НЕДОСТУПНАЯ АРКТИКА

НЕДОСТУПНАЯ АРКТИКА

В отдаленном северном краю, высоко на вершинах Меру и на ее склонах, у берегов Молочного северного океана, находилась обитель богов и страна «блаженного народа». Из земного мира сюда могли попасть лишь избранные праведники, и то лишь после окончания своей жизни. Там был рай бога Индры: «Уйдя туда, вновь в этот мир не приходят». Живыми в ту страну могли вознестись, как считали древние индийцы, лишь некоторые прославленные герои или мудрейшие риши. Но попадали они сюда чудесным образом, по божественному соизволению, лишь на крыльях священной птицы Гаруды. Иначе никто из людей не мог попасть в ту далекую страну. «Никто, кроме птиц, никогда не идет к Северному океану», «он никому не доступен, кроме птиц» — не раз повторяется в древнеиндийском эпосе.

Даже самым прославленным героям не удавалось попасть туда, где живут счастливые северные люди. Долог и труден был путь к границам северной страны, и каждый, кто пытался проникнуть в ее пределы, погибал у подножия Великих гор. Именно в «полярную» страну, где Большая Медведица, созвездия Кассиопеи и Волопаса обходят вокруг укрепленной на небе Полярной звезды, именно:

Поклонение богу. Скульптурный фрагмент IX в. Музей в Гвалиоре

Туда манят тысячи вожделенных наслаждений, Галава,

Но как только человек проникает подальше,

Всякий раз, лучший из дваждырожденных, он погибает, Галава!

И никто иной не проходил здесь прежде, о бык среди брахманов.

Так рассказывает отшельнику Галаве о стране на далеком севере птица Гаруда.

В сказании «О покорении мира» «Махабхарата» повествует о подвигах Пандавов в различных странах света. На север направил свои войска лучший из братьев — воитель Арджуна.

Перейдя Гималаи, он завоевал один за другим северные народы и царства, сказочные племена и страны фантастических существ. Наконец он приблизился к стране счастливого северного народа. Но здесь к нему подошли «стражники с огромными телами, наделенные великой доблестью и силой… и сказали такие слова: „О Арджуна!.. Возвращайся отсюда… Тот человек, который вступит в эту страну, обязательно погибнет… здесь не может быть сражений. И если даже ты войдешь, ты ничего не увидишь, ибо здесь ничего нельзя увидеть человеческим оком“. Тогда сказал могучий воитель: „Я не вступлю в вашу страну, если это воспрещено людям“». И вернулся Арджуна в Индию.

Древние предания предупреждали тех, кто пытался нарушить этот запрет: на подступах к стране, у гор Меру, лежит пустыня, область мрака, где обитают страшные чудовища: пишачи — злые существа-упыри, вриддхики — женщины-людоедки, злобные чудовищные ракшасы («злобные ракшасы убивают все живое», «кто, дерзновенный, пойдет тем высочайшим путем, того убивают ракшасы дротиками и прочим оружием»).

Вернемся, однако, в Скифию. По словам ее жителей, пишет Геродот, за дальними северными областями «нельзя ни смотреть вперед, ни пройти». Помпоний Мела сообщает о том, что на подступах к Рипейским горам «постоянно падающие снега делают эти местности до такой степени непроходимыми, что далее нельзя даже видеть, как ни напрягай зрение». Эти области, овеянные леденящим дыханием Борея, «суровы» и «безлюдны», «настоящая пустыня», «окутаны густым мраком» (Геродот, Мела, Плиний и др.). Они «погружены в вечную тьму, — пишет Солин, — всем там владеют грифы, свирепые и доходящие до крайнего бешенства… которые растерзывают всех, кого увидят…».

Согласно Помпонию Меле, страна перед Рипейскими горами «необитаема, потому что грифы, свирепые и упрямые животные, очень любят и ревниво стерегут… золото и нападают на того, кто до него дотронется». А один из отцов христианской церкви, Иероним (348–420 гг. н. э.), повторял рассказы о золотых горах на севере, которые недоступны человеку «из-за грифов, драконов и чудовищ с громадными телами».

Это, конечно, позднее свидетельство. Но уже в VII–IV вв. до н. э., когда к эллинам поступали сведения из Скифии, греческие авторы писали о том, что далеко за Скифией, у северных гор, «обитали» ревниво стерегущие золото хищные грифы, одноглазые богатыри аримаспы, люди с козлиными ногами, людоеды и чудовищные свирепые девы. Греческие поэты отождествляли их с персонажами эллинских мифов — дочерьми титана Форкия («форкидами») — граями и Горгонами, также слывшими людоедками-кровопийцами.[6] Рядом с грифами и аримаспами помещал их Эсхил, рисуя словами Прометея опасности на пути несчастной Ио, преследуемой женой Зевса, великой богиней Герой:

Поля… встретишь ты горгонины,

И трех Форкид, седоволосых девушек,

На лебедей похожих. Глаз один у них

И зуб один. К ним луч не проникал еще

Дневного солнца и ночного месяца.

А по соседству три сестры крылатые

Живут. Горгоны, в косах — змеи, в сердце — яд.

Кто им в глаза заглянет, в том остынет жизнь.

Рассказываю, чтобы остеречь тебя.

Печального послушай путь скитания.

Остроклювых бойся грифов… одноглазой рати аримаспов…

К ним ты не приближайся!

Все эти фантастические существа «находились» у северных гор, перед «страной блаженных» — гипербореев. Там поселил горгон и поэт Пиндар.

«Далее, — пишет он, — живет народ гипербореев; никто из смертных ни по морю, ни по земле не может найти чудесной дороги к их жилищам».

Итак, опять скифские «мотивы» оказываются сходными с индийскими рассказами о далеких северных странах. Знакомясь с этими рассказами, мы чаще всего обращались к «Махабхарате» — самому богатому собранию древних легенд и сказаний, передававшихся в течение многих столетий из поколения в поколение. Но предания о северных странах сохранились и во многих других сочинениях древнеиндийской литературы. Они легли, например, в основу одного из красочных рассказов второй великой эпопеи Индии — «Рамаяны» (несколько более поздней по времени, чем «Махабхарата»).

После долгих безуспешных попыток найти похищенную демоном Раваном Ситу ее супруг Рама обратился за помощью к своему союзнику — Сугриве. Тот послал армии обезьян во все страны света на поиски Ситы. Предводителю каждой армии он давал свои наставления. Вождю войска, отправленного на север, Сугрива поведал о трудностях, которые предстоит преодолеть на этом долгом пути. Нужно было достичь и перейти Гималаи и двигаться далее на север, пройти через пустыни, преодолеть другие горные массивы. К северу от этих стран, по словам Сугривы, находилась область мрака и наводящей ужас темноты; смерть ждет каждого, кто приблизится туда. Но далее, как рассказывал Сугрива, лежит уже счастливая обитель света, где живут небесные девы и священные муни. Там повсюду растут плоды, золотые цветы, реки текут в золотых руслах; там Вечный океан и золотая гора, вершины которой касаются неба.

А вот еще одно красочное описание этой сказочной горы, о которой в «Махабхарате» повествует Уграшравас, рассказывая древнейшие предания о происхождении богов и сотворении земли: «Есть несравненная гора Меру, сверкающая, богатая блеском. Своими вершинами, горящими золотом, она отражает блеск солнца. Чудесная в золотом уборе, она посещается богами и гандхарвами. Неизмеримая, она неприступна для людей, обремененных грехами. По ней бродят страшные звери, на ней цветут дивные травы. Великая гора эта стоит, закрывая небо своей высотою. Она недосягаема даже в мыслях других. Она покрыта реками и деревьями и оглашается стаями разнообразных птиц, восхищающих сердце. На ее высокую, сияющую вершину, усеянную множеством драгоценных камней, которая существует бесконечное число тысячелетий, однажды взошли все могущественные боги, обитающие на небе, и уселись на ней. Пребывающие в покаяниях и обете, они собрались там и начали совещаться о том, как добыть амриту» (амрита — напиток бессмертия).