Глава 3 ПОПЫТКИ ПЕРЕСМОТРА КОНВЕНЦИИ В МОНТРЁ

Глава 3

ПОПЫТКИ ПЕРЕСМОТРА КОНВЕНЦИИ В МОНТРЁ

К началу 1939 г. международная обстановка в Европе серьезно ухудшилась. В связи с этим 15 апреля 1939 г. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Молотов направил телеграмму временному поверенному в делах СССР в Турции О. И. Никитниковой, в которой поручалось от имени Молотова заявить президенту Турецкой Республики Иненю следующее: «Мы думаем, что в связи со складывающейся новой ситуацией в районах Балкан и Черного моря, было бы целесообразно устроить взаимную консультацию представителей Турции и СССР и наметить возможные меры зашиты от агрессии.

Если турецкое правительство также находит целесообразной эту акцию, следовало бы установить место и срок встречи представителей. Мы со своей стороны предложили бы Тбилиси или Батуми.

Желательно не откладывать это дело и возможно скорей осуществить его. Ждем ответа».

Весной 1939 г. начались переговоры СССР с Англией и Францией о заключении соглашения о совместной обороне в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств. В ходе переговоров рассматривался и вопрос о привлечении Турции к системе коллективной безопасности. Разумеется, договаривающиеся стороны мало интересовали турецкие вооруженные силы. Речь шла в основном о Проливах. Как известно» западные страны не желали заключать договор с СССР, а использовали переговоры как средство давления на Германию. Естественно, что эти переговоры закончились провалом.

Параллельно СССР пытался заключить отдельный договор с Турцией. 28 апреля 1939 г. в Анкару приехал В.П. Потемкин, зам. наркома иностранных дел СССР. Турки охотно шли на переговоры с СССР, но всячески увиливали от союза.

Избавляя читателя от описания скучных дипломатических переговоров Турции с СССР, Германией и западными союзниками, скажем лишь, что в 1939—1945 гг. Турция отчаянно маневрировала, пытаясь остаться нейтральной. Но нейтралитет Турции был не следствием миролюбия ее правительства. Турки в 1939—1942 гг., как и в 1914 г., мечтали урвать кусок чужой территории, воспользовавшись европейской войной. Но, в отличие от 1914 г., турецкие правители хотели урвать лишь то, что было рядом, а конкретно — острова Эгейского моря и южную часть Болгарии. Но тут нашла коса на камень. Островами в Эгейском море частично владели итальянцы, а на остальные они, как говорится, «глаз положили». А Гитлер сделал ставку на Болгарию, и ни о каком разделе ее и речи не могло быть.

Оставались, конечно, Крым и Кавказ. Но до 22 июня 1941 г. турки об этом и подумать боялись. А после Гитлер решил сделать из Крыма курорт для своих «белокурых бестий», а славян, татар и прочих в лучшем случае выселить. И уж тем более Гитлер не собирался никому дарить бакинские нефтепромыслы и нефтепровод Баку — Батуми. И вообще, Гитлер планировал использовать Закавказье как плацдарм для продвижения в Индию и Египет.

Таким образом, Германия ничего не могла дать Турции. А присоединиться к союзникам в 1939—1944 гг. Турция не решалась» боясь военной мощи Германии.

23 августа 1939 г. в Москве был подписан Договор о ненападении между Германией и СССР, получивший впоследствии известность как пакт Молотова — Риббентропа. Ни в самом договоре, ни в секретных дополнительных протоколах Турция ни прямо, ни косвенно не упоминалась.

1 августа 1939 г. началась Вторая мировая война. Турция, как уже говорилось, осталась нейтральной. В ходе Зимней войны между СССР и Финляндией правительство Великобритании неоднократно предлагало пропустить английский флот в Черное море. В Сирии были сосредоточены большие соединения английских и французских бомбардировщиков. Западные союзники предполагали нанести авиационные удары по нефтепромыслам Баку и другим объектам на Кавказе. Вполне возможно, что угроза нападения на СССР с юга повлияла на решение Сталина пойти на мир с Финляндией.

К 13 февраля 1940 г. Красная армия прорвала все линии укреплений на Карельской перешейке и вышла на оперативный простор. Финская армия была фактически разбита. Вся территория Финляндии могла быть занята менее чем за месяц. Но мир, предложенный СССР Финляндией, был крайне благоприятен для последней, с учетом сложившейся ситуации.

Естественно, в Москве забыли об очередной попытке англичан вторгнуться в Черное море.

Во время визита в Берлин в ходе разговора с Гитлером 13 ноября 1940 г. Молотов поднял вопрос о Проливах. Он вспомнил Крымскую войну, интервенцию 1918—1919 гг. и назвал Проливы «историческими воротами Англии для нападений на Советский Союз». На что фюрер ответил, что имперский министр иностранных дел уже рассматривал эту проблему, и он предусмотрел пересмотр Конвенции в Монтрё в пользу Советского Союза. Риббентроп подтвердил это и заявил, что итальянцы также заняли благожелательную позицию по этому вопросу.

Гитлер спросил Молотова, считает ли Россия, что у нее есть шанс гарантировать в достаточной степени свои черноморские интересы в случае пересмотра Конвенции в Монтрё. Молотов ответил, что в этом вопросе у России только одна цель. Она хочет гарантировать себя от нападения через Проливы и хочет урегулировать этот вопрос с Турцией. Несколько позже Молотов сказал Гитлеру, что Россия хочет гарантировать себя от удара со стороны Проливов не только на бумаге, но и наделе, и он уверен, что Россия сможет достичь с Турцией договоренности по этому вопросу.

В тот же день, поздно вечером (с 21 ч 45 мин до 24 ч), Молотов продолжал переговоры с одним Риббентропом, без Гитлера. Входе них опять был поднят вопрос о Проливах. Риббентроп предложил, чтобы Германия, Италия и Советский Союз совместно приложили усилия для аннулирования заключенной в Монтрё Конвенции о Проливах, действующей в настоящее время, и заменили ее другой конвенцией, которая предоставит Советскому Союзу неограниченное право прохода его военного флота через Проливы в любое время, тогда как все другие державы, кроме черноморских, а также Германии и Италии, откажутся в принципе от права прохода своих военных кораблей через Проливы. Право свободного прохода через Проливы торговых судов будет, конечно, в основном сохранено. Молотов согласился с тем, что Конвенция, заключенная в Монтрё, потеряла какой-либо смысл. Для СССР, как и других крупных черноморских государств, это вопрос получения реальных гарантий своей безопасности. Понятно, что Советский Союз будет добиваться реальных гарантий безопасности.

Надо отметить, что основной целью Гитлера и Риббентропа в переговорах с Молотовым было привлечение СССР к разделу Британской империи. «После победы над Англией, — говорил фюрер Молотову, — Британская империя площадью в 40 миллионов квадратных километров может быть поделена как имущество банкрота. В этом имуществе содержится для России путь к незамерзающему и действительно открытому мировому океану... Борьба с Англией должна вестись до последней черты, и у меня нет сомнений в том, что поражение Британских островов приведет к распаду империи». Гитлер и Риббентроп предложили Молотову присоединиться к Тройственному пакту Германии, Италии и Японии.

Как Молотов, так и Сталин считали возможность раздела Британской империи в лучшем случае делом отдаленного будущего, а своей целью в переговорах ставили гарантию безопасности СССР от Финляндии до Турции. Забавно, что переговоры Молотова и Риббентропа вечером 13 ноября 1940 г. проходили в бомбоубежище Имперского министерства иностранных дел — в эту ночь Берлин бомбила английская авиация.

17 ноября Молотов телеграфировал Сталину: «Как выяснилось из бесед, немцы хотят прибрать к рукам Турцию под видом гарантий ее безопасности на манер Румынии, а нам хотят смазать губы обещанием пересмотра конвенции в Монтрё в нашу пользу, причем предлагают нам помочь им в этом деле».

25 ноября 1940 г. Молотов пригласил в Кремль посла Германии в СССР графа фон Шуленбурга. Молотов заявил, что советское правительство рассмотрело предложение, сделанное 13 ноября Риббентропом, и готово на определенных условиях положительно отнестись к заключению «пакта четырех» держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи. Условий было четыре. Из них для нас важно второе условие: «Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды».

Таким образом, Сталин впервые за многовековую историю русско-турецких отношений вывел оптимальный вариант соглашения с Турцией. При этом гарантировалась безопасность как южных рубежей СССР, так и всей территории Турции. В случае принятия Турцией такого предложения вопрос о кресте на Святой Софии был бы навсегда похоронен.

Германия никак не ответила на предложение СССР.

17 января 1941 г. Молотов пригласил посла фон Шуленбурга и спросил, когда будет ответ германского правительства на заявление советского правительства от 25 ноября 1940 г. Аналогичный запрос в тот же день был сделан и в Берлине полпредом Деканозовым, 23 января фон Шуленбург сообщил Молотову: «Германское правительство находится в контакте с правительствами своих союзников, Италии и Японии, по этим вопросам и надеется, что после того, как будет изучена вся проблема, оно будет в состоянии возобновить политические обсуждения с советским правительством в ближайшее время». Гитлер потерял интерес к переговорам. Он готовился к молниеносной войне с СССР.

29 ноября 1943 г. в ходе Тегеранской конференции премьер-министр Великобритании Черчилль по своей инициативе коснулся вопроса о Проливах. Премьер заявил о желательности вступления Турции в войну на стороне союзных государств. Черчилль говорил: «От имени британского правительства я могу сказать, что оно готово предупредить Турцию о том, что если Турция не примет предложения о вступлении в войну, то это может иметь серьезные политические последствия для Турции и отразится на ее правах в отношении Босфора и Дарданелл».

Сталин ответил, что советская сторона не считает «главными вопросами ни вопрос о вступлении Турции в войну, ни помощь партизанам, ни даже занятие Рима. Основным и решающим вопросом мы считаем операцию "Оверлорд"[74]. И я хотел бы, чтобы наше внимание не отвлекалось от этого главного вопроса второстепенными вопросами».

30 ноября Черчилль опять по своей инициативе затронул вопрос о Проливах. Он сказал: «России необходимо иметь выход к незамерзающим портам». Сталин согласился с этим, но сказал, что «этот вопрос можно будет обсудить позже». Черчилль продолжал: «Раньше англичане возражали против того, чтобы русские имели выход к теплым морям, но сейчас англичане не имеют против этого никаких возражений». Сталин ответил: «Если теперь не имеется возражений, то тогда надо пересмотреть вопрос и о режиме турецких Проливов. Такая большая страна, как Россия, оказалась запертой в Черном море и не имеет из него выхода. Режим проливов сначала регулировался Севрским договором, затем Лозаннским договором, наконец, конвенцией, заключенной в Монтрё. Все это время англичане хотели задушить Россию, но если теперь англичане не хотят больше душить Россию, то необходимо, чтобы они облегчили режим Проливов».

Черчилль ответил, что он с этим согласен, но сейчас желательно, чтобы Турция вступила в войну, поэтому он в настоящее время не хотел бы поднимать этот вопрос. Сталин с этим согласился и добавил, что «еще будет время обсудить вопрос и о портах, и о проливах».

Из приведенных цитат может сложиться впечатление, что Сталин был не очень заинтересован в решении вопроса о Проливах. На самом деле Сталин всегда придавал этой проблеме первостепенное значение. Однако не следует забывать, что в ноябре 1943 г. немцы были под Киевом и Ленинградом, и им принадлежал Крым. А Англия и США к этому времени имели реальную возможность высадить десант в Дарданеллах.

Между тем турки вели себя более чем нагло. 18 июня 1941 г. правительство Турции подписало договор «о дружбе» с Германией.

В 1941 —1944 гг. Проливы становятся важнейшей транспортной артерией Германии, Италии и Румынии. Без поставок нефти из Румынии через Проливы все вооруженные силы Италии и немецкая армия Роммеля в Северной Африке полностью потеряли бы боеспособность. Из Средиземного моря в Черное постоянно перебрасывались войска Германии и Италии и военная техника. Боевые корабли Германии и Италии проходили Проливы, лишь демонтируя часть вооружения. Естественно, турецкие юристы с помощью казуистики могут оправдать что угодно. Но фактически «нейтральная» Турция наносила огромный урон Красной армии.

Таким образом, «казусов белли» (поводов к войне) у СССР было более чем достаточно. Сейчас можно только гадать, почему в 1944 г. Сталин не провел операцию по захвату Проливов. СССР обладал лучшей в мире разведкой, которая всегда могла дать абсолютно законный повод к войне. Да и зачем искать повод. Заявило же советское правительство 5 сентября 1944 г., что «теперь не только Болгария будет вести войну против СССР, но и СССР будет воевать с Болгарией». Болгарская армия даже не сопротивлялась советским войскам. В Болгарию в сентябре 1944 г. было введено свыше 300 тысяч солдат, свыше 4 тысяч орудий, около 400 танков и около 1200 самолетов. Наши войска были хорошо вооружены и буквально рвались в бой, Это показала последующая (28 сентября — 28 октября) Белградская наступательная операция. А ведь все. эти силы могли быть повернуты на юг. Туркам нечем было бороться с нашими танками Т-34, KB и ИС. Господство в воздухе также было на нашей стороне.

Не следует забывать и о Черноморском флоте, который к началу 1944 г. имел в своем составе линкор «Севастополь» (12 — 305/52-мм орудий), 4 крейсера (из них три со 180-мм орудиями), 6 эскадренных миноносцев, 13 сторожевых кораблей, 29 подводных лодок, 47 торпедных катеров, 27 тральщиков, 44 канонерские лодки и 467 боевых самолетов.

Сопротивление турецких войск вряд ли отличалось бы от сопротивления румын и болгар в августе — сентябре 1944 г. Захват Проливов с болгарского плацдарма занял бы не более недели. Немцы физически не смогли бы помочь туркам. Находившаяся в Югославии немецкая армейская группа «Сербия» была слишком слаба и блокирована югославскими партизанами. Союзники тоже не смогли бы ни за неделю, ни за две даже начать десантную операцию в Дарданеллах, чтобы «помочь русским».

Естественно, США и Англия были бы крайне недовольны взятием Проливов под контроль СССР. Но тогда у них не было иного выхода. Они физически не могли пойти на разрыв с СССР.

Увы, идеальный момент был упущен. А дальше было поздно. 23 февраля 1945 г. Турция объявила войну Германии и Японии. Теперь она автоматически становилась союзницей СССР и формально даже могла претендовать на имущество и территории побежденных. Вот теперь бы Сталину кусать локти да помалкивать. Но именно тогда советское правительство начинает предъявлять претензии к Турции.

19 марта 1945 г. СССР денонсирует советско-турецкий договор 1925 г о дружбе и нейтралитете. Молотов заявил турецкому послу в Москве С. Сарперу, что вследствие глубоких изменений, происшедших особенно в течение Второй мировой войны, этот договор не соответствует больше новой обстановке и нуждается в серьезном улучшении.

К этому времени советское руководство определило свою позицию по вопросу Проливов. Она сводилась к следующему:

1. Конвенция, подписанная в Монтрё, как не отвечающая современным условиям, должна быть отменена.

2. Установление режима Проливов должно находиться в компетенции Советского Союза и Турции.

3. Новый режим Черноморских Проливов должен предусматривать создание, наряду с турецкими военными базами, советских военных баз в Проливах в интересах безопасности СССР и Турции и поддержания мира в районе Черного моря.^{62}

В разговоре с послом Молотов поднял вопрос и о территориях, отошедших к Турции в 1923 г. (Карс, Ардаган и др.). Сарпер настойчиво просил снять вопрос о территориях. На это Молотов заявил, что в подобном случае отпадает возможность заключения союзного договора и может идти речь только о заключении советско-турецкого договора о Проливах, причем безопасность таковых не должна зависеть в будущем просто от воли Турции и ее реальных возможностей, а нужна реальная гарантия безопасности СССР в виде баз в Проливах.Посол отклонил это требование и заявил, что Турция готова рассмотреть вопрос о Проливах, если будут исключены территориальные уступки со стороны Турции в пользу СССР и снят вопрос о базах в Проливах в мирное время.

Трудно объяснить, почему ни Сталин, ни Молотов не понимали, что теперь западные союзники никогда не отдадут России Проливы. И теперь, чтобы их получить, нужно не заменить Белградскую операцию на Стамбульскую, а начинать Третью мировую войну.

Британское правительство проявило инициативу в постановке вопроса о Проливах на Потсдамской конференции. Этот вопрос обсуждался на шестом заседании глав правительств в Потсдаме 22 июля 1945 г. Первым выступил Черчилль, который заявил, что он «неоднократно выражал готовность разработать соглашение, согласно которому советский флаг — военно-морской и торговый — мог свободно плавать из Черного моря в Средиземное и обратно. Поэтому мы открываем обсуждение этого вопроса на основе дружественного согласия».

По предложению Сталина нашу позицию изложил Молотов. Он рассказал о переговорах с послом Турции Сарпером в Москве, о чем уже Сталин говорил Черчиллю 18 июля, и передал в письменном виде следующие предложения по Проливам, которые, как сказал Молотов, были устно изложены послу Сарперу.

«Предложения делегации СССР о Черноморских проливах.

Конференция признала необходимым в отношении режима в Черноморских проливах:

1. Международная конвенция о режиме проливов, подписанная в Монтрё, как не отвечающая современным условиям, должна быть отменена в соответствующем нормальном порядке.

2. Установление режима проливов, единственного морского пути из Черного моря и обратно, должно находиться в компетенции Турции и Советского Союза — как наиболее заинтересованных и способных обеспечить свободу торгового мореплавания и безопасность в Черноморских проливах.

3. Новый режим проливов должен предусматривать в числе других мероприятий также следующее:

Турция и Советский Союз в интересах своей безопасности и поддержания мира в районе Черного моря обеспечивают совместными средствами в проливах недопущение использования этих проливов другими государствами во враждебных черноморским державам целях (наряду с турецкими военным базами — советские военные базы в проливах)».

Ознакомившись с этим проектом, Черчилль заявил, что в этой связи «возникают совсем другие вопросы. Речь идет о русской базе в Проливах, а также о том, что никто не может иметь отношение к вопросу о Дарданеллах и Босфоре и проходе через них, кроме Турции и Советского Союза. Я уверен, что Турция никогда не согласится на это».

Это был категорический отказ. Англия и США больше не нуждались в помощи Советской армии в борьбе с Германией и начали сомневаться, нужна ли им помощь в борьбе с Японией. Не следует забывать, что за 6 дней до этого разговора рано утром 16 июля 1045 г. американцы осуществили первый испытательный ядерный изрыв. Кстати, о взрыве почти немедленно доложили Сталину.

Англичане и американцы не только отвергли предложение СССР» но и выдвинули свои предложения по изменению Конвенции Монтрё. Они предложили ввести принцип неограниченного проход военного и торгового флота через Проливы как в мирное, так и в военное время для всех государств.

Ясно, что внесенное США предложение по Проливам, поддержанное Англией, не только не укрепляло безопасность СССР на Черном море, но напротив, ее ослабляло. Черчилль и Трумэн хотели также лишить СССР и другие причерноморские государства даже тех небольших преимуществ, которые они имели по Конвенции Монтрё.

На заседании 23 июля Сталин не стал комментировать это предложение США. Он это сделал на следующий день, 24 июля. Сталин заявил, что записка Трумэна не затрагивает вопроса о Турции и Проливах. Трумэн говорит только о свободной навигации. Отметив, что в отношении Проливов не удастся достичь соглашения, поскольку взгляды сильно расходятся, Сталин предложил отложить этот вопрос и заняться другими проблемами.

С 20 декабря 1945 г. и до конца 1946 г. в советской прессе, и особенно в изданиях Грузии и Армении, велась кампания за возвращение СССР Карса и Ардагана,

Чтобы запугать СССР, США устраивают провокацию. 5 апреля 1946 г. в Стамбул прибывает американский линкор «Миссури» (9 — 406-мм орудий) в сопровождении эскорта эсминцев. Линкор привез тело покойного турецкого посла в США Мехмеда Мюнира Эртегюна. Естественно, что смерть посла была только поводом для нарушения Конвенции Мортё. Останься в живых посол, американцы бы привезли его сдохшую собачонку.

12 июля 1947 г. США предоставило Турции кредит в размере 100 млн. долларов для закупок вооружения.

Спор об изменениях Конвенции Монтрё затянулся и к началу

1947 г. совсем затих. Конвенция Монтрё сохранилась неизменной. Она регулирует режим Проливов до сих пор.

3 декабря 1951 г. в Турции была введена смертная казнь за принадлежность к коммунистической партии Турции. А 18 февраля 1952 г. Турция вступает в НАТО.

После смерти Сталина в марте 1953 г. Молотов вновь стал министром иностранных дел[75].

30 мая 1953 г. Молотов сделал заявление турецкому послу Файку Хозару, в котором говорилось: «Как известно, в связи с истечением срока советско-турецкого договора от 1925 г., вопрос об урегулировании советско-турецких отношений затрагивался в официальных беседах представителей обоих государств несколько лет тому назад. В этих беседах фигурировали некоторые территориальные претензии Армянской ССР и Грузинской ССР к Турции, а также соображения Советского правительства относительно устранения возможной угрозы безопасности СССР со стороны Черноморских проливов. Правительственными и общественными кругами Турции это было воспринято болезненно, что не могло, в известной мере, не отразиться на советско-турецких отношениях.

Во имя сохранения добрососедских отношений и укрепления мира и безопасности правительства Армении и Грузии сочли возможным отказаться от своих территориальных претензий к Турции. Что же касается вопроса о Проливах, то Советское правительство пересмотрело свое прежнее мнение по этому вопросу и считает возможным обеспечение безопасности СССР со стороны проливов на условиях, одинаково приемлемых как для СССР, так и для Турции».

18 июля 1953 г. посол Файк Хозар сделал ответное заявление Молотову, где говорилось об удовлетворении турецкого правительства и заботе его о сохранении добрососедских отношений и об укреплении мира и безопасности.

Чтобы и далее укреплять «мир и безопасность», Турция разрешает в 1959 г. разместить на своей территории 865-ю эскадрилью стратегических ракет армии США. На ее вооружении состояло тридцать 50-тонных ракет «Юпитер» с дальностью 3180 км. Ракеты несли моноблочные боеголовки мощностью 1 мегатонна.

Говорят, что Хрущев пришел в бешенство, когда кто-то сказал, что сейчас, мол, в Турции нацеливают «Юпитер» на его дачу.

Установка американских ракет в Турции была одной из причин посылки советских аналогов двадцати четырех пусковых установок Р-12 и шестнадцати пусковых Р-14 на Кубу.

В 90-х годах ряд «демократических» авторов сокрушался о том, что-де Хрущев устроил авантюру, послав ракеты на Кубу. Что, у нас не было иной возможности предотвратить вторжение американцев на Кубу, как начать тотальную войну? Такая возможность была. В ответ на вторжение на Кубу советские войска могли бы начать операцию в Проливах. И тут-то американцы мало чем могли бы помочь Турции, разве что развязать мировую войну. А размен Кубы на Проливы был явно в нашу пользу.

Вообще говоря, размен все-таки состоялся, хотя и на куда более мелком уровне. СССР убрал свои Р-12 и Р-14 с Кубы, а США — свои «Юпитеры» из Турции и Италии, а «Торы» — из Англии. Кроме того, американцы обещали не нападать на Кубу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.