Подземно-минная война

Подземно-минная война

Война кротов

Старые добрые минные галереи не ушли в прошлое вплоть до 1918 года. Длительное отсутствие продвижения вперед, переход войны в позиционную фазу вызвали активную работу всех противоборствующих сторон по обустройству своих позиций.

Из относительно неглубоких окопов начального периода войны довольно скоро стараниями пехоты и саперов стали получаться настоящие полевые крепости. Глубина окопов второй линии доходила до двух метров (а местами и метров до пяти!), а убежища нередко прикрывал защитный слой земли до 5–7 метров! Появились и капитальные огневые точки, защищенные бетоном и бронеплитами. Учитывая то, что на оборудованной таким образом позиции пехота чувствовала себя относительно безопасно, а на открытой местности атакующие цепи буквально выкашивались артиллерийско-пулеметным огнем, можно понять привязанность солдат к своим окопам. Окоп стал родным домом для солдата, там он нес службу, ел, спал…. И покидать свою крепость солдат не хотел, да и командование после неудач 1915 года долго думало, прежде чем отдать команду на наступление.

Схема минной атаки. Иллюстрация из английского журнала

Выбить же противника из такой земляной крепости ни артиллерией, ни пехотой не удавалось — от огня первой защищала не пробиваемая даже для тяжелых полевых калибров толща земли, от атак второй — насыщенность обороны искусно расположенными пулеметами. Потому и пришлось вспомнить о старой тактике, показавшей свою эффективность на протяжении веков, а также в относительно недавнем прошлом — Севастополе и Порт-Артуре. Да и во время франко-прусской войны 1870–1971 годов прусские саперы использовали динамит для подрыва французских фортификационных сооружений.

Подземная минная война — форма борьбы, типичная раньше только для крепостной войны, не нашла себе в мировую войну применения ни под одной из крепостей, но широко применялась на многих участках длинного позиционного фронта. Как борьба в узкоограниченных рамках за обладание каким-нибудь отдельным пунктом, — она нигде не имела решающего воздействия, однако же на соответствующих боевых участках оказывала значительное влияние на боевые операции.

Минные галереи применялись в качестве трудоемкого, но эффективного (конечно, при грамотном подходе) средства разрушения важных объектов в обороне противника. Ими могли быть огневые точки, а нередко просто участки окопов в направлении планируемой атаки.

Безусловно, иногда местность исключала применение этого вида борьбы (например, чрезмерно увлажненные грунты), но нередко и благоприятствовала применению мин. Например, на Буковине в междуречье Прута и Днестра минная война приобрела немалый размах. Зафиксировано минимум три подрыва горнов в районе высоты Довжок (ключевой пункт обороны австрийцев на отрезке Раранче — Топоривцы), применение мин в районе Самушина и Миткова, что на Днестре (предмостная позиция).

Не менее искусно велась и борьба с вражескими минами — велись контрминные галереи, подрывались заряды с целью обвалить галереи, ведомые врагом. Иногда под землей неожиданно сталкивались саперы противоборствующих сторон, и бой на глубине шел не на жизнь, а на смерть. Но чаще смерть оказывалась куда более жестокой — нередкими были обвалы, а взрыв контрминного заряда почти наверняка обваливал галерею, погребая под многотонной толщей работающих саперов. Задача их спасения, сложная даже в мирное время, чаще всего становилась невыполнимой в боевых условиях.

Немыми свидетелями подземной войны остаются огромные воронки, в которых обрывается едва заметная уже линия окопов, все еще зияющих в земле на высоте Довжок. Где-то тут, на пятиметровой глубине, лежат останки русских и австрийских саперов, ведь этот взрыв удался не с первой попытки, а предыдущие натолкнулись у австрийцев на обвал и подрыв русской мины (саперы, работавшие в галерее, погибли). А попытка русских саперов подорвать австрийский ДЗОТ на северном склоне высоты оказалась для них фатальной — работы были обнаружены, и подрыв австрийского заряда застал саперов за подготовкой к подрыву горна.

Возрождение подземной войны

Началом минной войны, первоначально не планировавшейся, послужила закладка атакующим в голове сапы подрывного заряда в отделявшую его от противника земляную стенку с тем, чтобы достичь неприятельского окопа, ближайшей следующей ступенью была поверхностная узкая галерея (штольня), идущая под неприятельские окопы, и, в ответ на это, более глубокая, проходящая ниже противника, оборонительная галерея.

Главной целью минной атаки было разрушение неприятельской позиции на поверхности земли; средством для достижения этой цели и побочной целью являлось сбитие с пути подземного противника. В качестве технического и тактического средства для осуществления этого развились взрывы горнов, дающих изрытие на поверхности земли, равно как и камуфлетов; вспомогательным средством для этого служили минные галереи и служба прослушивания.

Так, мало-помалу, возникали целые минные системы, состоявшие из расположенных рядом и одна над другой, направленных к неприятелю, боевых и слуховых галерей, которые соединялись между собою идущими параллельно траншее галереями, расположенными вне сферы воздействия противника.

Условия грунта решающим образом влияли на возможность и способ ведения работы и, чем глубже шли, тем это влияние было больше. Для слуховых разведок часто не имелось возможности, времени и соответствующих приборов, геология приняла участие только позже. Минирование велось во всех родах грунтов от наносного песка до природной скалы. Главным отправным пунктом при всех работах было условие не вызывать внимания противника, так как весь успех действия зависел от внезапности.

Поэтому находили себе применение все технические вспомогательные средства, которые выполняли это условие или ему содействовали.

В мягких грунтах работали двузубой мотыгой или фрезерной машиной, в твердом — сверлами и бурами с зубчатым наконечником, буровыми машинами для каменных пород и буровыми зарядами; в дюнном песке — при помощи передвижных щитов, в наносном песке — при помощи опускных колодцев и насосов.

Все галереи и колодцы, кроме как выделанные в скале, приходилось одевать для предохранения от обвалов грунта при стрельбе вражеской артиллерии. При умеренных давлениях достаточно было применение голландских рам, при сдвигах в гористой местности — тех же рам, но из более толстых досок или брусьев, которыми одевались и колодцы. В наплавном и наносном песке с успехом применялись солидные железные и бетонные опускные колодцы.

Требуемой глубины достигали соответственно: во влажном грунте — при помощи минного ступенчатого колодца, в твердом — минным спуском, при больших глубинах пользовались опускными колодцами. Для последнего рода работ, оказавшихся единственно надежными при влажном грунте, или, особенно, в наносном песке, применялись железобетонные кольца. Достигнув опускным колодцем твердого грунта, дальнейшую работу углубления продолжали при помощи деревянных пялец.

Американский пехотинец в противогазе английского образца

Над входами в опускные колодцы устраивались прикрытия, по возможности в виде безопасных от выстрелов убежищ, в которых позже устанавливались машины для удаления земли, для вентиляции и отвода воды.

Удаление земли производилось почти исключительно земленосными мешками, которые тащились вручную, или при помощи минных тележек, или посредством подъездных путей до поверхности земли или отверстия колодца. В минных спусках удаление земли производилось при посредстве висячих или скользящих дорог, в колодцах — при помощи каната с бадьей.

Для вентиляции первоначально служили ручные вентиляторы с зубчатой передачей, позже проводимые в действие электричеством, непосредственно сцепленные с мотором. В качестве воздухопроводных труб лучшими оказались картонные, обернутые непромокаемой материей. Зачастую превосходную услугу оказывали всякого рода шлемы, защищающие от огня и дыма, приборы для дыхания и спасательные аппараты.

Прислушивание к неприятельским минным работам производилось ухом или особыми слуховыми аппаратами — звуковыми или с приводимыми в колебание телами (геофон, телегеофон, мембранный микрофон). Последние превращают колебание почвы в звук. Однако привычное к грунту ухо опытного минера остается лучшим прослушивательным прибором. Аппараты с электрическим приводом, подобно телефону, имели то преимущество, что давали возможность одному человеку одновременно нести службу прослушивания в нескольких пунктах.

При производстве взрывов новинкою оказалась укладка проводов в газовых трубах, которые могли одновременно служить и в качестве слуховых труб, а также забивка с воздушными прослойками, то есть с промежутками длиною от 1 до 3 метров, оставляемыми в материале забивки, что давало, во-первых, экономию в забивочном материале, а во-вторых, хорошо распирая самую забивку, затрудняло истекание газов, уменьшая тем действие взрыва на собственные галереи.

Новое германское Наставление по подрывному делу стало результатом данных, добытых опытом минных боев в мировую войну, сводит к следующим словам: «Только неизбежная необходимость овладения тактически или стратегически важным пунктом может оправдать начатие минной войны, если недостаточны надземные боевые средства. Постоянно следует помнить, что она потребляет в огромных размерах силы, материалы и время».

И противники, и наши союзники также придерживались той же точки зрения: «Минные работы следует предпринимать только в том случае, если это неминуемо, то есть если дело идет о том, чтобы разрубить неприятельское укрепление, которое не может быть захвачено никаким другим способом. Это понадобится против прочных долговременных укреплений, для обратного ими овладения, и командование должно предписывать их применение только, если оно взвесило последствия каждого удара лопатою, который противник услышит» (Генерал Кабо, «Revue du Genie militaire»).

Началась минная война применением малых зарядов весом от 6 до 10 кг, а окончилась зарядами в несколько тысяч килограммов. 19 мин которые англичане взорвали весною 1917 года на Витшаэтской дуге, составляли, в общем, около миллиона английских фунтов, а на Монте-Пазубио две камеры, после 1,25 года минной работы, были заряжены в общем 50 тоннами ВВ.

Первые эпизоды подземной войны

Начавшаяся в 1914 года Великая война почти сразу принесла с собой в области подземной войны сюрприз, который выразился в том, что минная война, в силу известных особых условий, стала развиваться не под крепостями, а на полевых позициях, когда фронты стабилизировались и началась позиционная война.

В такой форме почти никто не предполагал столкнуться с минной войной, хотя предостерегающий опыт уже имелся в Русско-японскую войну 1904–1905 годов, когда аналогичная форма минной войны дала о себе знать во время знаменитого «Шахэйского сидения». Под этим названием известен период Русско-японской войны, когда с окончанием в первых числах ноября 1904 года большого наступательного со стороны русских сражения и до середины февраля 1905 года, т. е. в течение четырех месяцев обе враждующие армии, истомленные этим сражением и остановившиеся на линии р. Шахэ, сохраняя тесное соприкосновение, не проявляли никаких активных действий и, постоянно усиливая свои позиции, вели типичную «позиционную войну».

На участке передовой позиции одной пехотной дивизии, тянувшемся от железнодорожного моста через р. Шахэ до деревни Линшинпу и далее, русские окопы и укрепления подходили к японским очень близко, а именно: от головы моста всего на 140 м, а от занятой японцами у опушки деревни Линшинпу кумирни на 280 м. В этих двух пунктах завязалась минная война, впрочем, в весьма скромных размерах (в каждом из этих пунктов воюющими сторонами велось всего по одной галерее с отвлением, причем русским удалось взорвать удачно горн сбоку японской галереи, шедшей из кумирни, и повредить ее). Борьба продолжалась здесь немного более 1,5 месяца, но ни к чему серьезному не привела (русскими приказано было свои позиции оставить). Однако этот пример показывал, что минная борьба может возникать и в условиях позиционной войны. Но на это никто серьезного внимания не обратил, и по-прежнему минная борьба считалась только спутницей войны крепостной.

Как это часто бывает, опыт этот прошел незамеченным, и потому-то в империалистическую войну появление минных работ и минных войн на позиционных фронтах было совершеннейшим сюрпризом. Притом не только для русских, но особенно для немцев, которые к этому оказались весьма слабо подготовленными, невзирая на все к тому возможности благодаря более значительному развитию техники. По выражению германского писателя Шварте, давшего очерк минной борьбы на западноевропейских фронтах в книге «Техника в мировой войне» («Die Technik im Weltkriege»), «минная война пребывала в мирное время в забвении, а с нею тактические и технические приемы и средства ведения ее; во всем пришлось начинать сначала, возвращаясь как бы инстинктивно к первобытным приемам борьбы. Таким образом, для достижения состояния современной техники минная война развивалась как в отношении своих средств, так и их применения так же, как в течение нескольких столетий… Технического характера выводы из опыта минной войны во многих случаях были бы не нужны, если бы с самого начала воспользовались применением широко развитой техники мирного времени».

На русском фронте в войну 1914–1918 годов было до 50 случаев применения минных работ, но почти нигде они не получили такого развития, как на западноевропейских фронтах. Обширное применение всевозможных технических средств, производимых гражданской промышленностью, широкая подготовка в тыловых районах новых кадров минеров с привлечением для этого преимущественно людей из числа бывших горнорабочих создавали здесь такие условия, что мощные войны велись на очень протяженных участках, отличались необычайной длительностью, упорством с обеих сторон, но, в конце концов, «решительных результатов» крупного масштаба не давали, что и является причиной того, что по настоящее время многие военные люди с большой неохотой говорят о минах и снова мало верят в возможность их широкого применения в будущей большой войне. Но это неверно: нет такой войны, в которой не появлялись бы те или иные старые приемы и средства.

Операция в Борэне

В феврале 1915 года французы провели операцию в Борэне, к юго-западу от Араса. В ней участвовали артиллерия, саперы и пехота. Потери французов были незначительны, достигнутые же результаты несомненны. Задачей операции было разрушить кирпичный завод в Борэне и разведать оборонительную систему неприятеля.

Подземной сапой французы добрались сначала до здания завода и заложили под ним пять сильных горнов. Затем французская артиллерия открыла огонь, чтобы побудить противника заполнить свои окопы. К вечеру заложенные горны были взорваны, и от них рухнул один дом и обвалилась часть здания завода. Все защитники этого участка фронта были погребены под руинами здания. После этого немцы не посмели взяться за ремонт своих разрушенных проволочных заграждений — они опасались новых взрывов других подкопов.

Минная борьба под Каранси

В секторе Каранси минная борьба началась с января 1915 года. Французские подкопы направлялись под выступ неприятельских линий. Но взрыв в начале февраля одного германского горна между двумя французскими подкопами обнаружил существование целой системы встречных сап, которые угрожали опередить французские. Через несколько дней пленные подтвердили существование этой угрозы. Французы провели перед своими передовыми окопами целый ряд оборонительных подземных галерей, при помощи которых постепенно взорвали все разветвления направленных в их стороны немецких подкопов. Так опасность была устранена.

Французам был известен размах немецких работ; они знали о наличии в Каранси шести немецких саперных рот по 300 человек каждая. Поэтому ими было решено свои работы пустить вглубь, чтобы оказаться под немецкими подкопами. План этот удался, и в начале мая они заложили под немецкими линиями 17 горнов, заряженных 300 кг взрывчатых веществ каждый. С этого момента превосходство французских саперов было обеспечено. Они так вели свои подкопы, что неприятель ничего не мог с ними поделать. Взорванные тем временем немецкие горны не задержали серьезно их дальнейших работ. Чтобы оценить размах их работ, достаточно сказать, что с 6 марта до начала мая общая сеть их подкопов и разветвлений в одном этом секторе достигла длины в 2,5 километра; а количество использованных взрывчатых веществ превзошло 28 тонн.

Перед большинством германских укреплений устроена была целая система оборонительных подкопов, благодаря которым противник всегда мог взорвать площадь, занятую атакующими и бороться с французским подземным наступлением.

В 06.45 утра 9 мая, в разгар начатой бомбардировки, на фронте сектора Каранси сразу было взорвано 17 горнов. Гром пушек заглушил шум от этих взрывов. Проволочные заграждения и рогатки были разрушены ими почти сплошь. Часть окопов были засыпаны на пространстве 50–80 м в длину. Многие фланговые укрепления с пулеметами и бомбометами были разворочены. Этот хаос почвы и края воронок послужили для наступающих естественным прикрытием. Сообщение противника с его тылом было прервано. Многочисленные германские солдаты оказались отрезанными в своих окопах и должны были сдаться.

Все подземные работы противника были уничтожены. Его заряженные или приготовленные горны были засыпаны или же обезврежены. Его землекопы оказались погребенными под землей.

Подкопы у Каранси можно считать образцом подземных работ. Взрыв французских подкопов дал превосходные результаты и на других пунктах, например, в секторе Лорэт.

Подземная война вокруг Алжирской фермы, к востоку от Реймса

Здесь борьба шла уже несколько месяцев. Сапы и контрсапы пробирались с той и другой стороны вплоть до того момента, пока не взрывались заложенные мины. Преимущество здесь бывает на стороне того, кто действует быстрее. Французские саперы дали в этой операции доказательство своего хладнокровия, технической сноровки и храбрости.

Когда находившиеся в одном из разветвлений сапы «слухачи» убедились в близости неприятельской галереи, то было устроено гнездо для мины. При этом немецкие работы производились в слоях почвы, расположенных ниже французской сапы. Неожиданно сапер, копавший гнездо для мины, встретил пустоту; он попал на немецкую сапу.

Тотчас же были погашены все огни и был принесен заряд для взрыва. Двое инженеров-офицеров с двумя саперами, с револьверами в руках отправились по неприятельской галерее. Убедившись по расслышанному на небольшом расстоянии шепоту, что в этой галерее есть люди, они вернулись к своему колодцу, закупорили его досками и немедленно приступили к укладке заряда.

Операция эта была очень трудная, т. к., чтобы не привлечь внимания противника, остановлены были вентиляторы; и свечи стали то и дело гаснуть от недостатка кислорода. Тем временем немцы насторожились, и было слышно, как они били по доскам колодца своими лопатами и ломами. Но французские саперы их опередили. И раньше, чем противник смог что-либо предпринять, заряженная 650 килограммами шеддита мина взорвалась и, разрушив неприятельскую галерею, задушила работавших в ней немцев.

Саперы в Аргони

В Аргони французские и немецкие окопы находились зачастую на таком близком расстоянии один от другого, что вся борьба велась ручными гранатами и бомбами. Ни один из противников не мог безнаказанно показаться над бруствером главного окопа.

Выигрыша пространства здесь можно было добиться только сапой. Подкопы разбегаются под землей. Сапы и контрсапы скрещиваются и встречаются. Тут все зависит от того, кто первый пустит в ход заряд своей мины и устроит «камуфлет» противнику. Французские саперы работали день и ночь. Работа их тяжелая и опасная: кто даст застать себя врасплох — тот погиб. Саперы неустанно рыли и ковыряли землю. На пространстве между Фур-де-Пари и рекой Эо инженерными ротами было прорыто три километра подземных ходов, взорвано 52 горна и истрачено 7200 кг взрывчатых веществ.

Одна атака была направлена под германские окопы Куртшоса. Заготовлено было семь подкопов. Четыре под самым окопом, а остальные — в нескольких метрах впереди и позади его. Один из них находился в галерее, откуда уже несколько дней слышен был заглушённый шум какой-то немецкой сапы.

Однажды утром расслышали, как там посвистывал и напевал немецкий сапер; потом пришел немецкий унтер-офицер сделать промер хода сапы; слышно было, как он разносил своих солдат за медленную работу и заявил что мина должна быть закончена к следующему дню.

Схема сапы и контрсапы

А в этот день и у французов была назначена атака. Заряд был положен на свое место; но вечером атаку отложили, и мину разрядили. На следующий день в немецкой сапе не слышно было никакого шума; их подкоп, должно быть, был закончен. Тем не менее французские саперы не задумываясь вернулись к своему горну, так как их атака теперь была назначена на следующий день.

Они только что успели закончить бурение и удалиться, как взорвался немецкий подкоп. Один подпоручик сразу спустился в галерею, чтобы проверить действие вражеского взрыва. Он убедился, что благодаря природным расщелинам в почве там образовался сильный сквозняк. Газы не отравили атмосферу галереи, и французский шеддит не взорвался. Произведя расчистку подкопа, офицер все привел в надлежащий порядок. А наутро, в назначенный час, этот горн был взорван одновременно с шестью другими, и неприятельские позиции перешли во французские руки.

Подземная гонка

Много дней французские саперы работали в подземной галерее поблизости от Боланта. Их сапа пришлась как раз под наблюдательным постом немецкого «слушателя». Отчетливо были слышны шаги наблюдателя. В то же самое время французский «слушатель» мог различать шум неприятельских рабочих, которые со своей стороны вели сапу под французские укрепления. Обе галереи оказывались на таком близком расстоянии между собой, что французы решили зарядить свой горн.

Как вдруг в конце их сапы обвалилась земля. Немецкий сапер, работавший впереди, при виде французского сапера стремительно убежал. Раньше чем у немцев забили тревогу, командование дало приказ забить эту галерею мешками с землей и наскоро зарядить горн. Было слышно, как немцы вернулись в большом числе, таща в свою сапу ящики со взрывчатыми веществами. Но французы уже закончили свой заряд и очистили галерею.

Взрыв французского подкопа застал немецких саперов c разгаре работы; их мина взорвалась одновременно с французской. Было видно, как взлетели на воздух их рабочие и солдаты подземного наблюдательного пункта.

Удачное дело под Эпаржем

Под Верденом, в долине между холмами и высотами Мезы, расположилось небольшое селение Эпарж Передовые окопы немцев находились к востоку от этой деревни. Гребень же холма был оборудован ими в очень сильное укрепление, вроде большого редута с двумя бастионами на западном и на восточном концах и с двойной линией окопов в промежутке. Укрепление это закрывало два перевала.

Французская атака была подготовлена заранее методически веденной сапой. Подкопами они подошли со дна долины под самые неприятельские траншеи, где и заложили мины. Утром 17 февраля 1915 года эти мины были взорваны, и цепь воронок перервала весь гласис, предоставив в то же время штурмующими войскам первое прикрытие, пока пушки расчищали им дальнейший путь. Французские мины произвели такой страшный взрыв, что им удалось занять перволинейный германский окоп без единого ружейного выстрела. Немцы были ошеломлены.

Один взятый в плен офицер 8-го баварского полка говорил, что он был не в состоянии предупредить панику своих людей, и большинство их бежали; те же, которые удержаны были им на месте, погибли; так что когда французы пошли в штыки, то застали их в живых больше двадцати пяти человек, которые и сдались в плен. Штурмующие французы двинулись на западный бастион. Сначала они заняли воронки от взрыва мин, затем первую и вторую линии окопов. И весь западный бастион перешел в их руки.

Бой за лес Айи

Между Вевром и Сан-Миалем находятся заросли большого Апремонского леса. С северо-запада от него расположен лес Айи. В апреле 1915 года здесь развернулись упорные бои за овладение этой позицией. Французская атака 23 апреля развивалась по типовому сценарию того времени: сначала мощная артподготовка, затем были взорваны заложенные под германским бруствером и по соседству с вражеским фортом мины; они похоронили под собой весь гарнизон укрепления и вызвали панику в соседних окопах. Это послужило сигналом к штурму.

Пехота быстро поднялась из своих траншей. Без единого выстрела, со штыками наперевес, солдаты тремя последовательными волнами бросились на неприятеля. Многие немецкие солдаты пытались спастись в подземных убежищах, но обвалы от подземных взрывов похоронили под собой всех этих людей. Во взятых окопах мертвые были навалены в три яруса. Весь гарнизон укрепления погиб. В итоге весь участок немецкой обороны оказался в руках французов. Правда, от леса Айи уцелело лишь несколько изувеченных пней.

Саперы Ля-Фотнели

В Вогезах близость французских и немецких позиций и их сильные оборонительные средства принудили обоих противников, где только это позволяли местные грунтовые условия, прибегать к способам осадной войны — к сапе и к подкопам. Хотя все веденные в апреле 1915 года работы имели местное значение и носили медленный и методический характер, но привели к крайне решительным действиям.

К востоку от Ля-Жонтели французы соорудили на вершине холма с отметкой 627 мощную оборонительную линию. Немцы повели правильную осаду этого холма. Они подвели свои траншей на расстояние 20–25 метров от французских линий и завязали подземную борьбу. Отказавшись от захвата укреплений высоты 627 открытой атакой, противник решил подточить их исподволь подкопами. Но очень твердый каменистый грунт тяжело поддавался бураву и лому, и французы опередили своего противника в разветвлениях своей контрсапы.

Первая стычка. 6 апреля немецкий сапер проломил своим заступом тонкий слой скалы, отделявший его от одного из французских разветвлений. Французы немедленно взорвали всю промежуточную перегородку. Противник же взорвал один свой горн, испортив первую французскую галерею.

Затем была обнаружена другая германская сапа, которая в каких-нибудь 2 метрах проходила бок о бок с французской. Тогда французы заложили сильный горн в 200 кг пороха; его взрыв образовал воронку до 14 метров диаметром, где исчезли и разветвления немецкой сапы, и укрепленный пункт, от которого они вели свои работы.

Борьба за выдвинутый подкоп. Тогда самая живая борьба началась вокруг французского, ушедшего далеко вперед подкопа, перед которым французам удалось устроить «камуфлет» немецкой сапе. Германцы заложили на уровне земли сильнейший заряд. 10 апреля два взрыва опрокинули и похоронили под обвалившимся бруствером всех защитников укрепления. Через образовавшуюся брешь, осыпая все перед собой гранатами и взрывчатыми снарядами, германцы ворвались в траншею.

В секторе Пэрта

В лесистой местности между Суэном и Пэртом происходили очень ожесточенные бои. Немцами была создана мощная сеть окопов, по своей форме образовывавшая почти треугольник и прозванная французами Карманом. Здесь целый год велась подземная война. Эта взрытая воронками, изрезанная и перерезанная окопали и ходами сообщения местность была весьма затруднительная для атаки.

Расцвет подземной войны

Сложность и опасность ведения подземной войны приводила к ее некоторому ограничению в 1917 году. Достигнув своего апогея в 1916 году, подземная война (только в июне этого года немцами было взорвано 126 горнов, англичанами — 101 горн) в 1917 году пошла несколько на убыль.

Всего же за два года войны на Западном фронте было взорвано горнов со стороны союзников: 1916-й — 750 горнов, 1917-й — 117 горнов (всего 867); со стороны немцев: 1916-й — 696 горнов, 1917-й — 106 горнов (всего 802). Итого — 1669 горнов с обеих сторон. Эта довольно внушительная цифра свидетельствует о стремлении как англичан, французов и итальянцев, так и немцев и австрийцев решать некоторые проблемы наступления и обороны за счет подземных действий. С учетом стремительного развития авиации и более широкого ее применения для решения различных задач в операциях, борьба в Первой мировой войне стала приобретать воздушно-наземно-подземный характер.

Витшаэтская дуга.

Подрыв германского фронта

От конца минных боев Великой войны нас отделяют почти 100 лет, и тем не менее за это время специалисты еще не успели подробно изучить все то, что проделано было по части минных войн на западноевропейских фронтах. Необходимо остановить внимание на самом крупнейшем, поистине классическом примере, которым является минная война на участке англо-германского фронта южнее Ипра, в Мессинском районе, на Участке, известном под названием «Витшаэтская дуга».

Это был самый крупный взрыв в военных целях в доядерную эпоху. Во время Первой мировой войны 7 июня 1917 года англичане на Витшаэтской дуге взорвали в подкопах под немецкими позициями 40 железнодорожных вагонов динамита. Установить число погибших немцев оказалось невозможным. Взрывом были выведены из строя две дивизии и четыре отдельных полка, около 7000 выживших солдат противника были почти без сопротивления захвачены в плен.

Это самый грандиозный по объему и характеру исполненных работ пример, оставляющий далеко позади себя и Севастополь, и все другие, известные до сего времени примеры минных войн.

Обратим внимание на технические детали этих выдающихся работ. Этот пример особенно поучителен тем, что как раз выдвигает новые факторы, имевшие место в этой замечательной минной борьбе; к таковым следует отнести громадное значение для минной борьбы геологии, техники ведения минных работ в слоистых грунтах и на больших глубинах, расчетов и закладки на больших глубинах весьма крупных зарядов дробящих ВВ.

Однако следует оговорить, что под Витшаэтской дугой, собственно, крупной минной борьбы в тактическом смысле, такой, как, например, под Севастополем, а также на различных участках западноевропейского фронта в Аргоннах, в Пикардии, в Артуа у Гивенши, на Гогенцоллернском редуте, южнее канала Ля-Бассе и пр., такой борьбы целиком на всем протяжении данного участка не было. На Витшаэтской дуге минные работы были растянуты на протяжении около 15 км, но велись в нескольких определенных пунктах сравнительно небольшим числом галерей и рукавов.

Общая схема подземной борьбы у Сент-Элуа на Витшаэтской дуге в 1916–1917 гг.

Особенность борьбы здесь заключалась в том, что пришлось иметь дело со слоистым грунтом, причем не во всех слоях можно было выводить галереи; так, например, со стороны англичан, у которых была очень хорошо организована геологическая служба, самые трудные работы пришлось выполнять в местности между Вульвергэмом и Мессином, где немцами был укреплен очень сильный участок. Здесь велись галереи к ферме Онтарио. Над синей глиной, в которой можно было прокладывать галереи, залегали водоносные аллювиальные наносы, состоящие из песков и песчаных глин; они залегали мощным слоем в 28,5 м. Сначала были сделаны две безуспешные попытки провести колодцы через плывучие пески, но затем на основании данных разведочных буровых скважин нашли более удобные места, и работа пошла успешнее. В новых пунктах английской наступательной галереи через аллювиальные наносы были опущены стальные трубы в синюю ипрскую глину. Однако здесь, после того как со дна колодца вывели вперед галерею на длину 146 м, потолок в галерее сделался сырым и в последнюю начала проникать вода с песком; тогда конец галереи быстро закупорили и стали производить тщательное геологическое исследование при помощи ряда буровых скважин. Оказалось, что галерея своим концом подошла к самому дну древнего аллювиального русла; ее углубили дополнительно на 2 м, после чего над галереей оказался слой глины, вполне способный противодействовать просачиванию воды. Из отчета геолога, руководившего работами, узнаем, что выведение галереи в указанном направлении и заряжение на их концах камер с общим зарядом в 27,24 т (что продолжалось, в общем, 4,5 месяца) было закончено как раз к моменту атаки — 7 июня 1917 года, причем результат взрыва был весьма удовлетворителен.

В другом пункте — у Сент-Элуа — англичане вели галерею на глубине 38 м и на длину 500 м и заложили горн 43,4 т.

Из всего этого видно, сколь трудны и новы были в техническом отношении минные работы на Витшаэтской дуге и насколько значительны показатели этих работ: 7 июня 1917 года англичанами было взорвано 19 горнов, заключавших в себе 425 т ВВ; на работах было занято до 25 000 уэльских рудокопов. Англичане имели крупный тактический успех: немцы очистили весь выступ у Витшаэте — Мессины и отошли на хордовую позицию. Немцы в этой минной борьбе оказались не на высоте: они с большим опозданием привлекали к работам своих геологов и не обнаружили своевременно глубоких английских галерей. Таким образом, значение геологии для минной войны выявилось здесь с полной силой, а трудные условия грунта заставили применять оригинальные приемы и средства.

Витшаэтская дуга — это последний пример крупной подземной войны, из которой, несомненно, можно черпать опыт для совершенствования приемов и средств минной борьбы.

Что бы ни говорили скептики о малых результатах, достигаемых минными войнами, этих последних избежать едва ли удастся и в современных войнах, где преобладают маневренные действия и такие факторы, как авиация, танки, ОВ и пр. Современные средства поражения заставляют оборону располагать свои сооружения на значительной глубине под землей, и добраться до них атаке можно будет только при содействии мин, если, конечно, сооружения эти не потеряют силу вследствие одержания победы указанными выше новыми средствами борьбы, а поручиться за это никто не может.

Разрез по германским контрминам у Сент-Элуа («Анна» — галерея № 8)

Тоннель, ведущий к победе

В 1917 году была проведена уникальная воздушно-наземно-подземная армейская наступательная операция.

Если в начале Первой мировой войны боевые действия носили в основном маневренный характер, представляя собой встречные сражения, то затем противоборство приобрело позиционные формы. Попытки с ходу взломать оборону противника раз за разом терпели неудачу. Начался поиск решения проблемы «позиционного тупика».

Создавались так называемые инженерные плацдармы, на которых сосредотачивалось большое количество тяжелой артиллерии, огромные массы пехоты и колоссальные запасы материальных средств. После этого начинались длительные артподготовки, затем — пехотные атаки, которые завершались в лучшем случае прорывом тактической зоны обороны неприятеля. Позже в наступательных операциях стали применяться танки, самолеты, отравляющие вещества, однако все было бесполезно.

Другой способ опробовал известный русский военачальник генерал Брусилов. Войска Юго-Западного фронта, которым он командовал, нанесли тринадцать рассекающих ударов (4 армейских и 9 корпусных) одновременно и достигли успеха, хотя и несколько ограниченного в оперативно-стратегическом масштабе. Однако англо-французские союзники России поступили точно так же лишь в 1918 году. А в кампании 1917 года на Западе продолжалось опробование новых методов вооруженной борьбы. И тут, как некогда при осаде крепостей, в ход пошли подземные минные галереи, которые подводились под чрезвычайно развитые в инженерном отношении вражеские позиции, заграждения, узлы сопротивления, укрепленные районы.

Выступ у Мессина

Активизация подземных боевых действий и их разноплановость привели к тому, что в обиход вновь вошло понятие «подземная минная война», выдвинувшая определенные тактические правила, которых необходимо было придерживаться как при подземной атаке, так и при обороне. Наряду с отдельными минными атаками и контратаками (контрминами), имевшими цель нанести поражение какому-то отдельному объекту противника, применялись минные атаки узким, а иногда и широким фронтом. Причем они уже проводились не как самостоятельные боевые действия, а по единому замыслу и плану с наземными с тем, чтобы прорвать неприятельскую оборону и развить успех в глубь обороны неприятеля. Более того, англичане с 7 по 15 июня 1917 года провели уникальную армейскую наступательную операцию, которую Лиддел-Гарт назвал шедевром осадной войны.

Это была в некотором роде всеобъемлющая операция — воздушно-наземно-подземная. Руководил ею командующий 2-й английской армией генерал Пламер. Свое кодовое название «Messines» («Мессин») операция получила по месту проведения — в районе г. Мессин в Западной Фландрии в период с 7 по 15 июня 1917 года. Но пришли к ней не сразу. Этому предшествовали частные подземные атаки и контратаки.

После упорных боев 1914 года во Фландрии сложился англо-германский фронт оригинальной конфигурации: от Ньюпорта, на берегу Ла-Манша, на Ипр он шел почти по прямой линии, в окрестностях же населенных пунктов Витшаэте и Мессин изгибался, а потом опять тянулся практически по прямой линии на Аррас. В окрестностях Витшаэте и Мессин немецкий фронт вклинивался в оборону англичан на 15 км. Этот выступ был назван Витшаэтской дугой. Вся ее площадь составляла около 50 км². Она была насыщена крестьянскими дворами (около 60), превращенными немцами в маленькие форты. Помимо этого было создано несколько линий окопов, усиленных густыми полосами проволочной сети, большим числом ходов сообщения, убежищ и наблюдательных пунктов, огромным количеством пулеметных, минометных и других установок. На выступе германские войска имели много орудий тяжелой артиллерии, часть которой была выдвинута вперед для ведения флангового огня по английским позициям у Ипрского канала и севернее Армантьера.

То обстоятельство, что в районе Витшаэте находились командные высоты, на которых немцы располагали артиллерию, командные пункты, а также пересечение многочисленных дорог, осложняло положение британцев. Этот выступ в немецкой обороне создавал им серьезные проблемы. Вот почему английское командование неоднократно пыталось «изгнать злой дух Витшаэтской дуги». Однако все испробованные способы, в том числе артиллерийский огонь, неоднократные штурмы, применение танков, самолетов не привели к успеху. Тогда генерал Пламер решил провести комбинированную наступательную операцию.

Замысел

По применению авиации ограничений не имелось. Местность в целом позволяла использовать танки на всех направлениях. Британская пехота была довольно хорошо подготовлена и могла атаковать врага практически на любом участке данного отрезка фронта. Что касается подземной атаки, то условия грунта были неодинаковы на протяжении всей дуги и несколько осложняли действия английских минеров. Тем не менее, несмотря на это теория и практика ведения подземной минной войны позволяли англичанам надеяться на успех. Британцы, готовя данную операцию, опирались на опыт осады Севастополя в 1854–1855 годах, а также проведения частных минных атак на этом и других участках англо-германского фронта.

Пробные минные атаки проводились здесь как англичанами, так и немцами начиная еще с 1914 года. Успеха добивались обе противоборствующие стороны попеременно. Никто не хотел уступать как на земле, так и под землей.

Грунт в районе Мессин и Витшаэте был в основном слоистым (как при обороне Севастополя 1854–1855 гг. русскими войсками). Под верхним наносным и водопроницаемым слоем песка залегал слой жирной ипрской глины различной толщины на глубине от 20 м до 60 м от поверхности земли, что требовало тщательного его изучения и учета исследований при создании минной системы.

С самого начала подземной войны в районе Витшаэтской дуги (с 1914 года) англичане широко привлекали для создания галерей специалистов по подземным работам. По прибытии на место горняки тщательно изучали структуру грунта, определяли объем работ, график отрывки галерей и приступали к созданию минной системы. В целях сокрытия подготовки минной атаки, а также чтобы обезопасить минную систему от атак противника, англичане входы в галереи располагали глубоко у себя в тылу. Они входили минными колодцами в слой глины на глубину 20 м, но которому впоследствии вышли под первую траншею немцев. Учитывая сложную структуру грунта в районе немецких позиций, а также выход пласта глины ближе к поверхности земли, расстояние между верхней частью минной галереи и дном немецких окопов составило около 5–10 м. Однако ввиду плохо организованной немецкой службы прослушивания, англичане смогли незаметно подобраться к неприятелю. Немцы оказались в невыгодных условиях и вынуждены были под землей лишь обороняться. Германским минерам пришлось в ответ на подземные атаки противника стараться быстро организовать контрмины. Для этого нужно было ускоренными темпами проходить через водопроницаемые, перемешанные с наносным песком слои грунта при помощи особых, сначала деревянных, а затем железных и железобетонных опускных колодцев. Это значительно затрудняло и замедляло работу. Несмотря на трудности немецким минерам летом 1915 года все же удалось удачно взорвать несколько камуфлетов, благодаря чему англичане вынуждены были отступить от Альтвега, Голяндшешура.

Британцы, в свою очередь, на этом не успокоились и в течение зимы 1915 года при помощи бурения вывели глубокие мины под высоту у С. Элоя, а также между Майдельштедом и Бакхофом.

В 1916 году минная борьба велась с переменным успехом. Получив богатый опыт подземного противодействия на других участках фронта — у Лоретта и Вами, в Аргоннах, Вогезах и Карпатах, — немецкие минеры стали успешнее справляться со всеми техническими трудностями создания минных и контрминных систем, что позволяло им одерживать частные победы в минной борьбе. Так, например, им удалось разбить сравнительно неглубокие английские галереи у ручья Дувэ, отбросить неприятеля назад у Франзекихоф, создав контрминную систему на глубине 40 м. Не менее удачны были немецкие минные атаки у Шпанбрекской мельницы. Подземные атаки у высоты С. Элоя, а также у Майдельштеда и у Бакхофа на глубине от 50 до 60 м позволили им отбросить англичан от своей второй линии окопов.

В ходе ведения наземной и воздушной контрминной борьбы для разрушения галерей противника применялись орудия различных калибров, минометы, бросающие «бутыли», воздушные мины (бомбы), гранаты (особые заряды детонирующего вещества в жестяных коробках с деревянными рукоятками — «calendriers»), а также небольшие вращающиеся бомбочки, бросаемые как плоский камень, — «жабы». Иногда для поражения минеров противника в галереях использовались удушливые (отравляющие) газы и насосы, выбрасывающие горящую жидкость (огнеметы).

Несмотря на переменный успех в подземной минной войне англичане все-таки решили выбить немцев с Витшаэтской дуги. Теперь успех был поставлен в зависимость от совместных действий в трех измерениях: в воздухе, на земле, под землей.

Замыслом операции предполагалось нанесение ударов по выступу с трех направлений: в центре и на флангах. Таким образом, англичане хотели одновременно рассечь, окружить и уничтожить группировку противника на Витшаэтской дуге. Оперативное построение 2-й армии было в один эшелон. Корпуса также строили свои боевые порядки в один эшелон с выделением мощного резерва. Это позволяло наносить мощный первоначальный удар, а также своевременно наращивать усилия на тех направлениях, где намечался успех.

На правом (южном) фланге наступал 2-й корпус «Анзак» в составе 3-й австралийской, новозеландской и 25-й пехотных дивизий; 4-я австралийская пехотная дивизия была в резерве. В центре действовал 9-й корпус. В него входили 36, 16, 19-я пехотные дивизии. 11-я пехотная дивизия была в резерве. На левом фланге наносил удар 10-й корпус. В первом эшелоне наступали 41, 47, 23-я пехотные дивизии; в резерве находилась 24-я пехотная дивизия. Пяти дивизиям первого эшелона, действовавшим на направлениях главных ударов, назначался узкий участок прорыва, в то время как остальным четырем (на сковывающих направлениях) — широкий. После захвата дивизиями первого эшелона первого рубежа в бой вводился резерв («перепрыгивал» через атакующих) для овладения рубежом Ооставерн — конечной целью операции. Одним из основных требований, предъявляемых генералом Пламером, было выполнение поставленных задач с минимальными потерями.

Командующий 2-й английской армией для захвата господства в воздухе, ведения разведки и нанесения поражения наземным войскам противника создал мощную по тем временам авиационную группировку в количестве 300 самолетов. Воздушные удары применялись и для разрушения немецкой контрминной системы. Для эффективного огневого поражения немецких войск, разрушения их оборонительных сооружений, подавления и уничтожения германской артиллерии генерал Пламер сосредоточил в районе дуги 2200 орудий, в том числе 756 тяжелых. Чтобы прорвать оборону противника в высоком темпе, он для поддержки действий 12 пехотных дивизий выделил 90 танков. Чтобы достичь высоких темпов прорыва тактической зоны обороны противника на направлениях главных ударов, были созданы высокие плотности артиллерии. Только в полосе наступления 9-го армейского корпуса имелось 718 пушек и гаубиц, 192 окопные мортиры, 198 пулеметов, что позволяло создавать довольно высокие плотности: одно орудие на каждые 7 м фронта или 240 орудий на милю.