1. РЕФОРМАЦИЯ В ШВЕЙЦАРИИ

1. РЕФОРМАЦИЯ В ШВЕЙЦАРИИ

В XVI в. территория Швейцарского союза увеличилась за счет еще трех кантонов – Базеля, Шаффгаузена (1501) и Аппенцелля (1513), а также некоторых земель, присоединенных в ходе борьбы Берна с Савойей (Ваадт и др.). Теперь в союз входило тринадцать полноправных кантонов, и население страны к 1500 г . достигло примерно 850 тыс. человек. Политический строй Швейцарского союза остался прежним – конфедерация, без постоянных органов центральной власти и без объединенных вооруженных сил. Общие вопросы решались полномочными депутатами кантонов на союзных сеймах – тагзатцунгах. Кантоны представляли также свои союзные земли, а фогтства, которые были завоеваны отдельными кантонами или конфедерацией в целом, управлялись фогтами, назначавшимися соответственно конфедерацией или властями кантонов. Земли эти были лишены всяких политических прав и являлись объектами эксплуатации и вымогательств правящей олигархии кантонов.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ ШВЕЙЦАРСКИХ КАНТОНОВ Экономическая структура швейцарских кантонов была весьма пестрой, но для значительной части их характерна неразвитость феодальных отношений, длительное сохранение общины-марки и наличие довольно большой по сравнению с другими странами прослойки свободного крестьянства.

Лесные кантоны – Швиц, Ури, Унтервальден, Цуг и Люцерн – это районы дремучих лесов, недоступных горных вершин и тучных альпийских лугов. К XVI в. по мере развития торговли и улучшения дорог земледелие здесь стало нерентабельными уступило место молочному животноводству, продукция которого сбывалась на рынках Швейцарии и европейских стран. Особенно славились швейцарские сыры, пользовавшиеся спросом даже в Русском государстве. В целях сохранения местной продуктивной породы коров вводились строгие ограничения, а то и полные запреты ввоза и вывоза живого рогатого скота. Хлеба в лесных кантонах не хватало даже у крестьян, и потребность в нем покрывалась за счет ввоза через Цюрих и Люцерн из-за рубежа.

В ходе освободительной борьбы XIII-XIV вв. большинство крестьянских общин в лесных кантонах либо захватило земли светских и духовных феодалов, либо выкупилось у них, что привело к преобладанию здесь свободного крестьянского хозяйства. Зато в фогтствах феодально-крепостнические порядки сохранялись в полной неприкосновенности даже в тех случаях, когда место феодальных сеньоров заняли отдельные кантоны или конфедерация в целом. Господствующей системой землепользования было трехполье, причем преобладали принудительные севообороты, и после сбора урожая поля превращались в пастбища для скота.

Община-марка заметно разложилась, особенно в земледельческих районах. Леса, рыбные ловли, альпийские луга использовались сообща, но количество полноправных, полнонадельных членов общины (полноупряжников) сократилось, тогда как число полуупряжников, малоземельных и безземельных крестьян возросло. Две последние категории могли пользоваться альмендой лишь на условиях несения повинностей и отработок в пользу общины, т. е. в первую очередь ее зажиточной верхушки. Богатые крестьяне постепенно узурпировали пользование альмендой и превратили ее в средство закабаления деревенской бедноты.

Многие представители крестьянской верхушки, занимавшие офицерские должности в наемных войсках иноземных государей, добились дворянских званий. Правда, официально на родине это не давало привилегий, но тем не менее содействовало образованию в лесных кантонах экономически и политически господствовавшей там олигархии богатых землевладельцев.

Из городов лесных кантонов выделялся Люцерн. Здесь развилось сукноделие, покрывавшее местные потребности и с конца XV в. попавшее в зависимость от торгово-раздаточной конторы. Главной отраслью деятельности горожан было обслуживание транзитной торговли через перевал Сен-Готард, в частности транспортировка грузов. В остальном же малоземелье, сохранение патриархальных пережитков, отсутствие сети торговых и промышленных центров сковывали в лесных кантонах развитие производительных сил и создавали значительную прослойку населения, не находившую себе места в сфере производительной деятельности. Результатом этого было развитие военного наемничества как «отхожего промысла», что имело далеко идущие социальные и политические последствия.

Экономический строй городских кантонов – Цюриха, Базеля, Берна и таких союзных земель, как Сен-Галлен и Женева,– был иным. В долинах и равнинных местах здесь было развито хлебопашество. Одной из житниц считалась зависимая от Берна область Ваадт. В округе Цюриха и Женевы (городов, особенно нас интересующих в связи с развитием в них реформационного движения) феодальные поземельные отношения были гораздо больше развиты, чем в лесных кантонах. В частности, в кантоне Цюрих до реформации насчитывалось до 270 сеньорий. Общинные отношения заметно разложились, площадь альменды сократилась и составляла 25% земель. Большие лесные массивы превращались в пастбища. Луга занимали 21% всех удобных земель. Зависимые крестьяне платили чинши и десятины, несли некоторые натуральные повинности и отработки. Хлеб крестьяне обязаны были продавать только на рынках своих кантональных городов. В сельских округах Женевы и других городов, а также в районе Цюрихского озера широкое распространение получили виноградарство и виноделие, пользовавшиеся в XVI в. особым покровительством властей. Господствующей формой аренды являлась испольщина, а арендаторами выступали и горожане, объединенные в специальные цехи виноградарей.

Центр экономической жизни многих городских кантонов и союзных земель лежал не в сфере сельского хозяйства, а в ремесле и торговле. Берн, крупнейший город конфедерации, формировался как важный торгово-ремесленный и финансовый центр. Поблизости от него, в Бернской Юре, располагались самые крупные в Швейцарии железорудные шахты, на которых в 1520 г . насчитывалось до 400 участников разработок (Erzgenossen), а в соседнем с рудниками городке Лауфенбурге работало 18 кузниц. Значительная группа участников горных разработок зависела от крупных купцов, их финансировавших. Второй по размерам город конфедерации Базель (до 15 тыс. жителей в XVI в.) складывался как крупный центр транзитной по преимуществу торговли. В XV – первой четверти XVI в. здесь действовало несколько крупных торговых компаний, ведших операции в Германии, Англии, Нидерландах, Италии. Значительного развития достигло цеховое ремесло, а в отдельных отраслях, например бумажной, сложились и капиталистические мануфактуры. К концу первой четверти XVI в. усилившиеся цехи добились ликвидации большинства торговых компаний, использовавших монопольные привилегии для повышения цен, в частности на хлеб.

Экономической базой Цюриха было цеховое ремесло, в первую очередь текстильное. В окрестностях города развивались подсобные промыслы, работа надомников по заказам раздатчиков. Захват политической власти цехами в 1336 г ., политическая борьба внутри города и столкновения Цюриха с лесными кантонами имели следствием упадок всех отраслей текстильного ремесла. Важным торгово-ремесленным и финансовым центром до конца

XV в. была Женева – наследница пришедших в упадок средневековых шампанских ярмарок. Число жителей в Женеве к началу XVI в. составляло около 10 тыс. человек. На ее ежегодные семь ярмарок съезжались купцы из Италии, Франции, Германии с самыми различными товарами. Здесь же сбывали львиную долю своей продукции цеховые фрейбургские сукноделы, производившие в конце XV в. до 10 тыс. кусков сукна в год. На денежном рынке Женевы активно действовали агенты крупнейших итальянских банкиров – Медичи, Перуцци, Сосетти. В городе значительное развитие получили шелкоткачество, ювелирное дело и другие ремесла. Все они были свободны от стеснительных цеховых пут. Учреждение лионских ярмарок нанесло сильный удар всей хозяйственной жизни Женевы и цеховому сукноделию Фрейбурга, объем продукции которого в начале XVI в. сократился на 75%.

Следует отметить развившуюся в конце XV – начале XVI в. льнополотняную промышленность Сен-Галлена и сукноделие в Лугано, превратившиеся в экспортные отрасли. В них наряду с цехами энергично действовал купеческий капитал.

В целом в земледелии, ремесле, торговле и отдельных отраслях промышленности Швейцарии конца XV в. были заметны как прогрессивные (раннекапиталистические), так и реакционные тенденции. Борьба между ними, переплетавшаяся с межкантональными противоречиями и конфликтами, определила социально-политическое развитие Швейцарского союза в последующие годы.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ШВЕЙЦАРСКИХ КАНТОНОВ

Политический строй швейцарских кантонов соответствовал их социально-экономическому облику. В лесных кантонах в ходе разложения марки и развития военного наемничества советы общин все явственнее становились орудием политического господства землевладельческой верхушки. Она эксплуатировала малоземельных общинников, находившихся вне рамок общины присельников «тагвнеров» и зависимых крестьян фогтств. Кантональные советы пополнялись путем кооптации; должности в них были пожизненными. Спаянная узами родства и совместно совершаемых беззаконий правящая олигархия беспощадно угнетала своих соотечественников.

Военное наемничество после заключения договора 1516 г . с королем Франции Франциском 1 стало организованным в государственном масштабе промыслом и превратилось в проклятие свободолюбивого народа Швейцарии. Каждый кантон получал от иноземных государей за поставку наемников огромные суммы, которые распределялись частью между общинами, частью между членами магистратов городов. Это порождало коррупцию, беззастенчивую торговлю кровью сограждан, пренебрежение интересами страны. Лихоимство и присвоение пенсий вдов и сирот наемников, погибших на чужбине, стали обычными в практике кантональных властей.

В магистрате Цюриха господствовали цехи. Внешне это была демократичная форма правления, на деле же, представляя интересы цеховых мастеров и богатых бюргеров, городской магистрат проводил политику сохранения и укрепления средневекового корпоративного строя, подавления ростков нового и прогрессивного. Военное наемничество и коррупция здесь также свили гнездо.

В Берне, Базеле, Фрейбурге, Женеве политическое преобладание оставалось в руках патрицианских фамилий, главное богатство которых составляли земли, ренты и наличные деньги. Хотя между кантонами существовали некоторые торговые отношения, а цехи Цюриха, Базеля, Винтертура, Шаффгаузена, Фрейбурга и Берна заключали друг с другом межгородские союзы, экономические связи кантонов были слабыми, общешвейцарского рынка не сложилось. Объединенная преимущественно военно-политическими целями и главным образом стремлением кантонов отстоять свое независимое положение от соседних держав, в первую очередь австрийских Габ-

сбургов, разноязычная конфедерация не имела солидных предпосылок укрепления национальной общности.

Пользуясь своим экономическим могуществом, отсталостью лесных кантонов, их зависимостью в снабжении хлебом и другими товарами от крупных городов, Цюрих и особенно Берн претендовали на господствующее положение в конфедерации и впоследствии добились своей цели. «… Упрямые альпийские пастухи…, – писал Энгельс, – освободились от господства австрийского дворянства, чтобы попасть под иго цюрихских, люцернских, бернских и базельских мещан» —

ПРЕДПОСЫЛКИ РЕФОРМАЦИИ В ШВЕЙЦАРИИ

Влияние местных условий на возникновение и конечный исход реформации в Швейцарии сказалось очень заметно. Медленное социально-экономическое развитие, политическое господство кучки богатых землевладельцев под покровом патриархальных традиций, система военного наемничества, выводившего во вне «беспокойный элемент», притупляли остроту классовых противоречий в лесных кантонах, придавали устойчивость их политической организации, привязывали их на внешнеполитической арене к католическим вербовщикам: королям Франции, австрийским и испанским Габсбургам, папе римскому. Лишь борьба внутри правящих групп колебала порой затхлую атмосферу политической жизни лесных кантонов. В подвластных фогтствах угнетенные крестьяне не раз поднимали восстания, но все они жестоко подавлялись. Лесные кантоны так и остались в основном не затронутыми реформацией и сопровождавшими ее классовыми битвами.

Иной была обстановка в городских кантонах и близких к ним по уровню развития союзных землях, где уже пробивались ростки капиталистических отношений. Оппозиционно настроенные по отношению к правившим в городах цеховым и патрицианским олигархиям передовые слои бюргерства все решительнее требовали запрещения военного наемничества, которое отвлекало рабочие руки и усиливало группировку враждебного городам дворянства, занимавшего офицерские должности в наемнических отрядах. Острота этого вопроса станет ясной, если учесть, что к 1519 г . население Цюриха сократилось на 25%.

Среди прогрессивных слоев бюргерства, интересы которых выходили за узкие рамки отдельных кантонов, появилось стремление к превращению Швейцарии в федерацию с центральной властью, где ведущее место принадлежало бы городским кантонам, к секуляризации церковных земель. Городской плебс страдал от произвола правящей верхушки и вымогательств церкви, а зависимое крестьянство городских кантонов и фогтств ждало лишь повода, чтобы сбросить с себя цепи феодального угнетения.

Авторитет католического духовенства упал из-за злоупотреблений, разврата и невежества клириков. Монопольное положение церкви в области идеологии было подорвано успехами светского образования и гуманизма. Оплотом последнего стал основанный в 1460 г . Базельский университет. В первой трети XVI в. с ним были связаны имена таких выдающихся гуманистов, как Иоганн Рейхлин, Эразм Роттердамский, Себастьян Брант, Беатус Ренанус и др. Примыкавшие к гуманистическому кружку издатели Фробэн и Амербах публиковали труды гуманистов. Хотя почти все гуманисты остались верны католицизму и покинули Базель после проведения в нем реформации, их деятельность помогала критике догматов католицизма, разоблачению невежества попов и монахов.