 и 28 ноября) и один раз в Мюнхен (8 ноября) традиционно почтить память «павших борцов». Кроме того, несколько раз он вылетал на Восточный фронт, в частности 4 июля – в Минск, а потом с 25 по 28 августа совершил большую поездку вместе с Муссолини. С 9 по 16 декабря фюрер провел неделю в столице, после чего вернулся в главную квартиру.
После поражения под Москвой стало ясно, что война закончится еще не скоро, и жизнь в «Волчьем логове» для его обитателей тоже продлевалась на неопределенный срок. Поэтому вскоре возобновились и строительные работы. Чем дольше Гитлер жил в темных лесах Восточной Пруссии, тем больше полевая штаб-квартира превращалась в стационарную резиденцию, своего рода лесной филиал рейхсканцелярии.
Случались здесь и происшествия. Так, 8 февраля 1942 г. по так и не выясненным до конца причинам вскоре после взлета с аэродрома «Вольфшанце» загорелся и взорвался в воздухе самолет главного его создателя – инженера Фрица Тодта. Официальная версия расследования авиакатастрофы гласила – самолет Не-111 из Курьерской эскадрильи фюрера имел механизм самоуничтожения, и пилот, вероятно, случайно включил его.
Наиболее счастливыми днями для жителей и посетителей FHQ, без сомнения, стали конец мая – начало июля 1942 г. После неожиданных зимних поражений Вермахт тогда одерживал одну победу за другой. 28 мая завершился разгром советских войск в районе Харькова, 21 июня Роммель захватил Тобрук, а 28 июня немецкие войска перешли в наступление на южном участке Восточного фронта. 1 июля в Крыму пал Севастополь, а через неделю в «Вольфшанце» пришло сообщение о разгроме союзного конвоя PQ-17 в Арктике. Стенографист Генри Пикер свидетельствовал в те дни: «У всех просто великолепное настроение, и это – наилучшее свидетельство наших военных успехов».
В начале ноября 1942 г. ко всем бетонным бункерам были пристроены более вместительные и светлые деревянные бараки. Пиком же строительства стал 1943 г. Все люди из многочисленного окружения Гитлера старались поселиться поближе к нему, причем с комфортом не хуже столичного. Вот как об этом вспоминала потом Траудль Юнге: «Среди высших чинов началась крайне заразная «барачная эпидемия». Все хотели проживать в бараках, а в бункерах только спать. Шпеер построил себе целый поселок, Геринг – настоящий дворец, врачи и адъютанты оборудовали летние резиденции». Появились также чайный павильон и коттеджный поселок для гостей.
Охране тоже нужно было чем-то заниматься, и она периодически укрепляла и без того неприступные подходы к «зоне № 1». В целях предотвращения вражеского десанта на опушках и полянах появились колья и ловушки, окруженные дополнительными минными полями и пулеметными гнездами.
Постепенно «Волчье логово» утратило свое первоначальное предназначение передовой штаб-квартиры. Система сообщений с командными инстанциями была перегружена, курьерские поезда возили по ночам все больше офицеров, чиновников и партийных деятелей, а также многие килограммы всевозможной корреспонденции и документации. А Варлимонт вообще считал, что FHQ в Растенбурге стала играть роль искажающего фактора, который приводил к затягиванию войны.
Однако при этом удивительно, что ни русские, ни американцы в первые годы войны даже не подозревали о местонахождении главной штаб-квартиры Гитлера. Только весной 1943 г. немцами были получены сведения о том, что советской разведке стало известно, где находится главная квартира фюрера. По всей вероятности, эти данные поступили от военнопленных генералов, ранее бывавших там. После этого фюрер стал всерьез бояться бомбардировки «Волчьего логова», причем американцами. Он говорил своим подчиненным: «Они точно знают, где мы, и однажды разобьют здесь все прицельными бомбами. Я каждый день жду налета».
Эти опасения были явно преувеличены, но авиаударов боялись всерьез. Немецкая разведка получила сведения, что американцы разработали бомбу в шесть тонн, взрыв которой крыша бункеров, по оценкам экспертов, могла не выдержать. Правда, никто при этом не подумал, какова вероятность попадания бомбой с большой высоты в замаскированный объект, расположенный в густом лесу. Поэтому имеющиеся сооружения было решено модернизировать, в связи с чем главная квартира в Восточной Пруссии была фактически закрыта на четыре месяца. В комплексе на тот момент проживало более 2000 человек, в том числе 20 женщин: повара, стенографистки и телефонистки.
23 февраля 1944 г. Гитлер на своем спецпоезде выехал в «Бергхоф», где и оставался с небольшими перерывами до июля. Тем временем «Организация Тодта» вела работы в «Волчьем логове». Крышу бункера Гитлера, имевшую толщину четыре метра, нарастили еще на три. Остальные бункеры и бараки также были укреплены. Николаус фон Белов так описывал увиденное им позднее: «Бункер фюрера превратился в бетонный колосс с семиметровыми перекрытиями. Усилены были перекрытия и других бункеров, а все простенки деревянных бараков были залиты бетоном толщиной 60 см».
В июле, когда работы еще не были закончены, Гитлер вернулся в «Волчье логово», чтобы руководить обороной группы армий «Митте». Лето выдалось очень жарким и душным, над мшистыми лугами в районе комплекса роились бесчисленные тучи комаров и мошек, отравлявшие жизнь обитателям. Охранникам приходилось заступать на посты только в москитных сетках, а жителям бараков вставлять в окна сетки от насекомых. К тому времени полезная площадь комплекса составляла 154 501 кв. метр, а площадь – 800 га. Общая себестоимость работ на тот момент составила около 36 млн рейхсмарок[35], что было колоссальной суммой.
Тем временем угроза жизни фюрера пришла как раз оттуда, откуда не ждали. 20 июля оберст Штауфенберг помимо бумаг привез в портфеле бомбу. FHQ Гитлера имела совершенную систему безопасности, но при этом охранникам не разрешалось обыскивать портфели высокопоставленных офицеров. Пользуясь этим, заговорщик вместе со своим адъютантом фон Хефтеном смогли беспрепятственно пронести «адскую машину» в «зону № 1» и привести в действие ее кислотный взрыватель.
Гитлера спасло лишь то, что из-за жары совещание перенесли в картографический барак под названием «Летний домик». Во время обсуждения обстановки Штауфенберг положил портфель с бомбой под стол, а сам вышел из помещения. В 12.40 по берлинскому времени произошел мощный взрыв. Адъютант фюрера от Люфтваффе фон Белов вспоминал: «На какое-то мгновение я потерял сознание. Очнувшись, увидел валявшиеся вокруг деревянные обломки и груды битого стекла. Моей первой же мыслью было как можно скорее выбраться отсюда. Я выкарабкался через окно и побежал вокруг барака к главному входу. Голова гудела, из нее и из горла лилась кровь, я почти оглох. У входа в барак я увидел ужасную картину. Там уже лежало несколько тяжелораненых, а другие раненые едва держались на ногах и падали»[36].
Гитлер навещает своих адъютантов, раненных 20 июля 1944 г.
Вверху – генерал-майора Рудольфа Шмундта, внизу – контр-адмирала Карла фон Путткамера
Всего в результате взрыва погибли четыре человека, еще пять получили тяжелые ранения и 15 – легкие. Однако сам Гитлер практически не пострадал, отделавшись контузией. Первоначально все подумали, что на барак была сброшена бомба, как того и боялся фюрер, однако после сопоставления всех фактов стало ясно, что взрывное устройство находилось внутри «Летнего домика».
После покушения режим охраны был резко усилен. Фон Папен, прибывший в «Волчье логово» в августе с целью сообщить о разрыве дипломатических отношений с Турцией, отмечал: «Меня провели в занимаемое им здание через густую сеть охраны. Количество постов было удвоено, и на последнем из них посетители должны были оставить свои шляпы, пальто, портфели и вообще все, что они принесли с собой».
Линии обороны вокруг «Волчьего логова» тоже были усилены. Словно в Средние века экскаваторами были вырыты рвы, заполненные водой, на подходе к которым были оборудованы новые минные поля. В общей сложности к этому времени было установлено уже около 60 тысяч мин! По воспоминанию очевидцев, осенью 1944 г. FHQ выглядела так, словно там в ближайшее время начнутся боевые действия. Нервы у охранников были напряжены до предела, из-за чего даже случилось несколько инцидентов. Так, во время проведения очередных учений произошел случайный выстрел боевым снарядом из противотанкового орудия, так как офицер, проводивший занятие, полагал, что оно не заряжено. Снаряд насквозь пробил один из жилых бараков и разворотил стоявшее за ним дерево. Никто, к счастью, не пострадал, хотя присутствовавшие были в шоке.
Между тем в конце года обстановка на Восточном фронте снова обострилась, а для обитателей «Вольфшанце» настали тревожные времена. Линия фронта приближалась, а над территорией главной квартиры, еще полгода назад находившейся в глубоком тылу, ежедневно появлялись советские самолеты. Причем штурмовики Ил-2 нередко пролетали низко над деревьями. Гитлер ждал внезапного налета и во время воздушной тревоги призывал всех укрываться в бункерах. Тем не менее он ничего не хотел слышать об эвакуации, хотя окружающие настойчиво уговаривали его. Фюрер твердил: «Оставаться здесь мой долг. Это успокоит население. Мои солдаты не допустят, чтобы фронт был отодвинут назад до штаб-квартиры своего фюрера. Пока они знают, что я остаюсь тут, они будут сражаться с еще большим энтузиазмом и удержат фронт». Назначенные после неудачного покушения, новые личные врачи Гитлера Карл Брандт и Людвиг Штумпфеггер также настаивали на переезде фюрера в более приемлемое для лечения нервов место.
Фюрер оставил «Волчье логово» лишь в 05.15 по берлинскому времени 20 ноября. По воспоминаниям Траудль Юнге, это был солнечный осенний день. Спецпоезд был переполнен, посему всем офицерам штаба просто не хватило места. По прибытии в Берлин Гитлеру была сделана операция на горле, а 10 декабря он перебрался в FHQ «Адлерхорст», расположенную в Цигенберге. Ту самую, в которую он отказался ехать в 1940 г. Штабквартира была расконсервирована, и оттуда Гитлер руководил наступлением в Арденнах. По утверждению личного пилота Баура, 22 декабря фюрер еще раз летал в «Вольфшанце» на своем FW-200, после чего уже навсегда покинул это место.
Характерно, что, даже несмотря на отбытие Гитлера из «Волчьего логова» и приближение русских, работы по расширению комплекса не останавливались, и в конце 1944 г. – начале 1945 г. там было возведено еще несколько хозяйственных построек.
24 января 1945 г. в связи с выходом советских войск в район Ангербурга, в 15 км от «Вольфшанце», специальное подразделение из «Организации Тодта» получило приказ начать операцию «Инзельпрунг» («Трещина на острове»). После этого Восточную Пруссию сотрясли мощнейшие взрывы, разрушившие большую часть сооружений[37]. Взрывная волна была настолько сильной, что вышибло окна в некоторых домах на расстоянии десяти километров от объекта, а на ближайших озерах раскололся лед.
На уничтожение каждого бункера в среднем ушло около восьми тонн взрывчатки. После этого объект был оставлен немецкими войсками.
Передовые группы Красной Армии без боя заняли район Растенбург и расположение «Вольфшанце» 27 января. А вскоре Абакумов доложил Сталину, что «ставка Гитлера в наших руках». Впрочем, поживиться там было особо нечем.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.